– Ну, а как же, – обидчиво произнесла Наталья Алексеевна. – А то зачем бы ему все ей завещать!
– А Елизавета Валентиновна знает, что у нее есть, хм, сестра? – спросил Кошкин.
«И на кой черт я это спросил?» – устало подумал он. Какое ему дело до запутанных родственных связей разных Адриановых, законных и незаконных?
– А это большой вопрос, Валентиновна она или, простите, Антоновна, – с торжеством ответила Наталья. – Вы небось слышали, что профессор Свечников сильно был неравнодушен к Илоне Альбертовне? Только вот незадача, она же из Латвии приехала в Москву учиться, у нее прописки московской не было. А профессор не дурак, он на дочке академика женился, который ему с карьерой помог. Ну и, сами понимаете, никак он не мог развестись, это значило крест на себе поставить, не меньше.
Ну да, сказал себе Олег, профессор женился ради карьеры, а Илона Альбертовна, чтобы задержаться в столице, вышла замуж за начинающего писателя. Вскоре он стал сочинять детективы и прославился, так что ничего она не потеряла. Евгения вышла за старика, потому что он был богат и знаменит, Филипп Ермолов женился, чтобы не возвращаться в родную провинцию и опять же ради карьеры и знакомств… Черт бы их всех побрал, в порыве раздражения подумал Кошкин, да хоть кто-нибудь живет с кем-то не из меркантильных интересов, не из-за денег, связей и славы? Есть ли, мать ее за ноги, хоть какая-то любовь в этом лучшем из миров, или он безнадежно отстал, застрял в своем собственном романтизированном времени, а все остальные уже давно калькулировали любое чувство и вкладывают в него сердце (да и любые другие органы, если уж на то пошло) прямо пропорционально социальному статусу своего избранника?
«И что это у него лицо-то такое злое?» – думала растерянная Наталья Алексеевна.
– Относительно Лизы – это вам Валентин Степанович сказал, что она не его дочь? – спросил Кошкин.
– Ну, кто же в таком признается-то, – протянула домработница. – Мужчине-то уж тем более обидно. Но подозрения у него были, да, были. Поэтому он и не захотел ничего ей оставлять. – Она помедлила и льстиво улыбнулась. – Так вы на нашей стороне?
– Нет, – коротко ответил Олег, – я сам по себе. Но если ваша Маша ничего не сделала, ей нечего и бояться.
Наталья Алексеевна стала ловить его за руку и твердить, что они век его не забудут. Со стороны, должно быть, это выглядело на редкость нелепо, и капитан был рад, когда домработница наконец ушла.
«Семейные драмы, сериальные страсти… До чего же мне все это надоело. Интересно, почему он сказал про голос? Какой еще голос? Что-то ты темнишь, Толя… При чем тут какой-то голос?»
За окнами завыл ветер, и тотчас боль иголочкой впилась в висок под шрамом, тоненьким пунктиром прострочила мозг. Морщась, Кошкин поднялся с места и добрел до ванной комнаты. Привычным жестом он включил свет, распахнул дверь – и замер.
Ванна была полна воды, а в воде этой лежало множество мобильников. Самых разных конструкций, цветов и конфигураций. Из крана в воду одна за другой медленно стекали капли, производя звук вроде:
– Ап… ип… ап…
Кошкин на всякий случай оглянулся, убедился, что никто не стоит у него за спиной, протянул руку и извлек со дна ванны один из мобильников. Так и есть – ни аккумулятора, ни сим-карты. С изувеченного аппаратика стекала вода. Капитан положил его обратно в воду, оперся обеими руками о край ванны и задумался.
«Значит, вызов, да? Ну-ну…»
И он представил себе, как его невидимый враг, сидя в укрытии, посмеивается над его усилиями. От злости у Олега даже потемнело в глазах.
«Ничего… Как написано в ее романе, хорошо смеется тот, кто смеется последним». (Он никогда не думал, что будет прибегать к цитатам из книг какой-то Виктории Палей, которые ему самому не слишком нравились, и вот поди ж ты…)
…Не подозревая о том, что творилось с капитаном, которого она только что оставила, домработница мирно спускалась с лестницы. Тут она наткнулась на Макса с Кириллом, которые тащили наверх обитую темно-зеленым бархатом софу.
– Это вы зачем, куда ее? – встревожилась Долгополова.
– Спокойно, женщина, – прогудел Макс, – все под контролем! Кирилл, что ты возишься, в самом деле? Пошли!
Софу уволокли на второй этаж, а потом вниз бодрым шагом спустился один Кирилл. Он скрылся в охотничьей комнате, но через минуту вышел оттуда, таща с собой здоровенное ружье.
– Лева! – крикнул Кирилл, входя в комнату, где сидели Виктория, Ира и критик. – Веди наверх наш гарем. Мы обустроили отличную комнатку в боковом крыле и притащили туда еще пару диванов. Места хватит на всех, хотя пять звезд не гарантируем.
– А ружье зачем? – спросила Виктория, немного нервно косясь на него. Хотя по долгу, так сказать, основной профессии она то и дело вставляла в свои книги пистолеты, револьверы и ружья, в реальной жизни оружие наводило на нее оторопь, если не хуже.
– На случай нападения инопланетян, – ответил Кирилл на ее вопрос. – Виктория, я удивляюсь на тебя, ей-богу. Какую ошибку раз за разом допускают персонажи детективных романов?
– Доверяют тем, кому не следует доверять? – прищурился критик.
– Нет, – сухо сказал Кирилл, – когда происходит первое убийство, все почему-то забывают о том, что за ним идет второе, и надеются непонятно на что. Ну а мы будем надеяться исключительно на крупный калибр. Если ночью к нам кто-то полезет, я разнесу ему башку и даже сомневаться не стану.
– Кирилл, – сердито проговорила Виктория, – не разводи паранойю. Что, если ночью к нам постучится Надя, которой приснился страшный сон? Ты ее убьешь, а потом что? Тебя же посадят!
– У нее есть муж, вот ему пусть и жалуется на страшные сны, – отрезал бесчувственный Кирилл и перехватил ружье поудобнее. – На войне как на войне, Виктория. Идем!
– Я надеюсь, он пошутил насчет второго убийства? – пробормотала Ира, когда они выходили из комнаты.
– Конечно, пошутил, – ухмыльнулся критик. – Потому что оно уже произошло. Теперь, если мы посчитаем и гибель Евгении, стоит ждать уже четвертое.
– Ой, – потерянно сказала Ира и надолго умолкла.
Они поднялись на второй этаж, завернули в боковое крыло и вошли в довольно большую комнату, обставленную безликой мебелью советских времен. Макс перетащил один из шкафов на середину комнаты, чтобы перегородить ее надвое и создать иллюзию личного пространства для каждой пары.
– Так, – объявил Макс, оглядываясь, и уволок к двери тяжелое кресло. – Тут будет пост, кхм, часового… Кирилл, ты принес ружье? Отлично, я как раз о нем подумал. Нам с Иркой диван, вам софа, Льву – кресло-кровать. – Он кивнул на нишу между двумя окнами. – Предложения?
– Это что, он будет на нашей половине? – возмутился Кирилл.
– Ну да, – подтвердил Макс, ухмыляясь, – поскольку это Виктория потребовала оставить его с нами. По-моему, это справедливо.
– По-моему, самое время тебя пристрелить, – объявил Кирилл критику. – На кой черт ты вообще нам нужен?
– Так, – вмешалась Виктория, чье терпение было на исходе, – довольно глупостей! Мне надоели все эти дурацкие разговоры о том, что кто-то кого-то убьет и кого-то там пристрелит. И вообще у нас другая задача! Мы попали, скажем прямо, в непростое положение, и наша цель – не убивать, а выжить. Макс! Ты уверен, что все предусмотрел?
– В смысле?
– Один из вас будет сидеть у двери с оружием, с этим все ясно. Ну а остальные возможности? Если дом запалят с четырех концов, к примеру?
– Ну, тогда уж либо сразу в окно, либо в дверь и вниз по лестнице, – пожал плечами Кирилл. – Лестница недалеко, окна невысоко, все-таки второй этаж.
– Ну допустим, – с сомнением согласилась Виктория. – А как насчет туалетов? Они близко или туда придется идти через весь этаж?
– А если кто-то проснется и захочет пить? Или есть? – подал голос Подгорный.
– Телевизор бы тоже не помешал, – высказалась Ира. – Ток-шоу там посмотреть, или фильм какой…
Кирилл театрально застонал:
– Ток-шоу! Ну да, только ток-шоу мне сегодня не хватало, ага!
– Мне тоже, – счастливо улыбаясь, призналась Ира.
Макс отправился более тщательно изучать диспозицию и, вернувшись, объявил, что до туалета совсем недалеко, пройти мимо пары комнат, и ты на месте. Подгорный, которому инстинктивно не понравился его уверенный тон, отправился проверить данные разведки и примчался обратно с воплем, что до туалета топать в другой конец крыла, что их комнату вообще нельзя было выбирать в качестве места для ночлега и что убийца, который притаился под одной с ними крышей, наверняка их всех замочит, когда они пойдут по нужде.
– В детективах, – кричал критик, – такого никогда не случается, но если бы я был на месте этого психа, то засел бы в уборной, и тогда вы бы точно от меня не ушли!
– Значит, будем ходить в окошко, – ухмыльнулся Макс.
– Макс! – прошептала шокированная Ира.
– Нам надо выбрать другую комнату, – гнул свое критик.
– Вот и выбирай, – согласился Кирилл. – И сам там оставайся.
Почему-то это предложение не вызвало у Подгорного никакого энтузиазма. Он плюхнулся на кресло-кровать, которое жалобно скрипнуло под его весом, вытянул ноги и подоткнул под бок большую подушку.
– Надо бы принести сюда еду и выпить, – напомнила Виктория.
– Пусть человек с ружьем и идет, – зевнул критик, указывая на Кирилла.
Тот удалился, через несколько минут вернулся, неся бутылку шампанского и тарелку с подмятыми яблоками.
– Это все? – возмутился Макс.
– Адриановы все захапали на правах хозяев, – пояснил Кирилл, – а душки Каверины сожрали то, что осталось. Надо было нам раньше шевелиться. Кстати, домработница хотела стребовать с меня денег за шампунь, но я ей не дал ни гроша.
Он поставил бутылку и яблоки на стол и двинулся к дверям.
– Кирилл, ты куда? – встревожилась Виктория.
– Я быстро, – ответил ее спутник.
Он и впрямь почти сразу же вернулся, неся с собой большой плед. В нише между окон Лев снял очки, засунул их в карман, пробормотал нечто невнятное и закрыл глаза. Виктория устроилась на софе, Кирилл бережно накрыл ее пледом.
– Кто дежурит первым? – вполголоса спросил бизнесмен у Макса.
– Ладно, – буркнул Макс, забирая ружье, – я. Спите!
– Ты, главное, не спи, – предостерегающе промолвил Кирилл. – А то что-то не нравится мне этот домик.
– Кого ты учишь!
Ира, устроившаяся было на диванчике, подпрыгнула от огласившего комнату грохота. Она была уверена, что Макс невзначай разрядил себе ружье прямо в ногу и сейчас истечет кровью, но оказалось, что это Кирилл открыл шампанское, никого не предупредив.
– Ты что, сдурел? – прошипел Макс, оправившись от испуга.
– Да ладно тебе! – сказал бизнесмен, ухмыляясь во весь рот. – Предлагаю выпить шампанское, пока пузырьки не выветрились. Тост такой: за жизнь!
– Присоединяюсь, – промямлил Подгорный, яростно терший глаза. – Отличный тост.
За неимением бокалов они сделали каждый по нескольку глотков из горла, как натуральные пролетарии или вообще какие-нибудь бомжи.
– А вкусное шампанское, – мечтательно сказала Ира, жмурясь. – Мне понравилось.
– Яблочко? – спросил Кирилл. – Закусить?
И паршивенькие, скажем прямо, яблоки с коричневыми боками пошли в дело так быстро, что тарелка скоро опустела.
– Красота, – прошелестел Кирилл, пристраиваясь на софе рядом с Викторией. Он обнял ее одной рукой и притянул к себе. – Макс! Притуши свет, а то глаза режет.
Плейбой послушался, и комната погрузилась в полумрак. Осталась гореть только ночная лампа на столе недалеко от входа.
– Предлагаю все-таки ходить в туалет по двое, – подал голос критик из темноты. – А то мало ли что.
– Да ты не волнуйся, будем ходить по двое, – успокоил его Кирилл. – И еще с ружьем.
– Главное, не отстрелить себе впотьмах чего-нибудь, – прогудел Макс, и все засмеялись.
Виктория прижалась к Кириллу и натянула на себя плед. Кирилл поймал в темноте ее руку и крепко сжал пальцы. Я здесь, говорил этот жест; я здесь, и я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Ничего не бойся, я с тобой и смогу тебя защитить. И, хотя Виктория не видела его лицо, она почему-то была уверена, что он улыбается.
За шкафом ворочалась и вздыхала на узком диване Ира. В окно глядела одинокая звезда. Из угла критика донеслось тихое похрапыванье – судя по всему, Лев благополучно заснул.
«Нет, – думала Виктория, – нельзя спать, нельзя, никак нельзя… Странно, ведь такой был уютный дом, а теперь от него исходит одна угроза. Каравелла… Это была фантазия Евгении, но я ей подсказала… рассказала эту историю, и про стихотворение тоже… Дом, у которого посередине в разные стороны отходят два крыла… да… А все думают про корабль… а зря… Дом…»
И она сама не заметила, как заснула.
Глава 16 Размер, который имеет значение
– Ты заснул, мать твою!
– Я не засыпал!
– Да? Ты должен был разбудить меня в четыре! Четыре…….! Сколько сейчас на часах? А?
– Да пошел ты!
– Сам пошел! А если бы к нам явился убийца?
– Че ты пылишь, а? Никто же не пострадал!
– А если бы нас тут перерезали, как кроликов? Придурок!
Они бранились шепотом, ожесточенно, но Кирилл все-таки поднял голос, и Виктория проснулась.
– В чем дело? – промямлила она, пытаясь перевернуться на другой бок.
– Он заснул! – с негодованием сказал Кирилл, оборачиваясь к ней. – Хорошо еще, что все обошлось…
«Как я могла заснуть? – в недоумении подумала она. – Я же была так испугана… Я была уверена, что теперь ни за что не сомкну глаз! А вместо этого…»
– На тебя никогда нельзя положиться! – напустился Кирилл на Макса. – Если ты устал, то надо было честно сказать! Я бы стал дежурить первым!
Макс собирался что-то сказать, но тут раздался негромкий стук в дверь.
Двое взрослых мужчин, сразу же забыв о своих разногласиях, синхронно вцепились в ружье и потянули его, каждый к себе. Разумеется, они добились лишь того, что уронили его на пол. Ира заворочалась за шкафом, подняла голову.
– Что там? – сонно спросила девушка. – Макс!
Стук в дверь повторился, но теперь это уже был громкий, властный стук, который даже не пытался притвориться деликатным.
– Кто там? – подал голос Кирилл.
– Капитан Кошкин.
– В чем дело, капитан?
– Открывайте.
– Мы, кажется, спросили, в чем дело, – несмело заметил Макс, косясь на бизнесмена.
– Открывайте…..!
– И зачем грубить? – буркнул себе под нос Кирилл. Но дверь все-таки открыл.
Войдя, Кошкин окинул комнату чрезвычайно цепким взглядом.
– Вы были тут всю ночь? – без обиняков спросил он.
– Разумеется, – с удивлением ответил Кирилл, пожимая плечами.
– Ничего не слышали?
– А что именно мы должны были слышать? – вступила в разговор Виктория.
Не отвечая, Кошкин повернулся к Максу Доронину, который как раз нагнулся за ружьем и положил его на стол возле двери.
– Где ваш шофер?
– В смысле? А, ну да, – вспомнил Макс. – Честно говоря, я его не видел.
– Когда?
– Простите?
– Сколько именно времени вы его не видели? – Кошкин пытался сдерживаться, но было заметно, что это плохо у него получается.
– Со вчерашнего дня. Собственно, он не совсем мой шофер, то есть… – Макс замялся.
– Он вел для вас расследование?
– Да. Вообще-то…
– Он работал на вас, – безжалостно продолжал Кошкин. – И хотя вы так удачно заперлись в этой комнате, его вы почему-то пригласить к себе забыли.
– Честно говоря, – начал Кирилл, хмурясь, – я не понимаю…
– Капитан, – внезапно спросила Виктория, – почему вы говорите об этом человеке в прошедшем времени?
Кошкин вздохнул и повернулся к ней.
– Почему? А как иначе я могу о нем говорить, если его больше нет?
И в комнате повисла нехорошая, напряженная, мучительная тишина.
– Его убили? – угрюмо спросил Макс.
Капитан кивнул.
– Очевидно, он вышел во двор покурить. Домработница вспомнила, что Илона Альбертовна накричала на него, чтобы он не курил в комнатах. Во дворе кто-то напал на него сзади и задушил его веревкой из кладовки. Так я его и нашел, – с неожиданной для него беспомощностью заключил Кошкин.
– Мне очень жаль, капитан, – пробормотал Макс.
– Ни хрена вам не жаль, – огрызнулся его собеседник. – Вам наплевать, что у него была жена и маленький сын и что для них он теперь… как вы верно подметили, Виктория, навсегда останется в прошедшем времени.
– Как же он не защищался? – дрожащим голосом спросила Ира.
– А вы? – Капитан зло посмотрел на нее. – Как вы, интересно, стали бы защищаться, если бы на вас напали сзади?
– Но у него же был пистолет… – пробормотала Ира и осеклась.
– Пистолет? – Кошкин нахмурился и повернулся к Максу. – Минуточку. Вы знали, что Толя носил с собой оружие? Вообще-то, он не имел на это права.
– Я, честно говоря, не в курсе, – сказал Макс, избегая его взглядом.
– Вы уверены, что это был именно пистолет? – Теперь Кошкин переключился на Иру.
– У него оттопыривался карман, – еле слышно ответила девушка. – Как, знаете, в детективных фильмах… – Она осеклась. – Я подумала… то есть мне показалось…
По ее голосу Виктория поняла, что Ира готова заплакать.
– Послушайте, – начал Макс, – если мы можем чем-то помочь… Если я могу что-то сделать…
Мгновение Кошкин о чем-то хмуро раздумывал, покусывая изнутри нижнюю губу. Затем кивнул:
– Да. Я должен буду поговорить с каждым из вас.
Лев Подгорный сладко всхрапнул, попытался повернуться на своем неудобном ложе и проснулся.
– Что такое, в чем дело? – сонно пробормотал он.
– Еще одного убили, – дрожащим голосом сказала Ира. – Сыщика.
– А, ну туда капитану и дорога, – отозвался критик и надел очки.
После чего встретил взгляд Олега Кошкина. По совести, этот взгляд нельзя было назвать ни каким-то особенно злобным, ни чрезмерно свирепым, ни испепеляющим, и вообще, Лев имел все основания считать, что его никаким взглядом не прошибешь, – но тут, надо признаться, Подгорный не на шутку струхнул.