– Возможно. Кто знает, – холодно ответил Хэйл.
– Кстати, – огляделся по сторонам Дженнингс. – Сегодня меня впустила горничная. А где Джиббер?
– Сеньора Гредос уволила его за воровство.
– Вот как, – ответил детектив, у которого на сей счет было свое мнение. – Похоже, сеньора Гредос уже избавляется от слуг.
Хэйл поморщился и отвернулся, пожав плечами. Видимо, он был рад уйти. Дженнингс с улыбкой смотрел ему вслед.
– Я возьму всю шайку, – пробормотал он про себя, узнав, что хотел: что Джиббер исчез.
«Несомненно, именно он отравил Тайка, – думал Дженнингс, идя домой с сигарой во рту. – Маракито наверняка глава банды, та самая роковая женщина, о которой говорил Карэнби. Она узнала, что Тайк арестован, и послала парнишку отравить его, чтобы тот не разболтал лишнего. Может, она и дом велела поджечь. Ничего, я подожду. Пока я не могу получить ордер, поскольку у меня есть всего лишь версия. Но сеть уже раскинута, и если Маракито и ее дружки не уберутся следом за миссис Херн, я их накрою. А когда они окажутся за решеткой, у меня будет шанс узнать, кто убил ту несчастную женщину в коттедже «Роза».
Позже Дженнингс получил отчет о расследовании, который появился тем же вечером в газетах. Оказалось, что Тайк был отравлен мышьяком, который был в бутылке с виски. Судя по всему, он был запойный пьяница, и парнишке ничего не стоило заставить его приложиться к бутылке. Тайк проглотил дозу, которой, по словам доктора, хватило бы на троих, и потому умер почти сразу же после ухода парня, не успев ничего сказать. Инспектор написал Дженнингсу, что проштрафившийся констебль был уволен, но самого парня так и не нашли.
– Не удивлюсь, если он спрятался в подвалах сгоревшего дома, – сказал Дженнингс, – если, конечно, цех находится там. Надо увидеться с Карэнби и получить у него разрешение разобрать завал. Мои подозрения улягутся, только если я обыщу подвалы.
С этой стороны к нему пришла неожиданная помощь в лице лорда Карэнби, который прислал ему письмо, в котором говорилось, что мусор начнут разбирать на следующей неделе, и он приглашал туда Дженнингса. Карэнби добавил, что Мэллоу возобновил визиты в «Святилище Муз», но миссис Октагон по-прежнему остается враждебно настроенной к нему. Бэзил, однако, стал любезнее.
– Еще бы, – усмехнулся Дженнингс, читая последнее предложение. – Он уж знает, куда денежки спустить.
Примерно в это время детективу нанесла визит Сьюзен Грант. Она выглядела, как всегда, скромно и опрятно и пришла к нему утром.
– Я сказала, что помогу мистеру Мэллоу, если смогу, – сказала она, когда он предложил ей стул.
– И помогли?
– Не совсем так, – сказала Сьюзен. – Я нашла старые бумаги отца.
– Не совсем понимаю вас, – сказал детектив, не понимавший, с какого боку тут приходится отец девушки.
– Дело вот в чем, сэр. Пять лет назад моего отца отравили.
– Кто?
– Этого мы так и не узнали, – ответила Сьюзен. – Его фамилия была Максвелл, но когда мама вышла замуж за мистера Гранта, она заставила всех нас взять его фамилию. Предполагали, что отец совершил самоубийство, и матери было тяжело выносить такой позор. Потому она вышла замуж и сменила фамилию. Но я не верю, чтобы отец накануне того, как разбогатеть, мог добровольно наглотаться мышьяка.
– Мышьяка? – насторожился Дженнингс, припомнив смерть Тайка.
– Да, сэр. Отец работал в Рекстоне…
– В Рекстоне? Продолжайте, продолжайте!
– В доме возле станции, я могу его показать. Мама видела его, когда ходила расспрашивать.
– Насчет чего?
– Насчет его секретной работы. По соглашению с мастером он каждый день уходил куда-то на три часа. Отец был очень умным и мастером на все руки. Мама не знала, что за работу он выполняет, но он сказал, что скоро мы все будем очень богаты.
– Рассказывайте дальше. – Дженнингс смотрел на нее, поглаживая подбородок.
– Недавно я наткнулась на бумаги, – сказала Сьюзен, вынимая из кармана свернутые трубочкой документы. – Это оказались планы той самой папиной секретной работы. Я чуть не упала, когда увидела на плане название коттеджа «Роза».
Детектив подскочил от возбуждения.
– Коттедж «Роза»! – воскликнул он, протягивая руки. – Давайте сюда этот план!
– Я принесла бумаги, поскольку мисс Сэксон, которая теперь владеет коттеджем, помолвлена с мистером Мэллоу…
– Вы еще не выбросили из головы эту чепуху? – сказал он, жадно рассматривая чертежи.
– Выбросила, – доверительно сказала мисс Грант. – Я помолвлена с многообещающим молодым пекарем. Пока он только мастер, но мы надеемся накопить денег и начать собственное дело. Но я обещала помочь мистеру Мэллоу и подумала, что ему захочется посмотреть эти чертежи. Они ведь связаны с коттеджем «Роза».
– Да, я вижу, – почти выкрикнул Дженнингс, – и я накрою всю шайку!
– Вы о чем, сэр?
– А, я и забыл, что вы не знаете, – сказал детектив, остывая. – Но вы сделали открытие, Сьюзен. На этом чертеже показан тайный ход в коттедж!
– Я знаю, сэр, и я подумала, что мисс Сэксон захочется на него посмотреть. Но я не знаю, зачем мисс Лоах понадобился тайный ход.
– Мне кажется, я знаю, – сказал Дженнингс, скатывая бумаги в трубку. – Ваш отец был очень умным человеком, Сьюзен. Слишком умным, по мнению некоторых. Он сделал этот тайный ход, когда пять лет назад строилось новое крыло коттеджа, а в награду наниматель опоил его мышьяком. Тайк тоже умер от мышьяка, поскольку они были замешаны в одну и ту же игру.
– О, господи боже мой! – разрыдалась Сьюзен, не дослушав. – Значит, папу все же отравили! Но кто это сделал, сэр?
– Я не могу вам этого сказать, – ответил Дженнингс, снова становясь острожным. – И вам лучше помалкивать об этом, Сьюзен, пока я вам не разрешу. Вы оказали мистеру Мэллоу огромную услугу. Эти чертежи помогут нам найти убийцу.
– И мисс Сэксон выйдет за мистера Мэллоу.
– Да. Вас это опечалит?
– Нет, мистер Дженнингс. Мне вполне хватает моего пекаря.
– Тогда вот что, Сьюзен. Лорд Карэнби назначил награду за поимку убийцы. Если при помощи этих чертежей мы его найдем, у вас будет достаточно денег, чтобы начать собственное дело.
Глава XX. Бэзил
Пока Дженнингс занимался расследованием, надеясь привести его к успешному завершению, Катберт пребывал в блаженном заблуждении, что никаких дальнейших шагов предприниматься не будет. Детектив казался настолько отчаявшимся, когда Мэллоу заходил к Карэнби, что он небезосновательно считал, что Майлз действительно так и поступит. Знал бы он правду – не был бы так спокоен.
По совету Катберта Джульет предложила матери деньги мисс Лоах. Но миссис Октагон подкупить не удалось – она так и сказала. В присутствии Мэллоу она отозвалась с огромным отвращением о нем и его дяде и сказала Джульет, что если та выйдет за Мэллоу, то она ей больше не дочь. Несчастная девушка оказалась меж двух огней – между своей любовью к Катберту и ненавистью матери к графу и его племяннику. В этих обстоятельствах Катберт решил держаться подальше от «Святилища Муз», пока не удастся переубедить миссис Октагон. Но она была настолько упряма, что вряд ли можно было надеяться на ее благосклонность. Катберт вернулся к себе в довольно подавленном состоянии. Он знал, что Джульет в любом случае останется ему верна, и надеялся купить у миссис Октагон согласие наследными деньгами. Но теперь дело казалось еще более безнадежным. Джульет, хотя и не слишком любила мать, была преданной дочерью из-за чувства долга, так что трудно будет уговорить ее выйти за него замуж против воли упрямой матери.
Конечно, Джульет сказала, что выйдет за него и без материнского согласия, но теперь, когда этот категорический отказ сопровождался еще и злыми словами, она была склонна подождать. Однако он знал, что если она не выйдет за Мэллоу, то ни за кого другого она тоже не выйдет. Тем более за этого мерзкого Аркрайта. Это давало Катберту хоть какое-то утешение. Он пытался придумать способ хоть как-то заставить миссис Октагон дать согласие, но пока никакой возможности не видел.
Тем вечером после обеда Катберт думал было зайти к дяде, который по-прежнему жил в отеле «Эйвон». Когда слуга сообщил о приходе Хэйла, Катберт удивился. Он не дружил с этим адвокатом, ему не нравилась его компания. Однако ему стала любопытна причина столь неожиданного визита, и он со всей вежливостью пригласил его в дом. Но кофе гостю не предложил, хотя кофейник и стоял на столе. В отношении хлебосольства Катберт придерживался восточных традиций и оставлял себе возможность поступить с Хэйлом как с врагом. Хэйл был слишком близок с Маракито. А внимание Маракито было слишком назойливым, чтобы Катберт мог чувствовать себя свободно в ее присутствии.
– Итак, мистер Хэйл, – сухо сказал Мэллоу, – зачем же вы пришли?
Адвокат, который был в вечернем костюме, одетый со вкусом и тщанием, сел, хотя ему и не предложили. Он был холоден и спокоен, его большие глаза возбужденно блестели, выдавая бурю чувств, скрытую под маской хладнокровия. Катберт не мог понять причину столь бурных страстей.
– Я пришел поговорить с вами о молодом Сэксоне, – сказал он.
– Неужели, – холодно ответил Мэллоу, хотя и удивился. – И что вы можете мне о нем рассказать?
– Он ваш друг…
– Извините, но едва ли. Мы всего лишь знакомы.
– Но вы помолвлены с его сестрой, – настаивал Хэйл.
Мэллоу отшвырнул сигарету, которую пытался закурить, и вскочил.
– Не вижу причины упоминать имя мисс Сэксон, мистер Хэйл.
– Разве, мистер Мэллоу? А я вижу.
– Тогда я отказываюсь о ней говорить. Выкладывайте ваше дело и уходите, мистер Хэйл. Мы с вами не знакомы.
– Я не могу изложить дела, не касаясь мисс Сэксон.
– Тогда будьте любезны убраться отсюда, – сказал Мэллоу.
Хэйл холодно усмехнулся, хотя явно был раздражен.
– Мне кажется, в ваших интересах выслушать меня, – с нажимом сказал он, – как и в интересах той леди, которую вы надеетесь назвать своей женой.
– Это касается мисс Сэксон?
– Косвенно. Но, скорее, ее брата.
Мэллоу нахмурился. Разговор приобретал неприятный оборот. Однако он сознавал, что ходит по тонкому льду, так что лучше было выслушать, что собирался сказать нежданный гость.
– Излагайте, – коротко буркнул он.
– Отлично, – ответил Хэйл, поглаживая шелковую шляпу, лежавшую у него на коленях. – Вы не предложите мне сигарету?
– Мы не друзья, сэр. И позвольте мне напомнить, что вы ко мне явились без приглашения.
– Чтобы оказать вам услугу, – сказал Хэйл. – Так что, думаю, я достоин лучшего приема.
– Не будете ли вы любезны перейти к делу? – холодно сказал Мэллоу. – Какая бы там ни была услуга, я уверен, что это скорее пойдет на пользу вам, чем мне. Вы не из тех, мистер Хэйл, кто бросит утопающему хотя бы соломинку.
Хэйл кивнул и мрачно улыбнулся.
– Вы правы. Хорошо. Мистер Мэллоу, вы знаете, что Бэзил Сэксон унаследовал деньги моей покойной клиентки, мисс Лоах?
– Нет, я этого не знал. Как я понимаю, мисс Лоах всегда намеревалась оставить деньги мисс Сэксон.
Хэйл покачал набриолиненной головой.
– Напротив, ее любимчиком был мистер Сэксон. Она всегда его любила, несмотря на его поведение. Однако она любила и мисс Сэксон – кстати, можете поблагодарить мисс Лоах, она помогла вашей помолвке.
– То есть? – сердито спросил Катберт.
– Миссис Октагон, – неторопливо продолжал адвокат, – никогда бы не согласилась на вашу помолвку, не надави на нее мисс Лоах.
– Миссис Октагон ненавидела сестру, и вряд ли та могла повлиять на нее, так что я не понимаю, как это могло быть.
– Возможно, и нет. Как бы то ни было, ситуация именно такова. Вы сами видели, как после смерти сестры миссис Октагон ухватилась за первую же возможность, чтобы помешать вашему браку.
– Я думаю, она сделала это по указанию Маракито, мистер Хэйл. Я прекрасно знаю, что миссис Октагон посещала Маракито.
– Именно так. Она просила Маракито не позволять Бэзилу проигрывать больше, чем у него есть. Да, Маракито питает к вам странную страсть, так что она согласилась с условием, что миссис Октагон не позволит мисс Сэксон выйти за вас. Но в любом случае миссис Октагон слишком ненавидит вашего дядюшку, чтобы позволить своей дочери стать вашей женой. Вы никогда не получите ее согласия, если только я вам не помогу.
– Вы? – изумленно и неприязненно отозвался Мэллоу. – И как же вы заставите миссис Октагон? Да, я видел вас у нее дома, но вряд ли вы хорошо ее знаете…
– Знаю. – Хэйл возбужденно встал. – Послушайте, сэр. Я люблю Маракито и намерен на ней жениться.
– Так женитесь.
– Легко сказать, – с горечью ответил Хэйл, – но вы не можете не знать, что Маракито любит вас.
– Не понимаю, какое это имеет отношение к нашему разговору, – ответил, заводясь и краснея, Мэллоу.
– Прямое. Я хочу жениться на Маракито, я богат и горячо ее люблю. Она давно бы стала моей женой, не перейди вы мне дорогу. Одному богу известно, почему она влюбилась в такую посредственность, как вы, но это так.
– А вы не переходите на личности? – сухо сказал Мэллоу.
– Прошу прощения. Но я вот что хотел сказать. Если вы женитесь на мисс Сэксон и ускользнете от Маракито, я смогу убедить ее выйти за меня. Наши интересы совпадают. Но вам нужно согласие миссис Октагон. Я могу его обеспечить.
– Как?
– Она любит своего сына Бэзила больше, чем себя, – продолжал Хэйл, не слушая Мэллоу. – Ради его спасения она пойдет на все.
– От чего его надо спасать?
– Бэзил, – продолжал адвокат, по-прежнему не замечая реплик собеседника, – молодой дурак. Он всегда был уверен в том, что получит деньги мисс Лоах. За неделю до ее смерти он заявился в коттедж «Роза» и оскорбил ее…
– Я об этом слышал. Она отказала ему от дома.
– Да. Мисс Лоах всегда была желчной, раздражительной старухой. Однако Бэзил так сильно ее оскорбил, что она переписала завещание и оставила все деньги мисс Сэксон. И тогда Бэзил, чтобы добыть денег, когда тетка отказалась и далее давать ему на расходы, подделал ее подпись на чеке… в чем дело?
– Ничего, – ответил Мэллоу, вскочив со стула. – Просто ваши сведения весьма неприятны.
– Понимаю, – хмыкнул адвокат. – Вы ведь намерены жениться на его сестре. Неприятно, когда шурин – фальсификатор.
– А кому приятно? – сказал Катберт, не говоря о том, что он подозревал Бэзила в куда более тяжком преступлении. – Продолжайте, мистер Хэйл.
– Этот чек попал ко мне. Когда мисс Сэксон получила деньги, она передала ведение своих дел другому адвокату. Мне пришлось отдать ей этот чек.
– А! – понимающе сказал Мэллоу. – Теперь я вижу, чем вы держали Бэзила.
– Да. Я не хотел отдавать чек. Но он был оплачен, и поскольку мисс Лоах умерла, трудно было бы доказать, что подпись подделана. Потому я отдал его мисс Сэксон. Она знала о проступке брата…
– Понимаю… – пробормотал Катберт, задумываясь, не защищала ли она и Бэзила вместе с ним. – Моя бедняжка!
– Она отважная девушка, – неохотно признал Хэйл. – Она встретилась со мной и отстояла брата. Я сдался, поскольку не хотел устраивать скандала. Почему – значения не имеет. Однако вы видите, какова ситуация. Бэзил – мошенник. Если бы его мать знала, что его могут арестовать, она согласилась бы на ваш брак, а я женился бы на Маракито. Я пришел вам об этом рассказать.
– Но если чек у мисс Сэксон и доказать подделку подписи трудно, поскольку мисс Лоах мертва, то я не понимаю…
– В этом случае нет. Но Бэзил Сэксон и мою подпись подделал. У меня остался фальшивый чек. Я оплатил его и не сказал ни слова. Бэзил, думая, что чек у его сестры, счел, что он уже не в моей власти, и обнаглел. Но я промолчал о другом чеке. Он думает, что я ничего не заметил. Дурак. Ему следовало бы выше ценить мои профессиональные способности. Однако, поскольку чек всего на пятьдесят фунтов, он, вероятно, подумал, что я не заметил. Теперь вы видите, как я могу повлиять на миссис Октагон. Что скажете?
Мэллоу, совершенно ошеломленный новыми сведениями, обхватил голову руками.
– Дайте мне подумать, – сказал он. – Но если я соглашусь…
– То женитесь на мисс Сэксон. Я не прошу ничего за услугу. Я хочу одного – чтобы вы ушли с моей дороги. Я передам вам фальшивый чек в день, когда вы обвенчаетесь с мисс Сэксон. Вижу, – добавил Хэйл, вставая, – что вы несколько обескуражены этим известием, но это понятно. Вы не думали, что Бэзил такой мерзавец.
– Я считал его дураком, но не подлецом.
– Сударь мой, он очень дурной человек, – цинично заметил Хэйл, – хотя, осмелюсь сказать, и остальные не лучше. Даю вам неделю на раздумье. Доброй ночи.
– Доброй ночи, – ответил Мэллоу, нажимая на кнопку звонка, но не глядя на Хэйла. – Я подумаю над вашими словами.
– Подумайте. Вы поймете, что все это к вашей пользе, – ответил Хэйл и вышел следом за слугой.
Мэллоу глубоко задумался. Страшно подумать, что брат Джульет – такая дрянь. Мошенник, а то еще и похуже. Да, мисс Лоах могла погибнуть от руки собственного племянника. Вероятно, той ночью она пригрозила выдать его полиции, и тогда Бэзил…
В этот момент позвонили в дверь. Через пару секунд Катберт услышал знакомые шаги и взволнованно встал. В комнату вошел Бэзил.
Молодой человек был одет тщательно и вызывающе, но лицо его было бледно, и вид был взволнованный.
– Вижу, к тебе приходил Хэйл? – сказал он, пытаясь принять беспечный вид.
– Откуда ты знаешь? – резко спросил Мэллоу, игнорируя протянутую руку.
– Когда я поднимался по лестнице, я увидел, как Хэйл садился в кеб, – сказал Бэзил, попятившись. – И даже если бы я его не видел, я знаю, что он наговорил тебе кучу вранья, раз ты не хочешь пожать мне руку.
– Вранья?
– А, значит, наговорил. Он мне враг. Он пришел, чтобы навредить мне, – глаза Бэзила вспыхнули.
– Он пришел сюда как твой друг, – резко ответил Мэллоу. – Хэйл хочет, чтобы я женился на твоей сестре. И за это он предлагает мне отдать некий чек.
– Не понимаю, о чем ты, – нетерпеливо воскликнул Бэзил и плюхнулся в кресло. Он был очень бледен.