– Они поехали прямиком в аэропорт?
– Да.
– Должны же они оттуда куда-то деться?
– Безусловно, там они не остались. Но они и не улетели ни на одном самолете, которые были в то время по расписанию.
– Откуда ты знаешь?
– Проверил по багажу. Водитель такси сказал, что тюки были тяжелые, килограммов по семьдесят каждый. Значит, им пришлось бы оплачивать багаж. Я проверил списки пассажиров, потом отправился в кассы и узнал у кассиров, не были ли приобретены в это время дня билеты с большой дополнительной платой за багаж. После этого я опросил контролеров, стоявших непосредственно у выхода к самолетам. Они должны были запомнить молодую женщину, которая попросила бы помочь усадить ей в самолет больного мужчину. Они такой не видели. Не брала она и инвалидной коляски. Тогда я решил, что она выгрузила все свои тюки, взяла другую машину и вернулась в город…
– И вот эту вторую машину ты не можешь отыскать?
– Мои ребята все еще ее ищут. Но это все равно что подойти к какой-нибудь крошке в мини-юбке с голыми ногами и спросить, не помнит ли она, кто накануне остановил ее на улице.
Мейсон усмехнулся:
– Ну что же, Пол, признаем, что нам не повезло. Теперь давай подумаем, зачем прокурор задержал Мэй Иордан.
– Потому что ему хотелось ее допросить.
– Тогда почему он не отпустил ее домой после допроса?
– Потому что он его еще не закончил.
– Нет, Пол, – покачал головой Мейсон. – Ты не оценил того, что произошло. Она же поднялась к себе и взяла два чемодана вещей. Получается, что прокурор практически содержит ее под стражей.
– Но зачем? – удивился Дрейк.
– Единственный ответ – она нужна ему в качестве основного свидетеля. Но если это так, значит, она рассказала ему такую историю, что он окончательно ослеп, заглотил приманку и стал принимать черное за белое и наоборот.
– Так ты считаешь ее важным свидетелем?
Мейсон слегка улыбнулся:
– Знаешь, а ведь правда, нет худа без добра, Пол.
– Что-то я не пойму, Перри.
– Видишь ли, окружной прокурор не выставит Мэй Иордан в качестве основного свидетеля обвинения, думаю, он пытается ставить мне палки в колеса, убрав моего свидетеля. Если же прокурор все-таки вызовет ее на свидетельское место, он будет иметь бледный вид!
– Так ты все же согласишься на немедленное слушание дела? – спросил Дрейк.
Мейсон усмехнулся:
– Мой дорогой, ты, наверное, в детстве читал про медвежью услугу. Так вот, уважаемый прокурор может ждать от меня чего-то в этом роде. Отвечая же более точно на твой вопрос, скажу, что да, я за немедленное судебное разбирательство, пока прокурор находится под гипнозом истории, рассказанной ему Мэй Иордан, и не успел узнать того, что известно мне, но неизвестно ему.
Глава 14
Судья Хартли поудобнее устроился в кресле, предвидя долгое и нудное разбирательство.
– Джентльмены, – сказал он, – присяжные приведены к присяге. Обвинение может приступить к вступительному слову.
В этот момент окружной прокурор Гамильтон Бергер эффектно появился в зале заседаний, дабы лично руководить процессом.
Он поклонился судье и, не задерживаясь у стола защиты, прошел через зал и остановился перед присяжными.
– Доброе утро, леди и джентльмены, – заговорил он громко и уверенно. – Я прокурор этого округа. Обвинение намеревается показать вам, что обвиняемый по этому делу, сотрудник Южноафриканской компании по добыче, обработке и экспорту алмазов, по роду своей деятельности имел возможность узнать, что человек по имени Монрой Векстер располагает большой партией бриллиантов стоимостью свыше трехсот тысяч долларов. Обвиняемый знал также, что Монрой Векстер собирается провезти эти бриллианты контрабандным путем в нашу страну. Он убил Монроя Векстера и завладел драгоценностями. При помощи свидетельских показаний мы покажем преднамеренность его поступков, злой умысел и ловкое исполнение дьявольски хитрого плана преступления. Мы покажем далее, что часть камней, незаконно ввезенных в нашу страну Векстером, была обнаружена в кабинете обвиняемого. На основании этих улик мы потребуем вердикта «виновен в убийстве первой степени». Благодарю за внимание.
Гамильтон Бергер важно поклонился присяжным и прошел на свое место.
Члены суда переглянулись в недоумении: никто не ожидал подобного лаконизма от окружного прокурора, речи которого были знамениты своей бесконечностью. Возможно, поэтому его выступление произвело на всех сильное впечатление.
Перри Мейсон вынужден был отметить для себя, что Бергер во вступительном слове не только не раскрыл своих карт, но даже не намекнул на то, каким образом обвинение намерено строить доказательства.
– Моим первым свидетелем, – сказал прокурор, – будет Ивонна Мансе.
– Вызывается Ивонна Мансе, – объявил помощник судьи.
Сразу было видно, что ее тщательно проинструктировали. Она поднялась на место для свидетелей, изо всех сил стараясь казаться расстроенной. На ней было закрытое платье с воротником-стойкой и юбкой такой длины, чтобы только-только не выглядеть старомодной. Но все равно попытка придать ей консервативный вид не удалась.
Ивонна сообщила свое имя и адрес судебному секретарю и скромно воззрилась на окружного прокурора, не забывая при этом искоса поглядывать на присяжных.
Руководствуясь вопросами Гамильтона Бергера, Ивонна рассказала о своих отношениях с Монроем Векстером, об их хитро задуманном плане контрабандного провоза бриллиантов, о морском путешествии на борту теплохода и о романтическом ухаживании ее «пылкого поклонника».
Она закончила свои показания увлекательным рассказом о сцене ревности на палубе, окончившейся отчаянным прыжком «обманутого» молодого супруга. В заключение она сообщила, что в ее багаже находился баллон со сжатым воздухом, так что, прыгнув за борт, Монрой Векстер мог продолжительное время плыть под водой.
После этого Гамильтон Бергер продемонстрировал суду серию карт гавани и фотографий туристского теплохода. Она попросил свидетельницу показать на одной из карт, где находился теплоход, когда Векстер совершил прыжок, и указать на фотографии место на палубе, с которого он прыгнул.
– Можете приступить к допросу, – предложил прокурор Перри Мейсону.
Мейсон широко улыбнулся свидетельнице. Ивонна, забыв о своей роли безутешной вдовы, улыбнулась ему в ответ, слегка изменила свое положение в кресле и положила ногу на ногу. Эти маневры привели к тому, что двое присяжных мужского пола вынуждены были перегнуться через стол, чтобы иметь более удобное поле обозрения, зато подбородки трех присяжных женского пола, которых природа обделила привлекательностью, возмущенно вздернулись вверх.
– Ваше имя Ивонна Мансе? – спросил Мейсон.
– Да.
– Есть ли у вас другие имена?
– Нет.
– Были ли вы действительно замужем за Монроем Векстером?
– Была. Но теперь, овдовев, я предпочитаю свою девичью фамилию.
– Понятно. Вы не желаете носить фамилию своего супруга.
– Дело не в этом. Просто Ивонна Мансе – мое профессиональное имя.
– И чем же вы занимаетесь?
На минуту воцарилась тишина, и прокурор вскочил с места.
– Протестую! – выкрикнул он. – Ваша честь, я возражаю против линии допроса и существа самого вопроса. Он не имеет отношения к делу.
Судья Хартли потер подбородок и объявил:
– В данном случае считаю необходимым поддержать протест обвинения. Протест принят.
– Вы были обвенчаны с Монроем Векстером? – задал следующий вопрос Мейсон.
– Да.
– На борту судна?
– Да.
– А ранее?
– Нет.
– До этого вы не совершали брачного обряда?
– Нет.
– Вы знакомы с законом о семье и браке?
– Да.
– Вы когда-нибудь называли себя миссис Векстер?
– Да.
– До этого круиза?
– Да.
– В соответствии с разработанным вами планом Монрой Векстер должен был притвориться погибшим, не так ли?
– Да.
– Кому принадлежала эта идея, вам или Монрою?
– Ему.
– Он должен был притвориться, что утонул, прыгнув за борт, и таким образом получить возможность контрабандным путем переправить камни?
– Да. Я уже об этом говорила.
– Другими словами, если кому-либо было выгодно считаться погибшим, то это именно Векстеру, и он по доброй воле инсценировал самоубийство.
– Возражаю, поскольку на данный вопрос был получен ответ, – заявил Бергер.
– Возражение принято, – сказал судья.
Удовлетворенный ответами Ивонны, Мейсон улыбнулся присяжным и задал новый вопрос:
– Вы признали, что принимали участие в контрабандных операциях?
– Конечно. Я ведь не глупенькая.
– Естественно… После начала данного расследования вы встречались с окружным прокурором?
– Конечно.
– А не благодаря ли прокурору вы получили возможность выступить на этом процессе в качестве свидетеля, не будучи привлеченной к уголовной ответственности за контрабанду?
– Ну, понятно…
– Одну минуту, – прервал его Бергер. – Ваша честь, я возражаю против этого вопроса. Он не имеет отношения к делу и не соответствует правилам ведения перекрестного допроса.
– Не принимается. Отвечайте на вопрос, свидетельница.
– Ну, конечно, определенной договоренности не было. Это было бы… неблагоразумно.
– Кто вам сказал, что это было бы неблагоразумно?
– Мы все согласились, что это так.
– Кого вы имеете в виду?
– Полицейских, окружного прокурора, детективов, таможенников, моего адвоката.
– Понятно, – сказал Мейсон. – Они вам сказали, что было бы неблагоразумно заключить определенное соглашение в этом отношении, но тем не менее вселили в вас уверенность, что, если вы станете давать устраивающие их показания, вас не привлекут к уголовной ответственности за участие в контрабанде?
– Ваша честь, я возражаю против слов «устраивающие их»! – выкрикнул Гамильтон Бергер. – Они провоцируют свидетельницу.
Судья задумчиво посмотрел на Ивонну Мансе и промолчал.
– Хорошо, – сказал Мейсон, – я постараюсь сформулировать иначе. Состоялся ли разговор о том, что вам следует показывать на суде?
– Правду.
– Кто вам это сказал?
– Мистер Бергер, окружной прокурор.
– Заверил ли он вас, что, если вы будете так поступать, вас не привлекут по делу о контрабанде?
– Если я стану говорить правду? Да.
– До того, как вы услышали данное заверение, вы объяснили этим людям, в чем состоит ваша правда?
– Да.
– И то, что вы сейчас рассказали суду, и есть правда?
– Конечно!
– Так что, когда окружной прокурор велел вам говорить правду, вы решили, что вам необходимо изложить именно то, что мы только что услышали?
– Да.
– Получается, что вас заверили, что, если вы расскажете ту самую историю, которую имели возможность сейчас изложить, вы будете избавлены от ответственности за соучастие в контрабанде?
– Так я поняла.
– Итак, только за то, что вы рассказали данную историю, вы получили отпущение грехов?
– Нет, это было не так грубо.
В зале послышался хохот.
– У меня все, – сказал Мейсон.
Гамильтон Бергер с явным раздражением наблюдал, как Ивонна спускается со свидетельского места.
– Моим следующим свидетелем будет Джон Джили, – объявил он.
Джон Джили был худощавым мужчиной с бегающими глазками, длинным тонким носом, высоким лбом и выступающим вперед подбородком. Он двигался совершенно бесшумно, какой-то крадущейся кошачьей походкой. Джили поднялся на возвышение, принес присягу, уселся в кресло и выжидающе уставился на прокурора.
– Чем вы занимаетесь? – спросил Бергер.
– В данный момент?
– Разве шесть месяцев назад вы занимались чем-то иным?
– Не-ет.
– Так чем же вы занимаетесь?
– Я сдаю в аренду лодки и суда. Небольшие, разумеется. Катера.
– Где?
– В гавани.
– Были ли вы знакомы с Монроем Векстером при его жизни?
– Подождите отвечать на этот вопрос, – обратился к свидетелю Мейсон и тут же повернулся к судье Хартли: – Ваша честь, я возражаю на том основании, что вопрос предполагает факт, не подтвержденный уликами. Обвинение до сих пор не представило суду доказательства смерти Монроя Векстера.
– Ваша честь, – вмешался прокурор. – Я прошу суд выслушать меня.
– Ну-у, – с сомнением в голосе протянул судья, – конечно, было бы логичнее сначала представить… Однако мы слушаем вас, господин обвинитель.
– С разрешения суда, – начал Гамильтон Бергер, – я напомню, что Монрой Векстер прыгнул за борт в очень глубоком месте. После этого его уже живым не видели. У меня имеются свидетели из числа пассажиров теплохода и команды, которые подтвердят, что он добежал до кормы судна, вскочил на борт и бросился в воду. Спустили спасательную шлюпку, все осмотрели кругом, но Векстера не нашли.
– Прежде всего, господин прокурор, суд не принимает никаких объяснений, пока они не подтверждены непосредственными сообщениями свидетелей. Более того, ваша свидетельница только что показала, что все это является частью плана того же Векстера и…
– Да, да, я знаю, – прервал его Бергер, – но планы часто не осуществляются. Совершенно неожиданно возникает какая-то сложность.
Судья ответил ровным голосом:
– Прошу обвинение впредь воздержаться от манеры прерывать суд. Я намеревался заметить, господин обвинитель, что показания вашей свидетельницы говорят, что Векстер должен был инсценировать самоубийство. Человек считается живым, пока не будет найден его труп, что подтверждает совершенно точно факт смерти. Суд принимает возражение защиты.
– Хорошо, ваша честь, я задам свой вопрос по-другому, – сказал прокурор. – Мистер Джили, вы знали Монроя Векстера?
– Да.
– Как хорошо вы его знали?
– Я встречался с ним несколько раз.
– Были ли вы знакомы с Ивонной Мансе, которая только что давала показания?
– Да.
– Прошу вас припомнить события шестого июня сего года. Чем вы занимались в тот день?
– То есть как это?
– Меня интересует, что вы делали.
– Я, как обычно, давал напрокат лодки.
– Давали ли вы лодку кому-нибудь шестого июня приблизительно около семи вечера?
– Да, сэр.
– Кому?
– Честно говоря, не знаю.
– Человеку, которого вы до этого никогда не видели?
– Да.
– Почему этот человек обратился именно к вам?
– Он сказал, что его направили ко мне, потому что я…
– Одну минуточку, – прервал его Мейсон, – я возражаю против пересказывания любых разговоров, которые велись в отсутствие свидетеля и к тому же не имеют никакого отношения к делу подзащитного.
– Я собираюсь показать эту связь, – огрызнулся окружной прокурор.
– Связь должна быть доказана до того, как будет упомянут разговор, – настаивал Мейсон.
Судья Хартли кивнул:
– Возражение принято.
– Хорошо. Вы дали напрокат лодку человеку, который был вам совершенно незнаком?
– Да.
– Однако вы рискнули доверить этому человеку свой катер на основании того, что он вам сказал?
– Да.
– Вам заплатили за аренду?
– Да.
– Когда этот человек отплыл?
– Примерно в шесть утра на следующий день.
– При каких обстоятельствах это произошло?
– Он стоял на причале рядом со мной. У меня с собой был сильный морской бинокль. Я взглянул в него и сказал, что вижу теплоход. Тогда этот человек вскочил в лодку и отплыл.
– Он завел мотор?
– Мотор был заведен часом раньше, чтобы он успел как следует прогреться до отплытия.
– И куда этот человек поплыл?
– Он направил катер в канал.
– Минуточку! – выкрикнул Мейсон. – Ваша честь, прошу не вносить в протокол эти показания, поскольку они не имеют отношения к моему подзащитному.
– Я намерен увязать их с делом, – сказал Бергер.
– В таком случае сделайте это сейчас, – нахмурил брови судья Хартли. – Слишком много побочных вопросов, господин прокурор.
– Что вы делали после того, как катер отошел? – обратился Бергер к свидетелю.
– Ну, – засмеялся Джили, – мне стало любопытно… я захотел узнать…
– Суд не интересует, что вы хотели сделать, – прервал его прокурор. – Что вы сделали?
– Я подошел к своей машине, сел в нее и поехал к известному мне холму на берегу. Так что я хорошо видел, что происходит.
– Что вы имеете в виду?
– Я следил за катером, сданным мною напрокат.
– И что вы увидели?
– Увидел туристский теплоход.
– Что еще?
– Я видел, как Монрой Векстер прыгнул в воду.
– Вы знали, что это был Монрой Векстер?
– Ну-у, я… Конечно, я узнал это наверняка позже.
– Вы его узнали?
– Вообще-то он походил на Векстера, но на таком расстоянии, да еще в это время дня… присягнуть не могу.
– В таком случае не присягайте! – рявкнул Бергер. – Вы видели, как этот человек прыгал с судна в воду?
– Да.
– Был ли этот человек похож на кого-то из знакомых вам людей?
– Да.
– На кого?
– На Монроя Векстера.
– Значит, он походил на Монроя Векстера, но вы не можете определенно утверждать, что это был именно он. Я вас правильно понял?
– Правильно.
– Что случилось потом?
– Я видел, как люди с громкими криками бежали по палубе теплохода. Потом на воду спустили спасательную шлюпку, и она стала описывать круги вокруг судна.
– Что было дальше?
– Я перевел бинокль на свой катер.
– Что вы увидели?
– В катере было двое мужчин.
– Двое? – переспросил Бергер.
– Да, сэр.
– Откуда взялся второй человек, вы знаете?
– Нет, сэр. Но предполагаю, что его взяли на борт с какого-нибудь причала, пока я ехал на машине по берегу.
– Это ваши догадки. Сами же вы не видели, откуда появился второй пассажир?
– Нет, сэр.
– Вам только известно, что к тому времени, как вы добрались до своего наблюдательного пункта, в вашем катере появился второй мужчина?
– Да, сэр.
– Очень хорошо. Продолжайте.