Два больших военных каноэ в центре строя были тяжело нагружены; борт каждого лишь на несколько дюймов поднимался над водой. В этих каноэ было по десять-двенадцать гребцов. Поравнявшись с пристанью, они развернулись и направились к пляжу. Толпа побежала по пристани, люди спрыгивали на песок, чтобы встретить каноэ. Джонни и Карл последовали за ними; Сэм и его гвардейцы окружали их и прокладывали им дорогу, колотя тяжелыми бамбуковыми палками по курчавым головам и голым спинам.
Они появились на берегу в ту минуту, когда большие каноэ носами уткнулись в землю. Зрители, забежав по пояс в воду, принялись вытягивать оба длинных каноэ на сушу. Потом со смехом и возбужденными криками окружили лодки, увидев, что в них. Телохранители расчистили дорогу, чтобы Карл и Джонни смогли подойти; они увидели на дне каноэ больших животных. Надежно связав им челюсти веревками из папируса, на головы крокодилам набросили старые мешки, чтобы они ничего не видели и вели себя спокойно.
Джонни прошел вдоль более крупного крокодила и удивленно присвистнул.
– Эта хрень – в пять моих шагов длиной, то есть около шестнадцати футов. Как, черт побери, его поймали?
– Построили длинную ловушку из прутьев и посадили туда приманку, козу, – объяснил Сэм Нгевеньяма. – Если крокодилу закрыть глаза, он засыпает.
Потребовалось двадцать человек, чтобы втащить спящего гиганта по грузовой аппарели на русское судно на воздушной подушке, и только тогда его смогли перевезти к арене. Еще одна группа из пятидесяти человек опустила его на веревках в яму.
Второй крокодил был всего двенадцать футов длиной. Предположительно это была самка, хотя в отсутствие внешних гениталий определить это трудно. Крокодилов положили рядом на песок арены у бассейна, а Карл и Джонни наверху, перекинувшись через перила, громко командовали.
– Снимите с них повязки! – приказал Джонни на суахили. Двое самых храбрых стали выполнять приказ, а остальные в страхе разбежались и в спешке столпились у входа в туннель.
Два чудовищных ящера медленно выходили из оцепенения. Потом на коротких лапах направились к берегу бассейна и погрузились в теплую, зеленую от водорослей воду. И лежали, выставив из воды только глаза и ноздри.
Джонни приказал Сэму заплатить охотникам на крокодилов. Сэм отсчитал вождя одного племени, который руководил всей операцией, толстую пачку танзанийских шиллингов. Этих денег хватило бы, чтобы купить большое стадо скота. Вождь в сопровождении своих поющих и возбужденно кричащих людей начал спускаться по холму.
Джонни и Карл остались одни в королевской ложе восхищаться своими новыми любимцами.
– Надо дать им имена, – сказал Карл. – Предлагай?
Джонни сосредоточенно нахмурился, потом сказал:
– Как насчет Большая Хрень и Малая Хрень?
– Неплохо. Очень поэтично! – задумчиво кивнул Карл. – Но мне нравится имя Ганнибал, то, что на папочкином видео.
Оба рассмеялись при этом воспоминании, и Джонни ласково ущипнул Карла за руку.
– Здорово, малыш Карл! Я рад, что ты это придумал. Назовем большую хрень Ганнибалом, а маленькую – Алиной.
– Что за Алина? – удивился Карл.
– Алина, парень, жена Ганнибала Каддафи. Супердевка. Если она была недовольна слугами, лила им на головы кипяток.
– Я думал, мы говорим о Ганнибале, сыне Гамилькара Барки, биче Рима, а не о Ганнибале, сыне Муаммара Каддафи, – усмехнулся Карл. – Но неважно, всякий может допустить такую глупую ошибку. Итак, миссис крокодил будет Алиной.
– Я уже люблю ее, – признался Джонни.
– Давай докажем твою любовь. Не вспомнишь кого-нибудь на обед для нашей Алины? Кто-нибудь в последнее время тебя сердил? – спросил Карл. – Ведь люди тебя сердят, правда, Джонни?
– Верно, белый. Не понимаю, зачем им вечно надо меня сердить. Наверное, я слишком добр к этим олухам.
– Выбери кого-нибудь из них, любого.
– Сэм поймал вчера ночью женщину, которая пыталась украсть на складе зерна ведро маисовой муки. Глупая корова сказала, мол, ее дети голодают.
– Это непростительно, – согласился Карл. – Всякий человек в здравом уме рассердился бы на такое. Вели Сэму привести ее.
Женщина была так парализована страхом, что не могла идти. Двое солдат Сэма притащили ее в зал и поставили перед королем Джоном.
– Ты знаешь, что в этой яме? – спросил ее Джонни, указав на бассейн.
Женщина замотала головой.
– Ну, я суну тебя туда, узнаешь.
Женщина, не понимая, смотрела на него.
– У нее такая смешная рожа. Как думаешь, она знает, что произойдет? – спросил Карл.
– Нет, – ответил Джонни. – Сразу после ареста Сэм приковал ее в одной из темниц замка. Она еще не видела крокодилов. Будет ей отличный сюрприз. – Джонни повернулся к солдатам, которые держали женщину, и сказал им: – Снимите с нее одежду. Сведите по ступенькам и бросьте в воду.
С женщины сорвали одежду и отволокли по лестнице к закрытым воротам. Карл и Джонни, перегнувшись через перила, наблюдали, как женщину втолкнули в ворота и закрыли их за ней.
Она била кулаками по железным прутьям, пока не пошла кровь. Потом посмотрела на людей вверху, плача и умоляя о милосердии.
– Иди сюда, – велел ей Джонни на суахили. – Подойди, я подниму тебя.
Она отцепилась от ворот и неуверенно пошла туда, где Джонни манил ее к себе, склонившись к «арене». Обогнула край бассейна, не глядя на воду.
Вдруг зеленая от водорослей поверхность бассейна словно взорвалась – с такой яростью, что двоих стоявших наверху окатило брызгами. Ганнибал ринулся в воду, как большая серая торпеда.
Он не раскрывал челюсти, чтобы схватить жертву; напротив, держал их плотно сжатыми, так что выступающие клыки верхней челюсти нависали над нижней в сардонической улыбке. Он мотнул головой. Чешуя у него на черепе была жесткой, как кольчуга. Когда женщина подняла руки к Джонни, крокодил ударил ее в грудь. Удар отбросил ее на каменную стену ямы. Ребра затрещали, как прутья в огне. Женщина мешком свалилась у стены.
Наклонившись над ней, Ганнибал широко раскрыл пасть и вонзил длинные желтые клыки в тело. Челюсти его сомкнулись с таким звуком, с каким закрываются стальные ворота. Ухватив тело женщины поперек, Ганнибал высоко поднял его, так что по песку волочились только пальцы ног и рук, и понес в воду.
И тут зеленая поверхность взорвалась во второй раз.
– К веселью присоединяется наша великолепная Алина! – взбудораженно закричал Карл.
Самка бросилась в бассейн вслед за Ганнибалом. Тот не пытался ей помешать. Напротив, он задержался и протянул к ней голову, словно предлагая ей обнаженное тело, которое держал в зубах.
Потом поворотом чудовищной головы высоко подбросил женщину и снова поймал в падении; но теперь схватил ее только за одну руку.
Алина схватила жертву за ногу. Женщина пронзительно закричала. Когда части ее тела оказались в зубах обеих рептилий, крокодилы выполнили словно бы давно отрепетированный маневр. Оба совершили губительный поворот. Ганнибал развернулся вправо. Его брюхо цвета сливочного масла на мгновение мелькнуло на солнце, и он снова встал на перепончатые лапы. В то же время Алина развернулась влево. Вращаясь в противоположные стороны, они не выпускали жертву.
– Ты только посмотри! – закричал Джонни. – Что они делают?
– Своими зубами они не могут откусывать. Им приходится выворачивать куски.
Карл читал о поведении крокодилов и с готовностью делился знаниями.
Оба зверя оторвали у женщины конечности, как крылышки у хорошо прожаренного цыпленка.
– Ты только погляди! Эти упыри поступают точно, как ты сказал.
На Джонни произвела глубокое впечатление эрудиция Карла.
Крокодилы терзали тело женщины, кровь из разорванных артерий била в воздух, и ее капли окропили Карла. Он был так увлечен, что не заметил этого.
Крокодилы попятились, разрывая клыками плоть и кости и глотая их.
Потом Ганнибал вернулся к останкам, подцепил их зубами, зажал в челюстях и снова вернулся в воду. Алина вслед за ним погрузилась в бассейн, и они возобновили совместную трапезу. Это было неторопливое и упорядоченное отделение частей тела и пожирание их.
Алина вытянула из останков женщины внутренности. Затем настала очередь Ганнибала, который оторвал голову. Он сдавил череп зубами, и тот лопнул, как зрелый арбуз; одним махом крокодил проглотил его.
Два человека наверху зачарованно наблюдали за этим. Когда Алина оторвала оставшуюся руку и стала жевать ее, так что кости раскалывались, из угла ее пасти высунулась розовая ладонь.
– Ты только посмотри! – захохотал Джонни. – Она машет нам на прощание!
– Как моя сестра Брайони, она говорит «прощай» папочке.
Последнее слово он произнес с особым ударением, и они радостно обнялись. Наконец Джонни отодвинулся, все еще задыхаясь от смеха.
– Опять скажу: только гений мог придумать такое крокодилье шоу. Никогда ничего круче не видел. Надо устраивать такое почаще.
– Спи спокойно, Дрозд. Я позабочусь, чтобы у Ганнибала и Алины вдоволь мяса.
Прошла неделя после открытия бассейна и связанного с этим первого жертвоприношения. В тронном зале замка царило обычное предрассветное оживление и веселье.
Сэм Нгевеньяма танцевал с тайским женственным мальчиком, которого ему передали Карл и Джонни. Король Джон играл в маджонг на раздевание с другим таким мальчиком и девочкой, богато одаренной природой, а не хирургией. Джонни установил правила этой игры, которые сильно отличались от китайских оригинальных. Противники Джонни переняли его лингвистические причуды и много смеялись и шутили.
Карл и еще одна тайская гостья, носившая очень уместное имя Ам-Порн, смотрели по спутниковому телевидению канал Си-эн-эн. Карл ждал заключительных данных с Нью-Йоркской фондовой биржи. Ам-Порн сидела у него на коленях, скромно одетая в чонсам[34], но ее юбка была задрана до пупа. Не вызывало сомнений, что она не мальчик. Ожидая сообщения, Карл лениво исследовал обнаженные части ее тела.
На телеэкране комментатор начал зачитывать данные. Карл вдруг вскочил, сбросив Ам-Порн на персидский ковер, схватил пульт, направил на телевизор и увеличил громкость. В тронном зале загремел голос комментатора.
– Ужасное убийство Кайлы Бэннок напоминает фильм ужасов 1974 года «Техасская резня бензопилой». Убийца прислал матери отрезанную голову женщины.
На экране промелькнуло несколько фотографий светловолосой Кайлы. На одной Кайла сидела верхом на чистокровном арабском скакуне, на другой была в вечернем платье для выпускного бала.
– Мать девушки – миссис Хейзел Бэннок, вдова нефтяного магната Генри Бэннока – унаследовала от мужа место генерального директора «Бэннок ойл корпорейшн». Миссис Хейзел Бэннок входит в число десяти богатейших женщин мира.
Джонни вскочил, отошел от стола для маджонга и встал перед телевизором рядом с Карлом. Переключая каналы, они узнали, что новость передают по всему континенту, но фактов было мало, а в создании сюжета телеканалы опирались на свои архивы.
– Несомненно одно, – сказал Карл, выключая телевизор. – И только это важно.
– Что же это, белый?
– Сука сдохла.
– Чтобы удостоверить это, прислали ее голову, – расхохотался Джонни и мощной рукой обнял Карла за плечи. – Поздравляю, малыш Карл. Убрать еще одну суку, и вся сладкая зеленая капуста будет твоя.
– Ты говоришь о Хейзел Бэннок, – согласился Карл. – Думаю, пора позвонить твоему другу Алеуту Брауну.
– Интересно, каково это – трахать миллиардершу? – задумался Джонни.
Гектор прочел на экране компьютера последнюю строку «Ядовитого семени». Потом откинулся в кресле и покачал головой, словно разгоняя туман в мыслях. От шумных и необычных залов крепости Казунду до цивилизованного, опрятного кабинета в «Кросс-Роудс» было очень далеко.
Он взглянул на часы и недоверчиво поморщился. Потом проверил время на экране компьютера.
– Милостивый боже! На что ушел день?
Шел уже пятый час.
Гектор взял телефон и набрал номер Джо.
Она ответила после второго гудка.
– Значит, вспомнили о моем существовании? Как мило с вашей стороны, Гектор Кросс, – сказала она. – Я ждала вашего звонка, сидя на краешке стула.
– Простите, Джо. Я полный ублюдок.
– Полагаюсь на ваше глубокое знания предмета. – Но в ее голосе звучал смех. – Произошло что-нибудь интересное с тех пор, как мы виделись несколько часов назад?
– Я прочел книгу.
– Несомненно, вашу первую.
– И кто теперь злюка? Заключим перемирие?
– Ладно, – согласилась она. – Как вам?
– Ошеломляюще! Абсолютно захватывает! Я должен увидеться с вами немедленно или еще быстрей, чтобы обсудить ее. Где вы, Джо?
– Сижу, одинокая и забытая, в вестибюле отеля «Дорчестер». Мой бизнес-ланч закончился раньше, чем я ожидала.
– Почему бы вам не взять такси и не приехать сюда?
– Я не знаю адреса. Думала о другом, когда вы вчера меня отвозили.
– Никуда не уходите. Я за вами приеду. Буду через десять минут.
Когда он поставил «Бентли» на обочину, Джо вышла ему навстречу из отеля. Она была в темном деловом костюме и норковой шубке. Он вышел и открыл для нее пассажирскую дверцу, но Джо подошла прямо к нему и подставила щеку для поцелуя. Щека у нее была шелковистая и теплая. Она села на пассажирское сиденье, и ее юбка задралась выше колен. Она заметила, куда он смотрит, и поправила юбку. Ее лицо оставалось непроницаемым.
Он сел за руль и, когда выезжали на Парк-лейн, сказал:
– Если бы я сказал, что соскучился, то солгал бы, потому что с самого утра вы со мной.
– Значит, я привлекла ваше внимание?
– Боже милостивый, Джо, вы написали крутейший рассказ. Вывернет и самый крепкий желудок.
– Поэтому я и не могла вам рассказывать. Легче доверить такое бумаге, чем говорить вам в лицо.
– Тем не менее у меня есть несколько вопросов, – сказал он, и Джо повернулась к нему на сиденье.
– Я бы очень встревожилась, если бы у вас их не было.
– Когда я говорю «несколько вопросов», это значит, что их много.
– Я никуда в ближайшее время не собираюсь. Я ваша, сколько потребуется.
– Возможно, дольше, чем вы полагаете.
Ее взгляд смягчился, и она улыбнулась.
– Неужели во всем, что я скажу, вы должны искать второй смысл? Задавайте свои вопросы, а я постараюсь быть серьезной.
– Первый вопрос: то, что вы написали, правда?
– Да. Чистая правда.
– Как вы узнали столько подробностей?
– Генри Бэннок и его дочь Брайони вели подробные дневники. Наверное, Брайони научилась этому у отца. У меня был доступ к их дневникам. Там подробно описана их жизнь. Я все знаю и все описала для вас.
– Но как к вам попали их дневники?
– Когда Генри и Брайони умерли, ваша жена Хейзел просмотрела их вещи. Она отобрала все самое памятное, в том числе дневники, и попросила Ронни Бантера надежно спрятать их в архивах конторы «Бантер и Теобальд». Мы с Ронни распечатали их. Читать дневники все равно что говорить с мертвыми. Меня это чрезвычайно трогало и волновало. – Гектор удивленно покачал головой, а Джо продолжила: – Конечно, это был не единственный мой источник информации. Мне были открыты все документы доверительного фонда; все письма и электронная корреспонденция Генри, не говоря уж о переписке с бенефициарами.
– И с Карлом Бэнноком?
– Конечно. Я даже встречалась с ним лично.
Гектор оторвал взгляд от дороги и удивленно воскликнул:
– Как? Где?
– Осторожней! – предупредила Джо. – Впереди автобус.
Гектор нажал на тормоза и остановился за автобусом.
– Как вы с ним встретились? – настаивал он.
– Он пришел к «Бантеру и Теобальду», чтобы попытаться выдоить из доверительного фонда побольше денег. Я присутствовала на встрече как помощник Ронни. Он был очень вежлив и убедителен, но нужно ли говорить, что ничего не добился и Ронни его выгнал?
– Тогда вы видели его в последний раз?
– На следующий день он позвонил мне.
– И что же?
– Я отказалась с ним разговаривать и перевела звонок на Ронни.
Гектор рассмеялся.
– Так вам было что рассказать, когда вы его описывали.
– У меня еще множество его фотографий – от начальной школы до настоящего времени. Я знаю точно, сколько денег он каждый раз получал от доверительного фонда. У меня копии всей его переписки и записи его встреч с попечителями, а также записи о суде над ним – все это и гораздо больше.
– А как насчет Джонни Конго?
– В реальной жизни он точно такой, каким я его нарисовала. У меня есть его армейское личное дело и протоколы заседаний, когда его судили за многочисленные убийства. Большая часть на той флешке, что я вам вчера передала.
Неожиданно прямо перед ними алый «мазерати» с саудовским номером сменил ряд, вынудив Гектора резко затормозить.
– Советую следить за дорогой, пока мы не доедем до вашего дома, Гектор.
– Прекрасный совет, – признал Гектор.
Он оставил машину на ее месте у парадного входа «Кросс-Роудс» и отпер дверь своим ключом, раньше чем Стивен поднялся из подвала.
– Мы какое-то время будем в кабинете, – сказал он дворецкому. – Проследите, чтобы нам не мешали. И никаких телефонных звонков, пожалуйста.
Как только Гектор впустил ее в кабинет, Джо посмотрела на стену напротив письменного стола. И резко остановилась, не сводя с нее взгляда. Он натолкнулся на свою гостью, когда подходил сзади, и приобнял ее за бедра, чтобы она не упала.
– В чем дело, Джо?
– Вы поменяли картину, – тихо сказала она. Портрет Хейзел на поле пшеницы исчез. На его месте висел пестрый английский пейзаж работы Дэвида Хокни[35].