Сзади послышался вой сирен и рык двигателей. Во двор влетали две машины ОМОНа. Наверное, какая-нибудь старушка, увидев наглое хулиганство в своем дворе, позвонила по 02. Сделав лихие виражи, машины встали слева и справа, и из них посыпались добрые молодцы с короткими автоматами и в черных масках. Зная правила игры, я уронила пистолет и подняла руки. А все равно мне их заломили назад и ткнули меня лицом в зеленый капот. Вытряхнув содержимое сумочки на багажник «жигуленка», ребятки обнаружили мои лицензии.
* * *С Леной встретиться у меня возможности не было. После того как мне прекратили ломать руки и даже пробурчали какие-то извинения, я была приглашена прокатиться на автомобиле до отдела. Лена, я думаю, просмотрела такое веселое кино из окошка, и ей нужно было некоторое время, чтобы прийти в себя. Как собеседница она бы сейчас никуда не годилась.
В отделе пришлось поскучать. Никто не знал, как правильно вести себя со мной. С одной стороны — вроде бы коллеги, а с другой — вроде бы и не очень.
Я сидела в коридоре на жестком стуле после шестого перекура и ждала сама не знаю чего. Только что я имела беседу с импозантным грузином из прокуратуры, а до этого двое местных старлеев пытались меня развеселить дурацкими вопросами. Я рассказала много чего и почти ничего не утаила. Теперь сидела, зевала и едва не спала. Слева послышались мягкие шаги по ковровой дорожке коридора. Я повернула голову и увидела идущего по коридору Володьку Степанова в обществе того же грузина. Такие совпадения бывают только в сказках. Значит, Володька приехал сюда по мою бессмертную душу. Я встала и потянулась одними плечами: как бы еще остеохондроз не словить при таких условиях существования.
— А вот и наша героиня! — улыбнувшись мне, проговорил грузин. — Скрывает свои профессиональные тайны, даже не знаю, что делать!
— Привет, — сказал мне Володька, а сам полюбопытствовал у своего собеседника: — А вы, Заури Вахтангович, допрос с пристрастием не практикуете?
— Как раз сейчас собирался, да вы приехали и отвлекли, Владимир Сергеевич! — ответил он и поцокал языком. — Есть особая методика…
— Тогда я сам этим займусь, если не возражаете. Пойдемте, Татьяна Александровна! Пообщаемся!
Мы засели в пустом кабинете. Володька хоть и не был местным жителем в этом отделе, но о комфорте позаботиться сумел. На столе стоял электрический чайник, две банки «Нескафе» — одна с кофе, другая с сахаром — и чашки.
— Остограммимся, стрелок-любитель? — весело спросил Володька и начал насыпать кофе в чашки.
— Без проблем. — Я присела за стол и достала новую сигарету. Курить не хотелось, но предстоял разговор, и мне нужны были мотивированные паузы в нем. Неизвестно же, куда кривая вырулит, может быть, предстоит и задуматься над чем-то. Сигареты давали для этого прекрасные возможности: наклонила голову, сделала затяжку и прокрутила парочку вариантов. Хотя все равно это не выручит, если уж Володька вцепится во что-нибудь.
— Кто, говоришь, твой клиент? — спросил Володька, будто продолжая разговор.
— Володь, — жалобно протянула я, отпивая кофе, — неужели ты хочешь, чтобы я тебе повторила все, что уже рассказывала три раза за последние три часа?
— Не хочу, — замотал головой он, — расскажи все, о чем ты умолчала.
Я подумала и рассказала ему все. Ну почти все. Потом мы молчали и выпили по второй чашке.
— Теперь слушай сюда, — решился поделиться своим добрищем Володька в обмен на мою честность, — твой Мишель был застрелен из того же пистолета, которым пытались достать и тебя. Сейчас подраненный тобой бандит, как его, — Володька пошарил в кармане, вынул бумажку, — Лукашенко Валерий Михайлович, лежит во Второй городской и не желает приходить в сознание. Документов при нем не нашли, по пальчикам он у нас нигде не проходит. Зато проходит в городе Тамбове. Была у него пара приводов и два года условно за хулиганство по малолетке. После этого нигде не светился… До встречи с тобой.
— Варяг какой-то получается, — заметила я.
— Возможно, — согласился Володька. — Подождем, когда придут более подробные ответы на запросы, может, к тому времени он и сам очухается. Тогда и поспрашиваем его.
— Охрану поставили, конечно? — поинтересовалась я.
— Двое наших постоянно там дежурят. Медицинский персонал предупрежден о том, что в случае чего нужно звонить сюда.
Мы помолчали, я курила, пила кофе и ждала. Володька должен был еще что-то сказать, но почему-то мялся. Я поймала его взгляд и подмигнула:
— Колись, что еще у тебя есть любопытного?
Володька посмотрел сначала в окно, потом на дверь, затем откашлялся:
— Я про твоего визитера на «Форде»…
— Он оказался из «конторы»? — сыграв испуг, спросила я, приложив ладонь ко рту.
— Нет, — Володька недовольно поджал губы: мой юмор ему не понравился. Совсем загнался на службе, несчастный. Нужно будет действительно поужинать с ним и постараться вернуть МВД полноценного работника. А то он стал похож на неврастеника.
— Связи у них, конечно, разнообразные, — продолжил он, — но я хотел сказать не это…
— Поняла! — радостно воскликнула я. — Ты хочешь мне объяснить, что из-за моей одинокой жизни мне просто приснился этот крупный мужчина! А щебенкой свою машинешку я тоже сама посыпала?
— Не ерничай! — Володька серьезно посмотрел на меня. — Это очень солидная фирма. Филиал крупной московской организации. Им нет резона пачкаться в уголовщине. Тем более рисоваться в ней. Что-то здесь не то, Тань.
— Самое то, и ты сейчас это объяснил. Этого братка, которого я зацепила, я впервые в жизни вижу. И фамилию его никогда раньше не слыхала. Значит, это и не вендетта. Я на всякий случай и такой дурацкий вариант рассматриваю. Значит, что? Значит, он получил такое задание: наехать на меня, а если я не пойму, то и убить. Я не утверждаю, что его заказчики работают в «Эстоке». Но, как ты правильно сказал, «им нет резона рисоваться», вот они сами и не рисуются.
— Таня, ты же знаешь, как трудно собрать неопровержимые доказательства в таких делах? — Володька сам решил закурить, хотя бросал это дело на моей памяти раз восемнадцать, не меньше.
— Я знаю, что это практически невозможно. Если только не поймать с поличным в момент отдачи прямого приказа, например, — сказала я.
— А вот это точно практически невозможно. Поэтому, я считаю, что тебе лучше бросить это дело. Лукашенко крепко завяз со стволом. Ему трудно будет отвертеться от убийства Гурьева. Можно сказать, что первое задание ты выполнила.
— Ну спасибо, успокоил! — Я отодвинула прочь пустую чашку и встала, чтобы поразмяться: надоело уже сидеть. — А что у меня со вторым заданием получается?
— А со вторым, — Володька почесал переносицу, — со вторым вот что. Час назад был анонимный звонок по 02. Принято следующее сообщение: Лукашенко застрелил и Ирину Симонову, указано место, где он спрятал пистолет. Ребята уже его ищут. Я думаю, что найдут.
— Конечно, — фыркнула я.
— То есть найден преступник, совершивший оба эти убийства. А если бы не твоя меткость и хладнокровие…
— Перестань, а? — Мне стало неинтересно все это слушать. — Знаешь, о чем я подумала?
— Нет, конечно, о чем же?
— Усиль охрану Лукашенко. Если на него повесили все эти дела, его могут…
Володька кивнул:
— Я уже подумал об этом, не ты одна такая умная.
— А тебе по телефону не объяснили: зачем ему понадобилось убивать Мишеля с Ириной?
— Прекрати! — Володька обозлился. — У меня нет реальных оснований подвергать сомнению эти версии. Пока, по крайней мере. Да и вряд ли они найдутся. А у тебя самой-то есть что-нибудь? То-то!
Я все-таки не выдержала и зевнула:
— Володь! Я не хочу больше здесь торчать! — пожаловалась я своему другу.
— Сейчас отвезу тебя домой. Я на машине.
Я потянулась к телефону и набрала номер Лены. Она оказалась дома, и мы договорились, что наконец-то сейчас я приеду.
— Ты разве не домой? — спросил меня Володька, уже собирающийся выходить.
— Неохота, — лениво ответила я.
Мы вместе вышли из кабинета и пошли по коридору на выход. Он нес мою сумку с возвращенным пистолетом и оставшимися обоймами — мне надоело таскать тяжести. Проходя мимо стеклянного аквариума дежурного, я услышала, как засевший там старшина пошутил мне вслед:
— Вот сейчас у этой детективщицы и начнется ее основная работа.
Мы с Володькой сделали вид, что ничего не слышали. Знали бы мы — старшина и я, — какими верными окажутся эти слова!
* * *Во второй раз уже за сегодня я подъезжала к дому, где жила Елена. Но больше эксцессов не предвиделось: две перестрелки за день были бы вульгарным перебором. В отделе я, воспользовавшись гостеприимством хозяев, сумела немного почистить свой костюмчик, и сейчас по нему было почти незаметно, что я повалялась по земле.
Снова остановив машину чуть дальше, чем нужно, я попрощалась с Володькой.
— Это дело у тебя закончилось, но ты не забывай, звони! — Володька неохотно со мной прощался, и чувствовалось, что он еще что-то хочет сказать, но почему-то не решается.
— Обязательно! — пообещала я. — Я же твоя должница как-никак! Кстати! — хлопнула я себя по лбу, уже открыв дверь и поставив ногу на асфальт. — Ты не сказал мне, как называется головная контора у «Эстока», — я добрыми своими глазами посмотрела на Володьку, а он почему-то вздохнул.
— А я-то радовался, что ты не задаешь этого вопроса, — он махнул рукой. — Танька! В этом болоте ловли нет, тебе не понятно?
— Да что же ты так волнуешься?! Не хочешь, не говори! — Я миролюбиво похлопала его по плечу. — Я спрошу у кого-нибудь другого.
Я вышла из машины, нагнулась и улыбнулась ему:
— Спасибо и пока, — после чего хлопнула дверцей.
— Танька! — Володька опустил правое стекло. — Это «Топ-ойл»! Говорю тебе, что туда лучше не суйся.
— Ну тогда уж и фамилию скажи моего гостя, чего скрывать-то?
Володька посопел, посмотрел на меня, ох как невлюбленно, и, скривясь, ответил:
— По твоим описаниям, похож на Григорьева Алексея Ивановича, заместителя директора. Таня, — голос его стал даже жалобным, — не суйся ты, это ж такие бабки! И связи не хилые! Ты не потянешь, еще и головку… не дай бог!
С места сорвавшись чуть ли не на сотню, Володька уехал, бросив меня одну. Редиска!
Я неторопливой походкой направилась к знакомому дому. Старалась идти спокойно, как обычный прохожий, но легкое напоминание утреннего мандража еще оставалось: незаметно оглядывалась, хотя и понимала, что зря.
Зеленого «жигуленка» с битой мордой уже не было. На стене дома хорошо виднелись следы от его крепкого поцелуя в виде вмятин и частиц краски, но через месяц уже даже местные бабки забудут, кто куда воткнулся. Это перейдет в область легенд. Я скользнула взглядом по тополю и вошла в подъезд.
Лена на мой звонок открыла почти сразу — ждала.
— Я все видела, Татьяна! — воскликнула она после взаимных приветствий.
— Вы про дела ковбойские? — спросила я, проходя на кухню.
— Это было ужасно! — Лена была готова долго пересказывать свои впечатления от увиденного побоища, но мне-то это было неинтересно — я и сама все видела. А вот Лена переживала сильно, как и ожидалось. В глазах ее был один только испуг.
После первой чашки чая, когда я рассказала про пистолет и подстреленного Лукашенко, подошло время некоторых уточнений.
— Может быть, это дело уже и прошлое, но я хотела бы спросить кое-что… — начала я.
— Да ради бога! — Лена отложила сигарету в пепельницу и встала, чтобы налить еще по чашечке чая.
— Ты, Лена, ведь не рассказала следователю, что вы с Ириной подрабатывали в «Царских забавах», верно?
— Конечно! — Она подошла с чайником к столу. — Мы же обе учились, зачем нам такая реклама? Я, знаете ли, не верю в порядочность. А потрепаться про кого-нибудь, это же такое удовольствие! — Лена наполнила чашки. Опять «Ахмад-чай». Роскошная вещь.
— Да, вы правы. Земля — круглая, мир — тесен, а Тарасов — большая деревня.
— Именно! Вы знаете, чего я опасаюсь? Что поеду на вызов, а там будет кто-нибудь с нашего курса. Честно! Ни о чем другом больше с таким ужасом не думаю, как об этом!
— Я вас понимаю. Но с такими мыслями нужно бросать эту работу.
— Ага! И переходить на воздушную диету! Здесь, к сожалению, ни кокосы, ни «Баунти» сами в руки не падают. Сдохнешь с голоду, Таня!
Я выдержала паузу, отпивая чай. Она права. Я права. Все правы. К черту!
— Меня интересует вот что, Лена, — начала я, — если исходить из основной версии, Лукашенко сначала убил Мишеля, затем через несколько дней Ирину. Если он даже маньяк, все равно такое совпадение вряд ли случайно. Убиты два связанных между собой человека. Значит, если это не случайность, где-то прячется необходимость для таких действий. Верно?
— А то! — согласилась Лена.
— В тот день, когда Ирину убили, примерно в десять вечера, а может, и позже, я не посмотрела на часы, не придала этому значения, она мне позвонила.
— Вы говорили, да.
— Говорила, — подтвердила я, — и Ирина просила меня прекратить расследование, сказала, что все… забыла точно, но смысл такой, что все стало ясно-понятно. «Не надо расследования» — было ее последней фразой. Про Мишеля она узнать ничего не могла — его труп обнаружили позже. Я делаю предположение, что ее заставили мне позвонить и сказать эти слова. У кого из ее знакомых есть сотовый телефон?
— Из знакомых? — Лена ненадолго задумалась, а потом усмехнулась. — Если считать клиентов своими знакомыми, то у каждого третьего. У нормальных знакомых — ни у кого нет.
— А мне она звонила по сотовому телефону.
— Странно, — сказала Лена.
— Это не странность. Это косвенное доказательство того, что на нее было оказано давление. Хотя это и недоказуемо. Однако два совпадения мы уже имеем. Первое — убиты два связанных между собой человека. Второе — просьба Ирины прекратить расследование. Есть и третье. На того парня, которого я ранила, вешается все. Очень складно. Очень красиво.
— Что-то не так, Татьяна?
— Все не так. Если есть два совпадения, то это никакие уже не совпадения, а мы имеем три. Время я не засекла, когда позвонила Ирина. Тут моя оплошность, лоханулась Таня. Кстати, я была у вашего Гены! — словно вспомнив, воскликнула я и взглянула на Лену.
Она покраснела и достала сигарету.
— И что он? — спросила Лена.
— С перепоя оказался.
— Это с ним частенько бывает.
— Пока я знаю только одного человека, который последним видел Ирину. Это ваш Гена.
— При чем здесь Гена? — удивилась Лена.
— Что значит при чем? — тут я действительно не поняла ее. — Он мне сказал следующее. Ирина поехала на вызов в какую-то баню и была там до восьми часов вечера. Потом из-за отсутствия работы он довез ее до троллейбуса, высадил, и все. Было примерно половина девятого вечера. Как ни крути, а Гена может быть знаком с Лукашенко. Только Гена знал, что она поедет домой так рано.
— Чушь собачья! — энергично отреагировала Лена.
— Вы про что?
— Про Гену. Про что же еще!
— Почему же? — Я насторожилась. — Ты же незнакома с Лукашенко. Откуда же ты знаешь, что с ним незнаком и Гена?
— Лукашенко я точно не знаю, по фамилии, по крайней мере. Рожу надо увидеть. Зато я знаю Гену. В тот день Гена, как всегда, был с перепоя и начал влегкую догоняться уже с обеда. Под вечер он не был пьяным, соображал. Но он никогда в таком состоянии не сел бы за руль. Он ментов боится. Хотя и «крыша» есть, и прочие все связи в порядке, но пьяным он бы не поехал никуда. Верняк! — В подтверждение своих слов Лена резко рубанула ладонью по воздуху.
— Так, значит, — пробормотала я, — получается, что в любом случае он мне наврал. Даже если он поехал, то для этого нужна была такая весомая причина, что ему пришлось себя об коленку ломать. Не хотелось, однако отправился и забрал Ирину.
— Получается так, — сказала Лена.
— А кто ездит обычно?
— Сашка! Он у нас и за шофера, и за охрану. «Ноль первая» «Жигули», белая такая.
— С кем Ирина была в бане из ваших девчонок, не помнишь случайно?
Лена не думала над ответом:
— С Лориком, с Лариской то есть.
— Телефон есть?
— Конечно! — Лена вышла в коридор и тут же вернулась с маленьким блокнотом. Полистав его, она нашла нужный номер.
— Сейчас узнаем! — пообещала она, но Ларисы не оказалось дома. Тогда Лена позвонила в «Царские забавы».
— Странно, никто не отвечает! Наверное, все на вызовах!
— А Гена тоже на вызов поехал?
— Он и дрыхнуть может! Ему-то что!
— Ему-то что, — задумчиво повторила я. — А ты в тот вечер зависла у каких-то тинейджеров, как говорила мне в прошлый раз. Так, кажется.
Лицо у Лены стало хмурым.
— Да, у щенков этих. Не хочу вспоминать.
— Ладно! — Я встала. — Пойду пройдусь перед сном. А там видно будет.
Лена проводила меня не только до двери, но и вышла на улицу. Мы с ней еще покурили, сидя на лавочке за домом, и тут она меня опять немного удивила. Помявшись и посмотрев в сторону, Лена сказала:
— Я все не решалась вас попросить, Татьяна…
Я непонимающе взглянула на нее:
— Что-то случилось?
— Нет, другое… Вы понимаете: эти убийства… Вы знаете, мне страшно.
— Да. Но нас всех пытаются убедить, что все прошло и продолжения у этого сериала не будет.
Лена помолчала.
— Ладно, — вдруг сказала она, — буду названивать Лорику. Пусть приезжает ко мне в гости. Вдвоем будет веселее. Мне по ночам просто страшно спать. Знаю, что ерунда это, чушь, но ничего поделать с собою не могу.
— Ты хотела меня попросить, чтобы я осталась у тебя, что ли?