Надо подумать. Рассказывать ему о своих подозрениях пока что нельзя, лучше промолчать, но и врать как-то не с руки. Асакава принял решение:
— Ты уж меня прости, Ёсино, но пока что я не могу сказать ничего конкретного. Подожди пару дней, я все выясню и позвоню тебе. Слово даю.
Ёсино разочарованно протянул:
— Ну, как скажешь… — И под неотступным, молящим взглядом Асакавы продолжил прерванный рассказ. — Несомненно, там произошло что-то из ряда вон выходящее. Подумай сам, разве могут мужчина и женщина, уединившиеся, так сказать, для соития и готовые приступить к делу, ни с того ни с сего задохнуться в самый ответственный момент. Это даже не смешно. Можно было бы предположить, что начал действовать яд, который попал в организм заранее, но вскрытие эту версию не подтвердило. Конечно, есть яды, которые медэкспертиза не может обнаружить, но трудно себе представить, чтобы школьница и студент сумели достать что-либо подобное — в аптеках их не продают…
Ёсино вспомнил то место, где была обнаружена машина с мертвыми телами. Он тогда не поленился и съездил на пустырь, так что все всплыло в его памяти очень четко, как картинка.
Перед самым подъемом на Камфорную гору — там, где региональное шоссе Йокоска
— Асино превращается в проселочную дорогу, — начинается продолговатая ложбина, поросшая лесом. Она тянется вдоль проселка, повторяя все его изгибы. Именно в этой ложбине и стояла легковушка, в которой нашли девушку и парня, — фары проезжающих мимо машин на мгновение выхватывали из темноты заднюю часть автомобиля, но в кабину свет не попадал. Нетрудно догадаться, почему студент и школьница выбрали именно это место для своей уединенной прогулки. Заросшая деревьями ложбина, тянущаяся вдоль пустынной ночной дороги — лучшее укрытие для малоимущих любовников.
— Там-то, в своем укрытии, они и умерли. Парень — просунув голову между рулем и боковым стеклом, а девушка, похоже, пыталась забиться между сиденьем и дверцей… Я присутствовал на месте происшествия, когда их доставали из машины, и сам видел эту ужасную картину — как только дверцы открылись, они выпали наружу каждый со своей стороны… Как будто в момент смерти их отбросило друг от друга какой-то невероятной силой, и сила эта продолжала действовать в течение тридцати часов — все то время, что их тела находились в машине до момента обнаружения.
Следователь едва успел дотронуться до дверцы, и трупы тут же вылетели из машины, как из духового ружья… А? Как тебе нравится? Легковушка у них была двухдверная и так устроена, что если ключ внутри, то дверцы запереть невозможно. И тем не менее — ключ в зажигании, а дверцы заперты… Черт знает что! Получается, что они там были как в застенке… Но как это могло случиться, непонятно. Трудно себе представить, чтобы кто-то запер их снаружи… А знаешь, какие у них были лица? Буквально перекошенные от ужаса — ребята, видно, не на шутку испугались…
На этом месте своего рассказа Ёсино сделал глубокий вздох. Потом кто-то из них двоих — они и сами не поняли, кто именно, — громко сглотнул набежавшую слюну.
— Можно было бы предположить, что из леса к машине вышло страшное чудовище. Монстр. Но в таком случае от испуга эти двое должны были прижаться друг к другу покрепче. Девчонка уж точно кинулась бы к своему парню на грудь, ища у него защиты. Между прочим, мы о любовниках говорим, если ты помнишь. А тут все наоборот — оба пытаются отодвинуться как можно дальше друг от друга. Изо всех сил вжимаются спиной каждый в свою дверцу. — Ёсино развел руками. — Я ничего в этой истории не понимаю!
Не случись в тот день аварии на заливе, эта заметка, несомненно, не осталась бы без внимания. Это был бы для обыденного читателя очередной ребус, таинственная загадка. Но все сложилось иначе.
Между людьми, побывавшими на месте происшествия, включая следователя и экспертов, чувствовалась какая-то странная атмосфера умолчания. Все они имели практически одно и то же мнение насчет этого несчастного случая, одни и те же слова вертелись на кончике языка у каждого из них, но, несмотря на это, никто так и не отважился произнести свои мысли вслух.
Они вели себя как заговорщики. Ведь ясно же как день, что не могут ни с того ни с сего от внезапного сердечного приступа умереть в одну и ту же минуту молодые и здоровые парень с девушкой. Однако медицинское вскрытие порой бывает убедительней здравого смысла. И дело не в том, что «лучше промолчать, а не то прослывешь неотесанным простаком, ни черта не смыслящим в современной медицине».
Нет-нет, дело совсем в другом. Страшно признаться себе в том, что ты уже заражен тем паническим ужасом, к которому имел несчастье приблизиться. Вот и остается утешаться невнятными медицинскими объяснениями…
Асакава и Ёсино одновременно вздрогнули, как от озноба Вероятно, им в голову пришла одна и та же мысль. У обоих появилось тяжелое предчувствие, сдавившее грудь, и некоторое время они сидели молча, пытаясь разобраться в своих ощущениях. Конечно же, на этом дело не закончится. Этот случай — только начало. Как ни привыкли люди безоговорочно верить в силу медицинского знания, все равно где-то в глубине человеческой души сохранилась некая первобытная вера в такие силы, действие которых никак не объяснить с помощью науки.
Неожиданно Асакава спросил:
— Слушай, а что у них было в руках? Они за что-нибудь держались во время припадка?
— За голову держались… Вернее, они оба уткнулись лицами в ладони, изо всех сил…
— А за волосы они себя не дергали? Вот так, — и Асакава продемонстрировал на своей прическе, что он имеет в виду.
— Чего?
— Я спрашиваю, может, они на себе волосы рвали… В буквальном смысле.
Ёсино удивленно посмотрел на Асакаву:
— Нет, по-моему, ничего такого не было.
— Ясно. Слушай, Ёсино, не окажешь ли ты мне еще одну услугу — мне бы адреса и имена этих двоих, студента и школьницы. А?
— Ладно-ладно, только ты мне обещание дал. Не забудь!
Асакава с улыбкой кивнул. Ёсино поднялся с места. Поднимаясь, он задел стол. Чашки на столе зазвенели, немного кофе выплеснулось на блюдце. За все то время, что двое старых знакомых провели в кофейне, Ёсино не притронулся к своей чашке.
5В эти дни Асакава был по горло завален работой, так что вопреки ожиданиям ему никак не удавалось выкроить время, чтобы поразмышлять над тремя явно взаимосвязанными случаями. Он был уверен, что у четверых погибших была какая-то общая тайна.
Незаметно прошла неделя. Начался октябрь. Жаркий, влажный август с бесконечными дождями, а за ним и по-летнему раскаленный сентябрь — все отошло на задний план, превратилось в воспоминание при первых же приметах вступающей в свои права осени.
За это время ничего не произошло. Асакава прочитывал газеты от корки до корки, но не находил ничего похожего на интересующие его случаи. При всем при этом его не покидало чувство, что под самым его носом происходит что-то ужасное, что-то такое, чего он даже и представить себе не может.
Иногда Асакаве начинало казаться, что никакой связи между четырьмя загадочными смертями нет и не было вовсе — бывают же такие совпадения. С Ёсино с тех самых пор он не виделся и не разговаривал. Тот, поди, уже и забыл про обещание — если бы помнил, обязательно бы позвонил…
Каждый раз, когда Асакава чувствовал, что теряет интерес к делу, он доставал из кармана карточки — мини-досье на четверых погибших — и, перечитав их, заново убеждался в том, что эти смерти не могут быть простым совпадением.
Карточки были разделены на две части. В верхней содержались личные данные — имя, возраст, адрес и тому подобное. Дальше значились время, место и причина смерти. Нижняя часть карточки была не заполнена — Асакава намеревался в процессе расследования записывать на бланке все передвижения, совершенные погибшими в период с августа по сентябрь, истории из их детства и другие полезные, на его взгляд, подробности.
Карточка № 1
Томоко Оиси Родилась 21 октября 1972 года.
Ученица двенадцатого класса частной женской школы Кэйсэй. Возраст: 17 лет.
Адрес: Иокогама, Центральный район, ул. Хон-мокумото, 1–7.
Смерть наступила 5 сентября около одиннадцати часов вечера, в отсутствие родителей.
Место смерти: дома на кухне.
Причина смерти: острая сердечная недостаточность.
Карточка № 2
Сюити Ивата Родился 26 мая 1971 года.
Студент подготовительных университетских курсов Эйсин (первый год). Возраст: 19 лет.
Адрес: Токио, район Синагава. Ниси-На-канобу, корпус 1,5-23.
Смерть наступила 5 сентября в 22:54 после падения с мотоцикла.
Место смерти: перекресток у станции «Синагава».
Причина смерти: паралич сердца.
Карточка № 3
Карточка № 3
Цудзи Харуко Родилась 12 января 1973 года.
Ученица двенадцатого класса частной женской школы Кэйсэй. Возраст: 17 лет.
Адрес: Иокогама, район Исого, ул. Мори, 5–9.
Смерть наступила в ночь с 5-го на 6-е сентября до рассвета.
Место смерти: в легковой машине на придорожном пустыре (участок регионального шоссе у подножья Камфорной горы).
Причина смерти: острая сердечная недостаточность.
Карточка № 4
Такэхико Номи Родился 4 декабря 1970 года. Студент подготовительных университетских курсов Эйсин (второй год). Возраст: 19 лет. Адрес: Токио, район Сибуя, ул. Уэхараб, корпус 1,10-4.
Смерть наступила в ночь с 5-го на 6-е сентября до рассвета.
Место смерти: в легковой машине на придорожном пустыре (участок регионального шоссе у подножья Камфорной горы).
Причина смерти: острая сердечная недостаточность.
Даже не проводя расследования, можно было сделать вывод, что Томоко Оиси и Харуко Цудзи — школьные подруга, а Сюити Ивата и Такэхико Номи — друзья-студенты с подготовительных курсов. Этот факт казался очевидным и не нуждался в особом подтверждении. К тому же можно предположить, что Такэхико и Харуко были если не влюбленной, то уж наверняка парой, иначе как объяснить тот факт, что вечером пятого сентября они вдвоем отправились на машине к Камфорной горе? По словам одноклассниц — Асакава опросил подруг погибшей племянницы, — в школе давно уже ходили слухи о том, что парень Харуко учится на подготовительных курсах. Однако оставалось неясным, при каких обстоятельствах и как давно эти четверо познакомились и стали проводить время вместе.
Естественно, возникает вопрос, были ли парой Томоко и Сюити, но как Асакава ни бился, ему не удалось разыскать никаких фактов, подтверждающих это подозрение. Очень может быть, что эти двое были едва знакомы.
Так где же искать ту волшебную ниточку, которая связывает двух школьниц и двух студентов? Маловероятно, что они просто случайные жертвы некой таинственной силы — слишком уж много между ними точек пересечения. Может быть, их убили, чтобы они не выдали чужого секрета, о котором, кроме них и убийцы, никто не знал…
Асакава напрягся и попытался придумать какую-нибудь более научную версию. «Может быть, эти четверо, находясь одновременно в некоем месте, заразились редким вирусом, вызывающим остановку сердечной мышцы… Ну и ну. — Асакава покачал головой. — Разве существуют вирусы, от которых возникает острая сердечная недостаточность?»
— Вирусы, вирусы, — с сомнением пробормотал журналист, поднимаясь по лестнице. Однако, несмотря на неубедительность новоиспеченной научной версии, решил все-таки ее обдумать. Предположим, что такой вирус существует. Это предположение все-таки более рационально, чем первобытная вера в потусторонние силы. Уж лучше так, чем снова быть поднятым на смех — того и гляди, прослывешь суеверным дураком.
Главное — попытаться найти научное объяснение проблемы. Ну да, может быть, этот вирус еще не открыли. Не исключена возможность, что он попал на Землю совсем недавно — скажем, его занесло из космоса метеоритом… Или произошла утечка из секретной лаборатории, занимающейся разработкой бактериологического оружия. Ладно. «Вирусная» версия в первом чтении принята.
Понятно, что она отвечает далеко не на все вопросы. Например, искаженные от ужаса лица остаются загадкой, как, впрочем, и тот факт, что Харуко и Такэхико перед смертью, сидя в тесной машине, изо всех сил пытались отстраниться друг от друга. И почему медэкспертиза не дала никаких результатов? Хотя если речь идет об утечке из секретной лаборатории, то последний вопрос отпадает. Судмедэксперту просто-напросто заткнули рот.
Итак, вернемся к нашему вирусу. Так как других похожих смертей за последний период не наблюдалось, скорее всего, заражение воздушным путем исключено. Либо этот вирус передается через кровь, как СПИД, либо им вообще очень сложно заразиться. Тогда самое главное сейчас — попытаться выяснить, где эти четверо могли его подцепить.
Надо будет воссоздать все передвижения погибших за август-сентябрь, чтобы узнать, когда вся компания в последний раз собиралась вместе. Да, непростая задача, особенно если учитывать тот факт, что все, кто в это замешан, хранят, так сказать, гробовое молчание. Очень может быть, что ни родители, ни друзья вообще ничего не знают. Ребята вполне могли держать свою встречу в тайне. Тогда особой надежды что-либо раскопать не остается. Но одно ясно — они где-то встретились вчетвером и что-то такое сделали, что потом привело их к смерти.
Асакава уселся за компьютер и принялся обрабатывать материал, выбросив из головы таинственный вирус. Он достал рабочий блокнот и аудиокассету с сегодняшним интервью и принялся за дело. Статью нужно было закончить сегодня во что бы то ни стало — на воскресенье, то есть на завтра, Асакава и его жена Сидзука договорились встретиться с невесткой. Ёсими Оиси, мать погибшей Томоко, пригласила их к себе домой. Асакава хотел воочию увидеть то место, где умерла несчастная девочка. Надеялся услышать внутренним слухом отголоски того страшного вечера. Сидзука, его жена, конечно же не подозревала о настоящих намерениях мужа и согласилась ехать только потому, что хотела утешить сестру, потерявшую единственную дочь.
На ходу составляя план статьи, Асакава застучал по клавишам клавиатуры.
6Жена Асакавы в последний раз виделась со своими родителями около месяца назад. Оказалось, что с тех пор, как умерла их старшая внучка Томоко, они каждые выходные приезжают из Асикага в Иокогаму, чтобы хоть как-то поддержать безутешную Ёсими. Сидзука узнала об этом только сегодня. У нее сердце сжалось при виде измученных, посеревших от горя старых родителей. Нельзя сказать, чтобы до этого несчастного случая у них было так уж много внуков. Всего трое — по одному на каждого ребенка: у старшей, Ёсими, — дочь Томоко, у средней дочери Норико — сын Кенъити и у Сидзуки — маленькая Йоко.
Бабушка с дедушкой обожали свою старшую внучку, при встрече с ней они никогда не могли удержаться от радостной улыбки и баловали ее неимоверно. Смерть Томоко была для них страшным ударом, и они горевали не меньше несчастных родителей девочки, а может быть, даже и больше…
…неужели внуки — это что-то настолько милое?..
Сидзуке, которой в этом году исполнилось тридцать, хотелось понять, что происходит с ее старшей сестрой, прочувствовать сестрино горе. Она попыталась было представить себе, что ее дочка тоже внезапно умерла, но разве можно сравнивать полуторагодовалую Йоко с семнадцатилетней старшеклассницей? Сидзука не знала наверняка, но ей казалось, что за те годы, пока ребенок взрослеет, родительская любовь и привязанность становятся сильнее и глубже.
Около трех пополудни родители Ёсими засобирались обратно в Асикага.
Сидзука никак не могла взять в толк, что происходит. Ее вечно занятый муж неожиданно предложил ей навестить старшую сестру. Тот самый муж, который отказался идти на похороны Томоко, сославшись на редакционный аврал. Бог с ним, конечно, но скоро нужно начинать готовить ужин, а он, похоже, и не собирается возвращаться домой. Что это на него нашло, ведь не из уважения же к покойной он здесь торчит — он и видел-то ее всего пару раз. Никогда не поговорил, не поинтересовался ею, а вот ведь…
Она легонько похлопала мужа по колену и шепнула ему на ухо:
— Дорогой, мы ведь уже скоро пойдем, а?
— Куда же мы пойдем? — ответил Асакава. — Ты посмотри на Йоко: она вот-вот заснет. По-моему, будет лучше, если мы ее сейчас уложим. Прямо здесь.
И верно, Йоко, которую они взяли с собой, тихонько клевала носом — дома она обычно спала в это время. Но если ее сейчас уложить, значит, им придется остаться здесь еще на два часа. А остаться еще на два часа в доме людей, у которых недавно умерла единственная дочь, означает, что надо придумывать какую-то приемлемую тему для разговора…
Сидзука еще тише, чем раньше, сказала:
— Может быть, она в электричке поспит?
— Нет уж! Помнишь, какой она устроила скандал в прошлый раз? Мне этого до конца жизни хватит.
И это верно — если Йоко вдруг захотелось спать, а кругом толпа народу, то девочка приходит в неистовство, и ничего с этим поделать невозможно. Она сучит ручками и ножками, орет во все горло, короче, как может позорит своих родителей. И даже прикрикнуть на нее нельзя — это все равно что подлить масла в огонь. Поэтому, конечно для собственного спокойствия, будет лучше уложить ее здесь.
Иначе Асакава опять надуется и будет с недовольным видом посматривать на соседей по вагону, наглядно демонстрируя, что «ребенок мешает всем, но прежде всего родителям». А те в свою очередь будут мрачно смотреть на него, намекая на то, что пора бы уже и успокоить свое чадо. Тогда Асакава начнет задыхаться от гнева, нервно играть желваками и… Сидзука не стала дорисовывать страшную картину до конца — ей совершенно не хотелось видеть мужа в таком состоянии: