– Обязательно, – усмехнулся Перископов. – С превеликим удовольствием. Но прежде я хочу показать, с кем вы связались и на кого замахнулись, в то время как вам следовало бы забиться в щелку и не высовывать носа... Планета Леокада – это центр великой галактической империи, и единовластной владычицей ее является принцесса Леокадия. Именно она с помощью своего искусства все расширяет и расширяет границы своей державы. Смотрите сюда!
Он сунул руку под свое черное трико и достал оттуда прозрачный шар с прицепленным к нему клубком черно-белой веревки. Я-то думал, это у него такой животик, а он там, оказывается, шар прятал.
– Палантир! – шепнул мне Стас.
Перископов услышал его, победно глянул на нас и подтвердил:
– Действующая модель!
Держа волшебный шар в левой руке, правой он размотал веревку, которая оказалась электрическим шнуром в полосатой тряпичной оплетке.
– Подержи-ка, я удлинитель поищу, – протянул он шар Стасу.
Тот с трепетом принял артефакт, а мне Перископов сунул конец шнура со штепселем. Побегав по помещению, он отыскал круглый удлинитель-тройник, воткнул его в розетку на стене и, вытягивая из него провод, вернулся к нам.
– Давай, – протянул он мне руку.
Я подал штепсель, и он воткнул его. Раздался треск, посыпались искры, шар, жужжа, как вольтова дуга, осветился изнутри, а у Стаса встали дыбом волосы, и в комнате запахло паленым.
– Что, шибануло? – с жизнерадостным интересом спросил негодяй. – Привет от Теслы... Впрочем, меня тоже всегда бьет. Да поставь ты его на пол, что с ним сделается?!
– Ты специально, да?! – обиженно воскликнул Стас, опуская шар на каменную плиту.
– Нет, блин, нечаянно! – хихикнул Перископов. – Ладно, проехали... Теперь смотрите и не говорите потом, что не видели.
Шар затуманился.
– Империя Леокады, – воскликнул Перископов, – это сотни покоренных миров. Начнем с ближайшего от вас... Марс!
Начались помехи, но они вскоре улеглись, и мы ясно увидели, как на берегу марсианского канала гигантские треноги водят праздничный хоровод. Еле слышно, словно с трудом пробиваясь через прозрачную толщу шара, звучала песенка Леокадии.
– Им теперь не нужна человеческая кровь, – сообщил Перископов. – Теперь они пьют подслащенный клюквенный сок. И все довольны, все смеются... Клюквы у нас много. А что уже лет пятьдесят на планете не появлялось новых треножников, то это всем по фиг. Так-так, – продолжал он. – Давайте-ка подальше... Аракис! О, глядите! Чемпионат среди фрименов по фигурному ползанию на червях.
– Ужас! – прошептал Стас. – А как у них со спайсом?
– Со спайсом у них плохо, – честно признался Перископов. – Спайс теперь никому не нужен. – Но тут же сняв с лица лицемерную печаль, он, потирая руки, добавил: – Что и требовалось доказать! Зачем нам еще одна великая космическая держава? А вот еще...
– Хватит! – остановил его Стас. – Нам все ясно. Нам действительно необходимо срочно встретиться с принцессой. И вы обещали рассказать нам о принципе нуль-транспортировки...
– О да! – воскликнул Перископов, выдернул штепсель из переноски и, смотав шнур, запихал электропалантир обратно под трико. – Это еще интереснее! Страсть, как интересно! Собственно, зал, в котором мы находимся, как раз и есть кабина нуль-транспортировки. Вы ляжете вот сюда, – показал он на покрытую ковриком площадку, – выпьете таблеточку и заснете. Тут уже стоят координаты Леокады. Я поверну вот эту рукоятку, и через минуту вы проснетесь там. А?! Каково?! – Он аж запрыгал от удовольствия. – Как вам уровень коварства?!
Мы с удивлением смотрели на него.
– А чего тут коварного? – спросил я.
– Ах да, простите, лоханулся, – поскучнел Перископов. – Забыл сказать главное. Эта машина передает не вас самих, а только информацию. Очень-очень подробную, вплоть до строения атомов. И в пункте назначения создаются ваши копии. Так как память у них ваша, они, проснувшись, будут уверены, что это вы сами и есть.
– Ну и какая тогда разница? – пожал плечами Стас.
– А вы подумайте, подумайте! – подбодрил нас Перископов.
И тут я понял.
– Копии проснутся там, а оригиналы останутся здесь?
– Точно! – воскликнул Перископов, возвращаясь в приподнятое настроение. – Точно! Когда вы проснетесь, вы будете в полном моем распоряжении, и уж тут я оттянусь! У меня имеется замечательная коллекция инструментов для пыток всех времен и народов.
Стас мужественно сделал вид, что его беспокоят не столько эти инструменты, сколько странная технология.
– Дурацкий принцип! – заявил он. – И что, каждый раз, перемещаясь в пространстве, леокадийцы раздваиваются?
– Да.
– И что, леокадийцы спокойно идут на это?
– Да, – кивнул Перископов. – Ведь они ничего не знают. Это знаю только я. Ну и вы теперь.
– А зачем вы нам это рассказали?
– Чтобы посмотреть на ваши перепуганные рожицы, – злорадно улыбнулся Перископов. – Пусть там, на Леокаде, с вашими копиями цацкается принцесса, а уж что с вами сделаю тут я... – Он хищно потер ладони. – Ладно. Устраивайтесь. Сейчас я принесу таблетки. – Он повернулся к ближайшему стражнику: – Следи за ними в оба!
Сказав это, он, пританцовывая от радости и бормоча: «Таблеточки, таблеточки, вкусные таблеточки», – выскочил в соседнее помещение.
– Да-а, – сказал Стас. – Как-то мне все это...
Он не договорил, но я его прекрасно понял.
– Попытаемся бежать? – шепотом спросил я.
– Ага, – скептически покачал головой Стас. – А как быть с этим чучелом? – Он повел глазами на охранника.
Эпитет Стас нашел подходящий. Стражник и впрямь был очень-очень странным. Одет он был как для какого-то мрачного маскарада, а его голова под тяжелым шлемом была неестественно наклонена набок, словно висящий на колу перевернутый горшок.
– А может, он вообще неживой? – предположил Стас. – Может, Перископов для понта с ним разговаривал? Может...
– Гхе! Гхе! – покашлял стражник, и из его рта вырвалось облачко пыли.
– Слушай! – воскликнул Стас, – а тебе не кажется, что все эти стражники – ожившие мумии?
– Кажется, – подтвердил я сразу.
– Так вот зачем их из музея выкупили! – догадался Стас.
– Но как потом оживили? – задал я вопрос. И у меня появилось ощущение, что ответ я знаю, просто не могу вспомнить. Я напрягся...
– Костя! Есть идея! – воскликнул брат, загубив на корню все мои попытки.
Он потянул меня за руку, и мы вскочили на коврик нуль-транспортировочной машины. Мумии вокруг беспокойно зашевелились и стали робко пододвигаться к нам.
– Что ты задумал? – спросил я.
– Нам ведь нужно добраться до Леокадии, так? Но нельзя оказаться в стане врага спящим! И вообще, мы не должны позволить Перископову нас усыпить... Так что... – Он дотянулся до рукоятки, которую показывал Перископов.
– А вдруг машина настроена неправильно?! – закричал я.
– А вдруг правильно! – ответил мой безумный братец и опустил рукоять.
На миг в моих глазах потемнело, потом во тьме вспыхнули разноцветные россыпи искр, сладко засосало под ложечкой, и я почувствовал, что падаю.
– Стас! – воскликнул я. – Ну кто же так делает?!
...И тут вновь наступила ясность. Мы со Стасом лежали все на том же коврике, но вот находились теперь в огромном зале-колодце с ложами по бокам. Публика встречала нас аплодисментами. Вперед шагнула стройная хрупкая девушка в белом, ее чистое лицо светилось гостеприимством.
– Добро пожаловать на нашу благословенную планету, – сказала она, и я увидел, кто это. Это была Леокадия. Но не та певичка, к которой мы привыкли, а величественная и гордая принцесса галактической империи. – Вы мои гости, – продолжала она, – я давно уже мечтаю познакомиться с вами.
Я посмотрел на Стаса и увидел на его лице восторг и обожание.
– Не верь ей, – шепнул я. – Не поддавайся!
...На миг в моих глазах потемнело, потом во тьме вспыхнули разноцветные россыпи искр, сладко засосало под ложечкой, и я почувствовал, что падаю.
– Стас! – воскликнул я. – Ну кто ж так делает?!
И тут же вновь наступила ясность. Мы со Стасом валялись на коврике все в том же «органном зале» Перископова.
– Как ты думаешь, наши копии уже на Леокаде?! – воскликнул Стас.
– Откуда я знаю?! Мне ясно только одно: отсюда нужно срочно рвать когти!
И тут в комнату влетел злодей-продюсер.
– Проклятие! – вскричал он. – Я все забываю, что вы не добренькие и можете не слушаться меня! Но все равно вы ничего не добились. Ваши копии сейчас в плену у моей госпожи, для вас же самих пришло время расплаты! Но я не получу настоящего удовольствия, если вы так и не узнаете, кто я, – сказал он, подходя к нам вплотную.
Наклонив голову набок, он большим пальцем подцепил под подбородком и, как чулок с ноги, стянул с лица маску.
– Это же Неменхотеп! – прошептал Стас.
Да, это был он – герой наших детских кошмаров. Тот, кого мы сварили в кипящем масле, тот, с кем сражался в запаснике музея папа...
– Снова ожил, – подтвердил я. И тут же додумал прерванную мысль: – И остальных мумий он оживил нашими браслетами!
– Узнали?! – прошипел Неменхотеп. – Вспомнили меня?! Да, это я, проклятые дети Сета! Да, я оживляю мумий. А еще я делаю мумиями живых! – добавил он зловеще и взмыл к потолку на своих нитях-паутинках. – Стража! – скомандовал он. – Схватите их и свяжите!
– Сюда бы сейчас Кубатая, он бы нас спас! – всхлипнул Стас в отчаянии. – Костя, ну придумай что-нибудь! Как позвать Кубатая?! – Похоже, от страха у него в голове что-то заклинило.
Медлительные мумии стали понемногу сужать кольцо вокруг нас. Как слепые, они протягивали к нам свои трухлявые руки, словно нечисть в старом фильме «Вий».
– Мумии какие-то хилые, – попытался я его отвлечь. – Не то что сам.
– Да, некачественные какие-то, – кивнул Стас. – Может, потому что он – фараон, а они – рабы какие-нибудь? – Похоже, этот сноб не считает, что от природы все люди равны... – Хилые-то хилые, но их много, – добавил он и снова начал бубнить никчемную фразу: – Как найти Кубатая?.. Как его найти?..
– Ну где я тебе сейчас Кубатая возьму?! – рассердился я.
– Костя! – вдруг горячо зашептал мне на ухо Стас. – Костя, скажи мне как брат, время и пространство едины?!
Я посмотрел на него внимательно. Взгляд у него был абсолютно безумный.
– Ну... по Эйнштейну – так, – сказал я неуверенно.
– А раз так, – выкрикнул он, – то я придумал, как его найти!
Часть вторая Ужасная доброта
Глава первая. О неоднозначной трактовке цветов родного флага и о пользе шага на месте
– При чем тут Эйнштейн?! – выкрикнул я в тот момент, когда один из стражников цепко ухватил меня за штанину. Наша площадка чуть возвышалась над полом, и я с размаху пнул мумию по медному шлему. Тот, глухо звякнув, улетел в другой конец зала вместе с головой.
– Как при чем?! – выкрикнул братец. – Раз это прибор для перемещения через пространство со сверхсветовой скоростью, значит, из него можно сделать машину времени! Прикрой меня!
Легко сказать, «прикрой». Мумии были хоть и хилые, но настойчивые. Пинками выведя из строя еще двух, я, пока не подоспели очередные, упал на четвереньки рядом со Стасом. Под ковриком обнаружилась какая-то непонятная конструкция, подключенная к трем разноцветным кабелям – белому, синему и красному.
– Синий цвет – цвет пространства, а белый – цвет времени! – объявил мой не в меру мудрый брат. – Надо поменять их местами!
Он схватил оброненный мумией кинжал и перерубил провода.
– А с чего ты это взял? – спросил я, отпихивая очередного сушеного мерзавца. – Про цвета.
– Ну-у... – протянул Стас, зачищая кинжалом изоляцию. – Синий – цвет моря и дальних странствий. А белый, белый... – Он замялся, не зная, чего бы такого выдумать.
– Цвет снега, – ехидно подсказал я. – Снег бывает зимой, а зима – это время года...
– Точно! – воскликнул Стас, не желая замечать моей иронии, и принялся скручивать концы.
– А тебе не кажется, что цвет времени как раз синий, раз оно течет как вода? А белый – цвет пространства, не зря же говорят «весь белый свет»...
– Так нечестно! – возмутился Стас. – На Леокаде, может, так не говорят!
– Ерунда это все! Ничего эти цвета не значат! А третий провод – что?
– Красный цвет – цвет энергии, это дураку ясно! – уверенно заявил Стас, отгоняя мумию, которая, хитро оскалившись, тянула к его шее похожие на куриные лапки.
– Ерунда! – повторил я.
– Ты неконструктивен! – воскликнул Стас. – Критиковать все могут! У меня хотя бы есть концепция. Вот и не мешай мне!
– Давай просто посчитаем! – предложил я и начал: – Каргаз, ушур, нердак тушур...[5]
– Мы не должны полагаться на случай! – снова оттолкнул меня Стас от проводов.
– Даже если ты прав, откуда мы знаем, куда именно попадем?
– А что мы теряем? Здесь-то нам точно крышка!
– А рванет?! – воскликнул я, когда он уже скрутил концы и, расталкивая трухлявых уродов, потянулся к рубильнику.
– Скидывай их с коврика! – крикнул он мне. – На фиг они нам в будущем?!
Мне б его оптимизм... Я послушно спихнул три мумии, Стас опустил рубильник, в тот же миг наступила тьма, тряхнуло, и мы повалились на пол.
* * *– Костян, ты жив? – спросил Стас, нарушив абсолютную тишину.
– Ты что-нибудь видишь? – отозвался я.
– Ничего.
– Как ты думаешь, это так темно или мы ослепли?
Стас немного помолчал, потом сообщил:
– Я на глаза надавил, пошли разноцветные круги. Значит, не ослеп, а темно.
– Уже хорошо, – констатировал я. – И заметь: мумий-то нет. Значит, мы действительно переместились.
– Я и не сомневался, – заявил он.
Ползком мы принялись исследовать место, где оказались, и довольно скоро пришли к выводу, что на самом деле находимся в той же пещере, где и были. Но теперь тут не было ни мумий, ни инопланетной машины, а значит, Стас и впрямь был прав, и мы переместились не в пространстве, а во времени.
Не меньше получаса мы шарахались по подземелью в кромешной тьме. Это был тот самый ход, о котором Перископов сказал, что знает его с детства, но теперь здесь не было ни ловушек, ни прочих опасностей, только коридоры и лестницы. Наконец мы нашли неровные ступени, ведущие к выходу. Взобравшись по ним, мы уперлись в каменную стену.
– Ты помнишь, как он эту дверь закрывал? – спросил я.
– Нет. Но надо поискать какой-нибудь рычажок, – предложил Стас. – Индиана Джонс, например, начал бы на нашем месте цапать сейчас какие-нибудь статуи за разные органы.
– Цапай себя! – огрызнулся я. – Ты видишь здесь хоть одну статую?
– О! Кажется, нашел! – воскликнул Стас.
– Статую?! – оживился я.
– Нет, вроде рычаг...
Тут же что-то затрещало, загудело, каменные плиты перед нами разошлись в стороны, и мы зажмурились от ослепительного солнца. На поверхности был, естественно, все тот же Египет и все тот же оазис, только не было бетономешалки, а у пирамиды не хватало верхних плит.
Вместо горстки закутанных с ног до головы арабов теперь здесь густо толпились темнокожие мускулистые люди в одних набедренных повязках. И все они, словно муравьи, были чем-то заняты. Таскали носилки с песком, волокли громадные телеги с каменными блоками... Они достраивали пирамиду.
– Мы в Древнем Египте, Стас, – констатировал я упавшим голосом. – Снова в Древнем Египте... Что за дурацкое совпадение?!
– Все-таки ты был прав, – жмурясь, почесал затылок брат. – Не те я проводки местами поменял. Следующий раз надо будет скрутить синий с красным. А белый вообще не трогать...
– Стас! Очнись! – воскликнул я. – Какой «следующий раз»?! Как ты не понимаешь?! Нам ведь отсюда не выбраться! – Но я тут же понял, что развожу панику, и как можно спокойнее добавил: – Давай-ка уберемся, пока нас как в прошлый раз к фараону не отвели. Тут-то добреньких нету. Тут все – злые как черти.
Стас поспешно кивнул, и мы крадучись двинулись в пустыню, подальше от стройки.
Мы брели до самого вечера. Наткнулись на широкую мутную реку, обрадовались, упали на колени, но тут же принялись отплевываться: вода оказалась страшно соленой. Решили хотя бы искупаться, но даже в самом глубоком месте нам было по пояс, и, пару раз окунувшись, мы перешли реку вброд. Выбравшись на другой берег, вновь поплелись по пустыне, все сильнее ощущая жажду и голод.
– Слушай, Костя, может, зря мы оттуда ушли? – первым высказал витающую в воздухе мысль Стас. – Там все-таки оазис, люди живые... Они что-то едят. И нас бы, наверное, накормили...
– Они накормят, – мрачно отозвался я, но повернулся и побрел назад.
В обратную сторону мы тащились несколько часов, но соленой реки почему-то все не было.
– Мы заблудились, – констатировал я, выбившись из сил, и уселся на край бархана.
– Надо было идти на северо-восток, – промямлил Стас, падая рядом. – В сторону России. Там, конечно, славян еще нет, зато климат попривычнее.
Отвечать на его глупую реплику не было смысла. Я закрыл глаза и стал вспоминать, чем питаются в пустыне. В голову приходило только то, что у верблюдов в горбах есть запасы пищи. Но мы не верблюды, и у нас нет горбов. Еще про пустыню вспомнился Моисей, что он по ней водил евреев. Но тут у нас Стас специалист.
– Слушай, ты Библию хорошо читал? – спросил я.
– Новый Завет – хорошо, а Ветхий до сих пор недочитал. Зато мультик видел про «суперкнигу». А что?
– Чем Моисей в пустыне кормил евреев?
– А чего их кормить, он что, нанялся? Кто что из Египта прихватил, то и ели. Как в походе.
– Он же их сорок лет водил! Они что, на сорок лет жратвы прихватили?!
– Ну да, – согласился Стас. – Столько бы они не утащили... А! Вспомнил! Они манну небесную ели.
– Это еще что такое?
– Что-то типа снега, только съедобное. Короче, такая манная каша. Им ее Бог посылал.
Нам он ничего не посылал, потому я продолжил расспросы: