Оставалось удобно примоститься на нем и ждать пока пройдет время. Тело удобно разместилось в выемке, подошвы ботинок уперлись в выступ. Камень не содержит металлов, каблуки не щелкнули, не нашли магнитного поля достаточной силы.
От утреннего холода замерзли пальцы на руках, ни трение, ни дыхание их не согревали. У кого были такие же холодные руки? Ах, да, сознание не должно привязываться к знакомым образам, чем свободнее оно будет, тем глубже погружение. Куда?
Рука, протянутая к солнцу, чтобы защитить глаза от яркого света приятно ощутила тепло светила. Мягкая вибрация, заставила кожу впитывать энергию и греться. Утренний отдых был приятен, чудесно вот так разлечься на камне, закрыть глаза тыльной стороной ладоней и замереть…
Глубокий вздох ознаменовал, что тело набрало достаточно силы.
- Не выбрал направление, странник? Хорошая обувь.
А вот и знак. Напротив - двуногое существо, руки, ноги, силуэт традиционный для этих мест. Человек. Подходящее название для вполне привлекательного средних лет длинноволосого бородатого субъекта в потрепанной одежде. Впрочем, из одежды различим плащ, в который он кутается от холода. Он стоит против солнца, которое продвинулось по небосводу, и теперь бьет прямо в глаза, до рези, не давая его изучить. Быть может, он намеренно так встал, чтоб не быть узнанным.
- Ты, может быть, укажешь мне дорогу, прохожий? - собственный голос звучит звонко и с добрыми интонациями.
- Все равно куда идти? - отвечает он вопросом на вопрос.
- Я тебя знаю?
Наконец, незнакомец отходит в сторону, теперь можно на него смотреть.
- Не знаю, как тебе ответить.
- Просто.
- Ты вытащил меня из-под каменного завала, который сам же и вызвал своим появлением, странник. Я всего лишь пыль на твоем пути, зачем меня помнить, - он чуть обижен. - Другого места не нашлось?
Ответ, оказывается, есть и он тоже простой.
- Горы - неоднородны, много разломов, а значит, много тектонических аномалий и щелей в ткани пространства. Удобно. И еще. В горах редко натолкнешься на живое существо, они эти бреши усиленно избегают. Тебя что занесло на то место, прохожий?
- Тебя ждал, - был ответ.
- Дождался, - собственный смех звонкий и задорный звучит вроде бы не вежливо, зато справедливо.
- Это все же лучше, чем вот так пешком бродить за тобой полгода.
- Нашел. Ну?
- Знаешь, что с тобой?
И как ни странно это, но ответ опять есть. Кивок головы и прищур для виду, будто солнце слепит.
- Забвение.
- Всегда был уверен, что на таких, как ты, это не действует окончательно! - Он поднимает руки и бросает их вниз, они безвольно повисают вдоль его высокой и худой фигуры. - Такие, как ты…
- Что означает: "на таких, как я"? Ты много знаешь о таких, как я?
И тут незнакомец хохочет в голос, сгибаясь в талии пополам, будто кланяется.
- Ну ты и бестия! Что ты прицепился к этому миру?
- Так я здесь не впервые? Видимо я тебя знаю. Твой образ не вызывает удивление. Я определенно знаю этот тип живых существ.
Прохожий продолжает смеяться.
Время себя осмотреть. Первое, что попадается в поле зрения - ноги. "Хорошая обувь". Ну да, это вообще-то лучшая обувь, которую можно придумать для путешествий. Надежные ботинки разведчика с магнитными ловителями, мощным протектором, стойкий материал на любую погоду и местность. Залезть можно, куда угодно. Они подняты до середины икры, можно и длиннее, но так практичнее. Ботинки отличные, но вот когда они появились? Кажется, обувь изначально не оговаривалась. Они вообще были не нужны. Откуда тогда взялись? Да откуда бы не взялись, уж лучше высоких сапог, кстати, больше подходящих по стилю к этим штанам и куртке. И при чем тут высокие сапоги?
А вот штаны, заправленные в космические ботинки, вообще не из той серии одежды. И куртка тоже…
Собеседник напротив замечает замешательство. Он становиться чуть серьезным и сострадательно смотрит.
- Значит, все же, забвение, - соглашается. - Как же ты опять-то здесь возник?
Тогда он смелее подходит ближе, и, взяв бесцеремонно пальцами за скулы, смотрит в глаза. Приходиться таращиться на него в меру угрожающе.
Он снова улыбается.
- Не сверкай очами. - Он выпрямляется, опять долго смотрит. В его выражении лица мелькает то озадаченность, то размышление. Он вздыхает и произносит. - Вот что, дружище. Мне сейчас - на север. Вот туда, - он указывает на теневой склон невысокой горы, вдоль которого вьется ниткой дорога. - Когда твое сознание придет в норму, найди меня. Сейчас я для тебя - бесполезный помощник.
Он еще раз осматривается, потом опять смотрит в глаза с надеждой.
- Ты имя не вспомнишь?
- Хороший вопрос.
Вместо того, чтобы пойти своей дорогой, он присаживается недалеко на камень поменьше и начинает переобуваться. Его обувь определенно жалкая, кожаные плохо сшитые полотнища, перевязанные кожаными ремнями без застежек.
- Да и еще. Тебе по пути, если будешь меня искать, попадется долина. Там всегда снег. Знаешь что такое снег?
- Кристаллическое состояние воды. Тут есть вода? Отлично.
- Ты потешный, честное слово. Певцы бы по дороге попались, непременно нужно рассказать эту историю, смертным такая мистическая легенда не просто понравиться, она станет любимой историей.
- Если не перестанешь смеяться…
- Я не смеюсь. Так вот. В долине, где снег, ходить нужно, не оборачиваясь. Никогда не смотри себе за спину.
- Почему?
- Просто не оборачивайся. Я не оборачивался и прошел ее до конца. Заблудишься, вот что.
Он покончил с завязыванием ремней.
- А мне куда?
- Тебе? Вот туда, за поворот дороги. Хорошо тебе, пойдешь по солнцу, а мне в тень до самого вечера. Холодная весна в этих местах.
Бородач опять улыбается, встает на ноги, переминаясь.
- Я пойду.
- Удачи.
- Хм. Хорошо. Она мне пригодиться. И тебе удачи. Встретимся еще.
И он удаляется. Хорошо тому, кто знает, куда повернуть на перекрестке.
***
Одинокое путешествие - занятие довольно скучное. И вдвойне, если идешь без цели.
Дорога долго тянулась вдоль хребта по солнечной стороне. Холодно было по ночам и утром. Воспоминания о холоде будили в груди щемящее чувство, не то печаль, не то рвущееся наружу воспоминание. Память уже делала такие вот интересные петли, но потом неизменно возвращалась. Во всяком случае, исчезла она далеко не вся. Остались хорошие навыки ходьбы, ориентации в горах и чудесного ощущения пространства вокруг, если нужна вода, ее, оказывается, нетрудно отыскать, источников было много, из еды в расщелинах встречались ранние цветущие растения с вкусными корешками. Жаль губить цветы, но голод утолить нужнее. Видимо прохожий был прав, видимо это пространство когда-то было хорошо изучено. Ориентироваться не сложно, есть вода и она полезна телу, и из кореньев известно, что можно есть, что нельзя, а что сойдет за лекарство. Перекресток был самым неизвестным местом. В душе совершеннейшая беззаботность, краски весны радуют, солнечный свет наполняет тело благостным состоянием, дышать очень легко и усталость приходит только к вечеру.
Спустя четыре дня хребет превратился в пологий склон, а потом дорога повернула опять, на этот раз в узкое пространство между двумя грядами гор. Появилось эхо и шумы, слышалось, как скатывались камни с высоты, шум водопада однажды долго тревожил слух.
Вот у водопада и произошла неожиданная встреча. Проворное существо метнулось рывком из-за большущего валуна. Прыжок в сторону и руки сами вцепились в складчатую шкуру и утонули в ней. Ответным рывком зверь был перевернут на спину и прижат к земле так, что большие круглые глаза округлились еще больше, выразили совсем не страх, а любопытство.
- Ах ты, мохнатый бездельник! Ты не столь ловок!
- У-оу! - выдохнула лобастая морда и фыркнула разочарованно.
- Я не претендую на твою пищу, мне нужна вода. Напьюсь и уйду.
Зверь был отпущен. Он презрительно тряхнул гривастой холкой, был обижен таким отпором и, развалившись у края воды, специально пристально и подозрительно следил за каждым движением.
Видимо, чтобы сгладить горечь поражения, позволив напиться, зверь встал, подошел, уткнулся громадной башкой в бедро и толкнул, потом презрительно почесал бок о колено победителя и отвернулся.
- Ну, ты и нахал.
Не надо было говорить эту фразу добрыми интонациями. Зверюга расценила слова, как сигнал к игре и стала подскакивать и прыгать кругами, при этом, норовя ухватить челюстями за щиколотку.
- Ага, нашел игрушку!
Наказанием за дерзость стало купание, зверь был согнан к воде, потом схвачен и брошен в воду. Мохнатая "махина" погрузилась в озерцо с головой, пошла волна, захлестнув ноги по колено, штаны промокли. Зверь замечательно плавал. Он вышел на противоположный берег и издал резкий звук, похожий на чихание.
- Будешь знать, как нападать на мирных путников!
- Фыф.
- Не сердись.
- Будешь знать, как нападать на мирных путников!
- Фыф.
- Не сердись.
Новый знакомый проводил до поворота, подальше от водопада, лавируя между камней на приличной высоте над дорогой. Лазал он великолепно и двигался быстро, его присутствие выдавало временами усердное сопение. Он исчез вечером.
Ночь прошла тревожно.
Сначала дул ветер, и в узком пространстве это сильно чувствовалось, потом посреди ночи раздался протяжный похожий на пение неизвестной птицы звук, который пронесся в ночи и смолк, рассыпаясь на множество красивых гармоник. Звук пробудил в горах шевеление, кто-то шуршал на склонах и карабкался в темноте, сталкивая ручейки камней. Под утро стало так холодно, что стучали зубы, и потому с наступлением сумерек и сносной видимости лучше всего было продолжать путешествие.
Солнце взошло, но не проливало тепло на затененную горами дорогу. Горы заслоняли его. Когда же кончиться этот холод?
К полудню на дороге послышался шум очень похожий на голоса. Потом за поворотом открылось интересное зрелище. Дорога сильно сужалась, два выступа образовали подобие ворот, за ними, картинно выставив вперед ногу, стоял человек, определенно мужчина и с восхищением и тревогой глядел наверх. Он был облачен в длинную грубой ткани рубаху и куртку, штаны на коленях были разорваны, как и куртка на локтях. Полы рубахи торчали из-под подола куртки, он был распоясан. Вид у него был небрежный, но стоял он красиво и даже величественно. Он делал жесты. Только в проходе между выступами стало понятно, что он тихо разговаривает с кем-то наверху.
Его собеседником оказалась девушка. При таком зрелище стоило замереть на время. Она, как статуя стояла на узком уступе на достаточной высоте и непонятно, как там оказалась. Может быть, она туда взлетела? Ни на первый взгляд, ни на второй подъем на эту высоту по почти отвесной стене уступа не был простым делом. Мысль о трудности подъема улетучилась очень быстро, поскольку это создание не просто заняло необычную позицию, но и было само необычно.
Она была потрясающе красива, так что захватывало дух, однако для этих мест ее внешность казалась экзотической. Это была еще одна примета, говорившая о собственной осведомленности в типах местных обитателей. Почему-то сами собой промелькнули мысли об антропологии и собственной собирательной внешности. Непонятно откуда эти мысли взялись, но зато благодаря им девушка не была отнесена к местному классу разумных. Ночной шум сам собой связался с ней.
Заметив постороннего, двое замолчали и смотрели, как путник в серых одеждах приближается к ним, поправляя дорожную сумку и куртку, словно готовясь к официальной встрече. Он не споткнулся, хоть и смотрел только наверх, на девушку.
- Новый день, - поклонился чинно молодой человек, обладатель потертой одежды и гордого вида.
Его лицо было знакомо. Точно, знакомо! Этот прямой взгляд с постоянно улавливаемой ноткой печали, глаза серо-зеленоватые, больше серые, иногда с карими искорками. Чуть поджатые губы. Округлые скулы переходили в крепкий подбородок. На всякий случай следует закрыть глаза. Есть образ? Да, и очень точный. Они знакомы, но память не хранила ни его имени, ни обстоятельств знакомства. Пришлось ответить ему кивком и вопросом.
- Что-то случилось? - А потом девушке. - Как вы там оказались, милейшее создание? Самый искусный верхолаз не забрался бы туда в такой одежде.
- На нее напал зверь, - ответила за девушку молодой человек.
- Ночью?
- Да, - прозвучал сверху замирающий чистый голос девушки. - Снимите меня отсюда, умоляю.
И молодой человек заметно погрустнел. Во-первых, он не смог сделать этого сам, свидетельством тому была его порванная одежда, он не преодолел и половины подъема, сорвался вниз, поранился и должен был признаться в своем бессилии помочь прекрасному созданию. Во-вторых, девушка переключила все свое внимание на новую надежду на спасение, адресуя не призывы о помощи и мольбы, а восторженную радость, что при ее испуге удивительно. Она улыбнулась этому путнику, странно одетому, без признаков усталости, словно он гулял среди гор без цели, никуда не спешил и любовался красотами, а в данный момент девушкой. Они обменивались совершенно откровенными взглядами. Он очаровательно ей улыбался.
Потом он вспомнил, что нужно помочь, сбросил свою сумку с плеча, порылся в ней.
- То, что нужно.
У него был моток веревки, но подозрительно тонкой. Он прицепил ее к поясу и стал искать взглядом путь наверх. Поиски заняли много времени. Наконец, он прошел дальше по дороге нашел удобное место для подъема и полез.
Лучше было не задаваться вопросами, но они возникали. После ответов. Почему ум из многих вариантов подъема вычленил этот? Почему тело знает как себя вести? Руки ловко цепляются за уступы, а ноги находят опору? Почему так легко подтянуться или повиснуть? Все "почему" возникали по мере подъема. Ум был занят не поиском цели, а этими "почему". Сознание и мысли - отдельно, тело - отдельно.
Оказавшись рядом с девушкой и услышав ее облегченный вздох, наконец, удалось избавиться от "почему", выдохнуть тоже и посмотреть в эти невероятные лиловые полные радости глаза. Снизу она казалась более хрупкой и моложе. Они были одного роста, ее одежда была изысканной, скорее жреческой, взгляд совсем не кроткий.
- Я ждала тебя, - с благодарностью и восторгом прошептала она, потому что не хотела обидеть того, другого, внизу.
Эта фраза заставила замереть.
- Меня?
- Да, - она кивнула. - Ведь ты - странник. Странник, правда?
А вот это большой и серьезный вопрос. Чтобы не отвечать, пришлось начать разматывать веревку, обвязывать ею девушку, соорудить подобие страховки для нее, потом залезть выше, найти место для того, чтобы перебросить веревку, спуститься снова и дать наставления.
- Тебе придется спуститься, повиснуть на руках, я буду тебя страховать, ты отпустишь руки, и я спущу тебя вниз.
- Я не боюсь, - заверила она.
А она не из трусливых.
- А потом внизу ты отвяжешь веревку и расскажешь мне, как сюда забралась, да еще ночью.
- Расскажу, когда мы останемся наедине.
Что она имеет в виду?
- Давай, осторожно и медленно, слушайся меня.
Для хрупкого создания она замечательно справилась со спуском. Молодой человек, с нетерпением ожидающий внизу, подхватил ее. Она посмотрела на него, отвела взгляд и сказала.
- Благодарю. Не стоило, я сама. Вы ранены.
- Не страшно. Я не смел спросить ваше имя, - спросил он, отпуская ее.
- Нейда.
- Я Мартин. Вы целы, я лекарь, если есть ушибы, я посмотрю.
- Нет, я не поранилась.
Ее руки были в пыли, он стал стряхивать пыль с ее ладоней, достал воду.
- Вы простояли там всю ночь, хотите воды? Еда тоже есть.
- Вы очень внимательны. Благодарю. - Она обернулась - О, мой спаситель!
Восклицание было адресовано серому существу, которое ловко, как смог наблюдать Мартин спустилось по веревке вниз с уступа. Что ту скажешь? Превосходство очевидно. Ни подъем, ни спуск затруднений не вызвал. Странник. Он стиснул зубы. Он готов с ненавистью смотреть на ловкого соперника. Он только с рассветом понял, с кем разговаривал половину ночи. Он прошел это место еще до сумерек, потом увидел вспышку и вернулся. Ничего не нашел и услышал сверху тихое:
- Помогите. Я ошиблась.
Они проговорили до утра. Она не знала, где находиться, просила описать горы вокруг их цвета в свете дня, какое небо. Он думал, что она слепая или сумасшедшая. И по утру понял, что пропал. Его сразила эта красота. Он бросился на помощь, но не имел опыта такого рода подъемов, он мог бы снять ее оттуда другим способом, но побоялся напугать, уж лучше пораниться и выглядеть беспомощным и жалким.
Он надеялся на случай, что помощь обязательно появиться.
И вот она появилась в виде соперника, чей вид был явно выигрышным. Он был высок, красив, его волосы темными локонами спадали до плеч, он странно одет, просто изъяснялся на этом языке и без труда залез наверх. И как он смотрел на нее! Его глаза полны загадочной глубины и тепла. Он был бы рад такому другу, но не сопернику. Однако, его терзала ревность, Мартин понимал, что несправедлив. Этот путник сделал то, что не смог сделать он. "О, мой спаситель". Слова предназначались не ему и вызвали боль. Потом девушка отошла от него, ее внимание было опять захвачено другим.
- Спасибо тебе, - призвав вежливость и такт, поблагодарил Мартин и, прижав к груди руку, поклонился. - Как твое имя?
Он не ожидал, что вопрос вызовет замешательство. И ответ был странным.
- М-м-м. У меня много имен.
- Ну, хоть одно из них, - попросил Мартин.
И вдруг тот засмеялся. Смех был звонким и добрым, какой бывает у бесхитростных созданий.
- Не знаю, какое выбрать. Зови меня, как тебе вздумается, - отмахнулся он, словно имя - несущественно.
Тут ему на помощь пришла Нейда.
- Я могу звать тебя Монту. Согласен?
- С радостью.