Итальянец искал телефонную розетку, чтобы проверить электронную почту. Из глубины памяти Дианы неожиданно всплыло забытое, задвинутое в дальний угол воспоминание. Когда Патрик Ланглуа привез ее домой после бойни в Сен-Жермен-ан-Лэ, он сказал: «В тот день, когда мне нужно будет пооткровенничать с вами, я воспользуюсь электронной почтой».
А что, если сыщик так и сделал, решив, что она пустилась в бега? Она указала подбородком на компьютер Джованни и спросила:
— Вы позволите мне проверить свою почту с вашего ноутбука?
51
Они устроились в одной из учебных монастырских аудиторий. Стены были обиты пихтовой доской, пол выложен широкими паркетинами. Слабая лампочка освещала красновато-коричневые, с золотистым отливом столы. Казалось, сам воздух пропитался усердием и сосредоточенностью монахов, которые каждый день склонялись в этой комнатке над книгами и предавались медитации.
Они подключили компьютер к единственной телефонной розетке, и Джованни как истинный джентльмен уступил Диане место перед монитором, благо использовали они одну и ту же программу поиска и соединения. Она вошла в систему, открыла свой почтовый ящик и почти сразу нашла мейл от 14 октября, подписанный Ланглуа. Послание пришло в 13.14, за полчаса до ее звонка из Ниццы. Диана не ошиблась: решив, что она скрывается, сыщик счел нужным сообщить ей о том, что раскопал.
Она щелкнула по иконке, и на экране появилось послание. У нее зашлось сердце.
Отправитель: Патрик Ланглуа
Получатель: Диана Тиберж 14 октября 1999 г.
Куда вы подевались, Диана?
Уже много часов все мои люди пытаются вас найти. Что вы опять придумали? Где бы вы ни были, что бы ни решили, вам необходимо узнать последние новости. Позвоните, как только прочтете. Вам придется довериться мне.
Диана вывела на экран продолжение:
Сегодня утром со мной связались немецкие коллеги. Они выяснили, что фон Кейн несколько раз переводил крупные суммы молодой паре из Потсдама, что в окрестностях Берлина. Жена, Рут Финстер, перенесла операцию на трубах в больнице «Шарите» в 1997 году, где и познакомилась с фон Кейном. Судя по всему, они стали любовниками.
Но это не столь важно. Главное, что эта женщина стала стерильной после операции и в сентябре усыновила маленького вьетнамского мальчика. А взяла она его из детского дома в Ханое, который щедро финансировал наш доктор.
Диане стоило невероятных усилий не закричать. Она щелкнула мышью и продолжила чтение.
Я немедленно навел справки о Филиппе Тома, сиречь о Франсуа Брюнере, и через час нашел то, что искал: в том же 1997 году бывший шпион взял под покровительство одну из своих сотрудниц — Мартину Вендховен, эксперта по художникам-фовистам. В деле есть особое обстоятельство: эта тридцатипятилетняя женщина была замужем, но страдала овариальной недостаточностью, детей иметь не могла и в конце августа усыновила камбоджийского мальчика в центре Сиемреап, близ храмов Ангкора. Усыновление организовал фонд, который в числе других спонсировал Филипп Тома.
Диана не сводила глаз с экрана. Каждое слово заставляло ее сердце истекать кровью.
Сами понимаете, такое простым совпадением не назовешь. У всех этих бывших коммунистов общее прошлое — Монголия и токамак. Они ухитрились привезти в Европу азиатских детишек, в разные страны, но в одно и то же время. Я абсолютно уверен, что все мальчики — Стражи, уроженцы той местности, где находится ядерный городок.
Получается, что вы, сами того не ведая, усыновили ребенка по замыслу кого-то из своих близких. Это человек в возрасте, возможно с советским прошлым. Подумайте, кто это может быть, и сообщите мне.
Но главное — как можно скорее свяжитесь со мной.
Карл Густав Юнг говорил: не авторы выбирают персонажей, а персонажи авторов. Думаю, с Судьбой дело обстоит точно так же. Я закрываю глаза и пытаюсь представить вас счастливой женой и матерью семейства. Не обижайтесь, но у меня ничего не получается. Примите это как комплимент. Позвоните мне.
Обнимаю вас.
ПатрикДиана нажала на клавишу и стерла документ. Джованни — он из деликатности стоял в сторонке — спросил:
— Хорошие новости?
У нее не хватило сил взглянуть ему в лицо.
— Пойду лягу…
Больше она ничего не сказала.
52
Все произошло на его люберонской вилле в тот час, когда смолкают насекомые. Диана помнила, как опускалась на землю ночь и густели краски. Вдалеке, над верхушками вязов и сосен, золотились охрой песчаные карьеры. Лиловое небо расцвечивалось всеми цветами радуги. В нескольких метрах от дома плескался ядовито-синей водой бассейн.
Шарль курил сигару. Диана смотрела на тающие в вечернем воздухе завитки ароматного дыма и думала, как чужды природе мечты о могуществе и власти.
Именно тогда, в августе 1997 года, Шарль посоветовал ей усыновить ребенка. Диана и сама об этом думала, но в тот вечер приняла окончательное решение.
Год спустя, в марте 1998 года, Шарль предложил ей помощь, пообещав обратиться к директору Департаментского управления по санитарной и общественной деятельности либо к министру социальной защиты. Шарль Геликян был всесилен. Сначала Диана отказалась, но когда поняла, что ее анкету положили под сукно, согласилась — при условии, что мать никогда об этом не узнает.
Несколько месяцев спустя она получила согласие органов опеки, и Шарль посоветовал ей обратиться в приют, патронируемый Фондом Борья-Мунди, который он финансировал.
В сентябре Диана улетела в Ранонг и забрала Люсьена. Неожиданно она вспомнила, что в вечер аварии была у матери на званом ужине и, когда уходила, Шарль вышел попрощаться и взглянуть на ребенка. Он так растрогался, что притянул ее к себе и поцеловал. Тогда она не поняла смысла этого жеста, хотя была уверена, что Шарль не пытается за ней приударить. Поцелуй скрывал иную реальность. Человек с двумя лицами ликовал при встрече со своим Стражем. Человек с ужасным прошлым и загадочной улыбкой, терпеливо ждущий, когда на пальцах ребенка проявятся мистические цифры и он отправится на встречу со своей молодостью.
Шарль Геликян: пятьдесят восемь лет, владелец нескольких кабинетов психологического консультирования крупных предприятий, личный советник крупнейших французских промышленников, консультант министров и политических деятелей по стратегическим вопросам. Представительный и очень влиятельный человек, вращающийся в высших властных сферах, но оставшийся альтруистом и гуманистом.
Диана ничего не знала о его прошлом. За одним-единственным исключением, которое как раз и могло иметь отношение к делу: Шарль был леваком троцкистского толка. Так, во всяком случае, утверждал он сам, когда с увлечением рассказывал о своей бурной молодости. А что, если на самом деле он был убежденным коммунистом, твердолобым членом партии и в 1969 году, как и Филипп Тома, ушел за «железный занавес»? Геликян был достаточно умен, чтобы говорить о себе полуправду, пресекая тем самым любые попытки покопаться в его прошлом.
Она живо представляла себе юного стройного Шарля на парижских баррикадах в мае 68-го. Легко вычислялась и его встреча с Филиппом Тома на психфаке Нантерского университета. Когда парижский бунт провалился, молодые люди вполне могли вместе придумать безумный план: перебраться жить на «красный континент». Оба наверняка страстно интересовались парапсихологией и надеялись, что в СССР им удастся продолжить углубленное изучение паранормальных способностей человека.
Картинка начинала складываться. Добравшись до Советского Союза, перебежчики попали в психологическую лабораторию при токамаке. Они участвовали в опытах с ТК-17, войдя в узкий круг посвященных, жаждавших добиться невозможного.
Диана не стала раздеваться и, не зажигая свет, залезла в спальный мешок, свернулась клубочком и три часа лежала неподвижно, пытаясь разложить все по полочкам. У нее не осталось сомнений: отчим использовал ее, манипулировал ею и сумел обмануть. Она была легкой добычей и стала идеальной матерью для его Стража.
Теперь она пыталась оценить другие события, случившиеся после их с Люсьеном возвращения в Париж. По какой-то не известной ей причине Филипп Тома и Шарль Геликян всегда были врагами. Хранитель попытался уничтожить Стража Геликяна, чтобы тот не узнал, когда состоится встреча, и не смог отправиться к токамаку. Но зачем ему это понадобилось? Неужели Шарль представлял для него угрозу? Какими паранормальными способностями он был наделен? Диана предполагала, что именно отчим связался с Рольфом фон Кейном, другим членом братства, чтобы тот провел сеанс иглоукалывания и попытался спасти мальчика. Между бывшими сотрудниками лаборатории существовали как дружеские связи, так и вражда, но что было их реальной подоплекой?
Жив ли Шарль Геликян?
Если да, то направляется ли он к каменному святилищу?
Проверить это было очень легко. Диана взглянула на светящиеся стрелки часов. Три утра — значит, в Париже восемь вечера.
Она встала, ощупью добралась до стены, достала телефон и направила антенну на квадратик синего ночного неба. Связи не было, и она бросилась в коридор, не потрудившись обуться.
53
Коридор был пуст. Грубо отесанные половицы скрипели под ногами. Постепенно глаза привыкли к темноте, и Диана разглядела отблеск луны на оконном стекле. Именно это ей и было нужно.
Диана приоткрыла створку и задохнулась от порыва ледяного ветра, но ей показалось, что она вновь обрела связь с далеким миром спутников. Сотовый действительно поймал сигнал, Диана набрала номер квартиры на бульваре Сюше, но трубку никто не снял, и она позвонила матери на мобильный. После трех далеких гудков знакомый голос произнес: «Я слушаю…»
Она промолчала, и Сибилла тут же догадалась:
— Это ты, Диана?
— Да, я.
Ее мать завелась с полоборота:
— Черт возьми, что происходит? Где ты?
— Этого я сказать не могу. Как Люсьен?
— Ты исчезаешь, тебя ищет полиция, а ты далее не хочешь ничего объяснить?
— Как Люсьен?
— Сначала скажи, где ты.
Чудо современной технологии в действии: их разделяли десять тысяч километров, но ругались они, словно стояли рядом! Диана повысила голос:
— Так у нас ничего не выйдет. Повторяю: я ничего не могу сказать. Я тебя предупреждала.
— Тот полицейский, что вел это дело… — задыхающимся голосом произнесла Сибилла.
— Я знаю.
— Они говорят, ты в этом замешана… а еще — в смерти какой-то женщины, я…
— Повторяю, ты должна мне верить.
У Сибиллы сорвался голос.
— Ты хоть отдаешь себе отчет в происходящем? — устало спросила она.
— Как Люсьен? — повторила Диана.
— Очень хорошо. Все лучше и лучше. Начал улыбаться. Дагер считает, что все наладится через несколько дней. — Голос Сибиллы звучал еще тише, она прерывисто дышала.
Теплая волна накрыла Диану с головой. Она как наяву увидела весело вздернутые уголки губ сына. Возможно, однажды они снова будут вместе и в их жизнь вернутся покой и счастье.
— А жар? — спросила Диана.
— Спал. Температура нормальная.
— В больнице все в порядке? Ничего… странного не произошло?
— О чем ты? Тебе мало того, что уже случилось?
Все предположения Дианы подтверждались. Больше не будет ни кризисов, ни состояния транса.
Все Стражи вне опасности, сообщников интересует только токамак. В трубке раздался крик матери:
— Почему ты так со мной поступаешь? Я с ума схожу от беспокойства.
Диана устремила взгляд на окутанный сумраком город. По широкому проспекту рядом с монастырем неслись в ледяной ночи белые от пыли японские машины. Разговаривая, она слышала шум движения и представляла себе, как мчатся по залитым светом парижским улицам роскошные блестящие автомобили. Оставалось задать главный вопрос.
— Шарль с тобой?
— Я как раз собираюсь к нему присоединиться.
Восемь вечера, когда в Париже начинаются все вечеринки. Диана поняла, почему у Сибиллы задыхающийся голос: она наверняка разговаривает на ходу — бежит на встречу, в театр или ресторан.
— Как он поживает?
— Волнуется за тебя.
— И все?
— Не понимаю, о чем ты?
— Ну не знаю… Он никуда не собирается?
— Конечно нет. Что ты выдумываешь?
Итак, гипотеза оказалась несостоятельной. Она снова зашла в тупик. Диана внезапно осознала всю нелепость своих предположений. Какая глупость — связать отчима с хаосом, в который превратилась ее собственная жизнь, думать, что его безмятежное парижское существование может как-то пересекаться с цепью кошмарных событий, случившихся с ней в последнее время.
За ее спиной раздался какой-то шум. Она бросила взгляд на уходящий влево коридор. Никого. Шум повторился, на этот раз гораздо отчетливее.
— Я тебе перезвоню…
В то же мгновение в двадцати метрах от нее появилась тень. Невысокий мужчина в длинном пальто и шапке не по размеру стоял спиной к Диане, но она мгновенно вспомнила фотографию физика-цевена в точно таком же головном уборе и прошептала: «Талих…»
Она пошла следом. Незнакомца слегка пошатывало, время от времени он опирался о стены. Диана заметила странную деталь: правый рукав был засучен до локтя. Человек добрался до конца коридора и наклонился над колонкой. Диана подошла еще ближе. Левой рукой тень качала рычаг, держа правую под жестяным краном.
Диана замерла, по наитию посмотрела на правую стену, увидела кровавый отпечаток маленькой ладони и тут же перевела взгляд на темные отблески на запястье мужчины. Ее охватил ужас: в нескольких метрах от нее стоял убийца. Он только что прикончил кого-то прямо в монастыре.
Человек обернулся, и Диана увидела шерстяной шлем у него на лице, глаза в прорезях блестели в темноте, как две крупные масляные капли. Диане показалось, что убийца прочел ее мысли и как в зеркале увидел в ее глазах отражение своей истинной сущности. В следующую секунду он исчез. Диана рванулась следом, не успев осознать, зачем это делает, свернула за угол, но никого не увидела. Коридор тянулся метров на пятьдесят — убийца не мог преодолеть такое расстояние за несколько секунд. Комнаты. Он спрятался в одной из келий…
Диана замедлила шаг, приглядываясь к дверям. Внезапно сверху потянуло холодом, она подняла глаза и увидела приоткрытое слуховое окно. Забраться туда можно было по левой стене. Диана оперлась руками о наличник и одним движением подтянулась наверх.
Красота ночи потрясла ее. Густо-синее небо было усеяно звездами. Скаты черепичной крыши мягко изгибались, нависая над галереей носом античного корабля. Ей показалось, что она заглянула за ширму из рисовой бумаги, попала на оборотную сторону китайской картины и теперь скользит по бумаге с изяществом кисточки для туши.
Она никого не видела. Спрятаться можно было только в трубе. Диана сделала шаг, другой… Несмотря на страх и холод, ее не покидало ощущение восторга. Она как будто плыла по красным волнам терракотового моря. Добравшись до трубы, она медленно обошла ее кругом. Никого. Ни шума, ни даже шороха.
В этот момент она заметила прямо перед собой, на трубе, тень сгруппировавшегося человека. Ей показалось, что убийца снова читает ее мысли, и она вдруг поняла: он решил убить ее, чтобы заткнуть рот. Тень вытянулась в длинную черную черту, и на Диану обрушилась страшная тяжесть. Она упала, но убийца тут же ухватил ее за свитер и приподнял. Сам он стоял на четвереньках, и отвороты меховой шапки усиливали его сходство с диким зверем.
Диана понимала, что не сможет сражаться. Усталость и отчаяние вкупе со страхом лишали ее сил, а со дна души поднималось смутное, темное воспоминание: однажды она уже переживала подобное. Диана разомкнула губы, собираясь то ли застонать, то ли молить о пощаде, но враг перевернул ее на спину и потащил наверх.
Изверг склонился над ней, карикатурно широко разинул рот и медленно, словно священнодействуя, поднес окровавленные пальцы к губам. Внезапно Диана увидела, к чему тянется рука убийцы: под языком блеснуло лезвие бритвы. Диана резко разогнулась: она не могла так умереть. Черепица у нее под ногами начала осыпаться, и она ощутила безумную надежду: нужно скатиться по крыше и кинуться в пустоту. Диана согнула ноги в коленях, изо всех сил ударила убийцу ступнями в грудь, откинулась вправо и начала соскальзывать вниз. Она летела все быстрее, чувствуя спиной выступы черепицы. Внизу ее ждали смерть, покой и мрак. Жадная бездна раскрыла ей объятия.
Диана чувствовала, что падает, но не упала. Что-то заставило ее уцепиться за перила галереи. Она занозила ногти, порывы ледяного ветра раскачивали ее тело из стороны в сторону, но руки не желали расставаться с жизнью… Разум Дианы был бессилен: тело все решило за нее. Мышцы и нервы объединили усилия, чтобы выжить.
Неожиданно кто-то схватил ее за запястья. Она задохнулась, подняла глаза и увидела над собой лицо Джованни все с тем же выражением вечного удивления. Потом он откинулся назад и, тяжело засопев, подтянул ее наверх. Она упала на крышу как мешок, разбитая, уничтоженная.
— Все в порядке? — спросил Джованни.
— Мне холодно, — прошептала она. Он снял свитер и прикрыл ей плечи.
— Что произошло?
Диана съежилась и ничего не ответила. Джованни опустился рядом с ней на колени и произнес, запинаясь:
— Монахи… Они… обнаружили в одной из комнат мертвого человека…
Диана медленно раскачивалась взад и вперед, зажав ладони в коленях.
— Мне холодно, — снова пожаловалась она.
— Нужно спускаться, — мягко произнес он. — Сейчас приедет полиция.