Поболтав с английским ученым русского происхождения еще немного, Денис вернулся в Лондон — следить за московским чиновником. Пробыв в городе еще два дня, он наблюдал все ту же самую ежедневную программу — поход по магазинам, обед в хорошем ресторане, один раз Марии удалось вытащить отца посмотреть мюзикл. А когда девушка посещала торги на аукционе Сотби, ее отец встречался с одним известным российским предпринимателем, покинувшим страну еще в первой половине девяностых. На ученого-генетика собеседник Локтева никак не тянул, и к концу поездки Грязнов-младший мог с уверенностью утверждать, что либо между Локтевым и Элбоу нет абсолютно никакой связи, либо каждый из них завербован сразу несколькими ведущими разведками мира, и они так мастерски ведут свою шпионскую игру, что раскусить их одному Денису не под силу. Пора было возвращаться.
Один давнишний Денисов клиент, тоже большой поклонник марки «Форд» рассказывал ему как-то, что в Лондоне отменный фордовский центр, не хуже, чем, скажем, в Детройте. И Денис решил воспользоваться случаем, хотя все у него вроде было, тьфу-тьфу, с машиной в порядке, но спортивного интереса ради заехал-таки. Поинтересовался, почем здесь всякие джиповские навороты. Побеседовал с консультантом и облюбовал разнообразное обвесное оборудование: слоноотбойники, лебедки, решетки, домкраты и прочее, стал интересоваться возможностями приобретения и доставки.
— Сэр, а где вы предполагаете использовать джип? Дальние поездки на рыбалку, на охоту или, может быть, по горам?
— В общем-то, — замялся Денис, — в основном просто на работу.
— На работу?!
— Ну да, в Москве я на нем езжу.
После некоторой паузы обалдевший консультант сказал:
— Да, я слышал, что в Москве плохие дороги…
Прилетев в Шереметьево-2, Денис отзвонил Гордееву:
— Юрка, привет. Только наступил своим грязным английским ботинком на родную землю, о чем тебе и рапортую. Вот.
— Рад за тебя, — хмуро ответил адвокат. — Что скажешь?
— Скажу, что никакого шестого чувства у тебя нет и в помине. Забудь об этом, экстрасенс доморощенный.
— То есть? — удивился Гордеев.
— Ты зачем меня за кордон отправил? Ты же мне говорил, что чувствуешь, будто между московским чиновником и английским доктором есть связь. А ее нет! Я вхолостую слетал, понял?
— Да? — задумчиво переспросил Гордеев. — Это… это, знаешь, хорошо, пожалуй.
— Что хорошего-то?
— Упрощает картину. Отметает дополнительную версию. Отрицательный результат — тоже результат.
— Да ну тебя! — рассердился Денис. — Сколько времени и денег зря потрачено!
— Так уж и зря, — засомневался Гордеев. — Наверняка ты там несильно расстроился, небось в автосалон какой-нибудь заглянул, сознайся?
— Не понимаю, о чем ты говоришь, — буркнул Денис и поехал в «Глорию».
Там прием ему оказан был тоже соответствующий.
— Прогулялся? — ехидно заметил Щербак.
— Да вот, совершенствовал навыки наружного наблюдения в незнакомом городе.
— Не слишком ли дороговато для стажировки? Может, выбрать какой-нибудь городок попроще и подешевле? Прагу или Варшаву, например?
— Не волнуйся, мы пока не разорились.
— У нас еще все впереди.
— Не ворчи, как вы тут без меня?
— Да вроде все тихо, только опять та сумасшедшая мамаша звонила и утверждала, что ДТП просто не зарегистрировали, в больнице забыли на девицу историю болезни завести, а ее девочка — белая и пушистая, короче, жертва трагических обстоятельств.
— Бред какой-то. Подожди, деньги обратно требовала? — напрягся директор детективного агентства.
— Самое смешное, что нет, — успокоил Щербак.
— Тогда ладно. Это уже не к нам — это к психиатру.
Глава 4 Библейская тема
Получив от Федора Аксентьева данные на официанта Богомолова и бывшего менеджера Мартынова, Гордеев отправил их в МУР, Вячеславу Ивановичу Грязнову. В конце концов, никто, кроме главного сыщика столицы, не мог быстрее отыскать пропавшего человека. Грязнов-старший, как всегда, поворчал для порядка, но, как показалось адвокату, за дело взялся не без удовольствия, что было вполне объяснимо: есть возможность чем-то помочь ближайшему другу, «томящемуся в застенках».
А сам Гордеев решил выполнить просьбу Турецкого и вчерашнее пожелание самого Константина Дмитриевича — переговорить с Меркуловым. Он позвонил на Большую Дмитровку, передал через секретаршу, кто звонит, и Константин Дмитриевич немедленно возник в трубке, что и немудрено: судьба ученика и друга, коим уже много лет был для него Турецкий, всегда волновала Константина Дмитриевича.
— Ты, Юра, вот что, — распорядился Меркулов. — Сам к нам сейчас не приезжай, лучше поезжай к себе в офис и подожди меня там.
— Я и так тут сижу.
— Вот и отлично, через девяносто минут я буду.
Ну и дела, подумал Гордеев. Турецкий боится, что его телефон прослушивают, Меркулов тоже чего-то опасается в собственной конторе, где он король и бог. Ну или, как минимум, вице-король и вице-бог. Получается, гора сама говорит Магомету, чтобы тот сидел на месте. Ну ладно, посидим у себя в офисе.
Гора приехала через полтора часа, да еще и извинилась, что заставила ждать. Интеллигентнейший Константин Дмитриевич, как всегда, создавал вокруг себя особую атмосферу спокойствия и доверия.
Гордеев коротко пересказал ему события вчерашнего дня, включая посещение подзащитного, дальнейшее общение с Денисом Грязновым, начальником смены охраны «Распутина» и инцидент с майором Игнатьевым. На этом месте брови Меркулова поползли вверх.
— Это ты, Юра, немного перестарался…
— Выполнял буквальные инструкции Вячеслава Ивановича Грязнова.
— Буквально выполнял или буквальные инструкции? Налей-ка, знаешь, мне водички… Спасибо. Надеюсь, обойдется без последствий. Тебе, правда, с ним немного повезло…
— Что вы имеете в виду?
— То, что Игнатьев имеет непосредственное отношение к так называемому «списку двенадцати», но все же…
— Список двенадцати? — оживился Гордеев. — Те самые «двенадцать апостолов», которых арестовали дней десять назад? Но как же Игнатьев тогда может иметь к ним отношение, не понимаю…
— Может, — заверил Меркулов, — уж поверь на слово. В газетах, знаешь, иногда цифры путают. Двенадцать, тринадцать — какая, в сущности, разница.
— Так Игнатьев, он — один из этих коррумпированных гадов?! — Если это действительно было так, тогда понятно, почему Грязнов-старший снабдил его давеча такими радикальными инструкциями: на Игнатьева самого не сегодня завтра пойдет охота, и он не рискнет предпринимать контрмеры против какого-то несчастного адвокатишки, не до того сейчас…
— Да, его сегодня арестовали, — ровным тоном добавил Меркулов. — Уже назначен другой следователь, Чеботарев Андрей Павлович, он, так сказать, наш, из Генпрокуратуры.
— Как это возможно? — удивился адвокат.
— Элементарно. Согласно закону, генеральный прокурор может принять к производству любое дело, изъяв его из следственных аппаратов ФСБ, МВД и так далее. Так, значит, данные об этом официанте исчезли из клубного компьютера?
— И Игнатьев там как раз что-то искал, — подтвердил Гордеев.
— Ну это еще ничего не доказывает, хотя совпадение, конечно, подозрительное, — согласился Меркулов. — Ну что ж, прокачаем, конечно. Но пока что дождемся результатов поиска Грязнова.
Тут имеет смысл отступить от хронологического порядка беседы адвоката с заместителем генерального прокурора, мирно протекающей в юрконсультации № 10 на Таганке.
Чуть больше недели назад в юридических кругах Москвы поползли слухи о том, что раскрыта группа из двенадцати человек — сотрудников правоохранительных органов, прекращавших и фабриковавших уголовные дела за взятки и еще много чего натворивших, — они якобы были причастны к серии заказных убийств, грабежей и разбоев. Вячеслав Иванович Грязнов узнал список «двенадцати апостолов» от своего министра (а министр, между прочим, узнал — ха-ха! — от Меркулова), и майор ФСБ Игнатьев оказался одним из этих мерзавцев. Но Грязнов не знал того, что знал Меркулов, — общей картины преступления, да, собственно говоря, и сам Меркулов знал ее пока что весьма приблизительно. Хотя именно заместитель генерального прокурора по следствию Константин Дмитриевич Меркулов возглавлял межведомственную следственную группу, занимавшуюся этим делом. Он был подотчетен в своих действиях только президенту. Следствие велось настолько негласно, что даже, к примеру, Турецкий, выполнявший отдельные поручения Константина Дмитриевича, не знал, что был причастен к столь глобальному расследованию. А Константин Дмитриевич тем временем, не торопясь, собирал мозаику.
Так называемые двенадцать апостолов составляли лишь костяк преступной группы, общий же ее состав, вероятно, был неизмеримо больше и, как подозревал Меркулов, мог вполне насчитывать до полутора сотен человек. В своеобразном синдикате «замазанными» оказались все — чиновники и МВД, и Министерства юстиции, и даже столь уважаемой нынешним президентом Федеральной службы безопасности.
Так называемые двенадцать апостолов составляли лишь костяк преступной группы, общий же ее состав, вероятно, был неизмеримо больше и, как подозревал Меркулов, мог вполне насчитывать до полутора сотен человек. В своеобразном синдикате «замазанными» оказались все — чиновники и МВД, и Министерства юстиции, и даже столь уважаемой нынешним президентом Федеральной службы безопасности.
В настоящий момент в сейфе у Меркулова лежали папки, в которых фигурировали десятки эпизодов, когда преступники в погонах подбрасывали несговорчивым коммерсантам, тем, кто отказывался от милицейской «крыши», оружие и наркотики. Фальсификация доказательств была поставлена в банде на широкую ногу, уж они-то знали, как оформить все так, чтобы и комар носа не подточил. Доходило до того, что людям насильно запихивали под ногти крупицы наркотиков. Многие из тех, кто попал под их каток, получили уже срока, и это тревожило Меркулова больше всего — работы предвиделось очень много. По всем уголовным делам, к производству которых имели отношение задержанные, теперь необходимо было проводить проверки, чтобы все невиновные вновь обрели свободу.
Историю же с Турецким Константин Дмитриевич однозначно расценил как ответный ход «апостолов» — стремление выбить почву из-под ног, лишить лучших кадров. Но тут-то он их как раз и переиграл! Самый известный следователь Генпрокуратуры к расследованию делишек «апостолов» имел лишь косвенное отношение, он, собственно, и не знал, что таковое проводится. Несмотря на то что операция планировалась и проводилась достаточно долгое время, Меркулов, руководствуясь каким-то шестым чувством, не включал Турецкого в межведомственную группу, то отсылая его в длительные командировки, то нагружая повседневной рутиной. И как же он оказался прав! Константин Дмитриевич был уверен, что, работай Турецкий конкретно по этому делу в свойственной ему слегка авантюрной манере, он бы неминуемо наступил гадам на хвост раньше, чем это было необходимо. Все-таки Александр Борисович, при всех его блестящих аналитических талантах, всегда был немного белой вороной среди прочих следователей и отличался недвусмысленной тягой к гораздо более оперативной работе, чем та, которую ему предписывалось делать на Большой Дмитровке. Ну да ладно, Турецкий — в надежных руках. Гордеев обязательно найдет, к чему придраться, чтобы Сашку выпустили из Лефортова.
А пока что Константин Дмитриевич собирался прищучить четырех работников ФСБ. Общий же список «двенадцати» выглядел так:
1. Петров К. Н. - начальник Управления безопасности Министерства юстиции, генерал-лейтенант.
2. Окрошидзе Л. О. - 1-й замначальника Регионального управления по борьбе с организованной преступностью (РУБОП), генерал-майор.
3. Тимощук Л. А. - замначальника ГУВД Московской области, полковник.
4. Заваров К. А. - прокурор Бабушкинского района Москвы.
5. Петровский О. С. - начальник Хорошевского РОВД Москвы, майор.
6. Чепчун С. С. - замначальника 6-го отдела МУРа (борьба с бандитизмом и организованной преступностью), подполковник.
7. Аристов Д. И. - сотрудник Управления безопасности Министерства по чрезвычайным ситуациям (МЧС), подполковник.
8. Закарлюка В. С. - начальник штаба одного из подразделений московского ОМОНа, майор.
9. Феклистов В. С. - сотрудник отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков Федеральной службы безопасности (ФСБ), подполковник.
10. Ляшенко С. Т. - сотрудник транспортного отдела ФСБ, капитан.
11. Зорин Н. И. - руководитель частного охранного предприятия «Чабаны Ltd», подполковник ФСБ в отставке.
12. Игнатьев В. В. - замначальника Следственного управления ФСБ, майор.
За исключением четырех работников ФСБ (трех действующих и одного отставного, хотя уходят ли из госбезопасности насовсем?), все остальные подозреваемые в шантаже, рэкете, убийствах, фабриковании доказательств и обвинений были арестованы и уже давали кое-какие показания. Особенно старались два генерала — Петров и Окрошидзе, они активно сливали компромат друг на друга, даром что работали в разных ведомствах. Меркулов лично допрашивал их и пришел к выводу, что роль высокопоставленных сотрудников Министерства юстиции и РУБОПа и в преступной организации «двенадцати», как он ее назвал, была не слишком велика. Генералы Петров и Окрошидзе играли роль громоотводов или свадебных генералов. Меркулов невесело усмехнулся, рассеянно глядя в окно на Большую Дмитровку. Вот уж действительно получился каламбур. Хотя как знать, возможно, человек, который всем заправляет (если таковой существует, в чем лично Константин Дмитриевич сомневался все больше и больше), обладал немалым чувством юмора и его, этот каламбур, предвидел.
Но Меркулов скорее уже был склонен предположить, что истинная структура этой «организации» напоминает тарелку спагетти, в которой лишь отдельные «макаронины» могут быть связаны друг с другом, да и то разобраться в этих связях нереально.
Формально допрашиваемые помогали следствию. Однако Меркулов не наблюдал раскаяния или хотя бы добровольного признания вины. Задержанным были назначены адвокаты. Все подозреваемые отказались от их услуг и наняли других юристов по своему выбору.
Например, генералу Окрошидзе было предъявлено обвинение по факту вымогательства взятки у предпринимателя Степаньянца в размере 450 000 долларов. Окрошидзе утверждал, что предприниматель Степаньянц эту сумму больше года назад взял в долг у его родственников. Из-за этого Окрошидзе и обратился к предпринимателю с требованием вернуть долг. Поэтому Окрошидзе, по его словам, и не понимает причину обращения предпринимателя в правоохранительные органы. А откуда у предпринимателя Степаньянца на теле множественные следы побоев, Окрошидзе понятия не имеет, у него своих забот хватает.
Всего у восьмерых задержанных было изъято более 3 миллионов долларов наличными. Но так ли уж много это было? При их возможностях оборотни в погонах могли награбить гораздо больше. Меркулов не исключал существования так называемого «общака», в котором члены преступной группировки аккумулировали полученные в ходе вымогательств деньги.
Спецоперация готовилась около полугода. За всеми подозреваемыми было установлено наблюдение, их телефоны прослушивались, почта проверялась. Сначала, по данным следствия, в преступную группу входило восемь человек. Большое число участников банды не могло бы совершать преступления столь долго, считали эксперты. Банда была глубоко законспирирована и действовала продолжительное время, вероятно не менее двух лет. С одной стороны, Меркулов не мог однозначно утверждать, что они занимались только одним видом преступных деяний, с другой — он с трудом представлял себе пузатых генералов, совершающих ограбления или убийства. У них должны были быть более молодые и энергичные помощники. Но кто же? Результаты многомесячного наблюдения оказались довольно странными — восемь подозреваемых контактировали друг с другом лишь попарно, и выглядело это так:
Петров — с Окрошидзе,
Тимощук — с Заваровым,
Петровский — с Чепчуном,
Закарлюка — с Аристовым.
А половина из них даже не были знакомы друг с другом.
Имена четырех фээсбэшников — Феклистова, Ляшенко, Зорина и Игнатьева — стали известны Меркулову случайно. Под давлением куратора из службы безопасности президента версия о причастности к преступной группе людей из ФСБ сразу была исключена, но Меркулов все же, по здравому размышлению, отказываться от нее не торопился, и правильно сделал. Месяц назад он получил оперативные данные, что сотрудник отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков подполковник ФСБ Феклистов раскрыл хорошо отлаженную сеть поставщиков в столицу героина, но делу хода не дал. Дальнейшее расследование подтвердило, что Феклистов взял наркодельцов под свою опеку. Подкармливались при этом деле также Ляшенко, Игнатьев и некто Зорин. Последний вызвал наибольший интерес Меркулова. Он оказался подполковником ФСБ в отставке, директором частной охранной конторы «Чабаны Ltd» (ну и названьице!), а также, по мистическому стечению обстоятельств, — зятем генерала Окрошидзе!
Эти бравые ребята сумели оттеснить в сторону чеченцев, братьев Авторхановых (одного застрелили при невыясненных обстоятельствах, второго — посадили, как якобы причастного к сериям терактов в Москве). Бравая четверка, ничего не скажешь, ни дать ни взять мушкетеры. У чеченцев они отобрали, то есть полностью взяли под свой контроль, доходы от двух казино, крупного торгового дома и целой сети ресторанов столицы, заставляя бизнесменов платить за так называемые охранные услуги. Для этого преступниками и было создано частное охранное предприятие, а деньги, полученные незаконным путем, отмывались с помощью коммерческих структур и специально созданного фонда «Надежда». Фондом «Надежда» руководил двоюродный брат генерала Петрова — того самого арестованного начальника Управления безопасности Министерства юстиции.