До верхушек деревьев, на которые мы падали оставалось не больше пятидесяти метров, когда я закончил произносить свое заклинание и хлопнул ладонями по коленям, выпуская его на волю. В то же мгновение чугунок здорово тряхнуло, он накренился и вдруг резко замедлил скорость падения. Затем его тряхнуло еще раз, крен медленно выправился, и по бокам неторопливо опускающегося везделета захлопали ветви огромных серых елей, словно бы поддерживая наш неуклюжий летательный аппарат.
Спустя минуту, донышко чугунка коснулось земли, и хотя сила удара была практически полностью компенсирована моим заклинанием, над лесом взмыл характерный тупой звук, сопровождаемый треском ломаемых ветвей. У меня вдруг возникла уверенность, что наш чугун со всего размаху въехал в сухую почву, обломав попутно ветки с пяти-шести елок!.. Просто мы этого не почувствовали.
А потом наступила тишина, длившаяся, наверное, минут пять!
Наконец баба-Ага гулко кашлянула, словно прочищая горло и совершенно спокойно проворчала:
– Все-таки, он, паскуда, наябедничал Змею Горынычу!..
– Кто – он – паскуда?! – Немедленно поинтересовался Макаронин самым официальным тоном.
– Да этот ваш, Водяной Шишок!.. – Пояснила старушка.
– С чего это ты, бабуля, так решила? – Спросил я, перегибаясь через край чугунка и оглядывая окрестности.
– С того, что Змей Горыныч вас очень быстро отыскал!.. – Внезапно раздражаясь буркнула баба-Ага.
Я быстро обернулся в сторону старухи и внимательно посмотрел на нее, ожидая пояснений. Макаронин и Володьша тоже не спускали с нее глаз.
Баба-Ага обвела нас своими крохотными глазками и, поднявшись на ноги, покачала головой:
– Ну, голубчики, эк вы туго соображаете! Поставить Мертвую Плешь прямо на пути везделета мог только сам Змей Горыныч. Поскольку против меня он ничего не имел, да и вообще, вряд ли без особо важной причины стал бы со мной связываться, значит, причина такая у него появилась, и причина это – вы и есть! Вас он желал угробить, а я так, под руку попалась!! Вот только я что-то не пойму, почему Мертвая Плешь не до конца сработала?.. Везделет должен был сейчас сидеть по горло в земле, а от нас должна была остаться кучка мокрых тряпок!
Тут она посмотрела на меня и задумчиво спросила:
– Ты, что ль, милок-говорунок, постарался?..
Я молча кивнул в ответ.
Бабуля пожевала губами, сплюнула через борт чугунка и почесала щеку:
– Ну, спасибо тебе… Хоть имущество мое спас…
– Я чего-то не пойму… – перебил бабушку старший лейтенант, – …каким таким образом этому вашему… ну… Змею Горынычу удалось нас выследить в лесу. Положим, Лосиха сказала… этому… Шишку… это ж надо, такую странную кликуху себе взять!.. сказала, в какую сторону мы пошли, но ведь пока Шишок оттаял, да до Лосихи добрался мы могли уйти вообще неизвестно куда!
Баба-Ага неодобрительно посмотрела на Макаронину и сварливо ответила:
– Куда – «неизвестно куда»?!! Коли Змей Горыныч знает кого искать, так тот, кого он ищет, ни в каком лесу не спрячется. Али ты, шшанок, думаешь лес пустой?! Да ту у Змея Горыныча под каждым кустом глаз, под каждой коряжкой ухо!
– Так это что же получается?.. – Чуть оторопело пробормотал Юрик себе под нос. – Это получается, что и сейчас за нами следят?!
Баба-Ага вскинулась было, чтобы достойно ответить «шшанку», но вдруг замерла, приоткрыв рот, а затем быстро повернулась в мою сторону.
– Послушай, а ведь этот твой… опер уполномоченный очень правильный вопрос задал!.. И как это я сама не подумала?!! Вы теперь можете… пропасть!
И, увидев, что я не понимаю, о чем она говорит, старушка быстро продолжила:
– Понимаешь, милок, в Мертвой Плеши никакая нечисть жить не может, потому как Мертвя Плешь начисто уничтожает магическую Силу! Змей Горыныч считает, что разделался с вами, а подсказать ему, что это не так, некому. Вот и выходит, что вы можете спокойно направляться в столицу, а ежели сможете изменить хоть немного внешность, то доберетесь туда без всяких помех!.. – Тут она вдруг запнулась и посмотрела на меня округлившимися глазами. – Слушай, а ты-то сам откуда Силы зачерпнул, чтобы везделет поддержать?!!
– У меня есть свой собственный запас Силы, – откровенно ответил я, – и довольно большой – на десяток хороших заклинаний хватает.
Рот у бабки приоткрылся удивленно-недоверчиво, но она тут же спохватилась, сомкнула губы и покачала головой:
– Да… Такого я еще не встречала…
Она, похоже, собиралась задать мне еще пару вопросов о моих, необычных в ее понимании способностях, однако я перебил ее:
– Бабушка Ага, а насколько обширной может быть эта самая… Мертвая Плешь…
– Хм!.. – Бабка криво ухмыльнулась. – А это, милок, зависит от силы и способностей поставившего ее колдуна. Теоретически…
«Ничего себе! Какие словечки, оказывается, знакомы нашей провинциальной бабушке!..» – В изумлении подумал я, а баба-Ага, между тем продолжала:
– …Мертвая Плешь может накрыть весь Мир, и тогда Магия в мире исчезнет полностью. Более того, даже после того, как Плешь выветрится, магическая Сила в этот Мир уже не вернется. Но, во-первых, Плюралобус Гдемордакрат… это наш Змей Горыныч себя так называет… конечно же не способен на такое мощное волшебство, а во-вторых, оно ему и не нужно было. Чтобы сбросить на землю мой везделет, ему вполне было достаточно поставить ловушку с версту в поперечнике, да и то ему, бедняге, придется теперь неделю отдыхать, сил набираться. Это, кстати, тоже показывает, насколько он хотел от вас избавиться!
Мы немного помолчали, видимо, спрашивать нам друг у друга было больше нечего. Я посмотрел на Макаронина и Володьшу – они явно ожидали моего решения.
– Ну что ж, надо воспользоваться удачно сложившимися обстоятельствами, – улыбнулся я бабе-Аге. – Правда, я рассчитывал добраться на твоем чугу… везделете до самой столицы, но раз не получилось… А ты сама-то, бабушка, с нами вместе отправишься?..
– Нет, милок, – бабка энергично помотала головой, – я тут останусь, около везделета. Плешь-то змеева недолго продержится, глядишь, денька через два-три Сила начнет потихоньку притекать, а мне только бы над лесочком подняться, а там уж я из этого места быстренько уйду.
Я еще раз посмотрел на своих товарищей, а затем улыбнулся бабке:
– Ну что ж, мы тогда… потопаем… не поминай нас лихом, бабушка, и… спасибо за помощь.
Я уже собрался двинуться в путь, но тут старушка выпрямилась во весь свой крошечный рост и с некоторой ехидцей спросила:
– И куда ж это ты, милок-говорунок, топать собрался?..
– Туда же, куда мы и раньше шли – к проезжему тракту, а далее к столице.
– Эдаким-то путем ты до столицы год добираться будешь!.. – Усмехнулась бабка. – Нет, вам надо идти к Мертвяковке… Мертвяки вас, ежели, конечно, захотят, немедленно в столицу… доставят!..
– Кто нас… немедленно… доставит?.. – Осторожно переспросил я.
– Мертвяки! – Чуть раздражаясь повторила бабка. – Если захотят! А чтобы они захотели, передашь им от меня привет! Только разговаривать будешь с самим Первецким… ну, в крайнем случае со Вторецким или Тритецким…
– А как нам до этой… Мертвяковки… добраться-то?.. – Перебил бабу-Агу Володьша. – Я ни разу в ней не бывал, и даже названия такого не слышал…
– А где ты, касатик, в своей жизни бывал, и что ты слышал? – Ласково поинтересовалась баба-Ага и снова повернулась ко мне:
– Двигаться вам надо все время так, чтобы солнце светило вам в спину… К вечеру, к закату, аккурат и доберетесь!
Бабка осмотрелась, удовлетворено кивнула и добавила:
– Солнце вы не потеряете!..
Я оглядел окружающий лес. Действительно, необыкновенно высокие елки стояли довольно редко, так что солнце сквозь их ветки было хорошо видно.
– И вот еще что, – добавила баба-Ага очень серьезным тоном, – с Семецким не связывайтесь, иначе на неделю, а то и на две в Мертвяковке застрянете!
– Какие-то странные имена у этих ваших… мертвяков!.. – Недовольно прогудел Макаронин. – Не имена, прям, а…
– Какие имена?! – Зыркнула на Юрика недобрым глазом бабушка. – Какие у них могут быть имена, ежели они мертвяки?!! Цыфирь им имена – мертвая цыфирь!!
А затем, махнув на старшего лейтенанта рукой, словно бы ставя на нем окончательный крест, бабка снова повернулась ко мне:
– Все, милок-говорунок, шагайте! А мне надо везделет осмотреть, не повредилось ли что при… посадке!..
– Прощайте, бабушка, – я поклонился старухе, – может быть еще свидимся…
– Мир тесен, – буркнула в ответ старуха и снова махнула рукой, – шагайте, может быть и встретимся когда…
Первым на землю спустился Макаронин с практически опустевшим василисиным мешком, следом за ним – Володьша со своими пожитками. Я, перекинув ноги через борт чугунка, посмотрел на бабу-Агу, но та сделала вид, что сильно занята исчезающим световым столбом – пультом управления везделетом. Вздохнув, я скользнул по скобам вниз и махнул рукой ребятам, указывая направление движения.
С полчаса мы шагали молча. Володьша несколько раз оглянулся, но летающий чугунок бабы-Аги очень быстро скрылся за деревьями, так что позади выглядывать стало нечего. Еловый бор, по которому мы шагали, был до странности светел и прозрачен, подлесок практически отсутствовал, так что длинные тени деревьев точно указывали нам направление. Наши ноги уверено ступали по мягкой подушке из сухой прошлогодней хвои, до странности чистой – ни травы, ни сухих веток здесь не было. Птицы перепархивали с ветки на ветку, частенько на серых стволах высоченных елей мелькали серовато-рыжие стремительные белки… А вот магический фон пропал, постоянное, привычно ощутимое давление дикой, неупорядоченной Силы в этом бору полностью отсутствовало.
Наконец Макаронин, шагавший впереди, обернулся и негромко проговорил:
– Интересная какая старушка эта… баба-Ага. И как это я до сих пор ничего о ней не слышал – а ведь думал, что всех старух в окрестности знаю.
– А я ее узнал… – неожиданно подал голос Володьша.
Я невольно обернулся. Абориген шагал справа, чуть позади меня с весьма задумчивым видом. Почувствовав мой взгляд, он тряхнул головой, словно отгоняя какие-то не слишком веселые мысли и объяснил:
– Ну, я говорил, что прежде работал в департаменте слухов и домыслов, так вот в то же самое время эта… бабушка числилась по департаменту крупных неприятностей и не просто числилась, а была агентом первой руки!..
Володьша снова на несколько секунд замолчал, а затем задумчиво добавил:
– Правда, она до странности сильно постарела… Ей сейчас не может быть больше… сорока-сорока двух лет, а выглядит она на все семьдесят, да и росту в ней маловато… – тут он как-то стран вздрогнул и твердо закончил, – …но это, точно, она самая!
– И чем же занималась эта… агент первой руки?.. – Спросил Макаронин.
– Ну… чем занимаются в департаменте крупных неприятностей!.. Устраивала крупные неприятности… за пределами нашего государства.
Старший лейтенант мгновенно остановился и повернулся к Володьше.
– Ты хочешь сказать, эта бабуля – божий одуванчик подпольно вела за границей подрывную работу?!!
– И подпольно, и подкрышно, и подводно, и подземно… – Володьша пожал плечами, словно говорил самые обычные вещи, – …и что характерно, ее ни разу не поймали. Это ж она выкрала и вывезла первого придворного мага Верхнего гуннского королевуса. Я точно это знаю, поскольку сам составлял слух, что мы здесь вовсе не при чем, и распространял его…
– Но если она… такой ценный агент, то почему она шлындрает в своем летучем чугуне над необитаемыми лесами вместо того, чтобы заниматься оперативной работой! – Справедливо возмутился старший лейтенант.
Володьша снова пожал плечами:
– Да наш новый Змей Горыныч эту… улучшатизацию провел – сначала приказ Скрытной работы разделил на три приказа: Внутренних скрытных дел, Внешних скрытных дел и Высшего надзора. Вместо одного прим-дьяка стало три, и все они считали себя в нашем деле главными. Дела делили почти год, а когда разделили, оказалось, что самое важное никому не досталось. Змей Горыныч всех троих убрал и вместо них новых поставил. Ну, новые стали разбираться, как же это так получилось и делиться заново. Еще годок миновал. Никаких серьезных дел конечно же не делалось, а потому старые, опытные людишки разбрелись – кушать сытно всем хотелось и на специалистов скрытных дел спрос всегда был большой. Особенно у тех, кто около живой воды притулился. Вот тогда, наверное, и баба-Ага стала… бабой-Агой!
– А ты стал… музыкантом… – добавил я без всякой вопросительной интонации.
– Ну, в общем-то, да, – согласился Володьша, – хотя я и раньше музыкой серьезно занимался – в нашем деле без абсолютного слуха делать нечего.
– Это в каком «вашем» деле? – Грубо поинтересовался Макаронин, – слухи распускать?! Зачем же для этого абсолютный слух понадобился?!
– А ты попробуй без абсолютного слуха нашептать что-нибудь на ухо медведю, или, там, волку, или хоть, овце! – Обиженно ответил специалист по слухам. – Да так, чтобы они приняли этот шепот за свой разговор! Да так, чтобы все правильно поняли и запомнили!.. Вот тогда и рассуждай!!
– Вот те на! – Оторопел Юрик. – А зачем медведю-то на ухо шептать?!!
– А как же ты слух или домысел к супостату подпустишь?! – С явной ехидцей в голосе переспросил Володьша. – Один только путь – зверью какому-нито или нечисти слушок прицепить да за кордон выпустить, им за кордоном вера!
Больше Макаронин вопросов не задавал, однако остекленевшие глаза и беззвучно шевелящиеся губы показывали, что в голове у Юрика идет напряженная работа – понять и, главное, принять услышанное было для старшего оперуполномоченного очень сложной задачей. Возможно из-за этого он и проморгал появление рядом с нами еще одного аборигена…
Впрочем мы все проморгали это появление, да и как было не проморгать, если секунду назад рядом никого не было, а в следующее мгновение совсем рядом негромко прозвучал густой, хрипловатый бас:
– Куда путь держите, странички?..
Мы все трое обернулись на голос и увидели солидного мужика, одетого в темную косоворотку, поверх которой красовалась жилетка канареечного цвета и темные же штаны. Темные с легкой проседью волосы были расчесаны на прямой пробор, усы и густая короткая борода были аккуратно подстрижены, чуть прищуренные серые глаза смотрели спокойно и твердо. Правый кулак мужика сжимал отполированную ладонью рукоять увесистой дубины, толстый конец которой упирался в землю, рядом с босой ступней. Пальцы на этой заскорузлой ступне были до странности длинными и шевелились, словно бы в… задумчивости!
Быстро оглядев мужика, я дружески улыбнулся и неторопливо ответил:
– Путь мы держим в… Мертвяковку. Надеемся к вечеру дойти.
– А сбиться с пути не боитесь?.. – Ощерился незнакомец в ответной улыбке.
– Нет, не боимся, нам дорогу хорошо объяснили.
Мужичок обежал глазами нашу компанию, заинтересованно прищурился и, делая паузы между словами, поинтересовался:
– И кто же это… такой… знающий?..
– Баба Ага… – Просто ответил я.
Физиономия у незнакомца удивленно вытянулась, свободной рукой он поскреб в бороде и задал следующий вопрос:
– И давно вы с… бабой Агой знакомые?..
И тут вперед выступил Юркая Макаронина. Сведенные брови, суровая складка над переносицей и играющие на скулах желваки ясно показывали, что старший лейтенант намерен в корне прекратить пустопорожние расспросы.
– А вы сами, гражданин, кто такой будете?!!
Мужик внимательно оглядел Юрика, хмыкнул, покачал головой, но ответил все тем же спокойным тоном:
– Я-то?.. Я-то буду… бдитель…
– Кто?! – Недоуменно переспросил Макаронин.
– Бдитель… – повторил мужик.
– Чем занимаетесь?! – Быстро задал следующий вопрос старший лейтенант, стараясь скрыть свое замешательство.
– Ну, чем занимается бдитель?.. – Ухмыльнулся мужик, – …Бдит!
– Да что тут… э-э-э… бдеть! – усмехнулся в ответ Макаронин. – В пустом-то лесу!..
– Как же – в пустом!.. – Враз посерьезнел бдитель. – А кто в этом пустом лесу Мертвую Плешь поставил, всю живность распугал?.. Да и вы вот бродите… ищите неизвестно чего!!
Мужик еще раз оглядел нас посуровевшим взглядом и задал прямой вопрос:
– Ну, что вам здесь надо?!!
Макаронин открыл было рот, чтобы выдать достойный ответ, но я остановил его взмахом руки.
– А вот об этом мы будем говорить только с самим… Первецким!
Ответ у меня, видимо, получился достаточно твердым и… исчерпывающим. Мужик чуть наклонил голову, словно к чему-то прислушиваясь, подумал несколько секунд, а затем неторопливо проговорил:
– Ну что ж, с Первецким, так с Первецким… Пошли!..
Он вскинул дубину на плечо и, развернувшись вправо, шагнул за ближнюю елку, в густоту появившегося подлеска.
Однако я и не подумал идти за ним. Вместо этого, махнув ребятам рукой, я снова двинулся в сторону, указанную бабой-Агой, туда, куда легли наши тени.
Теперь я был начеку и отлично чувствовал, как встреченный нами мужик, отойдя от нас шагов на десять, остановился, увидел, что мы за ним не последовали и после короткой паузы бросился вслед за нами, забирая чуть вправо, видимо, пытаясь нас обогнать. Одновременно с другой стороны также появилось едва уловимое движение, причем двигались двое или даже трое! И кроме того я вдруг почувствовал, что магический фон снова появился и начал быстро нарастать – мы выходили из Мертвой Плеши.
Таким образом мы прошагали минут пятнадцать-двадцать. Говоривший с нами «бдитель» двигался уже метрах в двадцати впереди, а невидимки слева разделились – один из них приотстал и пристроился позади, а двое продолжали сопровождать нас, держась сбоку. Между высоченных, нечасто растущих елей появилась невысокая и не слишком густая поросль молоденьких елочек, тоненьких и каких-то разлапистых рябин, толстая, мягкая хвойная подушка проросла молодыми кустами темной бузины и светлого орешника. Этот подлесок был недостаточно плотным, чтобы в нем можно было спрятаться, и все-таки сопровождавшим нас людям удавалось оставаться невидимыми!