К офису, в котором Абрикосов работал вместе со своим компаньоном, партнеры подъехали, когда только начинало темнеть. Оба остались сидеть в машине, поскольку вероятность того, что объект отправится в пешую прогулку по центру города, была ничтожно мала. На всякий случай они припарковались неподалеку от подземного перехода, и Толик был готов в любую минуту выйти из автомобиля и сесть Абрикосову на хвост.
Однако тот не обманул их ожиданий. Выйдя на улицу, он энергичной походкой направился к машине. Высокий, натренированный, холеный и самодовольный — это было ясно с первого взгляда. Детективы не боялись прозевать появление объекта — Глушковский сообщил, что тот заканчивает рабочий день позже всех. Не любит толпу и специально дожидается, пока иссякнет поток служащих, выходящих из офисного здания. Абрикосов действительно появился в одиночестве. Денис положил руки на руль, приготовившись следовать за объектом. Именно в этот момент Толик воскликнул:
— Денис, это не он!
Его напарник подпрыгнул от неожиданности и вытянул шею, пытаясь рассмотреть человека на стоянке получше.
— Как это не он?! Не может быть! Взгляни на его физиономию, отлично видно. Разве не он? Толик, не сбивай меня.
— Тогда зачем он садится в чужую машину?
— В чужую машину?
— Другой цвет, другие номера!
— Толик, не дури, это без сомнения Абрикосов. Возьми бинокль.
Тот быстро достал бинокль и навел его на мужчину, который уже усаживался за руль.
— Да нет, это он, голубчик. Сейчас проверим, что за машина у него в распоряжении. Может быть, офисная?
Толик связался с агентством и продиктовал секретарю номера. Тем временем Денис уже выруливал на шоссе. Когда раздался сигнал вызова, Толик схватил трубку и, выслушав короткое сообщение, мрачно посмотрел на напарника:
— У нас маленький сюрприз. «Форд», на хвосте которого мы повисли, взят в прокат на северной окраине города неким Дмитрием Абрамцевым.
— Ну и что? — буркнул Денис, обгоняя «Газель», которая нагло ехала между двух полос.
— Ты можешь найти этому какое-нибудь разумное объяснение?
— Запросто.
— Ну валяй, выкладывай, — нетерпеливо приказал Толик.
— Дмитрий Абрамцев — это, понятное дело, сам Абрикосов. Допустим, деловая поездка господина Абрикосова — чистый блеф, как и предполагал наш клиент. И на самом деле наш друг Серж собирается отправиться на свидание к женщине, связь с которой ему совсем не хочется афишировать. Поэтому во время таких поездок он подстраховывается и берет машину в прокате. Если кто и проявит любопытство, Абрикосов окажется, так сказать, застрахован. Я — не я, машина не моя…
— Ладно, уговорил, — немного успокоившись, согласился Толик. — Хотя все равно досадно. Одно дело — простая слежка, и совсем другое — залететь в какую-нибудь историю.
— Опять вспомнил дело той старушки? — засмеялся Денис.
— Все начиналось так же невинно, — пробормотал Толик и снова встрепенулся. — Дружище, ты сообразил, куда мы едем?
— Куда?
— Похоже, что домой к Абрикосову.
— Да? — неуверенно спросил Денис. — И за каким, интересно, чертом его понесло домой? Неужто голубчик раздумал проводить ночь со своей милой? Как неудачно. А мы-то мечтали решить эту задачку в два счета.
— В два счета только с жизнью расстаются и в шашки выигрывают, — буркнул Толик. — Ну ладно, чего заранее расстраиваться? Возможно, Серж забыл дома любимую байковую пижаму.
Тем временем старенький «Форд» выехал из города и свернул к строящемуся коттеджному поселку. Судя по темным окнам, еще не все дома были заселены. Район считался престижным, и Толик с любопытством оглядывался по сторонам. Здесь оказалось много зелени и не слишком оживленное движение.
— Заборы впечатляют больше, чем иные домики. Хорошо, когда есть, что огораживать. Кстати, притормози у следующего перекрестка, — посоветовал Толик, следивший за нумерацией домов. — Так мы окажемся от нашего субчика ни далеко ни близко.
— Не получится, — раздраженно отозвался Денис. — Видишь, Серж сам притормаживает. Интересно, почему это он не подъехал прямо к дому, а остановился поодаль?
— Не, ну это понятно! — хмыкнул Толик. — Он приехал на взятом напрокат автомобиле. Малышка Фаина увидит эту незнакомую синюю машинку и задаст пару неудобных вопросов.
— Придется немножко оторваться, иначе он нас заметит. Тормозим здесь.
Денис, ехавший на малой скорости, остановился под деревьями с густыми ветвями, нависавшими над дорогой, и погасил фары. Абрикосова он отпустил от себя достаточно далеко.
— Возьми бинокль, — скомандовал Денис.
Толик прижал бинокль к глазам и подался вперед.
— Ну что, где он? — нетерпеливо спросил напарник.
— Сидит в машине. Почему-то не выходит.
— А что он делает?
— Похоже, ничего. Просто сидит.
Денис с беспокойством огляделся по сторонам. Быстро темнело, вокруг не было ни души.
— Не нравится мне все это, — пробормотал Толик. — Как только я увидел этого Абрикосова с его гадкой самодовольной ухмылочкой, у меня появилось какое-то нехорошее предчувствие.
Хотя Денис и был реалистом, однако считал, что предчувствие — составляющая интуиции, а интуицию в их работе нельзя не принимать в расчет.
— Знаешь что, — сказал он напарнику, — ты сиди здесь, а я выйду и подкрадусь поближе. Уже довольно темно, мы можем пропустить что-нибудь существенное.
— Нет, оставайся за рулем, я сам пойду. Полагаешь, этот тип что-то задумал?
— Возможно, он выполняет ту же работу, что и мы. Сказал жене, что уезжает на пару дней по делам, и теперь намеревается выяснить, как она станет проводить свободное время. Может, он думает, что Фаину как раз сегодня вечером навестит любовник. Возможно, он даже знает про Глушковского.
Толик открыл дверцу машины и выскользнул на тротуар, бросив напарнику:
— Смотри в оба.
Как раз в этот момент начали зажигаться уличные фонари. Свет был не слишком ярким, тем не менее у Толика немного отлегло от сердца. Почему-то это вполне обычное на первый взгляд задание с самого начала казалось ему каким-то неприятным. Толику ужасно не хотелось, чтобы что-то случилось. Он постарался освободиться от лишнего напряжения и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов.
По правде говоря, Толик подозревал, что Абрикосов прекрасно осведомлен о романтических отношениях своей жены с Григорием Глушковским. И скорее всего муж подкарауливает счастливого любовника у собственного дома, чтобы поквитаться с ним. Больше всего поражал хладнокровный вид Абрикосова. Будь он взвинчен и зол, Толик подумал бы, что дело обойдется максимум мордобоем или грандиозным скандалом. Но обманутый муж, садясь в машину, был спокоен, на губах его играла улыбка. Это Толику не нравилось. Очень не нравилось.
Все, что произошло потом, было похоже на эпизод фильма, который неожиданно начался и очень быстро закончился. Из проулка, ведущего к дому, вышла женщина и направилась к припаркованной у тротуара машине. Когда она наклонилась к дверце, синий «Форд» внезапно сорвался с места. Раздался громкий и сухой хлопок, женщина упала. Взревел мотор… Секунда — и «Форд» скрылся из поля зрения, а на дороге осталась лежать распростертая фигурка.
— О, Господи! — прошептал Толик, присев от неожиданности.
Тем временем Денис рывком бросил машину вперед и через несколько секунд оказался возле напарника.
Когда они подбежали к женщине, Толик, наблюдавший разыгравшуюся трагедию с близкого расстояния, уже знал, что увидит. Огнестрельная рана, кровь, изумленно раскрытые глаза жертвы…
— Она мертва, — потрясенно сказал он Денису. — Не могу поверить, что мы все видели и ничего не сделали. Мы должны были догадаться!
Денис еще раз взглянул на женщину. Миниатюрная, с пышной челкой, Фаина Абрикосова была очень молодой. Теперь больше никто не скажет, что она красива — еще немного, и ее лицо превратится в маску, а руки станут холодными, как лед. Денис заскрипел зубами от досады. Ему было жаль Фаину, но еще больше он был зол на себя за то, что не смог предугадать и предотвратить убийство. Потрясенные, они с Толиком так и простояли над телом до приезда милиции.
Уверившись, что убийца точно известен и его задержание — лишь вопрос времени, оперативники вели себя сдержанно. На месте преступления отсутствовало обычное напряжение, все двигались спокойно, хотя были угрюмы. Денис и Толик отправились давать показания, смирившись с тем, что бесконечно много времени будет потрачено на протоколы и допросы. Вскоре стало известно, что Сергей Абрикосов задержан на автомобильной стоянке возле своего офиса.
Абрикосов принял поражение на удивление спокойно. Когда он узнал, что на месте преступления были свидетели, безоговорочно опознавшие его, он с минуту молчал. За эту минуту на его лице промелькнули разные чувства — изумление, страх, примирение с реальностью, безразличие, горечь, которые, постепенно сменяя друг друга, перешли в эдакое «ну что ж поделаешь?», смешанное с бравадой. Эта бравада, несомненно, была приправлена ненавистью. Сергей Абрикосов ненавидел свою жену.
— Разумеется, я знал, что она изменяет мне с Глушковским, — презрительно сказал он. — Вы говорите, что именно Гришка нанял частных сыщиков следить за мной? Забавно было бы послушать, как они отчитаются перед своим работодателем, — он криво усмехнулся. — Нет, я никогда не питал к Гришке ненависти. Вместо него Фаина могла бы выбрать любого другого. Я хотел поквитаться лично с ней, и жестоко. Если бы я придумал способ убить ее медленно и остаться безнаказанным, я бы это сделал. — Он спохватился и быстро добавил: — Разумеется, я действовал в состоянии аффекта.
— Поздно сообразили, — сказал следователь. — Ничего не выйдет. Свидетели утверждают, что вы вели себя совершенно спокойно. Кроме того, по словам вашей секретарши, накануне преступления вы плотно поужинали, даже съели десерт. Никаких встреч и телефонных звонков, которые могли бы вас спровоцировать, тоже не было.
— Она была лживой дрянью, — раздувая ноздри, заявил Абрикосов. — Строила из себя маленькую беззащитную девочку. Видели бы вы, с каким лицом она шла вечером в спальню. На нем было написано ангельское терпение! Она, понимаете ли, сносила все с кротостью.
— Жена когда-нибудь просила вас о разводе? — поинтересовался следователь.
— Один раз, — нехорошо усмехнулся Абрикосов. — Но я пригрозил ей, и она больше об этом не заикалась. Маленькая беззащитная овечка!
— Почему же вы все-таки не развелись с ней?
— Потому что я никому не позволяю смеяться над собой. Или помыкать собой! Я никому не позволяю ставить себе условия! — патетически воскликнул убийца. — Поэтому я не слишком расстроился, что меня поймали. Главное я сделал — я поквитался с ней. В этом состояла моя миссия. Наказать ее и всех этих потаскушек, которые прикрываются браком для того, чтобы жить в свое удовольствие, да еще бегать по мужикам!
Денис смотрел на Абрикосова с гадливой жалостью. На душе у него было муторно. Этот тип подметил одну неприятную, но верную деталь — им с Толиком еще предстоял разговор с клиентом. Наверное, именно им придется сообщить ему, что Фаина убита. И еще признаться, что убийство произошло прямо у них на глазах…
До дома Глушковского, который тоже жил за городом, напарники добирались долго. Приткнув машину к забору, детективы выбрались из нее и, беспрепятственно миновав калитку, поплелись к крыльцу. Их звонок долго оставался без ответа, но в окнах горел свет, поэтому они ждали, молча глядя себе под ноги. Нечего было надеяться, что Глушковский уже знает о случившемся — времени прошло слишком мало. Оба детектива чувствовали себя мерзко.
Глушковский сам отворил им дверь. На нем был коричневый махровый халат и домашние брюки. В руке он держал бокал с вином. И явно пребывал в хорошем настроении.
— О, кого я вижу! — воскликнул он. — Входите, входите… Неужели у вас уже есть новости по нашему делу?
— Есть, но очень плохие, — мрачно ответил Толик, переступив порог и глядя клиенту в самый центр лба. Посмотреть ему в глаза он был не в состоянии. — Случилась ужасная вещь. Даже не знаю, как сказать.
— Что стряслось, ребята? — Глушковский поставил бокал на тумбочку, засунул руки в карманы халата и нахмурился.
— Фаина Абрикосова убита, — произнес Денис глухим голосом.
Глушковский открыл рот, издал какой-то странный звук, попятился, опустился на стоящий поодаль стул и взъерошил себе волосы. Потом потряс головой и неожиданно выпалил:
— Чушь собачья!
Посмотрев на ошарашенных детективов, он добавил:
— Ну конечно, чушь. Фаина здесь, у меня. Фаина! — закричал он, обернувшись назад, к гостиной, в которую выходило несколько закрытых дверей.
Буквально минуту спустя одна из них отворилась, и на пороге появилась миниатюрная женщина с расширенными от ужаса глазами, на ней буквально не было лица. Трясущимися руками она отбросила с глаз волосы и сдавленно сказала:
— Я все слышала. Вы сказали, она убита? Боже мой, это я виновата в ее смерти!
— Ну и дела! — воскликнул следователь, когда вся компания заявилась к нему с рассказом о происшедшем. Затем он обратился непосредственно к Фаине Абрикосовой: — Я правильно понял — ваш муж убил вместо вас начинающую актрису?
— Да, студентку, Аню Степанову. Я наняла ее для того, чтобы она сыграла мою роль.
— Но зачем вам это было нужно?
— Так, на всякий случай. Сергей сказал, что его не будет дома несколько дней… Я хотела провести это время с Гришей, но боялась, что муж наймет частных детективов следить за мной.
Глушковский хмыкнул.
— Аня Степанова должна была стать моим алиби. Я собиралась хорошо ей заплатить, тем более что девушка согласилась сделать стрижку. У нее были такие чудесные длинные волосы… Я думала, что облагодетельствую ее, выдав большой гонорар… И вот что из этого получилось… Днем Аня приехала ко мне, я вышла через черный вход и прошла пешком несколько кварталов. А она осталась дома вместо меня. Никакие детективы не смогли бы заметить подмены, они чаще всего имеют на руках только фотографии. Господи… Вслух я всегда говорила, что Сергей способен на что-то подобное, но в глубине души все же не слишком в это верила.
— Почему муж не давал вам развода?
— Потому что все, чем он теперь владеет, принадлежит мне, — объяснила она. — В том числе и половина акций фирмы.
— По существу, мой настоящий партнер — это Фаина, — добавил Глушковский, обнимая молодую женщину за плечи.
— Не знаю, как забыть это убийство, — пожаловался Толик следователю. — Эта сцена постоянно стоит у меня перед глазами. Я, конечно, не кисейная барышня, но в тот момент готов был выть на луну. Я даже видел лицо Абрикосова перед тем, как он выстрелил.
— Девушку, разумеется, жалко, — рассудительно ответил тот. — Однако у меня есть средство, чтобы немного вас взбодрить. Хотя это вас не вылечит, но все-таки… Пойдемте со мной. Стоит посмотреть на физиономию Абрикосова, когда в комнату войдет живая и невредимая Фаина.
Чудовище
Вечер был в самом разгаре. Оркестр играл блюзовую мелодию, и празднично одетые пары кружились в облаках конфетти. Другие гости стояли вокруг столов небольшими группками, болтали и смеялись. Время от времени к ним подплывали черно-белые официанты с полными подносами. Благотворительный вечер проходил именно так, как задумывали его устроители — спокойно и приятно.
Стеклянные двери ресторана, выходившие на великолепный балкон, были распахнуты настежь. Кое-кто из присутствующих, прихватив выпивку, отправлялся на воздух, чтобы немного развеяться и поглядеть на звезды.
Молодая женщина в узком длинном платье выскользнула из зала и, подойдя к перилам, оперлась о них обеими руками, зачарованно глядя в небо. У нее было прелестное лицо с тонкими чертами и выразительные глаза. Несколько минут она простояла в одиночестве, углубившись в собственные мысли, но потом услышала шаги за спиной, обернулась и коротко вздохнула.
К ней подходил мужчина — сердитый и хмурый. Кулаки его были сжаты. При взгляде на него у любительницы свежего воздуха заныло сердце. Валерий Худяков был очень привлекателен, и любая женщина с радостью составила бы ему пару. Она первая встала бы в очередь. Если бы… Если бы не муж.
— Добрый вечер, доктор, — сказала она, постаравшись совладать с голосом. — Рада тебя видеть.
— Черт возьми, Лиза, — пробормотал тот, сверкая глазами. Он подошел достаточно близко, чтобы уловить исходящий от нее запах духов. — За этот вечер я постарел лет на десять. Не могу видеть тебя с ним…
— Валера, пожалуйста! — умоляюще пробормотала женщина. — Не начинай. Я хотела остаться дома, но Алекс попросил. Для него важно появляться на людях и… и блистать.
— Тогда ты совершенно напрасно оставила его одного, — бросил Худяков. — Он снова напьется и будет распускать руки. Кстати, Лиза, почему ты сегодня выбрала именно это платье?
— Мне не идет? — нервно облизав губы, спросила та, оглаживая двумя руками тонкую ткань, которая переливалась в отблесках света, падающего из окон.
— Оно закрывает тебя по самую шею, у него длинные рукава… А на улице настоящее пекло.
Лиза поежилась под его пристальным взглядом.
— Ну и что? Мне нравится этот цвет.
— Тогда почему ты не смотришь мне в глаза?
Худяков был на голову выше, пришлось вздернуть подбородок, чтобы встретиться с ним взглядом. Впрочем, долго выдержать этот взгляд Лиза не смогла. Ресницы упали вниз, скрывая блеснувшие слезы.
— Пожалуйста, — пробормотала она жалобно, — не нужно меня допрашивать.
Однако тот не собирался отступать. Он придвинулся ближе и схватил Лизу за руку чуть выше локтя. Она непроизвольно поморщилась, и Худяков простонал:
— Господи! Снова?! Ты наверняка вся в синяках. Сколько это будет продолжаться?! Позволь мне вмешаться. Только кивни головой, хорошо? Только кивни.