- Отличная работа, Саймон, - заключил Форкосиган, когда Иллиан договорил. Он показал на Канзиана. - Великолепная.
Иллиан улыбнулся. - Я так и думал, что вам это понравится, сэр.
Форкосиган повернулся к Канзиану. - Как только вы отдохнете, я бы хотел пройти вместе с вами в тактический зал и ввести вас в курс дела, сэр.
- Спасибо, милорд. Я был отрезан от информации - не считая новостные выпуски Фордариана - с тех пор, как бежал из здания генштаба. Хотя многие умозаключения я смог сделать из того, что мы видели. Кстати, позвольте похвалить вашу тактику выжидания. Пока прекрасно. Но вы почти исчерпали ее возможности.
- Я так и почувствовал, сэр.
- Что поделывает Весельчак Нолли на Первой Скачковой станции?
- На сообщения по сжатому лучу он не отвечает. За последнюю неделю его подчиненные выдали нам занимательную коллекцию отговорок и предлогов, но их изобретательность в конце концов истощилась.
- Ха. Могу себе представить. Как, должно быть, у него колит разыгрался! Держу пари, не все отговорки насчет его недомогания - выдумки. Пожалуй, мне стоит начать с приватной беседы с адмиралом Ноллисом: с глазу на глаз, только я и он.
- Я был бы признателен, сэр.
- Мы сможем поговорить о том, что бесконечно откладывать решение нельзя. И обсудить недостатки потенциального главнокомандующего, который строит всю свою стратегию на убийстве, а потом не может его осуществить. - Канзиан слегка наморщил лоб. - Весьма неудачный подход: поставить всю войну в зависимость от одного единственного события. У Фордариана всегда была склонность к скоропалительным решениям.
Корделия перехватила взгляд Иллиана. - Саймон. Пока вы находились в Форбарр-Султане, вы ничего не слышали про Имперский Госпиталь? Про лабораторию Ваагена и Генри? - "О моем ребенке?"
Иллиан с сожалением покачал головой. - Нет, миледи. - Он посмотрел на Форкосигана. - Милорд, правда ли, что капитан Негри погиб? До нас дошли лишь слухи, по новостному вещанию Фордариана. Но они могли оказаться ложью.
- Негри мертв. Увы. - Форкосиган поморщился.
Иллиан резко и тревожно выпрямился. - А император… тоже?
- Грегор здоров и в безопасности.
Иллиан снова обмяк. - Слава богу. Где он?
- Где нужно, - сухо ответил Форкосиган.
- Ох, да. Конечно, сэр. Извините.
- Саймон, сперва тебя ждут лазарет и душ, а потом у меня есть для тебя кое-какая грязная работа по наведению порядка, - продолжал Форкосиган. - Я хочу знать точно, как СБ проморгала переворот Фордариана. Я не намерен говорить дурно о мертвом, - бог свидетель, он заплатил за собственные ошибки, - но прежняя, поддерживаемая лично Негри система управления СБ - все это маленькие отделы и ячейки, о которых кроме него знал лишь Эзар, - должна быть целиком перестроена. Каждый элемент системы, каждый человек должен быть проверен заново, прежде чем вновь в нее включен. Это будет вашим первым заданием как нового шефа Имперской СБ, капитан Иллиан.
И так бледная от усталости физиономия Иллиана теперь позеленела. - Сэр! Вы хотите, чтобы я "шагнул в сапоги" Негри?
- Только сперва вытряхни их, - сухо посоветовал Форкосиган. - И побыстрее. Я не могу вернуть императора, пока СБ не будет снова в состоянии охранять его.
- Есть, сэр. - Иллиан был сейчас настолько ошарашен, что даже голос у него сорвался.
Канзиан поднялся с места, досадливым пожатием плеч остановив пытавшегося ему помочь штабиста. Эйрел коротко пожал ладонь Корделии под столом и удалился в переговорную в сопровождении тех, кто должен был стать ядром его будущего Генштаба. В дверях Ку оглянулся через плечо и с улыбкой шепнул Корделии: - Дела идут на лад, а?
Она невесело улыбнулась в ответ. Слова Форкосигана эхом звучали у нее в голове: "… когда число переходящих на нашу сторону людей достигнет критического и Фордариан ударится в настоящую панику…"
***
Ручеек беглецов, стекавшихся на Базу Тейнери, к концу недели превратился в полноводный поток. Самым впечатляющим после приключений Канзиана оказался побег премьер-министра Форталы из-под домашнего ареста. Фортала явился с несколькими израненными оруженосцами и жутковатой историей о подкупе, обмане, погоне и перестрелке. Объявились два имперских министра рангом поменьше, причем один - пешком. Боевой дух возрастал с каждым значимым прибавлением в рядах; атмосфера базы была наэлектризована предвкушением активных действий. Теперь вопрос, которым традиционно обменивались в коридорах офицеры штаба, звучал уже не "Кто приехал?", но "А нынче утром кто приехал?". Корделия пыталась выглядеть радостной, но лелеяла свои страхи в глубине души. Форкосиган делался все довольней и напряженней одновременно.
Согласно предписаниям врача, большую часть времени Корделия предавалась отдыху в их общей с Форкосиганом квартирке. Скоро она ощутила в себе такой прилив энергии, что впору было начать на стены кидаться. Она попыталась разнообразить предписанный режим несколькими пробными отжиманиями на руках и "велосипедом" (но не приседаниями). Она как раз размышляла о плюсах и минусах идеи составить компанию Ботари в спортивном зале, когда звякнул комм-пульт.
Встревоженная физиономия Куделки появилась над видео-пластиной. - Миледи, милорд просит, чтобы вы подошли к нему в седьмой конференц-зал. Он хочет, чтобы вы кое на что посмотрели.
У Корделии скрутило живот. - Хорошо. Иду.
В седьмом зале кучка людей обступила видеопроектор, вполголоса что-то обсуждая: там были штабисты, Канзиан, сам министр Фортала.
Форкосиган поднял взгляд и коротко улыбнулся жене. - Корделия. У нас тут кое-что появилось, и я хотел бы узнать твое мнение.
Лестно, конечно, но… - Что именно?
- Последнее сообщение от Фордариана - оно придает делу новый поворот. Ку, запусти запись еще раз, пожалуйста.
Как правило, фордариановские пропагандистские передачи служили среди людей Форкосигана предметом насмешек. Но на этот раз лица были серьезными.
Фордариан появился на узнаваемом фоне одного из официальных помещений Императорского дворца, строгой и спокойной Синей Залы. Раньше ее использовал ее для своих нечастых публичных обращений сам Эзар Форбарра. Форкосиган нахмурился.
Фордариан, в парадном мундире со всеми регалиями, сидел на бледно-кремовой атласной кушетке рядом с принцессой Карин. Ее темные волосы были зачесаны назад в строгую прическу, открывая овал лица, и закреплены гребнями, усыпанными драгоценными камнями. На принцессе было элегантное черное платье, траурное и официальное.
Фордариан произнес всего несколько торжественных слов, призывая зрителей к вниманию, и камера переключилась на большую залу Совета Графов в замке Форхартунг. Крупным планом возникло изображение Лорда-хранителя Спикерского круга, при всех регалиях. Если в него и было нацелено нечто, помимо камеры, то этого на картинке видно не было, но то, что Лорд-хранитель то и дело косился в одну сторону, заставило Корделию мысленно поместить в невидимую точку вооруженного нейробластером человека, а то и целый взвод.
Лорд- хранитель поднял пластиковый лист и начал: -Цитирую дословно: ввиду…
- Ах, хитрец! - пробормотал Фортала, и Куделка, остановив запись, переспросил: - Прошу прощения, господин министр?
- Это 'цитирую'… он законным образом отмежевался от слов, которые сейчас сам зачитает с этого листа. В первый раз я этого не уловил. Отлично, Георг, отлично, - похвалил Фортала застывшую фигуру. - Продолжайте, лейтенант. Я не хотел прерывать.
Изображение на экране продолжило: -… того, что Форкосиган подло убил младенца-императора Грегора Форбарру и предал свои священные обеты, Совет графов объявляет ложного Регента изменником, узурпатором, отверженным, низложенным и поставленным вне закона. Ныне Совет Графов утверждает коммодора графа Видаля Фордариана премьер-министром и действующим Регентом при особе вдовствующей принцессы Карин Форбарра и поручает ему создать в условиях чрезвычайной ситуации временное правительство - правомочное вплоть до того момента, пока не будет найдет новый наследник и его не утвердит совместная ассамблея Совета Графов и Совета Министров.
Пока лорд-спикер продолжал излагать юридические тонкости, камера переместилась, показав панораму зала. - Остановите, Куделка, - попросил Фортала. Он подсчитал, чуть шевеля губами. - Ха! И трети не набралось. Кворума и близко нет. Кого он собирается этим обмануть?
- Отчаявшийся человек, отчаянные меры, - пробормотал Канзиан. Куделка коснулся пульта, и запись вновь ожила.
- Наблюдай за Карин, - попросил Корделию Форкосиган.
Камера вновь переключилась на изображение Фордариана с принцессой. Фордариан продолжил свою речь в таких обтекаемых выражениях, что до Корделии в первую секунду не дошло: фразой "личный защитник" он объявил об их с Карин помолвке. Граф горячо стиснул руку Карин, хотя глядел по-прежнему прямо в объектив. Карин приподняла руку и, ни на йоту не изменив спокойного выражения лица, позволила надеть себе на палец кольцо. Запись закончилась торжественной музыкой. Конец. Слава богу, обошлось без обычных для Беты комментариев постфактум; очевидно, мнение простых барраярцев со столичных улиц никого не интересует - по крайней мере до тех пор, пока всеобщий бунт не сделает их голоса столь громкими, что их не посмеют не заметить.
Камера вновь переключилась на изображение Фордариана с принцессой. Фордариан продолжил свою речь в таких обтекаемых выражениях, что до Корделии в первую секунду не дошло: фразой "личный защитник" он объявил об их с Карин помолвке. Граф горячо стиснул руку Карин, хотя глядел по-прежнему прямо в объектив. Карин приподняла руку и, ни на йоту не изменив спокойного выражения лица, позволила надеть себе на палец кольцо. Запись закончилась торжественной музыкой. Конец. Слава богу, обошлось без обычных для Беты комментариев постфактум; очевидно, мнение простых барраярцев со столичных улиц никого не интересует - по крайней мере до тех пор, пока всеобщий бунт не сделает их голоса столь громкими, что их не посмеют не заметить.
- Как ты оцениваешь реакцию Карин? - спросил Эйрел.
Корделия изумленно подняла брови. - Реакцию? Какую? Она слова не вымолвила!
- Вот именно. Не показалось ли тебе, что ее опоили? Заставили? Или она согласилась искренне? Обманута она фордариановской пропагандой - или нет? - Форкосиган с раздосадованным видом уставился в пустоту, где только что погасло изображение принцессы. - Она всегда была очень сдержанной, но сейчас по ее поведению вообще ни о чем не догадаешься!
- Запусти еще раз, Ку, - попросила Корделия, - Вот, хорошо видно, останови. - Неподвижное лицо принцессы было почти одинаковым, проигрывалась ли запись, или кадр был заморожен. - Она не выглядит ни одурманенной, ни оглушенной успокоительным. И не косится в сторону, как лорд-спикер.
- То есть ей, в отличие от него, никто не угрожает оружием? - озвучил догадку Фортала.
- Или ей на это просто наплевать, - мрачно предположила Корделия.
- Так добровольное это согласие или вынужденное? - переспросил Форкосиган.
- Может быть, ни то, ни другое. Всю свою сознательную жизнь она варилась в этой бессмыслице… и что вы хотите от нее сейчас? Она выдержала три года замужества за Сергом, прежде чем Эзар вмешался и защитил ее. Кому, как ни ей, знать, когда следует держать язык за зубами.
- Но откровенно покориться Фордариану… человеку, которого она считает виновным в гибели Грегора?
- А что она должна думать? Если Карин убеждена, что ее сын погиб - даже если не верит, что ты его убил, - то ей остается только бороться за собственную жизнь. Зачем рисковать ею в тщетном и эффектном жесте, если Грегора не вернешь? Разве она чем-то обязана тебе, всем нам, в конце концов? Насколько она может судить, мы ее подвели, все до единого.
Форкосиган поморщился.
Корделия продолжала: - Разумеется, Фордариан все это время подвергал цензуре доступную ей информацию. Возможно, он даже убедил ее, что вот-вот победит. Карин из тех, кто выживает; она уже пережила и Серга, и Эзара. Может быть, она намерена пережить и вас с Фордарианом. Может быть, единственная месть, о которой она мечтает, - это прожить достаточно долго, чтобы плюнуть на ваши могилы.
Один из офицеров тихо проговорил. - Но она же фор! Она не должна была ему уступать.
Корделия ответила усмешкой. - О, по словам, произнесенным барраярской женщиной в присутствии барраярских мужчин, невозможно сказать, что она на самом деле думает. Искренность, знаете ли, не поощряется.
Штабист неуверенно на нее покосился. Дру криво улыбнулась. Форкосиган вздохнул. Куделка поморгал.
- Итак, Фордариану надоело ждать, и он сам назначил себя Регентом, - пробормотал Фортала.
- И премьер-министром, - добавил Форкосиган.
- Да уж, гребет все под себя.
- Почему бы тогда не провозгласить себя сразу императором? - спросил кто-то из штабных офицеров.
- Прощупывает почву, - сказал Канзиан.
- Это в его сценарии дальше, - предположил Фортала.
- Или ближе, если мы немного подтолкнем его под руку, - добавил Канзиан.
- Последний и роковой шаг. Надо бы подумать, как нам его вспугнуть.
- И побыстрей, - твердо подытожил Форкосиган.
***
Призрачная маска - лицо Карин - витала перед глазами Корделии весь день, и даже на следующее утро, проснувшись, она не избавилась от этого видения. Что думала Карин? Что чувствовала? Может, эта бесчувственность не притворство, но правда? А может, Карин тянет время. А может, всецело на стороне Фордариана. "Если бы я знала, что она думает, то поняла бы ее поступки. Если бы я знала, как она поступает, то поняла бы ее мысли".
Слишком много неизвестных в этом уравнении. "Будь я на месте Карин…" Правомерна ли такая аналогия? Способна ли Корделия, да и кто угодно другой, делать выводы за другого человека? У них с Карин много общего: они обе женщины, матери, примерно одних лет, и сыновьям обеих грозит опасность… Корделия извлекла сандалик Грегора из скудной кучки своих горских сувениров и повертела в руках. "Мама тоже меня схватила, и у меня сандалик свалился. Остался у мамы в руке. Я его плохо застегнул…" Возможно, Корделии стоит довериться своему разуму - и она может точно воспроизвести ход мыслей Карин.
Тут звякнул комм-пульт - примерно в тот же час, что и вчера, - и Корделия бросилась к нему. Новые передачи из столицы, новые данные, да все что угодно, способное разбить порочный круг абсурда? Но лицо, соткавшееся над видеопластиной, принадлежало не лейтенанту Куделке, а незнакомому офицеру со значками разведки в петлицах.
- Леди Форкосиган? - переспросил тот почтительно.
- Да?
- Говорит майор Сиркодж, начальник караула на главном входе. В мои обязанности входит проверять всех вновь прибывших, перебежчиков из мятежных подразделений и так далее. А также собирать новые разведданные, которые они доставляют. Полчаса назад сюда явился человек, который утверждает, что бежал из столицы, но отказывается доложиться по форме. Он заявил, что у него аллергия к фаст-пенте; мы проверили, это действительно так, применение препарата убьет его. Этот человек просит - настаивает, если точно, - на разговоре с вами. Он может оказаться убийцей…
Сердце Корделии тяжело забилось. Она склонилась к самому головиду, точно пытаясь влезть в него. - Он ничего с собою не принес? - выдавила она перехваченным горлом. "Например, бак в полметра высотой со множеством мигающих лампочек и крупной надписью красными буквами 'Верх здесь'? Выглядит чертовски таинственно, и любого охранника доведет до припадка…" - Как его зовут, майор?
- Он ни принес ничего, кроме того, что на нем надето, и он в скверном состоянии. Его имя - Вааген. Капитан Вааген.
- Уже иду!
- Нет, миледи! Это человек чуть ли не бредит. Он может быть опасен, я не вправе вам позволить… - Конец фразы был адресован уже пустой комнате.
Друшняковой пришлось бежать, чтобы поспеть за Корделией. До караульного помещения у главного входа Корделия добралась меньше, чем за семь минут, и остановилась в коридоре, переводя дыхание. Сердце колотилось где-то в горле, готовое выскользнуть. Спокойно. Спокойно. Бешенство на Сиркоджа явно не действует.
Она высоко подняла голову и вошла в кабинет. - Передайте майору Сиркоджу, что леди Форкосиган желает его видеть, - сказала она дежурному; тот посмотрел на нее с уважительным изумлением и послушно склонился к комм-пульту.
Через несколько бесконечных минут появился и сам Сиркодж. Корделия мысленно отметила, через какую дверь он вошел.
- Я должна видеть капитана Ваагена.
- Миледи, он может быть опасен, - начал Сиркодж точно с той же фразы, на которой оборвался разговор по комму. - Его могли запрограммировать самым непредвиденным образом…
Интересно, если она вцепится Сиркоджу в горло, не выдавит ли она из него хоть капельку здравого смысла? Вряд ли. Не сработает. Она глубоко вздохнула. - А что вы мне позволите ? Могу я хотя бы поговорить с ним по головиду?
Сиркодж задумался. - Можно, наверное. Мы параллельно сможем и перепроверить, тот ли он, за кого себя выдает, и записывать этот разговор. Это очень удобно.
Майор отвел ее в соседнюю комнату и включил монитор. Дыхание вырвалось из груди Корделии с тихим стоном.
Вааген, в зеленых форменных брюках и когда-то белой рубашке в бурых пятнах, шатался по одиночной камере предварительного заключения от стены к стене. Он ужасающе отличался от того подтянутого, энергичного ученого, каким Корделия видела его в лаборатории в Имперском госпитале. Оба глаза окружали пурпурно-синюшные кровоподтеки, одно веко заплыло так, что почти закрывало глаз, и в щелке виднелось что-то жуткое кроваво-алое. Капитан двигался, сгорбившись. Грязный, измученный бессонницей, с разбитыми губами…
- Предоставьте ему медика! - по тому, как подскочил майор, Корделия поняла, что кричит.
- Мы оценили его состояние. Жизни оно не угрожает. Как только он пойдет проверку безопасности, его начнут лечить, - упрямо стоял на своем Сиркодж.
- Тогда соедините меня с ним, - процедила Корделия сквозь зубы. - Дру, возвращайся в кабинет, позвони Эйрелу. Расскажи ему, что тут происходит.