– У нас еще бациллы смертельные есть, – не унимался Тимыч, – раз понюхал – и брык. Никто живым не останется. Военные их специально выводят.
– Дурак, нашел чем хвастать! – разъярился Хозяйственный. – Лучше бы ваши ученые таких… э… бацилов придумали, чтобы вы все поумнели и не воевали. Понюхал, брык – и поумнел. Тогда это смертоубойное оружие никому не потребуется. Экий мир у вас гадкий! Я бы туда и носа не сунул, не то что жить там. По мне, так пусть лучше лурдино колдовство, чем ваши огнеметы и газолеты. Нет, Тимыч, оставался бы ты у нас. Здесь лучше. – Боня глубоко вздохнул, успокаиваясь. – Хм, «тактический ядерный удар»! Придумают же. При такой технике – и ядрами друг в друга пуляют! Хе-хе, умора.
Тим благоразумно промолчал, не стал объяснять рыцарю, что такое ядерное оружие. Похоже, Боня остался не самого лучшего мнения о тимкином мире.
– Значит, так, – помолчав, подвел черту под спором Хозяйственный, – будем действовать по обстановке. Как получится, так и получится. Но слонов не обещаю. – Боня захохотал.
Дорога пошла под уклон. Деревья расступились, отряд оказался на широком пригорке. Трава зеленой густой шерстью покрывала весь пригорок, слабо колыхалась под ветерком. Ниже опять начинался лес и тянулся далеко, насколько было видно при вечернем, неярком свете. Где-то посреди леса тонкими змеиными клыками торчали поверх деревьев островерхие башни разрушенного замка, того самого, где обитали черные призраки. Которые охраняли чародейную книгу волшебника Олафа.
Привал устроили без костра, ввиду «близкой дислокации неприятеля» – так, по-военному непонятно, объяснил подкованный в стратегических делах Бонифаций. Ему, конечно, было видней, но Тиму очень хотелось горячего чая. Боня на его нытье заметил, что чай без сахара пить очень вредно. Даже опасно. Шут, хотя никогда в жизни ничего не пил, из принципа сразу принялся спорить. Пока Хозяйственный отбрыкивался от нападок резинового человечка, Тимыч связался с Каником по драконьему стаканчику, попросил налить ему чайку, и погорячее. Дракон благодушно поинтересовался, устроит ли Тима ведро свежезаваренного, по-охотничьи крепкого чая с мятой и медом. Тимыча устроило гораздо меньшее количество.
Через минуту Тимка попивал из глубокой глиняной кружки ароматный охотничий напиток и насмешливо следил за спорщиками. Когда Хозяйственный в пылу спора ляпнул, что кушать чай смертельно опасно, можно в конце концов когда-нибудь от него и умереть, Тимыч сунул ему под нос кружку и спор тут же утих. Бонифаций чаевничал, как последний раз в жизни, кружку за кружкой, Тим только успевал подливать ему из волшебного стаканчика. Наконец Хозяйственный тяжело отвалился от разложенной на траве снеди и осторожно лег рядом. Внутри рыцаря громко булькало.
– Вот это да! – с завистью заметил Шут. – Надо же, как налился! Я бы так не смог. Кто в таком случае резиновей? Я или Боня?
– Оба, – успокоил его Тим.
Бонифаций закрыл глаза и безмятежно уснул – от бониного храпа с веток дерева над его головой посыпались сухие листья.
Тимыч сидел на краю пригорка по пояс в траве, обхватив колени руками, и смотрел вниз, на лес, далекие башни. Полная луна апельсином висела в звездном небе, окрашивая траву и деревья в неправдоподобный оранжевый цвет. Игольчато-мелкие отсюда, с пригорка, дырочки окон старинного замка зловеще попыхивали синими и белыми огоньками. Там черные призраки занимались своей еженощной работой, в который раз пытаясь подчинить себе светлые силы волшебной книги. И, как всегда, безуспешно.
За далекими горами полыхали синие зарницы. Может, кто баловался магией, а может, просто собиралась гроза: прохладный ветер щекотал Тима цветочным дыханием. Близилась полночь.
Мальчик зевнул да так и замер с открытым ртом: над ним по небу плыло толстое оранжевое НЛО. То есть неопознанный летающий объект; у объекта были ручки, ножки, и унылая физиономия. Одной ручкой НЛО флегматично чесало свой раздутый оранжевый живот. Тим захлопнул рот, хихикнул: Шутик не терял времени зря. Хорошая тихая погода, славная ночь, чего же не полетать?
– Эй, дирижабль! – негромко крикнул в небо Тимка. – Как дела наверху? Призраков не видно?
Шутик не ответил. Сложив ладонь трубочкой, он внимательно осматривал сквозь нее окрестности, медленно колыхаясь в воздушных волнах.
Тимыч рассеянно уставился на замок. Окошки в нем все еще беспорядочно мигали, словно по комнатам носилась стая шальных обезьян с фонариками. Вдруг все окна разом погасли: облако неяркого голубого света окутало башни; далекий гром взрывной волной долетел к Шуту, мимоходом сбросил его на землю.
– Эк! – крякнул резиновый человечек от удара, вскочил и первым делом испуганно пощупал клапан на ноге – не отклеился ли?
– Что случилось? – всполошился Тим, подбегая к Шуту. – Там что, бомба взорвалась?
Шут не ответил, он смотрел на замок. Тимыч повернул голову – облако вокруг башен переливалось всеми цветами радуги, короткие молнии электрическими искрами проскакивали между крышами. Даже здесь был слышен сухой треск разрядов.
– Неужели опоздали? – вздрогнул Тим. – Похоже, призраки смогли открыть книгу.
– Не думаю. – Шут лег на живот, подперев голову руками. – Столько лет они ее ломали, ломали, да не сломали. А тут на тебе, аккурат перед нашим приходом взяли и откупорили! Не-ет, здесь что-то другое. Только что?
Друзья долго лежали рядом, молча разглядывая грозный магический фейерверк. Постепенно радужное сияние вокруг замка потускнело, перестали сыпаться с башен злые молнии. Наступила тишина. Луна поблекла, стала обычной, желтой; легкие облака затянули небо – приближалось утро.
Глава 16 В логове врага
Покрытые мхом гнилые ворота замка по-прежнему лежали возле разрушенных стен, удачно прикрывая собой большую грязную лужу. Во дворе, в камышах, тревожно урчали лягушки; полуденное яркое солнце не в силах было осушить это вечно болотистое место.
– Тпру! – Боня натянул вожжи, слез с повозки, подошел к камышам. Минуту он озирался, выискивая неведомые опасности – после знакомства с заморочками рисковать зря не хотелось. Все было тихо, только изредка в камышах что-то хрустело, словно маленькие зверьки сторожко пробирались к своим норкам.
– Крысы, видать, – решил Хозяйственный. Задрав голову и козырьком прикрыв глаза ладонью, он внимательно оглядел островерхие сторожевые башни, расположенные по углам мертвого замка. Башни были похожи на толстенные фабричные трубы, только не такие высокие и с частыми окнами-бойницами под ржавыми воронками драных крыш.
– Так говорите, молнии были? – Боня повернулся к спутникам. – И гром был?
– Точно, – кивнул Шут, – бабахало, как в грозу. Меня на землю сшибло. Были бы у меня косточки, все бы переломались!
– Были бы косточки, так не летал бы. И не переломал их, – рассудительно заметил рыцарь. Он в затруднении жевал рыжий ус, в который раз оглядывая заросший всякой дрянью замковый двор.
– Чего мы ждем? – нетерпеливо спросил Тим. – Пошли. Воевать пора! Или лучше сначала пообедаем?
– Никаких обедов! – решительно подал голос Шутик. – Есть вредно. Тем более перед боем. Я, между прочим, брюхо себе не набиваю, как некоторые.
– Потому тебя ветром и качает, – усмехнулся Боня, – бескостный ты наш. – Боня неторопливо прошел к пролому в стене замка, заглянул в ночную темень, повернулся и призывно махнул рукой:
– Двигайтесь потихоньку!
Люпа кивнула и сама, не дожидаясь тимкиной команды, пошла к рыцарю: захрустел камыш, попадая в спицы колес; спрятавшись в лужи испуганно примолкли лягушки.
– Вот это, Шутик, и есть тот самый замок, – деловито, словно экскурсовод, знакомил Тимыч резинового человечка с мрачными развалинами, – вон там мы ночевали, видишь? Здесь же, за стеной, как раз находится зал, где призраки книжку Олафа пытались открыть. А она их лучами как ударила!
– Знаю, – отмахнулся Шут, – ты мне эту историю в сто восемьдесят третий раз рассказываешь. Надоело. Сам сейчас все увижу.
Хозяйственный развернул лошадь повозкой к лазу в замок, мордой к проему бывших ворот в защитной стене – на случай поспешного бегства. После выгрузил заранее припасенные смоляные факелы из дворцового склада. Тим озадачился:
– Факелы-то зачем? У нас же драконий стаканчик есть! Попрошу Каню, он посветит.
– На Каню надейся, а сам не плошай, – Бонифаций вручил каждому по паре факелов, резко воняющих нефтью, – пригодятся. Ну-ка, звони дракону!
– Але! – Тимыч подул в стаканчик. – Але-е! Каня, ты где там? Отвечай давай.
– Ну? – рыцарь сложил руки на груди. – Где обещанный дракон, где свет?
Тим развел руками:
– Наверное, за водой для чая пошел.
– Вот видишь. – Бонифаций достал кресало, принялся старательно высекать искру. – Прячь стакан в сумку, и пошли.
Тимыч положил драконий стаканчик в свою кожаную сумку, где у него вместе с каниным подарком лежали другие весьма ценные вещи: пара даллеров, дежурная сухая галета и зеркальце, единственное на все Королевство. Не считая колдовского зеркала Лурды.
– Вот видишь. – Бонифаций достал кресало, принялся старательно высекать искру. – Прячь стакан в сумку, и пошли.
Тимыч положил драконий стаканчик в свою кожаную сумку, где у него вместе с каниным подарком лежали другие весьма ценные вещи: пара даллеров, дежурная сухая галета и зеркальце, единственное на все Королевство. Не считая колдовского зеркала Лурды.
– Поджигай, – Хозяйственный протянул Тиму горящий факел, – скоренько. Время не ждет!
Тимыч подпалил пропитанную смолой паклю, оглянулся на Шута. Тот, насупясь, стоял поодаль, небрежно держа факелы под мышкой.
– Вы как хотите, а я к огню ни на шаг не подойду, – сердито сказал Шут.
– Ах да! – Боня с пониманием поглядел на резинового человечка. – Я же забыл, что огонь для тебя опасен. Ладно, тогда бери еще пару запасных факелов и иди за нами следом. Будешь на подхвате.
Хозяйственный шагнул в темноту, растворился в ней: неровный огонь высвечивал только его поднятую руку и шлем. Тим с сожалением оглянулся на залитый солнцем унылый двор – хоть и неприглядно, зато светло – и последовал за рыцарем.
Сырой стоялый воздух захолодил тимкино лицо. Позади мальчика мягко шлепал ногами Шут, то и дело тыкая Тима факелами в спину. Тишина стояла гробовая, лишь едва потрескивала горящая смола и звучала далекая непрерывная капель, словно в глубине замка, в колдовской кухне призраков, подтекал водопроводный кран.
– Тим, – шепотом позвал рыцарь, – где та дыра, через которую ты книжку видел?
– Вот тут, – Тимыч опустил факел ниже к полу, – здесь, кажется. Точно! Вон и ветка от нашей лежанки, а вот и… – Тим встал на колени, потрогал рукой стену. – Боник, щели-то нету! Кто-то кирпич на место поставил да цементом замазал.
– Вот как, – тихо сказал рыцарь, – ладно, пошли дальше, – он шагнул в глубь коридора.
– Эй, Хозяйственный! Что-то я не слышал, чтобы привидения умели стены ремонтировать, – просипел из темноты Шут.
– Я тоже не слышал, – не оборачиваясь, ответил рыцарь, – так что у нас сейчас может случиться очень даже неожиданная встреча. Тим, будь начеку! – Хозяйственный переложил факел в левую руку, правой достал из ножен меч. Обычный, не волшебный. Магическая сабля пока не требовалась.
Тимыч проверил, на месте ли скакулий кинжал, пощупал карман куртки – там лежали надежная рогатка и запас голышей. Рогатку Тим случайно нашел в бездонном возке, в старой корзинке с ремонтной мелочевкой. Конечно, не оружие, но все же!
Они долго шли по бесконечному черному коридору. Замшелые двери, изредка попадавшиеся им на пути, оказывались либо заколочены огромными медными гвоздями, либо вели в пустые пыльные комнаты, совсем не похожие на большой зал, где собирались призраки.
– Где же наконец вход в их чертово логово? – с досадой пробормотал Боня. – Идем все и идем, словно крысы в лабиринте. Надоело, честное слово!
– Да вот же он! – Тим остановился, поднес факел к стене. – Ты его пропустил. По-моему, это и есть вход.
В стене, там, где когда-то стояла дверь, светлым прямоугольником выделялась кладка из желтого кирпича. Совсем свежая, еще сырая.
– Нда-а, – Хозяйственный постучал рукоятью меча по кирпичам, – замуровали, стало быть. Неужели нас ждали? Ох, не нравится мне все это, очень не нравится. Бестелесные так не работают… Ну-ка! – он сунул факел Тиму, отошел в сторону, разогнался и боком, плечом, врезался в желтую кладку. Несколько кирпичей шумно упали внутрь, в зал; стена заметно прогнулась, сырой цемент комками посыпался на пол.
– Эх, пропали мои латы! – огорченно заметил рыцарь. – Теперь не отрихтуешь, – и снова грянулся об стену. Кирпичный прямоугольник весь, как есть, с грохотом рухнул на пол, подняв облако пыли.
– И вся недолга, – удовлетворенно сказал Тим, – все так просто. А я боялся…
Чего боялся мальчик, никто не услышал. Потому что его слова потонули в глухом реве: внутри зала кто-то был! И этот кто-то ревел низким вибрирующим голосом, страшно ревел, точно разъяренный медведь-гризли. В темноте слышался грохот ломаемой мебели, падающих кресел – чудовище шло к ним, на свет.
– Тим, мигом поджигай новый! – Боня далеко кинул свой факел в зал. Прочертив огненную дугу, пылающий снаряд упал в кучу тряпья, которое немедленно загорелось, вспыхнуло, как сухая древесная стружка.
– Вот это да! – изумился Хозяйственный, на миг застыв от неожиданности. Тим нырнул ему под локоть, заглянул в дверной проем.
Тускло освещенный мерцающим заревом от начинающегося пожара, громадный зал походил на съемочную площадку фильма ужасов: с потолка свисали густые космы паутины, вдоль бурых от плесени стен на черном мраморном полу валялись серые человеческие черепа, кости. Груды разломанных шкафов вперемешку со рваными, распотрошенными книгами грязными холмами возвышались там и сям. Посреди зала стоял знакомый Тиму стол, на котором под истлевшим тряпьем хранилась книга Олафа, вокруг стола в беспорядке валялись резные кресла.
А перед столом, поблескивая острыми шипами панциря, подслеповато моргало неестественно зелеными треугольными глазами странное существо: размером с теленка, все закованное в металл брони, с когтями-ножами на лапах, тяжелое, грозное. Похожее то ли на ожившую башню танка без орудийного ствола, то ли на железную черепаху. Черепаха отвернула голову от занявшегося огня, прикрыла морду когтистой лапой: ее клюв непрестанно щелкал, зубастый, точно медвежий капкан.
– Черепашка-ниндзя! – узнал существо Тимыч, – я в мультике таких видел. Только там они хорошими были, добрыми.
– Будет тебе сейчас и ниндзя, и хрюндзя, все будет! – пообещал Бонифаций грозным голосом и прыгнул в багрово-огненный зал, лихо размахивая над головой мечом; Тим побежал за ним. Шут, озираясь по сторонам и шарахаясь от языков пламени, потрусил следом – огня он очень боялся, но больше всего опасался не успеть помочь друзьям, если такое от него потребуется.
Черепаха отняла лапу от морды. Похоже, ее глаза уже привыкли к яркому свету: взрыкнув, она неожиданно ловко подпрыгнула и встала на задние лапы, а передними быстро замахала перед собой – сталь когтей засверкала отраженными огненными зайчиками, с шипением раздирая воздух. На исцарапанном железном панцире брюха крупными каплями застыли цементные подтеки, кусочки кирпича: видимо, черепаха сама себя замуровала в зале.
– Ну ты, ниндзя! – рявкнул Хозяйственный. – Пошла прочь! Ты нам не нужна. Ступай к себе в конуру! Прочь, прочь!
Черепаха склонила голову набок, как будто прислушиваясь к Боне. Лапы ее постепенно остановились, словно внутри черепахи сели батарейки: не мигая, она уставилась на рыцаря.
– Во-от, так-то оно лучше, – обрадовался Боня. – Тим, обходным путем дуй к столу и бери книгу. А я ей зубы ее длиннющие заговаривать буду. Давай!
Тим резво метнулся в сторону стола, помчался вприпрыжку, как горный козел, перескакивая через кучи хлама – пыль клубами поднималась за ним. Остановившись возле стола, Тимыч оглянулся – как там Боня? Хозяйственный стоял напротив черепахи на безопасном расстоянии, потрясал мечом и надрывно кричал, словно на другой берег реки, нелепые угрозы:
– Вот я из тебя суп черепаховый сделаю! Башку отвинчу, руки-ноги клещами повыдергиваю! Из панциря тазик устрою, будет где огурцы солить. Ишь, стоит тут, людей пугает. Как дам сейчас, не посмотрю, что я добрый!
Черепаха медленно повернула голову в сторону мальчика. Глаза ее вспыхнули зловещими зелеными огоньками.
– Нельзя! – неожиданно пророкотала она, упала на все лапы и помчалась к Тиму. Лапы часто стучали по полу, оставляя когтями глубокие борозды в мраморе – мусор, кости, гнилые доски разлетались вокруг черепахи, словно разбросанные ураганом. Тим лихорадочно скинул тяжелое тряпье со стола, на ощупь схватил что-то прямоугольное, липкое, что лежало под ними, и отскочил в сторону. И вовремя – черепаха тараном врезалась в стол, обломки его взмыли в воздух. Грохнуло так, точно взорвалась граната!
Тимыч, не разбирая дороги, бросился бежать к выходу.
– Скорей! – орал Бонифаций. – Она уже очухалась. Бежим!
– Куда? – взвизгнул за его спиной Шут. – Куда бежим?! Кругом пожар, нет выхода!
Действительно, огонь разгулялся вовсю. Плотная стена гудящего пламени закрыла пролом в стене: мусор, накопленный веками, горел жарко, сильно. С громким, как выстрел, треском лопнула мраморная плита у входа, рухнула вниз, в подвал, откуда вырвался огненный столб пламени – тут же запахло горелой смолой, едкий дым струей ударил из огня.
Бонифаций схватил Шута за ручку, опрометью кинулся навстречу Тиму, подальше от огня; Тим споткнулся в прыжке, кубарем подкатился рыцарю под ноги. Черепаха медленно поднялась из обломков, чисто по-человечески отряхнула лапами мусор с головы, панциря, гулко захохотала, невпопад щелкая челюстями. Потом встала на задние лапы и неспешно, вразвалку направилась к людям, широко растопырив передние лапы, как будто хотела обнять всех разом.