— Прекрасно, — сказала Мёрфи. Она стояла на ногах, её пушка была заправлена за пояс джинсов. Зиг тонкий, компактный девятимиллиметровый, но в масштабах Мёрфи он выглядел большим, опасным и неуклюжим. Она скрестила руки и уставилась на человека так, словно застала его на обочине дороги пожирающим только что сбитое животное. — Я же говорила тебе больше не показываться так рано, Чайлдс.
— Живу по привычке, — сказал Чайлдс в ответ. — Честно говоря, это не то, о чём я задумываюсь.
— Ты знаешь, как обстоят дела там, — сказала Мёрфи, указав подбородком на переднюю часть дома. — Начни об этом думать. Застанешь меня в беспокойный вечер, и я могу пристрелить тебя через дверь.
Чайлдс сложил пальцы на одном колене. Он не был похож на громилу. Он не был мускулистым тяжеловесом. Или коброй. Под его дорогим пиджаком имелось достаточно места для пушки.
— Мои отношения с моим нанимателем являются относительно недавними. Но у меня есть чувство, что если такая трагедия произойдёт, последствия лично для вас будут весьма серьёзными.
Мёрфи пожала плечами.
— Может быть. С другой стороны, возможно, мы начнём убивать его людей до тех пор, пока работа с нами не станет обходиться слишком дорого и он не прекратит её. — Она как-то почти злорадно улыбнулась. — У меня больше нет значка, Чайлдс. Но у меня всё ещё есть друзья. Особые, особенные друзья.
В пространстве комнаты между ними повис небольшой заряд напряжённости, безмолвное обещание насилия. Пальцы Мёрфи небрежно болтались менее чем в двух дюймах от её пушки. Руки Чайлдса были всё ещё сложены на коленях. Он вдруг улыбнулся и неожиданно откинулся на диван в ещё более расслабленной позе.
— Мы достаточно хорошо уживались последние шесть месяцев. Я не вижу смысла накалять страсти, чтобы положить этому конец.
Глаза Мёрфи сузились в щелки.
— Лучший убийца Марконе...
Чайлдс поднял руку.
— Прошу вас. Миротворец.
Мёрфи продолжила, словно он ничего не говорил:
— ...не отступает так быстро, независимо от того, насколько хочет выжить. Вот почему ты здесь так рано, несмотря на мои просьбы. Тебе что-то нужно.
— Приятно осознавать, что вы, в конечном счёте, приняли к сведению очевидное, — ответил Чайлдс. — Да. Мой наниматель направил меня к вам с вопросом.
Мёрфи нахмурилась.
— Он не хочет, чтобы кто-то прослышал о вопросах.
Чайлдс кивнул.
— Опасается, что это может вызвать пусть непреднамеренные, но негативные последствия.
Мёрфи на мгновение уставилась на него, потом закатила глаза.
— Ну?
Чайлдс впервые показал свои зубы в улыбке. Это навело меня на мысль о черепах.
— Он хочет знать, доверяете ли вы Леди Оборванке?
Мёрфи выпрямилась, услышав вопрос, её спина напряглась. Она помедлила, глубоко вдохнув и выдохнув, прежде чем ответить.
— Что вы имеете в виду?
— Странные вещи стали происходить рядом с местами, где она обитает. Вещи, которые никто не может объяснить, — Чайлдс пожал плечами, оставляя свои руки на виду, продолжая, с комфортом развалившись, сидеть на диване. — Какая часть вопроса слишком сложна для вас?
Плечо Мёрфи дернулось, словно её рука решила схватить пистолет, висящий у неё на поясе. Но она сделала ещё один вдох, прежде чем снова заговорила.
— Что он предлагает за ответ?
— Северный остров. И, предупреждая ваш вопрос, да, включая пляж.
Я моргнул, услышав это. Остров над пристанью Бёрнхэм Парка был вообще-то не самой лакомой криминальной территорией, состоял в основном из парков, полей и пляжей, которые посещало большое количество семей — но Джентльмен Джон Марконе, король чикагского преступного мира и единственный простой смертный, подписавший Неписаное Соглашение, просто не мог вот так отдать территорию. Ни за что.
Глаза Мёрфи тоже округлились, я видел, как её мысли прошли тем же путём, что и мои. Хотя, если быть совершенно честным, я думаю, что она достигла его конца быстрее, чем я.
— Если я дам согласие, — сказала она осторожным тоном, — он должен будет пройти нашу стандартную проверку к понедельнику.
Лицо Чайлдса превратилось в непроницаемую маску.
— Принято.
Мёрфи кивнула и на мгновение опустила взгляд на пол, видимо, упорядочивая мысли. Потом сказала:
— Ответить будет непросто.
— Это редкость, — заметил Чайлдс.
Мёрфи провела рукой по своему «ёжику» и изучила Чайлдса. Потом сказала:
— Когда она работала с Дрезденом, я бы сказала «да» не задумываясь, без оговорок.
Чайлдс кивнул.
— А сейчас?
— Сейчас... Дрезден пропал. А она вернулась из Чичен-Ица изменившейся, — сказала Мёрфи. — Возможно, с посттравматическим стрессом. Возможно, с чем-то ещё. Но она стала другой.
Чайлдс склонил голову.
— Вы перестали доверять ей?
— Я не теряю бдительности рядом с ней, — сказала Мёрфи. — Вот мой ответ.
Выжженный блондин переваривал её слова несколько секунд, а затем кивнул.
— Я передам это моему нанимателю. Остров будет очищен от его интересов к понедельнику.
— Вы дадите мне слово?
— Я уже дал, — Чайлдс поднялся одним грациозным движением. Если он смертный, то он смертельно быстр. Или танцует в балете. Только не думаю, что в карманах его костюма завалялась пара тапочек. — Я пойду. Пожалуйста, сообщите мне, если появится что-либо, имеющее отношение к нашей встрече.
Мёрфи кивнула, держа руку около пистолета, и проследила, как Чайлдс дошел до входной двери. Чайлдс открыл дверь и собрался выйти.
— Вы должны знать, сказала Мёрфи тихо, — что мои сомнения не изменят того факта, что она принадлежит к числу моих людей. Если хотя бы на мгновение мне покажется, что организация причинила вред Молли Карпентер, соглашение будет расторгнуто, и мы перейдём непосредственно к варианту Окей Корал.[9] Начиная с вас.
Чайлдс, улыбаясь, плавно развернулся на каблуках и поднял пустую руку, изобразив пантомиму выстрела в Мёрфи большим и указательным пальцами. Он завершил разворот и вышел из дома.
Мёрфи подошла к окну, за которым стоял и наблюдал я. Чайлдс дошел до чёрной машины и сел в неё. Она не ослабила бдительности до тех пор, пока машина не выбралась из снега и не поползла медленно прочь.
Потом она склонила голову, одной рукой облокотилась на окно, а другой потёрла лицо.
Я протянул руку, поставив зеркально к её руке, стараясь быть осторожным и не коснуться защитной оболочки дома. В мою ладонь могли бы вместиться две-три Мёрфиных. Я видел, как её плечи вздрогнули.
Потом она тряхнула головой и выпрямилась, быстро поморгала глазами несколько раз и нацепила свою привычную нейтральную маску полицейского. Она отвернулась от меня, прошла по комнате к своему диванчику и свернулась калачиком на одной его стороне. С прижатыми к туловищу ногами она выглядела крошечной, почти как ребёнок — если бы не черты её лица.
Еле уловимое движение, а затем появился миниатюрный серый горный лев с ободранным ухом и обрубком хвоста и плавно запрыгнул на диванчик к Мёрфи. Она протянула руку и притянула пушистое кошачье тело к себе, поглаживая пальцами.
Слезы заволокли мои глаза, когда я увидел Мистера. Моего кота. Когда Ээбы, пара вампиров, сожгли мою старую квартиру, я знал, что Мистер спасся из пламени — но я не знал, что с ним произошло после этого. Я был убит прежде, чем успел его найти. Я вспомнил, как впервые встретил его тощим, голодным котенком, карабкающимся в мусорное ведро. Он был моим соседом по комнате или, возможно, домовладельцем, с тех пор как я переехал в Чикаго. В нём было тридцать фунтов кошачьего высокомерия. У него всегда хорошо получалось ободрить меня, когда я был расстроен, он давал мне шанс понизить своё кровяное давление, уделив ему внимание. Я уверен — он думал, что это святой жест великодушия.
Такие вот кошачьи заморочки.
Я не знаю, как долго я стоял, уставившись в окно, но неожиданно сэр Стюарт оказался рядом со мной.
— Дрезден, — тихо сказал он. — Несколько существ приближаются с юго-востока.
— Вы не делаете ничего для того, чтобы быть названным Трипио, сэр Стюарт.
Он моргнул несколько раз, затем тряхнул головой и пришёл в себя.
— Их примерно полдюжины, и столько же машин.
— Хорошо. Держите Морта в машине, пока я их не опознаю, — сказал я. — Но я подозреваю, что ему ничего не угрожает.
— Ничего? — спросила тень. — Вы что же, знаете этих людей?
— Не уверен, — сказал я. — Пойдём, посмотрим.
Глава девятая
Десять минут спустя я напевал себе под нос и наблюдал сбор в гостиной Мёрфи. Сэр Стюарт стоял рядом со мной. Его лицо выражало заинтересованность и любопытство.
— Прошу прощения, чародей, — сказал он, — но что за мелодию вы пытаетесь напевать?
Я проорал рёвом фанфар главную тему и сказал низким противным дикторским голосом:
Глава девятая
Десять минут спустя я напевал себе под нос и наблюдал сбор в гостиной Мёрфи. Сэр Стюарт стоял рядом со мной. Его лицо выражало заинтересованность и любопытство.
— Прошу прощения, чародей, — сказал он, — но что за мелодию вы пытаетесь напевать?
Я проорал рёвом фанфар главную тему и сказал низким противным дикторским голосом:
— В большом зале Лиги Правосудия собрались четыре величайших героя, созданных из космических легенд Вселенной!
Сэр Стюарт нахмурился.
— Созданных из...
— Космических легенд Вселенной, — повторил я тем же голосом.
Глаза сэра Стюарта сузились, он слегка отвернулся от меня и напряг плечи.
— В этом нет смысла. Никакого. Абсолютно.
— Смысл был, по крайней мере, по субботам утром, в семидесятые, — сказал я и кивнул в сторону комнаты за окном. — И сейчас у нас происходит нечто подобное. Хотя по сравнению с залом Лиги Правосудия помещение маловато. Полагаю, недвижимость в те времена стоила дешевле.
— Гости, собравшиеся внутри. Вы знаете их? — спросил сэр Стюарт.
— Большинство из них, — сказал я. Потом посчитал своим долгом добавить:
— Или, по крайней мере, знал шесть месяцев назад.
Кое-что изменилось. Стрижка Мёрфи ёжиком, для начала. Я принялся представлять сэру Стюарту людей, которых я знал.
Прислонившись к стене, немного позади Мёрфи, стоял Уилл Борден, скрестив свои мускулистые руки. Он был ниже среднего роста и значительно крепче среднего телосложения. И всё это было сплошными мышцами. Я привык видеть его в основном после работы, в повседневной деловой одежде. Во всяком случае, когда он не превращается в огромного тёмного волка. Сегодня он был одет в спортивный костюм свободного покроя, лучше всего подходящий для быстрого раздевания, если ему захочется обернуться. Обычно спокойный, надёжный, умный человек, Уилл был лидером местной группы ребят из колледжа, которые научились принимать форму волка. Теперь все они повзрослели. Они называли себя Альфами так долго, что теперь, когда я думал об этом, это название перестало звучать глупо в моей собственной голове.
Я не привык видеть Уилла играющим жёстко, но он явно был в этой роли. Выражение его лица застыло в чём-то, похожем на робкую попытку выглядеть сердито, а в тёмных глазах положительно тлела скрытая агрессия. Он был похож на человека, который напрашивается на драку, и который с радостью рванёт поучаствовать в первой же попавшейся.
На диване, неподалеку от Уилла, свернувшись клубком в углу и прижав ноги к груди, расположилась ещё одна представительница Альф. У неё были прямые волосы цвета мышиной шерсти, которые свисали на подбородок. Она выглядела так, словно сильный порыв ветра может сбросить её на пол. Она смотрела по-совиному сквозь пару больших очков и завесу волос, и у меня сложилось впечатление, что она видит сразу всю комнату.
Я не видел её несколько лет, но она была одной из первых Альф, и, получив степень, ушла в обычный мир. Её звали... Марджи? Мерси? Марси. Верно. Её звали Марси.
Рядом с Марси сидела полная, весёлая женщина со светлыми, вьющимися волосами, небрежно уложенными с помощью пары палочек для еды. Она выглядела престарелой, несколько застенчивой женщиной, классической такой бабушкой с телеэкранов. Она была одета в платье с цветочками, а на коленях держала собаку размером приблизительно с колбаску — йоркширского терьера. Собака была явно в напряжении, её блестящие, тёмные глаза переходили по комнате от человека к человеку, но сосредоточены были в основном на Марси. Она рычала глубоким грудным рыком, и, очевидно, готова была броситься защищать свою владелицу в любой момент.
— Эбби, — пояснил я сэру Стюарту. — Её зовут Эбби. Собаку — Тото. Она пережила вампира Белой коллегии, который охотился на её друзей, начинающих практиков.
Внезапно собачка выскочила из рук Эбби и бросилась на Уилла, но женщина удивительно быстро перехватила Тото. Вообще-то это были не скоростные рефлексы — просто движение началось за полсекунды до того, как маленькая собачка прыгнула. Эбби предвидела это. Она не могла заглядывать далеко в будущее, только на несколько секунд, но готов поспорить, что этого таланта хватало, чтобы у неё на кухне было не слишком много битой посуды.
Уилл посмотрел, как подскочила маленькая собачка, и улыбнулся. Эбби шикнула на своего йорка и хмуро посмотрела на Уилла, прежде чем взять одной рукой со стола чашку чая, другой по-прежнему придерживая собаку.
Рядом с Эбби стоял мускулистый молодой человек в джинсах, рабочих ботинках и плотной фланелевой рубашке. У него были тёмные неопрятные волосы, ярко-серые глаза и глубокая ямка на подбородке, которой можно было бы открывать бутылочные крышки. Я узнал его почти мгновенно, потому что он был на пару дюймов короче и фунтов на сорок легче, когда я видел его в последний раз — Дэниэл Карпентер, старший из младших братьев моей ученицы. Он сидел на удобном диване, как на горячей печи, готовый сорваться в любой момент, если что-то пойдёт не так. Я думаю, большая часть внимания Уилла была сосредоточена на Дэниэле.
— Расслабься, — сказала ему Мёрфи. — Съешь пирожок.
Дэниэл отрицательно замотал головой.
— Нет, благодарю вас, мисс Мёрфи, — сказал он. — Я просто не вижу в этом смысла. Мне нужно идти искать Молли. Если я уйду сейчас, то смогу вернуться до скончания часа.
— Поскольку Молли отсутствует, мы предполагаем, что у неё есть веские причины для этого, — сказала Мёрфи спокойным и неумолимым тоном. — Нет смысла бегать по всему городу в такую ночь, как эта.
— Кроме того, — протянул Уилл, — мы можем найти её быстрее.
Дэниэл на секунду хмуро посмотрел из-под своих тёмных волос, но быстро отвёл взгляд. У меня возникло ощущение, что он прерывал Уилла раньше, и результат ему не понравился. Молодой человек решил промолчать.
Пожилой мужчина, сидевший в кресле возле дивана, воспользовался паузой и налил горячий чай из фарфорового чайника в чашку перед молодым Карпентером. Он добавил кусочек сахара и улыбнулся Дэниэлу. В его глазах цвета яиц малиновки не было ничего враждебного, нетерпеливого или требовательного, только полная уверенность, что молодой человек выпьет чаю и успокоится.
Дэниэл посмотрел на человека, потом опустил глаза на квадратик белой целлюлозы на его воротничке и распятие под ним. Он глубоко вздохнул, кивнул и стал размешивать чай. Затем взял обеими руками чашку и уселся ждать. Сделав глоток, он забыл о ней, но продолжал сидеть молча.
— А вы, мисс Мёрфи? — спросил отец Фортхилл, держа в руке чайник. — Это холодная ночь. Я уверен, что чашечка чая вам не помешает.
— Почему бы и нет? — сказала она. Фортхилл наполнил ещё одну чашку для Мёрфи, передал ей и одёрнул свою жилетку, словно пытаясь уговорить её быть потеплее. Он повернулся, подошел к окну, за которым стояли мы с сэром Стюартом и протянул обе руки.
— Вы уверены, что слежки нет? Я могу поклясться, что что-то чувствую.
Я моргнул и посмотрел на сэра Стюарта, который сказал, пожав плечами:
— Он и вправду хорош.
— Хорош в чём?
— Священники. Жрецы. Шаманы. В таком духе, — выражение его лица казалось абсолютно спокойным. — Если ты всю жизнь заботишься о чужих душах, то начинаешь чувствовать их.
Сэр Стюарт кивнул на отца Фортхилла.
— Призраки вроде нас не являются душами, но и не сильно от них отличаются. Он чувствует нас, даже если сам полностью этого не понимает.
Тото спрыгнул с колен Эбби, побежал по паркету, поставил лапы на стену под окном. Он яростно тявкнул несколько раз, глядя прямо на меня.
— И собаки, — добавил сэр Стюарт. — Где-то одна из десяти может чувствовать нас. Наверное, поэтому они всегда лают.
— Как насчёт кошек? — спросил я. Мистер покинул гостиную сразу после прибытия остальных людей, и сейчас его не было видно.
— Кошки — безусловно, — сказал сэр Стюарт слегка удивлённо. — Насколько я могу судить, все кошки это могут. Но они не очень впечатляются тем фактом, что мы мертвы и всё ещё присутствуем. Я нечасто видел от них какую-либо реакцию.
Отец Фортхилл осторожно поднял Тото с пола. Маленькая собачка энергично заёрзала, виляя хвостом, и успела облизать руки старого священника прежде, чем он успел аккуратно отдать её обратно Эбби. Улыбнувшись и кивнув ей, он налил себе свежего чая и снова сел.
— Кого они ждут? — спросил сэр Стюарт. — Эту Молли?
— Возможно, — сказал я. В комнате был ещё один стул. Он стоял ближе всех к двери и дальше всех от любой другой мебели в комнате. Практически все остальные места в комнате были на линии огня, направленного на последний стул, если бы дело дошло до стрельбы. Возможно, это было совпадением. — Но я так не думаю.
Раздался короткий щебечущий звук. Мёрфи включила рацию, которая была меньше, чем колода карт.