– А... – только и смогла сказать Наташа.
– Бэ! И Эвелине вы должны быть благодарны!
Глава 7 Бунт
– Нет, – сказала Марина. – Пожалуй, что я не приду. Извини. Всем привет.
– Почему? – расстроилась Наташа. – Без тебя народ не полный! Кто же будет консультировать нас по мексиканской кухне и переводить всё с испанского?
– Спасибо за доверие, но я вам не штатный переводчик! Вообще-то я живу на свете не только для того, чтобы оказывать вам всякие услуги!
– Но, Марина!..
– Если честно, я немного устала. Ещё квартиру в порядок не привела после всех тусовок. Кстати, если в следующий раз пойдёте к кому-нибудь в гости, помогайте хоть чуть-чуть с мытьём посуды...
– А...
– Ну всё. Желаю хорошо провести время, – и Марина положила трубку.
Наташа опустила телефон и обвела взглядом компанию: Таня, Ася, Оля, Маша, Рита и ещё одна малознакомая девушка по имени Василиса. Остальные либо приняли партию Эвелины, либо обиделись из-за обещанной и несостоявшейся автограф-сессии, либо перессорились на концерте, либо были просто не в настроении. Сидели девчонки в том же латиноамериканском кафе, куда ходили в день своей первой встречи.
– Марина не придёт. По-моему, мы там разнесли ей всю квартиру, и она злится. Сказала, что она нам не переводчик и всё в таком духе...
– Просто она теперь тусуется со «старшей группой», – отозвалась Ася. – Это так, между нами. Только в Интернете не пишите.
– Что это ещё за «старшая группа»? – обеспокоенно спросила Татьяна, и в её голосе Коробкова угадала нотки ревности.
– Взрослым девчонкам не очень-то интересно с нами, школьницами. Например, Марине уже восемнадцать, Шуре – девятнадцать. На концерте они вроде как познакомились с какими-то тётками...
– «Какие-то тётки» лучше нас?!
– Ну, Шура сказала мне... вы только никому об этом не рассказывайте, хорошо? Сказала, что вроде как ей хочется водить всякие взрослые разговоры на взрослые темы, а мы, подростки, для этого не годимся. В общем, ей давно уже было не очень-то комфортно в нашем фан-клубе.
– Значит, Шура тоже не придёт? – глупо спросила Оля.
Никто не ответил.
– Да... Видимо, не придёт... – смущённо пояснила она самой себе.
Без Марины было грустно. Вечер как-то сразу не заладился. Девчонки полчаса просидели над непонятным меню без картинок. Брать фахитос по второму разу было скучно, просить помощи у официанта как-то стеснялись, а нерусские названия неизвестных блюд отпугивали. «Не хлебать же снова один чай!» – решила Коробкова и предложила остановиться на еде с забавным названием «белые и негры». Компания последовала её примеру. Но увы! «Белые и негры» оказались всего лишь рисовой кашей с чёрными бобами. Это было уныло и, в общем, невкусно. Излишне голосистые певцы, призванные, видимо, создавать латиноамериканскую атмосферу, скорее мешали, чем развлекали. Беседовать – именно беседовать, а не орать друг другу в ухо, – удавалось лишь в перерывах между их песнями.
Наташе хотелось, как тогда, на прежних встречах, мысленно перенестись на другую сторону Земли, но не получалось. Хотелось воображаемого единства с любимыми исполнителями, но его не было. Хотелось говорить про Колумбию и Симона Боливара [11], про пампу и Амазонку, про чаранго [12] и бандонеон, про сальсу и бачату [13]... Но с кем? Никто не мог сообщить Коробковой ничего нового об этих вещах. Беседа только и могла, что вертеться вокруг разных сплетен и подробностей из жизни фан-клуба.
– А правду говорят, что у Эвелины дома обустроена специальная сцена для выступлений – вроде как свой маленький театр?
– И «Сапатосы» там выступали?
– Вроде бы не только выступали!
– А чего?
– Я слышала, там была целая вечеринка!
– О!
– С танцами!
– Ого!
– Эвелина танцевала медляки с каждым из участников группы!
– Эх...
– И вроде как даже поцеловалась кое с кем!
– Ну уж это враки!
– Не может такого быть!
– Ребята не будут целоваться с расфуфыренной надутой обезьяной! Тем более они же сказали...
– Мало ли что они сказали!
– И не такая уж она и обезьяна, вы преувеличиваете. Вот я бы, например, не отказалась быть как...
– Хватит! – Таня, как мужик, стукнула кулаком по столу. – Надоело слушать разговоры про эту Эвелину. Я исключила её из фан-клуба!
– Как так исключила?
– Очень просто. Сказала ей, Алёне, Серафиме и другим предательницам, что мы с ними больше не общаемся. Чтобы больше не приходили на наши встречи! Не надо нам таких...
– Не надо! – подтвердила Коробкова.
– Подождите! – перебила её Ася. – Что значит «мы с ними не общаемся»? Ты что, теперь за всех говоришь?
– А что, по-твоему, они хорошо поступили? – спросила Татьяна учительским тоном.
– Хорошо или плохо, это к делу не относится. Я сама буду решать, с кем мне общаться, а с кем нет!
– Решила подлизаться?! Думаешь, тебя тоже позовут в особняк на Рублёвку?!
– При чём тут «подлизаться»? – вмешалась Рита. – Она просто попросила не говорить за всех. Каждая из нас сама решит, прощать девчонок за предательство или не прощать.
– Да на здоровье! – фыркнула Таня. Заметив, что несогласных с ней больше, чем согласных, она пошла на попятную и начала оправдываться. – Общайтесь с кем хотите! А эти зазнайки теперь всё равно к нам не будут ходить, хоть зови их, хоть нет! Так что я ничего особенного и не сделала...
– Ну вот раз не сделала, то нечего и обсуждать, – поставила точку Рита. – Давайте, что ли, десерт какой-нибудь закажем!
Десерт оказался кстати. Варенье из ананасов, жареные бананы в кокосовой стружке с шоколадным сиропом и чуррос – жареные колбаски из теста – значительно разрядили обстановку. После чая фанатки расслабились и подобрели. Видимо, заметив это, Таня решила объявить подругам главную новость – ту самую, ради которой она инициировала нынешнюю встречу.
– Должна сообщить вам, девчонки... – начала она, напустив на себя такой важный вид, на какой только была способна. – В нашем клубе произошли некоторые реформы!
– Что ещё за реформы?
– Надеюсь, ничего страшного?
– А кто их решил провести?
Проигнориров вопрос «кто?», начальница вытащила из сумки кипу бумаг и распределила между всеми. Это оказались анкеты.
– Это ещё зачем?
– Заполнять?
– И куда ты их денешь?
– Анкеты нужны для картотеки всех наших участниц! – объявила Таня. – Председатель клуба должен располагать полной информацией о вас, чтобы осуществлять эффективное руководство! Потому что хватит уже заниматься всякой ерундой! Мы должны стать настоящим, официальным фан-клубом, а не какой-то кучкой сопливых девчонок, болтающихся по паркам! Если у каждой будет личное дело и личный членский билет, приглашать к себе Лало втайне от остальных будет уже не так просто, ведь тогда у каждой будут не только права, но и обязанности! Мы сможем наказывать предательниц! Привлекать их к ответственности и судить своим клубным судом за нарушение клубной дисциплины!
– Неплохая мысль! – отозвалась Коробкова.
Ей по-прежнему нравилось всё чёткое, серьёзное, упорядоченное.
– Это точно так уж необходимо? – усомнилась свободолюбивая неформалка Ася.
– А кто будет официальным председателем этого официального клуба? – Рита, похоже, сразу уловила суть. – Ведь мы должны будем избрать его демократическим путём, не так ли, Таня?
Тане такие слова не понравились. Для себя вопрос о председательстве она явно уже решила, но виду не подала:
– Захотите – изберём. Какие проблемы-то? Выдвигайте свои кандидатуры хоть сейчас! Напоминаю, что в обязанности председателя входит организация встреч, обзвон всех участников, модерация группы в Интернете, подготовка подарка в случае нового концерта и оживление фан-клуба на случай, если у народа пропадёт интерес к «Сапатосам»!
Девчонки промолчали. Выдвигаться никому не захотелось.
– Ладно, вы ещё подумайте над этим! – завершила Таня тему председательства. Эта фраза означала: «Наконец-то вы признали, что я главная». – А теперь анкеты заполняем!
– Обязательно сейчас?
– Ох, неохота...
– Можно на дом взять?
– Желательно сейчас! Анкеты будут пронумерованы в порядке их поступления ко мне, и чем ближе ваш номер будет к началу, тем больше авторитета в клубе! Так что...
– Твой, конечно, первый, да? – спросила Рита.
– Ну... Да, и что такого? В конце концов, это ведь я организовала этот фан-клуб и в который раз созываю вас на встречу! Без меня многие из вас даже бы не узнали, что «Сапатосы» давали концерт в Москве! А вам, своим лучшим подругам, я хочу дать возможность быть...
– Твоей свитой?..
До сих пор молчавшая Василиса как будто сразу пожалела о своих словах. Таня мрачно глянула на неё и ничего не сказала. Замолчавшие было певцы снова появились на сцене: разговаривать опять стало невозможно. Пришлось заполнять анкеты.
– А адрес обязательно писать? – спрашивали в перерывах между песнями.
– Твоей свитой?..
До сих пор молчавшая Василиса как будто сразу пожалела о своих словах. Таня мрачно глянула на неё и ничего не сказала. Замолчавшие было певцы снова появились на сцене: разговаривать опять стало невозможно. Пришлось заполнять анкеты.
– А адрес обязательно писать? – спрашивали в перерывах между песнями.
– А когда начала увлекаться «Сапатосами» – это что, точную дату нужно? Может, ещё и время?
– Я не поняла, зачем тут, есть ли у меня парень? Как это относится к фан-клубу?
– Танька, кто тебя надоумил вставить вопрос: «имеются ли государственные награды»?!
Наконец, анкеты были заполнены и вернулись к своей авторше. Все думали, что с бюрократическими процедурами покончено. Но не тут-то было! Таня вытащила новые бумажки.
– Это устав нашего фан-клуба! Вы должны прочитать и расписаться, что обязуетесь его выполнять!
Расписаться? Наташа почувствовала, что даже ей перестаёт нравиться весь этот официоз. Она пробежала глазами устав.
«1. Фан-клуб объединяет поклонниц группы «Лос Сапатос».
2. Смысл сущиствования фан-клуба в том, чтобы пропагандировать творчество группы в России.
3. Фан-клуб собирается раз в месяц для решения текущих вопросов.
4. Явка на собрания обязательна.
5. Никто не имеет права совершать какие-либо действия, связанные с группой, втайне от фан-клуба.
6. Прежде чем делать что-либо, имеющее отношение к группе, члены фан-клуба должны ставить в известность руководство...»
– Я не буду подписывать эту ахинею! – нарушила молчание Ася. – Что за ерунда такая? «Ставить в известность руководство»! Это что, если я музыку послушать захочу, тебе сначала надо докладывать?!
– Вот именно! – добавила Василиса. – И что значит раз в месяц? А если я захочу видеть вас чаще? Или реже?
– А если я не могу прийти на собрание? – подала голос Маша, до сих пор молчавшая. – И что ещё за текущие вопросы такие? В какое ухо наушник втыкать?
– Как-то мне не очень нравится устав, пункты в котором начинаются со слов «никто не имеет права», – заметила обычно послушная Оля. – Может, мне теперь на то, чтобы Лало любить, разрешение спрашивать надо?
– Мне тоже... не особо... эти правила... – сказала Коробкова.
– И «существование» пишется через «е», госпожа начальница! – добила Рита.
– Но, девчонки! – Таня заволновалась. – Вы же понимаете, что такой устав нужен для того, чтобы история с Эвелиной не повторилась, чтобы пресечь возможные случаи предательства!
– Как бы он не пресёк и всё остальное!
– Вот именно!
– Не хочу состоять в фан-клубе, где все ходят, как солдаты!
– Мы просто тусовались, получали удовольствие...
– ...а ты превращаешь нашу компанию в какую-то партию!
– Или секту!
– Значит, так?! – вспылила Таня. – Свиньи неблагодарные! Ладно, продолжайте тусоваться! До свиданья! Посмотрим, как вы организуетесь без меня!
Глава 8 О вреде предрассудков
Когда утихли страсти по поводу концерта, а бунт против Тани сделался не новостью, а историей, интенсивность Наташиной жизни как-то резко упала. Ходить было некуда, не с кем и не за чем. Летние каникулы приобрели обычную для Коробковой домашне-книжно-компьютерную форму. Только сидела она не в чатах или игрушках и читала не то, что положено по программе. Со всё увеличивающимся интересом Коробкова разыскивала информацию о «Сапатосах» и их песнях, о Колумбии, о Латинской Америке, а вскоре переключилась и на Испанию.
Это было как в компьютерной программе, где курсор, наведённый на каталог, заставляет открыться множество подкаталогов, а каждый из них, в свою очередь, снова ставит пользователя перед выбором. Узнав, кто автор той или иной песни, Коробкова открывала для себя другие его произведения. Знакомясь с ними, узнавала новых певцов. Те давали представление о новых музыкальных стилях. Наташа бродила по ссылкам, с интересом нажимала на предложенные программой «похожие видео» и порой, ища, что означает то или иное слово, сказанное Лало в интервью, не замечала, как становится специалисткой по латиноамериканской истории, кухне, религии и географии. К середине июля ей уже казалось странным, что кто-то не может отличить мексиканской мелодии от, к примеру, бразильской или кубинской. К двадцатому числу она знала фамилию действующего президента Парагвая. К двадцать пятому – всех его президентов за недолгую двухсотлетнюю историю.
Укладываясь спать, она по-прежнему представляла себе романтические свидания с Лало, но всё реже и реже. Интереснее было мечтать о банановых плантациях, бразильских карнавалах и тропических лесах. Сегодня Наташа, одетая в шкуру бизона, мысленно пасла овец у подножий заснеженных гор, в поросших рыжим мхом, каменистых степях Патагонии [14]. Завтра, босая, бродила она по гаван-ской [15] набережной Малекон, наблюдая за рыбаками, любуясь тем, как разбиваются о берег солёные волны Мексиканского залива, и купаясь в его тёплой воде. Послезавтра уносилась мыслью в Мексику, чтобы взобраться на пирамиду «Храм Солнца» и взглянуть с высоты на таинственный город майя, покинутый жителями ещё полторы тысячи лет назад. Во всех этих фантазиях-путешествиях Коробкову обязательно сопровождал Прекрасный Принц. Поначалу он был точной копией Редондо. Однако с течением времени черты любимого исполнителя как-то смазались, расплылись, затуманились... Теперь с Наташей был абстрактный спутник – Принц, пока не обретший лица, вернее, менявший его от путешествия к путешествию. Обязательно добрый, красивый, серьёзный и честный. Ещё не встреченный, но уже любимый.
Заучивание английских слов, как и прежде, стояло у Наташи в плане на каждый день, но для их запоминания теперь не приходилось прикладывать больших усилий: ведь это были уже не тарабарские, бессмысленные буквосочетания, а волшебные ключики, помогавшие открывать всё новые и новые двери на пути к познанию любимой Америки. Нет, написать кому-либо из «Сапатосов» Коробкова так и не решилась: оттолкнул пример Татьяны, да и говорить с ребятами было, по большому счёту, не о чем: «Здравствуйте, я вас люблю!» – и что дальше? Другое дело – пятнадцатилетняя Ампаро из Эквадора, которая завтракала, сидя за компьютером, в то самое время, когда Коробкова слала ей обычное «Hello!», собираясь ложиться спать. Или семнадцатилетний Рауль из Панамы, заявивший, что женится на Коробковой, как только та отправила ему своё фото по Интернету. Или аргентинка Консепсьон, обожавшая слать всякие рецепты и заранее дававшая советы насчёт будущего мужа, будущих детей, внуков и правнуков. Или любитель России чилиец Хосе, мечтавший увидеть Москву и гордившийся тем, что уже выучил целых два слова по-русски: «zdrasvui» и «karasho». То, что английский язык не был родным для заокеанских друзей, ничуть не мешало общению. Даже помогало: Ампаро, Рауль, Консепсьон, Хосе делали такие же ошибки, как и Наташа, выражались одинаково простыми предложениями. Страшно подумать, что Коробкова могла бы никогда не познакомиться с ними со всеми, считай она, как и раньше, что в «аськах» и «скайпах» сидят одни только бездельники, извращенцы и пошляки, коверкающие русский язык!
Разумеется, понимала Коробкова и то, что Южная Америка, несмотря на все красоты, – не рай на земле. Виртуальные друзья присылали ей фотографии своих многочисленных, плохо одетых семейств; своих убого обставленных квартир; своих бедных улиц с облупившимися зданиями и сорокалетними советскими автомобилями. Они честно говорили и об опоясавших города грязных трущобах, в которых процветает преступность, и о постоянно сменяющих друг друга правительствах (одно вороватее другого), и об отсталой экономике, и о бесконечных гражданских войнах... Но на первый Наташин вопрос, неизменно задававшийся ею каждому новому другу по переписке – «Расскажи о своей стране!», – все как один отвечали: «О, это лучшая страна в мире!»
Впрочем, как говорится, «старый друг лучше новых двух»: если, конечно, девчонок из фан-клуба, с которыми Коробкова познакомилась всего пару месяцев назад, можно было назвать старыми. Наташа, разумеется, не забывала и о них. Она регулярно заходила на страничку фан-клуба, надеясь найти там информацию о новых встречах, тусовках, событиях... да хоть какие-то сплетни, на худой конец! Увы, чем больше времени проходило с концерта, тем меньше следов жизни обнаруживалось в виртуальном доме «сапатисток». Под фотографиями артистов уже не оставляли восторженных комментариев: видимо, насмотрелись. Обсуждения иссяли: кажется, фанатки поговорили уже обо всём, о чём могли. Стихов и рисунков, посвящённых кумирам, тоже как-то не появлялось: может, у их авторов кончилось вдохновение, а может, они просто давно забыли о «Лос Сапатос» и изъяснялись теперь в любви какой-нибудь другой группе. От Татьяны не было никаких вестей: вероятно, она крепко обиделась на непослушных и действительно решила навсегда уйти из фан-клуба. Естественно, обходила сайт стороною и Эвелина со своими «приближёнными». Да и старшие девчонки – те, кому было восемнадцать и больше, – появлялись всё реже и реже. Время от времени кто-нибудь всё-таки «просыпался» и заводил разговор про то, что пора бы и собраться. Инициатора встречи поддерживали несколько человек, на страничке множились сообщения: «А когда?» – «Вообще, неплохо бы». – «Не знаю, как получится». – «Возможно, я пришла бы». – «Где?» – «Во сколько?»... и на этом всё заканчивалось.