– Обходим вон ту кучу по краю, – показал он Егору, – идем рядом, медленно. Ты смотри правую сторону, я – левую. Возле того ржавого авто будь повнимательнее. Если что случится, на кучи не лезь – высокая радиация.
Огибая мусор, по земле вилась асфальтовая дорога, что было довольно странно, если учесть, что поблизости располагались только небольшие села да болота. Идя по ней, Охотник нарочно искривлял траекторию движения так, чтобы, делая вид, будто осматривает свалку, периодически бросать осторожные взгляды на оставленный за спиной лес. Результата это не приносило – из леса никто не появлялся. «Может, и правда померещилось», – подумал сталкер. Внезапно он схватил журналиста за руку, вынуждая того остановиться.
– Что? – Полянин озирался, вертел головой, но ничего подозрительного не видел.
– Туда посмотри, – сталкер показал на стоявший у подножья кучи бульдозер.
– И? – пожал плечами журналист.
– Под ним, видишь?
Егор присмотрелся и различил что-то, по форме напоминающее человеческое тело.
– Похоже, труп?
– Да, а вон еще… половина…
И правда, на самом верху радиоактивной кучи, застрявшая в переплетении ржавых труб, виднелась верхняя половина туловища какого-то бедолаги. Все, что должно быть ниже пояса, отсутствовало, только лохмотья органов и часть позвоночника свешивались вниз. Егора замутило, но Охотник ткнул его в бок и прижал палец к губам.
– Тихо, – одними губами, почти без выдоха, произнес сталкер. – Слушай.
Полянин подавил рвотный позыв и напряг слух. Сначала он не мог ничего расслышать, но вот до него донесся звук, похожий на мощный выдох, словно кто-то взял гигантские меха и принялся мерно раздувать кузню. Новичок кивнул. Охотник еще раз приложил палец к губам и, бесшумно переступая, стал обходить кучу, стремясь обнаружить источник вздохов. Егор двинулся следом, шагая так же неслышно, как и сталкер. Вот Охотник остановился и поманил новичка пальцем.
– Смотри, – он показал пальцем на какую-то колышущуюся массу размером с два метра в диаметре, притаившуюся в углублении кучи радиоактивного мусора.
Приглядевшись, журналист обнаружил, что «масса» обладает здоровенными ножищами, расставленными по бокам туловища, и маленькими короткими ручками. Глаз видно не было, как, впрочем, и рта. Оно дышало, и от его дыхания происходили те самые шумные звуки. Редкая чахлая травка колыхалась каждый раз, когда «масса» выталкивала из себя воздух. Внешне это нечто походило не то на борца сумо, не то на изрядно увеличенную пародию на цыпленка табака.
– Что это? – шепнул Егор.
– Злыдень, – так же тихо ответил Охотник.
– Вы мне про него не говорили.
– Я и сам ума не приложу, как он здесь оказался.
– Он нас видит?
– Он спит.
– Спит?
– Ну да, – шептал Кюри. – Наелся и спит. Я так думаю, труп из-под бульдозера выковырять не смог, а того, что сверху, объел – докуда дотянулся. А сколько он еще сожрал – неизвестно. Может, пять, а может, десять…
– Ну, не будем его будить. Да? – и Егор стал медленно отступать.
– Разумно, – кивнул Охотник и тоже стал бочком продвигаться в сторону от кучи.
В этот момент над их головами раздалось хлопанье крыльев, мелькнула черная тень, и на висевшие на железяках останки приземлилась лоснящаяся ворона. Она склонила голову набок, покосилась на покойника пронырливым синеватым глазом и клюнула несчастного в голову.
– Не вздумай, – шепнул Охотник, снимая с плеча свою бесшумную винтовку, но опоздал.
Ворона, присев, задрала клюв кверху и, призывая сородичей на пиршество, издала душераздирающий крик. В тишине он прозвучал словно громовой раскат. Спящий злыдень хрюкнул и открыл один глаз.
– Японская богородица! – выругался сталкер.
Увидев непрошеных гостей, или точнее неожиданно подваливший ужин, злыдень заворочался, открыл второй глаз и встал на ноги.
– Бегаешь быстро? – бросил Охотник Егору и, не дожидаясь ответа, выкрикнул: – Ходу!
И сам припустил во всю прыть по дороге. Журналист не заставил себя упрашивать. Сзади раздались ужасающий рев и топот, от которого задрожала земля.
– Куда?! – догнав Охотника, на ходу выкрикнул Полянин.
Тот, не сбавляя скорости, махнул рукой вперед.
– А аномалии?! – пискнул журналист.
– Забудь… Мы его… разбудили, – усердно работая ногами, сообщил сталкер, – теперь… он злой!
– А если бы… сам проснулся – был добрее? – не отставая, съязвил Егор.
– Как мать… Тереза…
И сталкер еще прибавил ходу, хотя казалось, что это уже невозможно. Молодость Егора, однако, брала свое, и через десять секунд он уже опережал Охотника на несколько метров. Злыдень не отставал. «Танк бы сейчас», – мелькнула в голове Охотника мысль, и тут же он вспомнил, что танк – не танк, но кое-что похожее здесь имеется. За поворотом стояла старая, облупленная ИМР.
– Туда! – выкрикнул сталкер и сам бросился к машине.
Собранная на базе танка Т-72 инженерная машина стала настоящей легендой. К сожалению, проявлять все самые свои лучшие качества ей пришлось при ликвидации последствий Аварии. Егор первым добежал до ИМР и, стремительно вскарабкавшись на ее корпус, оглянулся. Злыдень уже появился из-за поворота и, грузно топая, припустил за Охотником. От его шагов в радиусе двадцати метров подпрыгивали небольшие камни. Наблюдать за ним было так же интересно и страшно, как за разбушевавшейся грозой, застигнувшей тебя в чистом поле. Забыв об опасности, Полянин замер, но тут подбежавший Охотник рявкнул:
– Дай руку!
Егор быстро втянул сталкера наверх.
– В люк! Быстрее!
Новичок послушно спрыгнул внутрь, следом свалился Охотник. На их счастье крышка люка отсутствовала, иначе она бы давно приржавела, вынудив путников искать другое укрытие. Инженерная машина разграждения затряслась, как осиновый лист. Приведенный погоней в ярость злыдень ухватился зубами и передними лапками за ковш, венчавший стрелу машины, и что было сил принялся ее трясти и раскачивать. Попавшие в переделку путники были вынуждены крепко ухватиться за скобы внутри корпуса, зубы их клацали, а головы тряслись. Так продолжалось секунд двадцать, к окончанию которых Егор чуть не откусил себе язык. Поняв, что так добычу не достать, злыдень выпустил ковш и, отойдя на пару шагов назад, попытался с разбегу перевернуть машину. Корпус ИМР сильно тряхнуло, и Охотник приложился головой о какую-то железяку.
– Вот урод пучеглазый! – выругался сталкер.
– Мы для него – консервы, – нервно хихикнул Полянин.
Тряска прекратилась. Злыдень забрался на корпус машины и топал теперь над головами людей. Резкий удар прогнул потолок, сверху посыпалась ржавая шелуха. Подбросило так, что руки, вцепившиеся в скобы, едва не вывернуло из суставов.
– Он прыгает! – изумился журналист.
– Продолжит в том же духе, и нам конец, – ответил Охотник. – Проломит корпус.
Злыдень снова прыгнул. Люди заскрипели зубами, сдерживая крики боли, пронзившей сведенные судорогой мышцы. «Если он еще раз так сделает, я не выдержу, – запаниковал Егор, – отпущу руки, и меня пришибет об потолок или об пол». Внезапно туша спрыгнула на землю, послышался злобный рык, и вслед за ним быстрый топот удаляющихся шагов. Какое-то время «затворники» сидели молча, прислушиваясь. Первым очнулся Охотник:
– Это более чем странно…
– Неужели ушел?
– Да вроде. Тихо подкрадываться он не умеет. Попробуем выглянуть?
Кюри поднялся и высунул голову из люка. Послышался его возглас, и сталкер вылез наверх. Егор последовал за ним. Мутант крутился под расположенной в отдалении, метрах в двухстах, прожекторной вышкой. Он рычал, топал ногами и толкал вышку, отчего она тряслась и жалобно скрипела.
– Интересно, что он там нашел? – спросил журналист.
– Не наша забота, – отмахнулся Охотник, – давай-ка двинем отсюда, да побыстрее!
– У тебя кровь на голове, – заметил Егор.
– Кровь оставим на потом, – спрыгивая по другую сторону ИМР, ответил сталкер, – побежали!
Егор соскочил на землю и трусцой припустил за Охотником. Тот, не стараясь «прокидывать» дорогу, а полагаясь в основном на зрение и чутье, стремился максимально увеличить дистанцию, разделявшую их и мутанта. Остаток пути, пролегавший вокруг куч с мусором, миновали без приключений. За Могильником вновь начинался небольшой участок леса. Уже подходя ближе к зарослям, услышали позади себя, в отдалении, стрельбу и чуть погодя глухой взрыв.
– Я же говорил: в Могильнике всегда что-то происходит, – произнес Охотник.
Часам к шести вечера путники миновали лес и вышли к полям, принадлежавшим когда-то колхозу, за выполнение нормативов которого боролись жители Староселья. Покосившиеся постройки: дома, амбары и сараюшки – находились уже в пределах видимости.
Часам к шести вечера путники миновали лес и вышли к полям, принадлежавшим когда-то колхозу, за выполнение нормативов которого боролись жители Староселья. Покосившиеся постройки: дома, амбары и сараюшки – находились уже в пределах видимости.
– Добрались, – выдохнул Егор.
– Да, но не будем забывать об осторожности. Дружков твоих мы перестреляли…
– Они мне не дружки…
– …а вакантное местечко уже могли занять другие жители, – закончил Охотник, не обращая внимания на реплику журналиста. – Веди. Где у них «малина» была?
– Улица Ленина, дом семь, – назвал адрес Полянин.
* * *Дом представлял собой трехэтажный терем с черепичной крышей, стены были выкрашены светлой краской, с намалеванными цветами между окнами, закрытыми узорными ставнями. Резное крыльцо и двери с декоративными филенками – все указывало на то, что этот двор некогда процветал и хозяева его не знали нужды. В былые годы он принадлежал, скорее всего, председателю колхоза. Неудивительно, что банда Митяя выбрала именно этот дом в качестве своей стоянки. Ставни, правда, покосились, а часть их и вовсе отпала и лежала на земле, постепенно зарастая травой и полецветом, стекла были выбиты, а в нижней части входной двери зияла большая дыра. В некоторых местах виднелись следы от пуль.
Егор сразу ушел в сарай, расположенный за домом, чтобы, наконец, забрать свои, сушившиеся уже третьи сутки вещи, а Охотник принялся осматривать помещения в поисках схрона. Первым делом он спустился в погреб, но здесь кроме сгнивших почерневших бочек ничего не было. На кухне обнаружились следы недавнего пребывания людей: свежие бутылки и окурки. Сталкер заглянул в печь, пошарил в шкафчиках – пусто. Он принялся методично обследовать комнаты. Так ничего и не найдя на первом этаже, Охотник поднялся на второй. Из окон открывался вид на сопку с памятником советским воинам – два гранитных столба с побелевшей от времени мраморной плитой, на которой еще просматривались имена солдат и офицеров, защищавших этот участок земли от фашистских захватчиков.
Глядя на памятные таблички, Кюри внутренне успокоился, словно прикоснувшись к вечности. Он просто стоял и смотрел в окно, отрешившись от всяких размышлений, и, в конце концов, нужные мысли сами заполнили пустое пространство. «Просто нужно поставить себя на место человека, которому надо что-то спрятать», – решил сталкер. Уже через несколько секунд размышлений стало ясно, что здесь держать схрон бессмысленно. Любой, кто сюда попадет впервые, начнет свое знакомство с домом, осмотрит каждый уголок, включая погреб и чердак, и обязательно обнаружит спрятанное!
Кюри спустился на первый этаж и вышел во двор.
– Эй! Мародер! – сложив руки рупором, крикнул сталкер.
– Я не мародер! – донеслось из-за угла.
Охотник направился на голос и нашел журналиста в сарае. Тот, упаковав в рюкзак свою одежду, пытался реанимировать испорченный дозиметр ритмичными встряхиваниями. Внимание сталкера привлекли старые серые доски, грудой наваленные в углу, раскидав их, он обнаружил ящик, похожий на пожарный.
– Так-так, – протянул Охотник, откинув крышку, – пещера Али-Бабы.
Подошедший Егор с любопытством заглянул внутрь. Ящик был полон всевозможного оружия и различного барахла. Без какой-либо системы и порядка внутри лежали патроны в коробках и стволы разных марок и калибра, гранаты, медикаменты, какие-то приборы, бумаги, ножи, фляги и что-то, чего журналист никогда прежде не видел, но по рассказам сталкеров определил, что это артефакты.
– Награбить – награбили, сбыть не успели… – обрадовался Охотник.
Он порылся в ящике и вытащил искомый прибор. – Это? – посмотрел сталкер на Егора. Получив утвердительный ответ, Кюри спрятал устройство в рюкзак. Дополнительно исследовав содержимое ящика, он нашел документацию на прибор и тоже забрал ее. Новичку достались новый пистолет, патроны, две гранаты и какая-то серая коробочка с жидкокристаллическим экраном.
– Это зачем? – спросил журналист.
– Детектор аномалий. Штука полезная, когда приходится быстро бежать. В остальных случаях лучше полагаться только на себя. Уровень радиации он тоже показывает, так что можешь выкинуть свой дозиметр.
– Ясно, – Егор спрятал устройство в нагрудный карман куртки.
– А тот прибор, который «Пеплу» так нужен… Что это?
– Хрен его знает, – соврал Охотник, – да мне и не интересно. Пойдем место для ночлега поищем. Скоро темнеть начнет.
– Почему мы не может заночевать в доме?
– Можем, – кивнул сталкер. – Только лучше мы найдем менее заметное строение, где-нибудь на окраине села. И хотелось бы, чтобы дверь у него была целой.
Он закрыл ящик, вновь закидал его досками и вышел из сарая.
– Пойдем, мародер…
– Я не мародер, сколько можно повторять.
– А кто только что чужой схрон обнес?
Опешивший от такой наглости журналист не нашелся, что сказать в ответ.
* * *Надежный, удовлетворивший Охотника дом нашелся на южном краю села. Дверь была на месте и выглядела достаточно прочной, железный засов немного прикипел, но сталкер обстучал его камнем и смазал оружейным маслом. Окна были забиты неплотно пригнанными друг к друг досками, так что хоть те и пропускали достаточное количество света, все же не позволяли проскочить в щель чему-то более крупному, чем кошка. Быстро темнело, но разводить огонь в печи или зажигать керосинку не стали. Над селом повисла полная яркая луна. Вдалеке завыл какой-то зверь, затем раздался стрекот пулемета и вой оборвался.
– Это где? – поежившись, спросил журналист.
Он сидел за столом на еловой чурке и при свете крохотного фонарика заносил в блокнот свои путевые заметки.
– На том берегу, – ответил вполголоса Охотник. – Здесь, менее чем в километре от нас, водоем – охладитель АЭС. Здоровое такое озеро. А напротив нас, на другом берегу, база «фрименов».
– «Фрименов»?
– «Анархистов». По-английски, freeman – «свободный человек».
– Ну, да… – кивнул Егор.
– Это там стреляли. Из станкового пулемета на посту. А вой знаешь чей?
– Чей?
– Химеры.
– А кто это?
– Это такая тварь, с которой лучше не встречаться.
– Вроде злыдня?
– Хуже. Намного хуже!
Сложно было представить себе что-то хуже злыдня. Разве что, мимикрима. Егору стало не по себе. А Охотник, напротив, словно наслаждался этими пугающими звуками. Он достал упаковку саморазгоревающейся лапши и с видимым удовольствием приступил к трапезе, наполнив помещение удушливым запахом ароматизаторов. Журналист есть отказался, только попил воды.
– Охладитель широкий? Далеко база «Анархии»?
– Широкий. База километрах в трех от нас, может больше. Просто небо сейчас ясное, воздух чистый, вот звуки и разлетаются на большие расстояния.
Поев, Кюри расстелил на полу найденный в кладовке матрас.
– Ложись спать. Я покараулю до четырех утра, потом сменишь меня.
– А что завтра делать будем? – спросил журналист, укладываясь.
– Завтра? – вздохнул Охотник. – Завтра и решим.
Про себя сталкер уже составил план. Устройство все-таки необходимо принести Клопу, чтобы кредит доверия не подорвать. Но перед этим стоит немного поколдовать над внутренностями прибора и сделать его полостью нерабочим или недостаточно пригодным для использования. Как быть с документацией? Потерять? Или потерять только самое важное? Следовало для начала изучить ее. И еще оставалась проблема… Краснов. Если он один раз собрал детектор пси-излучения – может собрать его вновь. Нужно было как-то решать этот вопрос. Судьба журналиста его волновала меньше, хотя он видел, что в пареньке есть все задатки, чтобы стать хорошим сталкером, но не считал это правильным выбором жизненного пути. Лучше помочь ему выбраться из Зоны как можно скорее. И кто только догадался ввести карантин?
Глава 12 Подозреваемый
Слежка оказалась делом довольно хлопотным: необходимо было держать в поле зрения тех двоих, или предугадывать траекторию их перемещений, и при этом не забывать ставить метки так, чтобы они располагались в прямой видимости друг у друга. Самое же сложное было не попасться на глаза «объектам», которые почти всегда держались настороже. А как по-другому можно себя вести, находясь в Зоне? Поневоле будешь все время оглядываться и стрелять глазами по ветвям деревьев и кустарника. В лесу Айкер еще более-менее справлялся со слежкой, хотя на самом выходе к Могильнику едва не попался. Очень уж расслабило его то, что оба сталкера долго смотрели в сторону куч с мусором и не оглядывались назад. Потом они уселись трапезничать, и не евший с утра сержант страшно на них за это злился. Через полчаса парочка, наконец, выдвинулась в обход мусорных куч. Айкер наблюдал за сталкерами из кустов, не смея двинуться. Открытые пространства Могильника не позволяли ему продолжить слежку. И вставала еще одна проблема: куда крепить метки? Видимо, придется оставлять записки на ориентирах.