— Я буду вам прислуживать, милорд, — решила она, потянувшись к хлебу.
Оказалось, что черствый каравай крошится под ножом. Сыр при ближайшем рассмотрении оказался покрыт плесенью, а от мяса исходил явный запах гнили.
— Это есть нельзя! — рассердилась Сисели и, встав, сбросила еду со стола.
Мясо покатилось по каменному полу.
— Значит, останетесь голодными! — возмутилась Бетия.
— И что, на кухне нет свежеиспеченного хлеба? Нет сыра без плесени?
Собаки подошли понюхать мясо, но тут же отвернулись и улеглись.
— Смотрите, даже собаки это не едят! Этому нет извинений, милорд! Никаких!
— Согласен, — спокойно кивнул Йен. — И что вы собираетесь делать по этому поводу, прекрасная леди?
Первым порывом Сисели было ответить, что он хозяин в этом доме, пусть и командует слугами, но вместо этого она попросила Маб:
— Отведи меня на кухню, женщина. Как тебя зовут?
— Маб, миледи. Прошу вас, идите за мной.
Она повела девушку вниз по каменной лестнице.
Кухня оказалась довольно просторной. Напротив большого очага, в котором горел огонь, стоял большой дубовый стол. Над огнем висел огромный котел, откуда разносился божественный аромат.
Сисели заглянула в котел и увидела густой суп с овощами и кусками мяса.
— У тебя нет хлебных корок, Маб? — спросила она.
Маб покачала головой:
— Когда в доме никто не живет, я не пеку хлеб каждый день. Но у меня есть деревянные миски, в которые можно положить варево.
— Почему ты не подала суп? Пахнет восхитительно.
— Бетия сказала, хватит и того, что она положит на стол, — вздохнула Маб.
— Горячий ужин после долгой скачки был бы предпочтительнее, — заметила Сисели. — А другой сыр есть?
— Да, маленькая головка в кладовой. Принести его вместе с супом, миледи? — осведомилась Маб.
Сисели слегка улыбнулась и кивнула, после чего повернулась к Бетии.
— Немедленно прибери все, что валяется на полу перед высоким столом, — приказала она перед тем, как подняться наверх.
О да, у нее полно дел. Бетию придется прогнать и взять новых слуг.
— Наглая сука! — прошипела Бетия.
— Придержи язык, — осадила Маб. — Это та девушка, которой он бредил неделями. Он хочет жениться на ней, и она станет здесь хозяйкой.
— Она твердит, что не выйдет за него, — злорадно ответила Бетия.
Маб рассмеялась:
— Ха! Ты последняя дура, если этому веришь! Лэрд собирается сделать ее своей женой, и, поверь, рано или поздно так и будет. Не наживай себе врага в той, которая станет госпожой Гленгорма!
— Я не стану служить английской суке! — не унималась Бетия.
— Значит, окажешься в деревне, а твой муж, который предпочитает видеть тебя здесь, чтобы жить в мире и покое со своей старой матерью, изобьет тебя за то, что потеряла место. И откровенно говоря, я буду рада увидеть твою спину, Бетия Дуглас.
— Я нужна лэрду! Кто еще будет вести дом?
— Лэрду куда больше нужна жена, чем ты! — отрезала Маб. — Он завоюет сердце девушки. И бьюсь об заклад, ты через день-другой вернешься к мужу.
Злорадно хихикая, Маб наполнила супом деревянные миски. Взяла из кладовой головку сыра и поднялась в зал.
Лэрд поблагодарил женщину, аккуратно поставившую миски перед ним и Сисели, и слегка вскинул брови при виде головки сыра.
— Простите, милорд, — пробормотала Маб, приседая, — за то, что не подала суп, но Бетия заверила меня, будто это не обязательно.
Йен набрал супа в ложку, поднес к губам и, попробовав, широко улыбнулся:
— Пусть ты старая кляча, но, клянусь Богом, никто не умеет готовить лучше тебя! Восхитительно!
— Совершенно верно, — согласилась Сисели. — Спасибо, Маб. Надеюсь, ты всегда будешь готовить для своего хозяина. Но отныне ты должна жить по своим правилам. Никто не имеет права говорить тебе, что готовить и что подавать на стол. Это твоя кухня, и ты в ней хозяйка!
— И я разрешаю тебе делать то, что считаешь нужным, — добавил лэрд.
— Спасибо, милорд, — снова присела Маб. — И прошу вас, если можно, прислать мне на кухню помощников, милорд. Я там одна уже много месяцев, и, как вам известно, я ведь не так молода.
— Найди сама подходящих людей и приведи к леди Сисели, пусть она одобрит твой выбор.
Сисели сурово взглянула на лэрда, но Йен только пожал плечами.
— Найти хороших слуг — дело женщины, прекрасная леди. Пожалуйста, помогите мне! — попросил он почти умоляюще.
— О, так и быть, милорд, — согласилась она, наконец. — Видя позорное состояние дома, я просто не могу удержаться, чтобы не привести его в порядок. И вы вежливо меня попросили. Это трудная задача, а я люблю трудные задачи.
— Как и я, — согласился Йен, лукаво улыбаясь.
Маб тихо усмехнулась, слыша их перепалку. Да, девушка просто создана для лэрда, несмотря на то что родилась по другую сторону границы. Она не согнется под его рукой! Умеет сражаться. Умеет себя защитить!
— Завтра я приведу людей, миледи, — сказала она вслух.
— Что тут творится? — грубо спросила вернувшаяся в зал Бетия.
— Миледи берет в дом новых слуг. И поскольку ты не желаешь ладить с ней, завтра вернешься домой, к своему мужу, — сообщил лэрд.
— Милорд, я верно вам служила! — вскричала Бетия.
— Ты не способна как следует содержать дом, но я был слишком ленив, чтобы хорошенько отчитать тебя или что-то изменить. Кроме того, хозяйство — это женская обязанность. Тебе было заплачено за целый год на прошлый Михайлов день. С тех пор едва прошло два месяца, но ты можешь сохранить деньги.
Бетия швырнула на пол метлу и ушла, бормоча проклятия.
Они заплатят! О да, они заплатят за все!
Когда-то и ее похитили и привезли в Гленгорм. Она смирилась со своей участью, вышла замуж за одного из людей Дугласа и была ему верна. И не важно, что она понемногу обкрадывала хозяина. Все слуги воруют! А ведь у лэрда всего полно! Куда больше, чем нужно одному человеку! Жители деревни с радостью раскупали ворованное. Но несмотря на преданность, ее вышвырнули на дорогу, как ненужную ветошь! Она найдет способ отплатить лэрду Дугласу, даже если на это уйдут годы!
Маб подняла метлу и вымела остатки неудавшегося ужина: гнилое мясо, черствый хлеб и заплесневелый сыр.
— Сейчас принесу ведро и все соберу, — пообещала она и поспешила из зала на неожиданно окрепших ногах.
— У вас появился союзник, — тихо заметил Йен.
— Она стара, но трудолюбива и преданна. А вот Бетия — дерзкая нахалка! Я рада, что вы отослали ее. От нее и дальше будут одни неприятности. Но давайте поедим, пока суп не остыл.
После ужина лэрд попытался убедить Сисели занять его спальню, пока дымоход в комнате его матери не прочистят, но она наотрез отказалась.
— Расскажите о своей матушке, — попросила она, пытаясь занять его беседой.
— Я совсем ее не помню. Она умерла, когда рожала моего брата Фергуса. Тогда мне едва исполнился год. Она была из Стюартов. Наш отец умер два года спустя. Мне говорили, что он был благородным человеком. В целом родители были хорошими, но ничем не примечательными людьми. Тогда еще были живы наши дед и бабка по отцовской линии. Они и вырастили нас. Меня назвали в честь деда. Он научил нас драться, пить и гоняться за девками. Бабушка учила нас хорошим манерам. Меня прозвали Хитрецом, потому что я человек осторожный и вдумчивый. А деда прозвали Дугласом-распутником. И женщины обожали его за это. Даже бабушка. Ни один мужчина на свете не мог заставить женщину почувствовать себя более прекрасной и желанной, чем дед. Вам наверняка сообщат, что он умер в постели одной из наших деревенских женщин. Он довел ее до полного экстаза, заревел от собственного наслаждения и упал мертвым. Вряд ли он думал о смерти, но такой способ отправиться на тот свет наверняка бы ему понравился.
— Судя по всему, ваш дед был человеком порочным и большим грешником, а вы, очевидно, пошли в него, — процедила багровая от смущения Сисели.
Какой порядочный человек наслаждается соитием? Соитие служит только одной цели — плодиться и размножаться.
— Вы покраснели, — заметил лэрд.
— Ваш рассказ неприличен. Я не какая-то кабацкая девка, которую вы надеетесь обольстить! — чопорно отрезала Сисели.
Приглядевшись к ней, Йен рассмеялся:
— Разве вам никто не говорил, прекрасная леди, что соитие может быть приятным?
Сисели не знала, куда девать глаза. Как он догадался, о чем она думает?
— Милорд, наша Святая Мать Церковь учит нас, что для соития есть только одна причина.
— И кому вы больше поверите, прекрасная леди? Мужчине, который познал многих женщин, или старому высохшему священнику, чей «петушок» нужен лишь для того, чтобы помочиться?
— Вы богохульствуете, милорд!
Сисели отошла от стола и направилась к очагу. Но Йен, молниеносно выбросив вперед руку, поймал девушку.
— В страсти нет богохульства. Ваша подруга королева подтвердит это, если спросите ее.
Йен обнял ее за талию, притянул к себе. Нежно провел костяшками пальцев по мягкой щеке. И моментально утонул в ее зеленовато-голубых глазах.
Матерь Божья!
Сисели остро ощущала, какое жесткое у него тело. И насколько ей хорошо в его объятиях… но как это может быть? Дерзкий лэрд не имеет права обнимать ее.
Сердце Сисели часто билось. Он волнует ее, и невольно хочется знать, как далеко зайдет лэрд. По правде говоря, Эндрю Гордону до него далеко! Но это же дурно! Дурно!
— Немедленно отпустите меня, милорд! — приказала Сисели, как она надеялась, самым строгим тоном.
Йен снял руку с ее талии, но тут же сжал ладонями лицо и стал целовать. Ее мягкие губы хоть и неохотно, но стали отвечать на поцелуй.
Подняв, наконец, голову, Йен в упор взглянул на Сисели.
— Это тоже было богохульством, прекрасная леди? — тихо спросил Йен, прежде чем повернуться и выйти из зала.
Сисели долго стояла, как прикованная к месту. Немного опомнившись, она подошла к камину и села. Как она себя ведет? Ей следовало дать наглецу пощечину! Тем более что она почти обещана другому. Но разве это так? Разве она действительно хочет стать женой Эндрю? Король хотел этой свадьбы, хотя Сисели знала, что заставлять ее он не станет. И она не так глупа, чтобы не понять: король потребует от нее шпионить за Гордонами, чтобы они оставались преданными короне. Но если она войдет в клан Гордонов, прежде всего будет верна семье мужа, если только они не попытаются предать Якова Стюарта. А докладывать, о чем они говорили и каких гостей принимали, не станет. Но действительно ли Эндрю — тот мужчина, который ей предназначен?
О да, он довольно красив. И они могут общаться на французском. Он пишет довольно приличные стихи и любит их декламировать. Однако он немного высокомерен и терпеть не может, когда она пытается говорить с ним на более серьезные темы. Иногда у нее складывается впечатление, что Эндрю считает, будто делает ей великую честь, собираясь взять в жены. И он уже пытался командовать ею, только что не требуя поскорее принять решение. Недаром она колебалась! Эндрю умел целоваться, однако хотя она находила его поцелуи восхитительными, все же они не волновали ее так, как поцелуи Йена Дугласа.
Но лэрд Гленгорма — настоящий варвар! Он похитил ее! Заставил почти три дня мчаться с головокружительной скоростью, связав, как лань, которую вот-вот прирежут. Заставил ее спать на голой земле и морил голодом! Если бы они не приехали сегодня домой, у нее назавтра бы уже появились цыпки от холода. Его слуги — ленивы и неряшливы. В доме грязно. И она устала и замерзла.
Сисели тихо заплакала. С ней еще никогда так не обращались, как в эти последние дни.
И в чем причина ее несчастий?! Мужчины! Эндрю Гордон, который вел себя так, словно она — его вещь, и отгонял остальных поклонников, как докучливых мух. И Йен Дуглас, который украл ее из лавки мистрис Марджори и принялся неуклюже ухаживать, осыпая жаркими поцелуями. Что же, ей не нужен ни тот ни другой! Она вообще не уверена, что хочет выйти замуж! Но и в монахини идти не желает! Поэтому рано или поздно придется выбирать жениха.
Стул, на котором сидела Сисели, был сделан из твердого дуба, с резными подлокотниками. Спинка обита кожей, а на сиденье лежала подушка в грубо связанном чехле. Девушка грустно вздохнула. Голова склонилась набок, глаза закрылись, и усталость одолела ее. Она так и заснула с мокрыми от слез щеками. В зал тихо прокралась старая Маб с охапкой дров. Она подкинула в огонь несколько поленьев, а остальное сложила у очага. Сняла с плеч большую шерстяную шаль в черно-серо-белую клетку, цветов клана Дугласов, и укрыла Сисели. Потом, усевшись на стул поменьше, укуталась в другую, сильно поношенную шаль и устроилась на ночь. Время от времени она просыпалась и подкидывала дров в огонь.
Когда небо чуть посветлело, Маб по старой привычке встала, спустилась на кухню, взяла со стола большую миску с тестом, которое оставила подниматься под влажной тряпкой, и принялась месить его скрюченными пальцами. Отныне госпожа каждый день будет есть свежий хлеб!
Сын ее племянника вошел на кухню с корзиной недавно снесенных яиц.
— Доброе утро, Габан, — поздоровалась Маб.
— Доброе утро, тетушка. Прошлой ночью Бетия вернулась в деревню и с утра ходит от коттеджа к коттеджу с рассказом о том, как новая шлюха лэрда вышвырнула ее из дома и угрожала убить. Она показывала синяки, которые ей наставила шлюха. Говорит, что боится за лэрда, которого шлюха заколдовала.
Маб презрительно фыркнула:
— Синяки Бетии скорее всего наставил муж, когда та вернулась домой и сказала, что лэрд выгнал ее за неряшливость и гадости, которые она наговорила будущей госпоже Гленгорма. Лэрд отправился красть невесту и привез знатную леди. Придворную даму королевы.
— Так она не шлюха? — разочарованно протянул мальчик.
Он никогда не видел шлюх, и такие женщины казались ему и опасными, и соблазнительными одновременно.
— Нет, леди Сисели — знатная дама. Бетию выгнали, потому что она ленивая грязнуля, а кроме того, груба и строптива. И это лэрд больше не захотел ее видеть. Пойди в ледник и принеси молока и сливок. Хлеб уже печется. А я сделаю к овсяной каше яйца в сливочном соусе.
— Бетия твердит, что никто не должен служить в доме, пока шлюха не уберется оттуда, — сообщил Габан, ставя на стол кувшины с молоком и густыми сливками. — Мм, как вкусно пахнет хлеб, тетушка. Когда он испечется?
— Когда время придет. А теперь возвращайся в деревню и передай всем нашим молодым родичам, что лэрду нужны новые домашние слуги. А когда вернешься с ними, угощу тебя ломтем свежего хлеба с маслом и джемом. Сначала выбираю я, но лэрд и его невеста должны одобрить мой выбор. А теперь беги!
Ну вот! Теперь ее родные заполнят свободные места в доме. Ни она, ни леди не захотят видеть здесь родных Бетии.
Сисели проснулась и очень удивилась, увидев, что огонь горит по-прежнему, а сама она укрыта теплым пледом. Откуда это?
Она с трудом встала и потянулась, чтобы размять затекшие руки. Нос дернулся, учуяв запах пекущегося хлеба.
Ей нужно было облегчиться, но где и как это сделать?
Она спустилась на кухню, зная, что Маб ей поможет.
— О, миледи, вы проснулись! — обрадовалась Маб. — Доброго вам утра!
— Мне нужно немного освежиться, — застенчиво пробормотала Сисели.
— Ну конечно! — воскликнула Маб и повела девушку в крохотную комнатку в стороне от кухни. — Сюда. Я принесу теплой воды.
В комнатке оказался ночной горшок. Маб принесла тазик с водой. Сисели кое-как умылась. Волосы были грязными и пыльными после многодневной скачки. Можно ли здесь принять ванну?
Сисели распустила волосы и, расчесав их пальцами, уложила в усыпанную драгоценными камнями золотую сетку, после чего отряхнула зеленое бархатное платье и поправила вышитое сюрко. Она впервые носила платье так долго, не переодеваясь.
Вернувшись на кухню, она очень удивилась, увидев с дюжину столпившихся там молодых людей и девушек.
— Миледи, все они деревенские. Пришли узнать, нельзя ли наняться слугами. Сколько можно оставить?
— Всех, — решила Сисели. — В этом доме слишком много дел, а потом нужно постоянно содержать его в порядке. Пожалуйста, Маб, покорми их, а после того, как лэрд позавтракает, пришли в зал.
Кивнув и улыбнувшись, Сисели поднялась наверх.
— Славная девушка, хоть и англичанка, — заметил кто-то.
— Настоящая леди, — заверила Маб.
— И попросила сначала накормить нас, — вставил другой.
— Молодец! — одобрительно поддакнул третий.
— В таком случае садитесь за стол. У меня есть свежий хлеб, сыр, крутые яйца и большой котел овсянки. Ешьте быстрее, а потом двое парней будут прислуживать за столом. Лэрд всегда встает вместе с солнцем. И как только он поговорит с вами, немедленно принимайтесь за работу. Габан, ты достаточно мал, чтобы пролезть в дымоход и прочистить его. Тот, что в комнате, которую займет ее милость. В нем, похоже, гнездо.
Маб поставила миску с яйцами на стол и принялась нарезать хлеб.
Мальчик энергично кивнул:
— Да. Я стану трубочистом и твоим помощником, тетушка. Я все успею.
— Ты хороший мальчик, — улыбнулась Маб, протягивая ему обещанный хлеб с маслом и джемом. — Тэм, ты и Артейр будете прислуживать за столом. Сайн и Сеси уберут комнату, которая когда-то принадлежала несчастной матушке лэрда. Леди будет там жить. Бедняжка провела ночь на стуле у камина. А остальные пусть пока покажутся лэрду и леди. Работы здесь полно. Кто хочет служить на конюшне?
Сисели вернулась в зал как раз в тот момент, когда туда вошел Йен Дуглас.
— Доброе утро, милорд, — поздоровалась она, приседая. — Спасибо, что укрыли меня шалью прошлой ночью.