— А с нами вы что сделаете? — спросила девчушка, проворно забираясь на палубу и с любопытством озираясь. — У нас из денег рублей четыреста осталось… А вещи, похоже, утонули…
— Вечная ей память… — пробормотал Макар, глядя, как уходит под воду надстройка вельбота.
— Нищета, — вздохнул Максим, подхватывая девушку под локоток. Ее приятель висел на штормтрапе — вовремя подоспела помощь. — Выбирайте, молодые люди. Можем вас в рабство продать — нашим турецким коллегам. Можем доставить до ближайшего судна, и оно отвезет вас на берег. Иначе говоря, готовы причинить вам добро.
— Мы выбираем последнее, — чуть не хором сообщила молодежь. — А потом создадим о вас в Интернете положительный образ, основанный на реальных свидетельствах. Если предок, конечно, не прибьет нас за «Удачу», — сконфуженно добавил паренек.
— «Удача» — это… — на всякий случай уточнил Максим.
— Она утонула, — вздохнул спасенный. — Я предку, между прочим, говорил, что название никудышное…
В последующие полчаса они узнали о себе много нового. О том, что в их компании «гражданским лицам» совсем не страшно. Что интернет-сообщество и широкие слои населения, условно именуемые «обычными людьми», считают их не злодеями, а благородными пиратами, наводящими страх на «золотых тельцов», наживших свои богатства преступным путем. Иначе говоря, «обычные люди» к их деятельности относятся положительно. И парень с девчонкой сами бы охотно примкнули к пиратам, но, во-первых, у них учеба, во-вторых, тогда их предок точно прибьет, а в-третьих, они еще молодые, и в планах на жизнь не значится отбытие срока за бандитизм. Разрешат ли уважаемые пираты снять их судно на сотовые телефоны, а заодно и самих пиратов — чтобы было чем похвастаться перед мировым сообществом?
— Ой, да снимайте, — отмахнулся Максим. — Но только со спины и без компрометирующих ракурсов. И сразу заготовьте ответы на вопросы следователей по особо важным делам.
На фоне темнеющего неба возникли очертания неплохой яхты, и Угрюмый задался новым философским вопросом: закон ли это — если есть роскошное судно, то им заправляют обязательно сволочи?
— Можем проверить, — покарябал макушку Ильич.
Возражающих не нашлось. «Мы совсем обнаглели», — подумал Максим. И хлопнул по плечам оробевшую молодежь:
— Вам крупно повезло, молодые люди. Можете наблюдать пиратов в действии. Только никаких снимков. Сдать телефоны и спуститься в кают-компанию — там имеются иллюминаторы. И свяжите-ка их, парни, — плотоядно оскалился Максим. — На всякий случай, для их же пользы. Дабы видели, что это пленники.
Разворот против ветра! Сети и брезент, скатанные в рулоны, упали на борта. «Пенелопа», разгоняясь, летела наперерез новой жертве! А там уже заметили, что их атакуют, рулевой лихорадочно разворачивал яхту. Но куда там? Предупреждающая очередь из «Дюймовочки» — малый ход! Благоразумие победило. Эффектный абордаж всем дружным коллективом! Маски, пальба в воздух! Оторвала руки от штурвала бледнеющая женщина средних лет в элегантной униформе. Слегка опешили, почему женщина? А когда ворвались в кают-компанию, то изумились еще больше — их встретил дружный визг! На судне были только женщины (включая команду), ни одного мужчины! Метались привлекательные секси — кто в купальниках, кто в мини-юбочках — все такие фигуристые, аппетитные, блондинки, брюнетки, «каштанки». Молодые, с хорошенькими мордашками. От этого бурления уже рябило в глазах! Их согнали в кучу, стали выяснять «обстоятельства».
— Оставьте нас в покое! — гневно восклицала дама с роскошными формами и волнистыми, удивительно красивыми волосами. — Забирайте деньги и проваливайте!
Психанула Бобышка, замахнулась прикладом, но Максим укоротил боевую подругу. Назревал конфуз. Дальнейшее разбирательство выявило: сотрудницы сочинского дома моделей устроили в море девичник, провожают в грядущую семейную жизнь подругу и коллегу — ту самую роскошную, волнистую и гневную. Послезавтра у нее свадьба. Вот, решили соригинальничать. Зарабатывают девчонки неплохо, арендовали в складчину яхту, востребовали женский экипаж…
— Просим прощения, дамы! — рассмеялся Максим, делая примиряющий жест. — Мы, ей-богу, не знали, на вас же не написано! Вас никто не будет грабить и покушаться на вашу честь, обещаем!
Настала оглушительная тишина. Молчали угрюмые пираты в масках, притихло приличное общество. Они достойно (хотя и пресно) проводили время: музыкальные клипы в «ящике», фрукты, шампанское, единственная на всю компанию литровая бутылка виски. Участницы мероприятия с неожиданно возникшим любопытством разглядывали пиратов. А тем вдруг стало как-то неловко.
— Вы… те самые? — понизив голос до грудного, спросила эффектная блондинка со вздернутым носом. — Вот это да…
— Ой, ребята, а вы точно не будете нас грабить? — на всякий случай поинтересовалась худенькая моделька со смешливыми глазками.
— Ошибочка вышла, дамы, — вздохнул Максим. — Техническая неувязка, все такое… Мы сейчас уйдем. Отнеситесь с юмором, договорились? Ведь заказывают же на девичник стриптизеров в полицейской форме? А вы сегодня заказали пиратов — самых настоящих.
— Но стриптизеры хотя бы танцуют, — подумав, изрекла невеста. В лукавых глазках что-то заблестело. — Может… станцуете?
— Оставайтесь, ребята, — предложила щуплая моделька. — А то всё работаете да работаете. Нужно отдыхать — потом работа пойдет веселее.
— А в чем кайф? — забавно сморщилась блондинка — доказательство обратно пропорциональной связи между бюстом и уровнем интеллекта. — У нас же вроде девичник…
— Достало уже, — вздохнула моделька. — Сидим тут, веселье из себя выдавливаем. Куража не хватает. Проходите, ребята, — сделала она радушный жест. — Снимайте свои маски, кого стесняться? О, да у вас и девчонки есть?
— А они пусть маски не снимают, — хихикнула невеста.
— Может, и впрямь, того… — засомневался Угрюмый. — Задержимся как бы? Тут вроде неплохо.
— У тебя же девушка есть, — усмехнулся Максим.
— Да так, конечно, — вздохнул Угрюмый. — Только девушка — где? Юлька далеко, а эти — рядом…
— Оставайтесь, мужчины… — забурлила, заулыбалась женская масса. — Что вы как не родные?
— Подождите… — внезапно побледнела одна из присутствующих — женщина постарше остальных, с гладкими каштановыми волосами. — Подождите, тут такое дело… Мне муж сделал кнопку на телефоне… ну, типа тревожную… Заплатил за нее, научил, как пользоваться… Говорит, что где бы я ни находилась, мои координаты мгновенно вычислят и спасут… Девчонки, милые… — она чуть не плакала, — я, кажется, успела в полицию позвонить — когда эти парни ворвались…
— Люська, мать твою! — взорвалось женское общество. — Что же ты, дура редкая, наделала?!
— Девчонки, я же хотела как лучше, — оправдывалась провинившаяся, — я же не знала…
— Ну, едрить твою налево… — расстроенно выдохнул Угрюмый. — Такой кайф обломала…
— Всем на выход! — заторопился Максим. — Пулей! Счастливо оставаться, девчонки, не забывайте, невесте — удачного мужа…
— Счастливого помёта, — добавил огорченный Угрюмый.
Пираты топали по палубе, прыгали на свою «Пенелопу». Бобышка сматывала швартов, Угрюмый запускал двигатель. А когда развернулись, вспенилась вода за кормой, то обнаружили, что все девчонки высыпали на палубу, машут платочками, выкрикивают номера телефонов… «Вот и провели эксперимент», — подумал Максим. Заносчиво задрав нос, «Пенелопа» понеслась в международные воды. Верхняя палуба тряслась от дружного хохота…
В портовом кабачке небольшого приморского городка в окрестностях Адлера было оживленно. Клубились завсегдатаи, заходили «новенькие». Здесь было уютно, старомодно. «Деревянная» обстановка, бочки вместо барных табуретов. Консервативный репертуар в колонках. «На берегу так оживленно, людно…» — приглушенно выводил стареющий идол советского рока. Публика непринужденно выпивала, вела размеренные беседы. Двое кряжистых мужчин, работники местного рыболовного хозяйства, выпили, чокнувшись, дружно поморщились — жизнь сурова в южных широтах, приходится переходить на виски.
— Слышал, снова пираты зажгли? — спросил один, доставая мятую сигаретную пачку и делясь с товарищем. — Потрясли какого-то московского лоха — чуть не из правительства.
— Не из правительства, — фыркнул товарищ. — Чиновник из московской мэрии. Новую яхту решил обкатать, гостей собрал… Так их потом спасатели из воды вылавливали — в страхе за борт со спасательными кругами прыгали, разбросало бедолаг по морю…
— Смешно, — хихикнул первый, подавая знак бармену, чтобы обновил стопки. — Неплохо удальцы резвятся. Десяток богатеев уже обчистили, и ничего им не делается. Без трупов справляются — как-то даже не по-нашему. Видно, порядочные. Махновская тактика, — ухмыльнулся мужчина. — Как в степи. Грабят и пропадают. Их окружают, чистят район, а никого нет, словно корова языком слизала. Ловят под Адлером, а они в Новороссийске. Ловят в Новороссийске, а они под Сочи шныряют. Словно издеваются над нашими властями. Давно могли уйти — в Турцию, например, или в Хохляндию — деньжат-то, поди, порядком срубили — так нет, продолжают нервировать родное государство.
— Доиграются когда-нибудь, — вздохнул второй, критично созерцая, как бармен наполняет стопки. «Недолив» был терпимым — парню тоже нужно заработать. — Ей-богу, доиграются, Серега. Сколь веревочке ни виться… Мужики говорили, что к их поимке уже подключаются катера Черноморского флота. Так пойдет, — он засмеялся, — скоро крейсер «Москва» из Севастополя выпишут. Не прекратят в ближайшее время — их точно закроют. Или поубивают в процессе задержания. А жалко, нравится мне это дело, — задумчиво изрек рыбак. — Приятно посмотреть, как наши толстосумы трясутся и боятся в море выходить. Ведь их бабки не горбом заработаны. На простых людей пираты не нападают… Я даже знаешь что слышал? — наклонился он к собеседнику. — Дескать, делятся они с бедными. У богатых отнимают, бедным отдают. Как Робин Гуды, в натуре. Сгружают бабло своим сообщникам на берегу, а те подбрасывают нуждающимся. Школе в Черноголовке на ремонт подкинули — там крыша обвалилась, а деньги на ремонт чиновники разворовали. Счет детского дома пополнили в Стерегущем да намекнули, что если хоть одна копеечка проскочит мимо детей…
— Ну, не знаю, — пожал плечами Серега. — Обычные пираты, зачем им это? Брехня это всё, просто пиарят их, нынче это модно… Не верь ничему, Толян. И власти врут, и эти, в Интернете, врут. Простой народ они не щиплют, это верно, но что возьмешь с простого народа? Идти — так на жирную рыбу, верно? Этот Каверин, что у них за главного, больше «чирика» отсидел за двойное убийство, вернулся в родные места, глядь — а его тут не любят. На работу не принимают, полиция палки вставляет. Вот и обозлился, собрал таких же дружков, начал проказничать на море. Как ни кинь, Толян, а он обычный бандит, хотя и рядится под благородного. У всех у них одно на уме — бабла срубить, да в тихую гавань…
— А я слышал, что Каверин никого не убивал, — подал голос молодой мужчина, сидящий по соседству. Кожа посетителя отливала темной бронзой. Он носил очки, и на подбородке топорщилась комковатая бородка. Он мелкими глотками тянул виски с колой из граненого бокала. — Прошел слушок, что подставили его нехорошие люди, и он зазря одиннадцать лет отмотал. Мол, с этими нехорошими людьми он в первую очередь и расправился, а потом понесла нелегкая — понял, что никогда не докажет свою невиновность.
— И ты этому веришь, парень? — засмеялся Толян. — Конечно, сейчас дружки этого бандита будут обелять своего атамана. Безвинно пострадавший, ангел-ягненок, кровно обиженный… Забей на это, парень. — Он хлопнул соседа по плечу. — Убивал он реально, об этом информации выше крыши, и отсидел вполне заслуженно — даже маловато с учетом двойного убийства. Да, приятно посмотреть, как он резвится, но тут без вариантов — работает парень исключительно на себя, и, по сути, банальный криминальный тип. Хотя и не без способностей. Ладно, Серега, давай еще по одной — и по хатам, а то жена рычать будет. Завтра снова рано вставать…
Мужчины выпили, кивнули соседу и удалились. Мужчина в очках заказал вторую порцию выпивки. Он сидел на бочке с угрюмым лицом, едва прикасался губами к алкоголю. Вторую порцию он не осилил. Вздохнул, бросил на стойку тысячную купюру и начал проталкиваться к выходу. Его «козырное» место сразу заняли. На улице стемнело, за бетонной набережной рокотал прибой. Он брел к причалу — мимо длинного забора, мимо неосвещенных портовых строений. Показался дальний причал — не очень популярный среди обеспеченной публики. Фонари в этой местности извели под корень. В северной части городка отсутствовали гостиницы и прочая туристическая инфраструктура. Сомнительная территория, отдыхающие сюда практически не наведывались. У причала были пришвартованы старенькие катера и готовые к списанию прогулочные шхуны. За массивным ботом с высокой надстройкой и помпезным шкафутом спряталась «Пенелопа». Впрочем, нынче «Нирвана», а черная полоса вдоль борта, нанесенная мастерами сомнительных дел, хоть и обмусолилась, но пока держалась. Мужчина остановился, посмотрел по сторонам и стащил с носа очки — только раздражали. Потянулся к комковатой бороденке, вспомнил, что она настоящая, поморщился — надо сбрить. На «Пенелопе» было тихо и темно. Но члены команды находились там. Он запретил уходить дальше причала, исключение сделал только для себя. Яхту уже заправили, можно снова отправляться в скитания. Полтора часа назад прибыл невзрачный фургон, на него сгрузили часть награбленного. Надежные люди прятали барахло в надежном месте. Побрякушки — в арендованные банковские ячейки, деньги мелкими партиями размещались по счетам. Часть спускалась на благотворительность — в словах завсегдатая бара была доля истины. Теперь у каждого пирата имелась собственная банковская карта, что было удобно в перспективе поспешного бегства. Соратники Ильича действительно оказались приличными людьми.
Он только собрался шагнуть на причал, как слева послышались крики. Захлопали выстрелы! Максим насторожился, холодок побежал по спине. Рука потянулась к щиколотке, к которой был примотан скотчем компактный «Люгер». Черт побери, ведь он предупреждал! Из переулка между гаражами и забором выскочили двое и припустили вдоль причала. Он узнал их даже в темноте — Угрюмый с Коляшей! А за ними вырвался сноп света, и показалась патрульная машина! Соратники ускорились, махали руками. А когда в «одиноком персте» напротив яхты Угрюмый распознал главаря, стал вопить:
— Максим, атас, легавые на хвосте!
Как будто он слепой! Коляша обернулся на бегу, стал палить с обеих рук! Они еще и оружие с собой взяли! Впрочем, это был скорее плюс, чем минус. С перепуга Коляша прострелил колесо. Машина завиляла, запрыгнула на бордюр и чуть не вляпалась в гранитный парапет. Из нее посыпались люди с автоматами. С матерными воплями они пустились в погоню. А эти двое уже подбегали.
— Эй, на яхте! — взревел Максим, запрыгивая на причал. — Заводите двигатель! Трап давайте, чего вы чешетесь!
По лестнице уже гремели — кто-то скатывался. Распахнулся лац-порт, вытянулся рифленый трап. Максим устремился к нему, а в затылок уже дышал адреналином Угрюмый:
— Максим, прости, за хлебушком хотели сбегать… А у магазина патруль, да как давай на нас зырить… А потом им наши ксивы, видите ли, понадобились…
— Убью… — рычал Максим.
Они практически нога в ногу запрыгнули на борт. Коляша замешкался, он решил во что бы то ни было расстрелять свою обойму. Патрульные открыли ответный огонь. И Коляше пришлось буквально перепрыгивать через пули. Он вкатился на палубу, вереща, как сирена:
— Максим, мы не виноваты, они сами к нам подвалили, чего они!
— Заткнитесь! — ревел Максим. — Занять позиции, никому не высовываться!
Бобышке и Макару совместными усилиями удалось завести двигатели. Разматывать швартовочный трос было некогда, Ильич рубил его топором, кромсая палубу. И только рухнул за фальшборт, как из-за бота, пришвартованного рядом, показались трое полицейских и открыли по судну бешеный огонь. Похоже, эти парни хотели отличиться — они уже поняли, с кем имеют дело. Первый под прикрытием товарищей бросился на причал, чтобы запрыгнуть в уходящий «поезд». Это было полное сумасшествие. Он оступился, чуть не сверзился в воду. Пираты распластались под фальшбортом, скрипели зубами. Ответить сложно, да и как ответить? Мочить ментов, которые вроде как выполняют служебный долг? Пули кромсали борта, разбивали стекла в надстройке, разлетелся прожектор, подломилась антенна навигационной системы. Судно отходило от причала — зацепило соседний бот, резко накренилось, давая вираж.
— Что они делают, двоечники… — рычал Угрюмый, кусая палубу. — Макар, твою дивизию, тебе только телят пасти!
А когда «Пенелопа» подставила полиции корму и понеслась в море, огонь уплотнился — подлетела еще одна машина, высыпали автоматчики, и свинцовый шквал накрыл корму! Орали женщины, заползая в укрытия, в бессилии матерились мужчины. Угрюмый не выдержал — прыжками понесся на квартердек, перехватил управление. Повреждения были не фатальные, но чувствительные. «Пенелопа» теряла товарный вид и теперь нуждалась хотя бы в косметическом ремонте. Самым досадным стало повреждение системы водяного охлаждения и теплоизоляции. И теперь грохот из машинного отделения ничем не сдерживался, яхта лязгала и гремела, как трактор «Беларусь»! Пирс уже отдалился, выстрелы не причиняли вреда, пираты поднимали головы. Максим побрел наверх.
— Ну, повесь нас на рее, командир… — активно посыпал голову пеплом Угрюмый. — Ну, виноваты, хотели как лучше — реально же собирались ржаного хлебушка подкупить, надоели эти трюфеля и икра… Кто же знал, что так получится? Да ты не кипишись, я все починю, греметь не будем…
— А чего они первыми полезли? — гундел, как заевший граммофон, Коляша. — Мы их не трогали, шли себе…
— Да заткнитесь оба! — взорвался Максим. — Потом поговорим!