— Лир, — шепотом позвала я.
— Я знаю, Ники, что-то не так.
Я растворилась и подлетела к Риму. Появившись рядом с ним, я начала теребить его плечо одной рукой, а второй закрыла ему рот, чтобы он не заговорил вслух. Проснулся он моментально. Я приложила палец к губам, показав, чтобы молчал, а потом тревожно обернулась. Рим понял, что не все в порядке и тоже заозирался. Мы находились у входа в маленькую пещеру, а остальные спали в глубине ее. У меня было ощущение, что снаружи к нам кто-то идет. Если этот кто-то заберется внутрь, то живым никто не выйдет отсюда, значит надо встречать на входе. Я наклонилась к Риму и на ухо очень тихо прошептала:
— Сюда кто-то или что-то идет. Снаружи. Надо не дать этому войти. Помоги.
Он, молча, кивнул мне и тихо встал. К выходу я подлетела, за мной подошел Рим, а Лир, остававшийся тут, прошептал:
— Оно здесь. Снаружи ждет, вероятно, справа. Метрах в пятнадцати.
— Рим, мы наружу, когда оно нападет на нас, выйдешь и примешь вторую ипостась. Твоя задача — не впустить, остальное на нас, — проинструктировала я.
— А если ты пострадаешь? Я лучше сам с этим разберусь.
— Нет!! Твоя защита, мы — нападение.
И, не дожидаясь его ответа, я развернулась и вышла из пещеры, а за мной и Лир. Мы вышли на середину дороги и стали смотреть по сторонам. Чувство опасности зашкаливало. Прыжок твари я почувствовала по движению воздуха. В последний момент я растворилась, а Лир просто отскочил. Боковым зрением я увидела, как дракон закрывает собой вход в пещеру. Тварь оказалась похожа на большую кошку, покрытую чешуей и шипами. Она рычала и нервно била хвостом. Лир бросил ей в морду булыжник, и она отвлеклась на него. В это время я подбежала к ней сзади, но, видимо, она что-то почувствовала. С огромной скоростью ее хвост снес меня с места. Я не успела даже сообразить, как меня с силой впечатало в скалу на высоте пары метров, а потом я скатилась на землю. Сбоку в один звук слились рев дракона и крик «Ника!». А во мне будто что-то щелкнуло. Не в смысле сломалось, а стало на место. Во мне поднялась злость. Да кто она такая? Кошка блохастая, как она смеет меня трогать? В моих силах стереть ее в иней! Я демонстративно пошла к ней навстречу. Последующие удары хвостом проходили сквозь меня, не причиняя вреда. А под конец я растворилась и появилась уже у нее на загривке, вцепившись обоими руками в нее. Она затрясла головой, пытаясь избавиться от меня. Ага, где вы видели блоху, которая добровольно отцепится от кошки? Потом были дикие скачки. Где-то я уже так каталась, только в тот раз я просто каталась, а сейчас методично замораживала эту тварь. Я представила, как от моих рук к ней идет холод, ползут морозные дорожки по поверхности чешуи и уходя вглубь тела к сердцу. Тварь понимала, что скоро ей конец, и стала кататься на спине. Тогда я превратилась в ледяной ветер, смерчем окутывающий ее фигуру. Не давая убежать, увидеть что-то и даже нормально вдохнуть. Кошка бесновалась, пытаясь спастись, а потом в отчаянной попытке рванула напролом. Может, ей бы и удалось что-то, только сторону она выбрала не правильно. Сделав пару шагов, она сорвалась со скалы и полетела вниз, так как уцепиться когтями было не за что — везде снег. А я материализовалась на краю скалы и посмотрела вниз, а затем обернулась и пошла к пещере. На полпути к ней меня поймали в крепкие объятия. Рим.
— О Боги, ты в порядке? Кости целы? Ну и напугала же ты меня.
Лир просто подошел и усмехнулся.
— Расслабилась ты. Пока не разозлишь, двигаешься со скоростью сонной мухи.
Рим зарычал на него.
— Ой, да ладно, я шучу. Молодец, Ники, мне понравились эти скачки. Я смотрю, ты стала основоположником нового вида спорта. Как назовем? «Скачки на тварях»? Нееет. О, я знаю! «Оседлай заразу!» Не, тоже нет. Уверен, минимум 50 % игроков подумают, что речь идет о тебе.
Рим зарычал еще громче, а я расхохоталась.
А навстречу нам бежали всклокоченные, напуганные, на половину одетые охранники.
Глава 26
Ночью, естественно, никто не выспался, так как до утра уже никто не смог сомкнуть глаз. Поэтому выехали значительно раньше, чем собирались. Ну, что ж, раньше прибудем. Дорога проходила спокойно. Я чувствовала, что до конца похода уже ничего не случится. Охрана всю дорогу зевала, засыпая прямо в седле. Мы с Лиром любовались природой. Рим любовался мной. Честно, впечатление было именно такое. Он всю дорогу смотрел на меня, хмурился, потом отворачивался. Думал о чем-то, потом поворачивался снова, и все повторялось. В его размышления лезть я не хотела. Думаю, ничего хорошего для меня там нет. На обеденном привале все ходили как сонные мухи.
— Чем раньше приедем, тем раньше вы доберетесь до мягких кроваток, — сказала я им. После этих слов они переглянулись и задвигали челюстями в два раза быстрее. Вот так лучше!
Даже ехать они стали быстрее и бодрее. Всем хотелось уже, наконец, добраться до деревни. Часам к трем пополудни мы добрались до границы Ксариана, прошли въездной контроль и поехали в деревню. Через час мы уже были около таверны. Элрен послал гонца к заказчику товара, а сам заказал комнаты на наш отряд. Охрана разбежалась по комнатам со скоростью ветра. Мы с Лиром тоже взяли себе комнату и, поднявшись в нее, просто упали на кровать и выдохнули. Мы пришли.
Спокойствие наше было недолгим. В дверь постучали.
— Войдите! — крикнула я. Вставать было лень.
Вошел Рим.
— Ника, с тобой можно поговорить?
— Можно, — ответил за меня Лир и пошел вон из комнаты.
— То, что я скажу, удивит тебя. Меня это тоже удивило. Дело в том, что ты мне нравишься. Очень. Я хотел бы, чтобы ты осталась со мной.
— Как ты себе это представляешь? И зачем тебе это? Ты же знаешь, кто я, что я не могу ничего чувствовать.
— Можешь. Просто нужно попросить вашего Бога обратить изменение вспять.
— То есть?
— Ты не знала?
— Нет. Я думала, пути назад нет.
— Есть, спроси у своего друга.
— Хорошо, спрошу.
— Главное скажи, ты хочешь снова чувствовать?
Я уже хотела ответить «да», но мне помешали.
— Ты задаешь неправильный вопрос, дракон, — сказал Лир, входя в комнату. — Ты же не это предлагаешь ей.
Тут он посмотрел серьезным взглядом мне в глаза.
— Ники, ты хочешь снова быть человеком?
Казалось бы, разница в вопросе не большая. Но я ухватила смысл. Снова стать человеком. Снова бояться холода, болезней, бояться ходить одной по ночам. Искать, где заработать денег, чтобы прокормиться. И много чего еще. Но это все такие мелочи по сравнению с другим — я больше не смогу летать. Никогда не поднимусь в воздух, не пролечу над полями и лесами. Не смогу снова подняться в мою пещеру в горах. Никогда не встречу рассвет на краю скалы. Вот это было действительно страшно.
— Рим, ты уверен, что попросил у меня именно это? Стать человеком?
Он, молча, смотрел на меня, не произнося этих слов, но подразумевая их.
— Ты хочешь, чтобы я ради тебя отказалась от неба, от крыльев, образно говоря, от свободы.
— Я сам бы тебя катал, где захочешь, я же дракон.
— Да, и ты первый должен был меня понять. Поставь себя на мое место. Больше никогда не взлететь самому. Это как, если бы человек ходил, а ему предложили ради любви отрезать ноги. А что, его потом будут носить на руках. Но это не одно и то же!! Быть в небе и понимать, что оно больше не принадлежит тебе.
— Но ты же была человеком раньше, и не могла летать.
— Да! От этого только хуже. Все равно, что подняться повыше к солнцу, чтобы потом упасть больнее было. Если я стану человеком, ко мне вернуться все чувства, но единственное, что я буду чувствовать — смертельная тоска по небу. Прости, но я не пойду на это ради тебя.
В комнате воцарилась тишина. Рим понимал, что просит очень много. Я решила облегчить ему все это.
— Лир, нам пора.
— К дроу?
— Нет, к тебе домой.
— Уверена?
— Конечно, хочу познакомиться с твоими родителями, — улыбнулась я.
— Хорошо. Вперед до Арьянты.
— Подожди! — крикнул Рим. Он снял с шеи медальон и протянул его мне. — Если нужна будет помощь или что-то еще, просто позови меня. Сожмешь медальон в руке и подумаешь обо мне.
— Спасибо. Пока.
— Пока.
И мы с Лиром растворились. Впереди нас ждал долгий, но интересный путь — предстояло воссоединение с семьями.
А в комнате в таверне так и остался стоять дракон. Его очень зацепила эта веселая, бесшабашная, свободная девушка. Ветрючка, как назвал ее бывший эльф. Он понимал, что просит очень много, но не мог просто отказаться от нее. А теперь она улетела. И у нее его медальон. Жизнь интересная штука и, возможно, когда-то он почувствует зов. И снова увидит эту своевольную красавицу. И может даже что-то между ними изменится. А пока он будет ждать. Ждать ее.
Глава 27
Путь назад был намного короче. В смысле, по времени. До Арьянты мы добрались за пару дней, учитывая, что летели только днем. И вот она, знакомая крепость. А несколько миль вперед начинается граница эльфийского государства.
Глава 27
Путь назад был намного короче. В смысле, по времени. До Арьянты мы добрались за пару дней, учитывая, что летели только днем. И вот она, знакомая крепость. А несколько миль вперед начинается граница эльфийского государства.
— Ну что, Лир, рассказывай куда дальше. У эльфов я еще не была, — сказала я, сидя на крепостной стене, свесив ноги.
— Нам нужно добраться почти до столицы. Полетим над трактом, так тебе будет проще. В дне пути отсюда будет маленькая деревенька, граничащая с лесом. Встретимся там.
— Хорошо, вперед!
И мы растворились. Я летела не особо торопясь, рассматривая окрестности. Правда, смотреть пока было особо не на что. Это только граница. Дорога была почти не различима. Можно было догадаться о ней только потому, что она была более вытоптана, чем заснеженные поля. Пару раз за день подо мной проскакивали повозки. Значит, я на правильном пути. К вечеру я увидела деревеньку, притулившуюся к лесу. Она была такой маленькой, милой. Небольшие ухоженные домики, чистые улицы и эльфы. Конечно, там были не только эльфы. В основном там были люди. Видимо, эта деревня считалась пограничной с этой стороны. Лир меня уже ждал…прогуливаясь по улице. Он даже не пытался скрываться, хотя зачем ему? Это мне надо было бы скрываться — людей здесь знают в лицо. Я бросила пригоршню снега ему в лицо, давая знак о своем присутствии.
— В конце улицы таверна. Жди меня на скате крыши, как сядет солнце.
Что ж, полетели искать таверну.
Она нашлась очень легко. Улица упиралась в нее. Я села на скат и стала ожидать темноты. Спустя полчаса ко мне присоединился Лир.
— Дальше дорога, разделяясь на три части, идет через лес. Нам нужно по средней лететь до следующей развилки. Я буду ждать тебя там. Если что, от той развилки налево дорога идет вглубь страны, а направо — к морю. Нам надо направо. Высоко не лети, можешь потерять дорогу.
— Ты можешь оставлять мне знаки.
— Какие?
— Ну, просить тебя слепить снеговика будет слишком, поэтому можешь просто сделать что-то необычное из снега, что не могла сделать природа.
— Стрелочки нарисую, — улыбнулся он.
— Хорошо, когда летим?
— Как рассветет. Иначе заблудишься.
— А не проще сразу долететь к морю, а оттуда уже…
— Нет.
— Ну, ладно тогда. Пока можно пошалить.
Я растворилась и полетела в таверну послушать новости.
* * *На рассвете мы встретились с Лиром на том же скате крыши и полетели дальше. Лететь по лесу было интересно. Под деревьями снега было меньше и дорога была достаточно узнаваема. Вскоре на ней стали появляться стрелки и знаки. Это было так смешно, будто ребенок рисовал. Я представила со стороны зрелище рисующего на снегу эльфа. Кто увидит — засмеют.
Летела я день. Развилку, со стоящим Лиром, я чуть не пролетела, засмотревшись на какое-то дерево.
— Ну что, пойдем к морю? — спрашиваю у него.
— Да, здесь никого нет, поэтому ночью можно просто идти по дороге.
— Как далеко нам идти?
— Ну, на расстоянии полутора дней перелета есть развилка. Прямо идет дорога на столицу, а правее — на предместья.
— Нам правее!
— Верно.
— Раз дорога не сворачивает, то полетели быстрее. Я не заблужусь в этом лесу.
— Давай, так даже лучше.
После полудня я уже была у развилки. Лир меня ждал. Блин, хоть раз бы обогнать его.
— Куда теперь?
— По этой дороге надо пролететь два поместья. Третьим будет мое. Я буду ждать тебя на границе леса. Пошуми деревьями.
— Хорошо. Полетели. Мне уже не терпится.
И мы полетели. Я старалась лететь как можно быстрее, ведь Лир тоже будет спешить. Это его дом, здесь его семья…точнее остатки ее.
Уже в темноте я подлетела к третьему поместью. Около леса никого не было видно. Пошуметь, говоришь? Ну, я пошумела, чуть дерево не сломала. Лир естественно появился. По поводу дерева он ничего не сказал, только укоризненно покачал головой.
— Ну что, вперед, герой.
— Они уже наверно спать легли.
— Так и скажи, что струсил. Ладно, с утра обрадуешь родственников. А пока покажи мне поместье что ли.
Ну, он и показал. Любимые деревья, с которых не слазил в детстве, озеру неподалеку в лесу. Там я зависла надолго. Место было прекрасным, особенно покрытые снегом деревья, замерзшая гладь воды. Будто время остановилось в этом месте. К утру я знала все окрестности, как будто сама выросла здесь. В доме начали просыпаться слуги, вскоре на кухне начал готовиться завтрак. Спустя полтора часа дом был наполнен голосами домочадцев.
— Пора, — шепнула я Лиру.
В этот момент во двор выбежала девочка. Я успела раствориться, а вот Лир нет. Малышка посмотрела на него, поздоровалась и убежала в дом. Не будь я ветром, не услышала бы ее голос в доме.
— Пап, а помнишь картину в гостиной, на ней еще дядя молодой нарисован в сером костюме.
— Помню, милая.
— А кто этот дядя?
— Это мой брат, а почему ты спрашиваешь?
— Он у нас в саду стоит, — простодушно ответила она. — Его в дом позвать?
К этому моменту я уже летала около окна, поэтому выражение лица эльфа видела хорошо. Он побледнел! А потом рванул в сторону сада. За ним побежала и малышка. Я подлетела первее. Лир тоже это слышал, поэтому с перепугу растворился.
Эльф оглядел сад и весь как-то потух. Затем обернулся к девочке.
— Милая, тебе показалось.
Столько горя и тоски было в этом голосе, что я не выдержала и метнула снег в то место, где до этого стоял Лир. Он понял меня и появился снова.
— Вон он пап!
Эльф обернулся и замер. Он секунд пятнадцать жадно вглядывался в Лира, потом сделал один несмелый шаг, будто боялся, что Лир растает (он это может), потом второй, а потом подбежал и остановился рядом с Лиром.
— Лирилан, — а голос как дрожит! — Это ты?
— Я.
— О, Боги!
Эльф кинулся его обнимать, потом расплакался. Лир несмело обнял брата в ответ.
— Где ты был, брат? Мы думали ты погиб.
— Я расскажу все, только чтобы все были. Не хочу два раза повторять.
— Конечно, пойдем в дом. Мама с отцом обрадуются.
— Подожди, я не один пришел.
Эльф обернулся, но никого не увидел.
— Ники, выходи, — попросил Лир. Ну, ладно!
Я появилась перед ними. Эльф не ожидал такого и испугался. Потом посмотрел на Лира.
— Кто она? Я никогда о таком не слышал.
— Я все расскажу. Пойдем в дом.
И мы пошли. Девочка с любопытством смотрела на меня. Это было так забавно.
— Мама, отец, посмотрите, кто вернулся, — прокричал эльф, войдя в дом.
Взрослая статная эльфийка спокойно спускалась по лестнице…до тех пор, пока не увидела Лира. Потом она всхлипнула и остальную часть лестницы преодолела бегом. Забег окончился в объятиях Лира.
— Лан, милый, это ты! Я думала, что потеряла тебя, — она ревела, не стесняясь, вцепившись в Лира.
— Келеб, что там за шум? — послышалось сверху.
— Спускайся отец, увидишь.
Эльф спускался по лестнице также степенно, как и его жена до этого. Пока не увидел сына. Только он, в отличие от супруги, замер, а потом стал спускаться еще медленнее, боясь поверить своим глазам.
— Сын?
— Да, отец, это я.
На меня внимания не обращали, чему я была очень рада. Эльф подошел и тоже крепко обнял сына (насколько позволяла супруга, все еще не отцепившаяся от Лира).
— Лан, сынок, где же ты был?
— Я все расскажу, давайте пройдем к дивану.
Лир подошел, взял меня за руку (наверно, так ему было легче) и повел в центр гостиной. Только после этого меня заметили его родители. Мы с Лиром сидели в центре дивана на всеобщем обозрении. Ощущала себя фигуркой под стеклом.
— Что вам рассказать? Мы с Эль возвращались назад и по дороге на нас напали. Их было слишком много. Я отбился, но к тому времени и Эль и малышка уже были мертвы. А возвращаться домой без них не имело смысла. Вообще жизнь без них не имела смысла. Я просто шел куда-то, я не видел, куда. И тогда мне на пути повстречалась эльфийка. Ну, я так думал. Она помогла мне. Изменила меня. С тех пор я жил сам по себе. Вот и все.
— Как это все? Почему ты не вернулся позже? Год спустя, два, или хотя бы просто дал знать, что ты жив, — взволнованно произнесла эльфийка.
— Но я не жив, мама, это не жизнь, а существование. Я подумал, что вы решите, что я погиб вместе с женой и дочерью тогда. По сути, так и есть.
— Не говори так. Вот же он ты сидишь. А боль проходит, малыш. Когда-нибудь ты полюбишь снова.
— Что касается боли, так она прошла, как только я встретил ту эльфийку. Только не потому, что ты думаешь. А потому, что я теперь вообще не могу чувствовать душевную боль. И любить, кстати, тоже.
— То есть, как?
— Вот так. Она изменила меня. Теперь никакие глубокие чувства мне недоступны. Только поверхностные эмоции.
— Но так не бывает, — покачала она головой.