— У нас встреча с адвокатом?
— Сегодня в два тридцать, — повторила она и снова поцеловала меня. — Адрес на холодильнике, на синем листке.
Рита выпрямилась и добавила:
— Не забудь.
Она пошла в гостиную, призывая Эстор. Их голоса слились в замысловатой и бессмысленной перепалке по поводу дресс-кода, который никто не соблюдает летом, и в любом случае юбка не настолько короткая, чтобы надевать под нее шорты. После нескольких минут истерики дверь хлопнула три раза, и воцарилась тишина. Я облегченно вздохнул и практически почувствовал, как весь дом сделал то же самое.
Мне не нравится, когда кто-нибудь манипулирует моим расписанием, а еще больше я не люблю иметь дело с адвокатами, но все-таки пришлось встать и снять с холодильника приклеенный листок. На нем значилось «Флейшман, 14.30», а внизу адрес — Брикелл-авеню. Я понятия не имел, насколько он хороший адвокат, но по крайней мере адрес намекал, что его услуги недешевы, и в этом крылось некоторое утешение. Я решил нанести ему визит и выяснить, не поможет ли Флейшман выпутаться из передряги с Худом и Доуксом. Пора было сбросить с плеч бремя закона — особенно теперь, когда от решения главной проблемы меня отделял один-единственный звонок.
Я провел утро, болтаясь по дому и прибираясь, хотя там и так было по крайней мере наполовину чисто. Но мне надоело сидеть на кушетке и убеждать себя в том, что смотреть телевизор — конструктивнее, чем биться головой о кирпичную стену. Я открыл спортивную сумку и любовно выложил содержимое. «Скоро», — пообещал я своим игрушкам.
В половине первого я запер дом и пошел к машине. Когда я выехал на улицу, сержант Доукс пристроился позади и покатил следом. Всю дорогу через город до шоссе Пальметто он оставался на хвосте. Когда я свернул возле аэропорта и поехал к торговому центру, где находился «Релампаго», он по-прежнему не отставал. Я остановился перед рестораном, а Доукс — в нескольких шагах дальше, слева, между мной и единственным выездом с парковки. К счастью, он не пошел внутрь. Он просто сидел в машине, оставив мотор включенным, и злобно пялился через лобовое стекло. Поэтому я добродушно помахал ему и пошел на встречу с братом.
Брайан сидел в дальнем углу, лицом к двери. Он приветственно вскинул руку, увидев меня.
— Спасибо, что приехал, — поблагодарил я.
Он с наигранным удивлением поднял брови.
— Ну а как же? Для чего нужна семья?
— Сам не знаю, — ответил я. — Но есть версия.
— Делись, — предложил он.
Однако прежде чем я успел рассказать, подскочила официантка и положила на столик перед нами два пластиковых меню. Семейство Морганов приходило в «Релампаго», сколько я себя помнил, и официантка Роза сотни раз нас обслуживала. Но сегодня на ее лице я не заметил гостеприимства, а когда Брайан открыл рот, чтобы заговорить, она поспешила прочь.
— Очаровательная женщина, — сказал Брайан, наблюдая за Розой, которая скрылась на кухне.
— Это еще что, — предупредил я, — подожди — и увидишь, как она ставит тарелки.
— Не могу дождаться, — заметил он.
В другое время я бы поболтал о мелочах или поведал Брайану семейный секрет, каким образом заставить Розу принести счет за пять минут, но события не терпели промедления, поэтому я перешел сразу к делу.
— Окажи мне маленькую услугу, — попросил я.
Брайан поднял бровь.
— Конечно, я вырос в приемной семье, — начал он, поигрывая пакетиком сахара, — но, по моему опыту, когда член семьи просит о «маленькой услуге», она всегда оказывается огромной и притом болезненной.
Он перекинул пакетик из руки в руку.
— Я надеюсь, она будет очень болезненной, — признался я, — но не для тебя.
Брайан перестал кидать пакетик и поднял на меня глаза, в глубине которых появилось нечто темное.
— Рассказывай, — потребовал он.
Я рассказал, с трудом пробравшись через неуклюжее объяснение, каким образом Кроули застукал меня за игрой. Не знаю, почему было так неловко об этом говорить. Мне действительно не нравится обсуждать Темные Вещи, но, помимо того, наверное, я стыдился признаться брату в детской беспечности, позволив себя накрыть. Я чувствовал, как у меня горят щеки, и старался не встречаться взглядом с Брайаном, а он не отводил глаз, пока я говорил, и продолжал смотреть, даже когда я кое-как закончил.
Сначала Брайан долго молчал, и я тоже собрался поиграть с пакетиком сахара. В тишине внезапно появилась Роза, поставила перед нами два бокала с водой, забрала меню и вновь исчезла, прежде чем кто-нибудь из нас успел заговорить.
— Очень интересно… — наконец произнес Брайан.
Я взглянул на него: он по-прежнему смотрел на меня, и его глаза слабо светились.
— Ты имеешь в виду официантку? — уточнил я.
Брайан показал зубы.
— Нет, — ответил он. — Хотя наблюдать за ней до сих пор было очень увлекательно.
Наконец он отвел взгляд и посмотрел через плечо на кухонную дверь, за которой скрылась Роза.
— Значит, у тебя небольшая проблема, — сказал он, — и, разумеется, ты пришел за помощью к брату…
— Э… да.
Он снова взял пакетик и хмуро уставился на него.
— Почему именно я?
Я посмотрел на Брайана, решив, что ослышался.
— Ну… видишь ли, я знаю очень немногих людей, которые на это способны.
— Так-так, — сказал Брайан, продолжая хмуриться, словно в попытке прочесть крошечный шрифт на пакетике.
— Я уже сказал, за мной следят, — напомнил я. — Прямо сейчас на парковке сидит сержант Доукс.
— Вижу, — ответил Брайан, хотя не видел ничего, кроме пакетика с сахаром.
— Ты мой брат, — с надеждой добавил я, удивляясь, отчего Брайан внезапно заговорил столь уклончиво. — Семья, и так далее…
— Да-а-а… — с сомнением произнес Брайан. — И… это действительно все? Странная услуга любимого родича? Маленькое развлечение в подарок старшему брату Брайану, так как малыш Декси взял тайм-аут?
Я понятия не имел, почему Брайан ведет себя так необычно. Я действительно рассчитывал на его помощь, но с каждым словом он раздражал меня все больше, и я не удержался.
— Брайан, ради Бога! — взмолился я. — Мне нужна твоя помощь. Почему ты такой странный?
Он бросил пакетик на стол, и звук показался гораздо громче, чем на самом деле.
— Прости, братец, — сказал Брайан и наконец поднял глаза. — Как я уже сказал, я вырос в приемной семье, и характер у меня стал довольно неприятный и подозрительный… — Он снова оскалился. — Я не сомневаюсь, у тебя нет никаких скрытых мотивов.
— Например? — спросил я, искренне озадаченный.
— Ну, не знаю… невольно думается, что ты устраиваешь мне подставу.
— Что?!
— А вдруг ты намерен воспользоваться мной, чтобы посмотреть, что произойдет?
— Брайан…
— Всякий об этом подумает, правда? — спросил он.
— Только не я, — возразил я и добавил, поскольку не смог придумать ничего более приятного: — Ты же мой брат.
— Да, — подтвердил Брайан. — С другой стороны…
Он нахмурился, и на мгновение я испугался, как бы он сейчас снова не взял пакетик с сахаром. Но Брайан покачал головой, словно преодолевая сильнейшее искушение, и посмотрел мне в глаза. Долгое время мы просто пялились друг на друга. Потом на его лице засияла фальшивая улыбка.
— Я охотно тебе помогу, — наконец сказал он.
Я выдохнул огромное облако тревоги и вдохнул аромат облегчения.
— Спасибо.
Глава 28
Юридическая фирма Фигероа, Уайтли и Флейшмана находилась на четырнадцатом этаже высотного здания на Брикелл-авеню, как раз на границе того района, где офисные помещения начинают стоить дорого. В четверть третьего, когда я вошел, в вестибюле никого не было. Стоя у лифта и разглядывая указатель, я заметил, что занято очень мало этажей. Как и многие новейшие постройки в перенаселенном Майами, это здание, видимо, строили на волне бешеного оптимизма во время последнего бума недвижимости, когда все верили, что цены будут расти вечно. Но разразился кризис, и цены лопнули, как воздушный шарик, и половина сверкающих новеньких зданий в центре Майами превратились в непомерно дорогие дома-призраки.
Когда я вышел из лифта, Риты в приемной еще не было, поэтому я сел и принялся листать журнал «Гольф», обнаружив немало статей о том, как улучшить ближнюю игру. Несомненно, я счел бы их намного интереснее, если бы играл в гольф. Огромные золотистые часы на стене показывали ровно два тридцать шесть, когда двери лифта открылись, выпуская Риту.
— А, Декстер, ты уже здесь, — сказала она.
Я не умею отвечать на эту до боли банальную фразу, которая так популярна. Поэтому я просто признал этот факт. Рита кивнула и заспешила к секретарю.
— У нас назначена встреча с Ларри Флейшманом, — запыхавшись, сообщила она.
Секретарь, красивая стильная женщина лет под тридцать, склонив голову набок, заглянула в ежедневник и кивнула.
Секретарь, красивая стильная женщина лет под тридцать, склонив голову набок, заглянула в ежедневник и кивнула.
— Миссис Морган?
— Да, — подтвердила Рита.
Секретарь улыбнулась и набрала номер.
— Мистер и миссис Морган, — произнесла она в трубку, и через несколько мгновений мы прошли в кабинет, дальше по коридору, где за огромным деревянным столом сидел серьезного вида мужчина с плохо прокрашенными черными волосами. Он поднял голову, когда мы шагнули за порог, встал и протянул руку.
— Ларри Флейшман. А вы, должно быть, Рита, — сказал он, беря ее за руку и глядя в глаза с хорошо отработанной, стопроцентно поддельной искренностью. — Карлин много про вас рассказывала.
Он мельком заглянул ей в декольте; Рита покраснела и легонько попыталась высвободиться. Ларри опять посмотрел Рите в глаза, неохотно разжал пальцы и обернулся ко мне.
— Э… Деррик? — спросил он, протягивая руку именно с таким расчетом, чтобы я подался вперед.
— Декстер, — поправил я.
— Хм, — задумчиво произнес он. — Необычное имя.
— Довольно странное, — согласился я и, чтобы сравнять счет, уточнил: — А вы, если не ошибаюсь, Лерой Флейшман?
Он хлопнул глазами и выпустил мою руку.
— Ларри. Ларри Флейшман.
— Извините, — сказал я, и несколько секунд мы просто смотрели друг на друга.
Наконец Ларри кашлянул и взглянул на Риту.
— Садитесь, — нахмурившись, предложил он.
Мы устроились перед столом на одинаковых стульях— деревянных, потрепанных, с истертыми матерчатыми сиденьями. Ларри вернулся на место и открыл картонную папку. В ней лежал всего один листок бумаги, который Ларри вытащил и принялся рассматривать.
— Так, — сказал он. — В чем заключается проблема?
На листке уж точно не была изложена наша проблема, и я задумался, написано ли там хоть что-нибудь, или Ларри просто разыгрывает настоящего адвоката, а папка такая же поддельная, как и цвет его волос. Честно говоря, я начал сомневаться, будет ли от Ларри хоть какая-нибудь помощь. Если мне предстояло отбивать решительные и бесчестные атаки Худа и Доукса, я нуждался в бойцовом псе, то есть в умном, решительном и очень агрессивном адвокате, готовом сорваться с поводка и задать трепку злобной старой шлюхе по имени Правосудие. Но перед собой я видел фигляра средних лет, который явно невзлюбил меня и был не прочь отправить за решетку, чтобы приударить за моей женой.
Но, в конце концов, мы сидели здесь, и Рита, похоже, впечатлилась. Поэтому я слушал, как она бессвязно излагает историю наших бедствий, и смотрел, как Ларри глазеет на нее и кивает, время от времени отрывая взгляд от ее декольте и с тупым удивлением устремляя его в мою сторону.
Когда Рита наконец закончила, Ларри откинулся на спинку кресла и поджал губы.
— Ну что ж, — сказал он. — Хочу заверить вас, что вы поступили совершенно правильно, придя сюда для консультации. — Он улыбнулся Рите. — Слишком многие откладывают разговор с адвокатом до тех пор, пока события не заходят слишком далеко и когда помочь уже ничем нельзя. Но вы поступили иначе… — Похоже, Ларри понравилось звучание собственных слов, и он несколько раз кивнул в сторону Ритиной груди. — Очень важно, — продолжил он, обращаясь к декольте, — получить хороший юридический совет в самом начале процесса. Даже если вы невиновны, — добавил Ларри, глядя на меня с таким выражением, которое ясно гласило: он в это не верит. Он снова повернулся к Рите и снисходительно улыбнулся. — Американская юридическая система — лучшая в мире, — напомнил он, но я позволил себе усомниться, раз уж он был ее частью. Однако Ларри с непроницаемым лицом продолжил рассуждения: — Так или иначе, следствие — состязательный процесс. Дело обвинителя — любыми способами собрать улики, а мое — помешать ему и не позволить вашему мужу отправиться в тюрьму. — Он явно сомневался, хорошая ли это идея.
— Да, знаю, — отозвалась Рита; Ларри быстро повернулся и внимательно взглянул на нее. — Именно так… но я даже не знаю… у вас есть? Ну… большой опыт. Э… в таких вещах. То есть мы понимаем, что уголовное и корпоративное право… И Карлин сказала… ваша невестка… это может быть очень важно.
Ларри кивнул Рите, словно обнаружил в ее словах некий смысл, а я убедился, что он даже не слушал.
— Да, — сказал он, — это очень важное соображение. Заверяю вас, я сделаю все возможное, чтобы помочь вам справиться с трудностями. Но… — добавил он, протягивая к нам ладони и убедительно улыбаясь, — придется приложить некоторые усилия. И сразу хочу предупредить — может получиться недешево… — Он взглянул на меня, потом снова на Риту. — Но ведь свобода бесценна.
Я, напротив, был уверен, что Ларри вполне способен определить цену свободы. Он так и сделает, а кроме того, она окажется ровно на десять долларов больше суммы, которая лежала у нас в банке. Но прежде чем я сумел вежливо объяснить адвокату, что предпочту провести двадцать лет в тюрьме, чем еще десять минут в его обществе, Рита принялась уверять его, что она все прекрасно понимает и деньги — не проблема, поскольку Декстер, в конце концов, ее муж, поэтому она не против, и мы очень благодарны. Ларри улыбался и задумчиво кивал Ритиной груди, пока у Риты не закончился кислород и она не остановилась, хватая ртом воздух. Когда она замолкла, чтобы сделать вдох, он встал и протянул руку.
— Потрясающе, — произнес он. — Позвольте заверить, что я сделаю все возможное. Пожалуйста, не беспокойтесь больше… — Он лучезарно улыбнулся. Нужно признать, получилось еще более убого, чем поддельная улыбка Брайана. — Позвоните, если возникнут вопросы. Какие угодно, — закончил он с излишним энтузиазмом.
— Спасибо, вы очень… да, обязательно… спасибо, — сказала Рита. Через несколько секунд мы вышли в приемную, и секретарь протянула нам пачку анкет с просьбой заполнить их, за что мистер Флейшман будет нам очень благодарен.
Я обернулся и посмотрел в сторону кабинета. Ларри стоял за полуоткрытой дверью. Слава Богу, он перестал пялиться на Ритино декольте и теперь рассматривал ее пятую точку.
Я повернулся к секретарю и забрал анкеты.
— Мы их пришлем, — пообещал я. — Простите, счетчик на парковке тикает.
Когда Рита, нахмурившись, открыла рот, чтобы высказаться, я крепко взял жену за руку и ввел в лифт. Двери, слава Богу, закрылись, отделив нас от ночного кошмара по имени «Фигероа, Уайтли и Флейшман». Я искренне надеялся, что навсегда.
— Ты мог бы припарковаться внизу, — сказала Рита. — Потому что не понимаю, как… Декстер, я и не знала, что в этом районе есть счетчики…
— Рита, — прервал я любезно, но очень твердо, — будь у меня выбор между тюрьмой и Ларри, который пялится тебе в декольте, я бы предпочел Рейфорд[18].
Рита покраснела.
— Но… то есть, конечно, я знаю… Господи, он, наверное, решил, будто я слепая или… но Декстер, вдруг он сможет нам помочь? Дело очень серьезное.
— Слишком серьезное, чтобы доверять его Ларри, — сказал я. Лифт с приглушенным звоном остановился, двери открылись, и мы вышли в вестибюль.
Я проводил Риту до машины. Следуя собственному гениальному совету, она припарковалась в гараже под домом, хотя и не успела отметить билетик у дежурной, поскольку мы вышли слишком быстро. Но я заверил Риту, что мы не обанкротимся из-за лишних десяти долларов, пообещал поспрашивать про какого-нибудь другого адвоката и проводил ее взглядом по Брикелл-авеню. Час пик уже начался, и я гадал, каким образом Рита вообще выживает на майамских шоссе. Ее трудно было назвать профи за рулем: Рита водила машину точно так же, как и разговаривала. Уйма остановок, рывков и внезапных поворотов. Но она компенсировала эти недостатки, будучи самым везучим водителем на свете. Она ни разу даже не поцарапала машину.
Я сел за руль и поехал домой, сначала на юг по Брикелл-авеню, потом на запад по шоссе 1-95, пока оно не закончилось и не началось Дикси. На ходу я стал размышлять — не самая удачная идея в час пик в Майами — и на перекрестке у Лежён чуть не врезался в «ягуар», водитель которого принял стопроцентно разумное решение свернуть влево с центральной полосы. Я в последнюю секунду крутанул руль, услышав дружный хор гудков и громкой ругани на трех языках, и таким образом получил по заслугам за критику чужого стиля вождения.
Каким-то чудом я добрался до дома, не врезавшись в бензовоз и не превратившись в гигантский огненный шар, и у меня даже оказалось достаточно времени, чтобы сварить кофе, прежде чем Рита влетела с Лили-Энн на руках и двумя детьми на буксире.
— Ты уже тут! — констатировала она, вбегая. — У меня отличные новости, и я должна… Коди, не бросай куртку на пол, повесь на… Эстор, ради Бога, не хлопай так дверью. Держи ребенка! — Рита ткнула Лили-Энн в мою сторону и так стремительно понеслась дальше, что я едва успел метнуться навстречу и подхватить девочку, пролив при этом четверть кружки на пол.