– Но… как же пряжка? – неуверенно проговорил Волчок.
– Какая пряжка? – не понял барон-охотник.
– С лилией и перекрещенными мечами… Мы нашли ее возле тела убитой и растерзанной девушки.
– Ты говоришь про дочку виноградаря Бельтильду?
Егор кивнул:
– Да.
– Эта девушка была одержима. Той ночью она похитила и убила маленького мальчика. Я выследил ее и вступил с ней в схватку. Бесовка сорвала с моего плаща пряжку и скрылась, однако перед этим я успел вспороть ей живот серебряным клинком. Думаю, она сумела доковылять до деревни, где и отдала Дьяволу душу. А пряжка просто выпала у нее из пальцев.
Волчок вздохнул. Это было похоже на правду. Немного поразмыслив, он глянул на барона исподлобья и уточнил:
– Значит, теперь вы – борец с демонами.
– Да, Егор. Я убиваю демонов.
– Почему вы не открылись мне сразу?
– Не хотел навлечь на тебя опасность. Эти твари знали, что я охочусь на них. Они пытались меня прикончить, но для демонов я слишком крепкий орешек. Кстати…
Барон Рогге сунул руку в притороченную к поясу сумку и достал из нее курительную трубку с золотым мундштуком и костяной чашей, вырезанной в виде головы дьявола.
– Я приобрел ее шесть лет назад у одного восточного купца, – сказал он. – Купец рассказал, что нашел трубку в пустыне, называемой Лоп, лежащей на границе великой восточной империи. Она валялась на песке и «сверкала, как маленькая звезда, ниспосланная нам с неба Аллахом». Он сказал также, что в этой пустыне свирепствуют злые духи, обладающие возможностью всячески обманывать чувства человека. И примерно за час до того, как найти трубку, он видел несколько черных вихрей, несущихся по барханам пустыни и похожих на человеческие фигуры.
Волчок взглянул на трубку.
– Та самая, – тихо сказал он. – Выходит, профессор не ошибся.
– Выходит, что так. – Барон Рогге взглянул на мертвого пастора, дернул щекой и добавил: – Вот только про злых духов и демонов он ничего не знал.
Волчок тоже посмотрел на пастора, и на лице его отобразилась душевная боль.
– Вы думаете, они и впрямь демоны? – тихо спросил он.
– Я не знаю, что они такое, Егор, – спокойно ответил Рогге. – Может, выходцы из преисподней, ада, а может – пришельцы из параллельной Вселенной, принимающие человеческий облик для маскировки. Адская расселина на самом деле – портал, но куда он ведет, известно одному только Богу.
Барон на секунду замолчал, а потом вдруг спросил, пристально глядя на Волчка:
– Ты ведь теперь тоже демон, верно?
– Я не такое исчадие зла, как эти твари, – глухо ответил Волчок.
– Но ты обратился. И что бы ты теперь ни делал, тебе уже не стать человеком.
– Я только что, на ваших глазах, сражался с демоном, – отчеканил, сверкая желтоватыми глазами, Волчок. – Я тот, кто делает добро из зла. Я – карающая десница Божья!
Некоторое время Рогге пристально разглядывал его, а потом вздохнул и сказал:
– Что ж, за последние двенадцать лет я повидал немало чудес. Я видел ангелов, истребляющих людей из простой гордыни, и демонов, раскаивающихся в своих грехах. Надеюсь, ты и впрямь сумеешь обратить свою дьявольскую силу против самого Ада. Ладно. Забирай трубку и прячь ее, куда пожелаешь. А после мы с тобой отправимся в трактир и хорошенько напьемся.
Барон протянул Егору костяного дьявола, но вдруг земля под его ногами пришла в движение. Не успели они ничего понять, как глиняный край оврага, на котором стоял барон Рогге, обвалился, и барон полетел на болотистое дно ямы вместе с комьями земли и глины. Егор устремился было к оврагу, но край продолжал оползать, истекая потоками мокрой глины, и он вынужден был отпрыгнуть назад.
– Барон!
В ответ не донеслось ни звука.
– Черт! – выругался Егор.
Он заметался по поляне в поисках длинной палки и вскоре нашел ее, подбежал к покатому, глинистому краю оврага, опустился на колени и хотел спустить конец палки вниз, однако понял, что уже поздно – барона на дне не было видно, мокрая глина поглотила его навсегда, Егор выпрямился и отшвырнул палку в сторону, потом отошел от края оврага и остановился на середине поляны, он чувствовал огромную усталость. Ноги его вдруг стали ватными, а перед глазами все поплыло, подергиваясь желтым туманом. Примерно минуту он стоял неподвижно, а потом ноги его подкосились, и он рухнул на траву.
5
– Егор! Егор, ты слышишь меня?
Из белого тумана выплыла сутуловатая, стариковская фигура в красном халате. Седые волосы, лицо, испещренное глубокими морщинами, черные глаза и черная полоска усиков над верхней губой, в руке – хрустальный фужер с красным вином.
– Профессор…
Волчок огляделся. Местность, где он находился, была похожа на лес, но лес какой-то дымчатый, словно сотканный из застывшего воздуха.
– Где мы? – спросил Егор.
– В мире, сшитом из непрочной материи твоих снов, – ответил старик.
Волчок перевел взгляд на профессора. И вновь, как в момент первой встречи, полоска черных усов над верхней губой старика показалась ему страшно фальшивой.
– Почему вы так долго не выходили на связь?
Терехов глотнул из фужера, наполненного красным вином, облизнул губы и ответил:
– Случился непредвиденный сбой. Мне понадобилось время, чтобы привести машину в порядок.
– Что произошло с Иваном Роговым?
– Ты уже знаешь – его убило током. Что касается его дальнейшего «существования»… Думаю, что в момент смерти сознание Ивана переместилось в прошлое. Наверняка все дело в высокочастотном электромагнитном поле, которое сгенерировала машина. Оно просто затянуло в себя сознание Ивана, как в воронку, и швырнуло его на пятьсот лет назад. К несчастью, короткое замыкание повредило настройки машины. В какой-то момент произошел сбой. В настройках появилась ошибка, я быстро ее исправил, однако степень возникшей погрешности составила двенадцать лет.
Некоторое время Егор молчал, обдумывая все услышанное и разглядывая странный, призрачный мир, сотканный из его снов. Потом заставил себя сосредоточиться на разговоре и сказал:
– Барон Рогге раздобыл вашу трубку, профессор. Но он утонул вместе с ней на дне оврага.
– Да, я знаю. Помнишь, я рассказывал тебе про своего друга-археолога? Этот парень проводил раскопки на месте древнего германского кладбища и нашел скелет барона Рогге. А вместе с ним и мою трубку. На мундштуке трубки было выгравировано мое имя. Археолог разыскал меня и отдал мне трубку.
– Просто отдал?
Терехов покачал седовласой головой.
– Нет, не просто, а в обмен на мои объяснения. Объяснения эти произвели на него столь сильное впечатление, что он отказался от научной карьеры и с головой ушел в религию.
– Почему вы сразу не сказали мне правду? – спросил Егор.
– А что бы это изменило? – Профессор отхлебнул из фужера и облизнул мокрые губы. – Дело сделано, Егор. Тебе пора возвращаться.
– Возвращаться… – Волчок рассеянно усмехнулся. – Я сейчас нахожусь в лесу, в нескольких километрах от деревни. Мне нужно довести Волеха до общины.
– Кузнец Волех и сам прекрасно доберется, – сказал профессор. – Он парень не промах. Кроме того, я уже выставил необходимые настройки. Как только я нажму на кнопку, ты вернешься в свое тело.
Волчок нахмурил лоб, посмотрел на Терехова странным, строгим взглядом, а потом вдруг спросил:
– У меня есть вопрос. Вы говорили, что с моими генами что-то не так, верно?
– Говорил, – кивнул Терехов. – Последовательность нуклеотидов в твоем ДНК…
– Это из-за укуса, верно? – перебил Волчок. – Моего предка, кузнеца Волеха, укусил оборотень, и через много поколений это проклятие передалось мне. Я все правильно понял?
Несколько секунд профессор молчал, потом вздохнул и ответил:
– Да, Егор, ты все правильно понял.
– Что за тварь меня укусила?
– Не знаю. Возможно, мы имеем дело с редчайшей формой ретроградной болезни, изменяющей костную и мышечную ткань во время мощного выброса в кровь адреналина.
Волчок прищурил потемневшие глаза.
– Хотите сказать, что моя болезнь – это что-то вроде мутировавшего полиомиелита?
– А у тебя есть другие версии?
Волчок хмыкнул и произнес:
– Версию про ад и рай вы, конечно же, в расчет не берете?
– Разумеется, не беру. Я ученый, а не священник, и стараюсь всему находить рациональное объяснение. – Профессор поднял руку, но не для того, чтобы отхлебнуть вина, а чтобы посмотреть на часы, поблескивающие на его морщинистом запястье. – Хватит слов, Егор, – сказал он. – Время поджимает. Ты готов к переходу?
– Да, – сухо ответил Волчок. – Я готов.
– Расслабься и постарайся ни о чем не думать. Будет лучше, если ты закроешь глаза.
Егор отрицательно покачал головой и продолжал смотреть на Терехова. Тот пожал плечами, как бы говоря «ну, как знаешь», а затем начал таять в воздухе, как тают на солнце клочки утреннего тумана. Призрачный мир вокруг Егора стал распадаться на куски, и вскоре от него ничего не осталось.
Глава 6
Возвращение
1
Егора все еще знобило, и, сидя за столом с большой чашкой кофе в руках, он то и дело передергивал плечами.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Терехов, облизнув губы от вина и пристально глядя на Егора.
– Терпимо, – ответил тот. – Сколько времени я плавал в ванне?
– Около двадцати часов.
– Там, где я был, прошло несколько дней.
– Да, я в курсе.
Егор отпил горячего сладкого кофе и снова передернул плечами. Потом рассеянно посмотрел на профессора и спросил:
– А Рогов сказал, что пробыл там двенадцать лет. Как такое возможно?
– На разных уровнях реальности время течет по-разному, – ответил седовласый профессор.
Егор молчал, ожидая дальнейших объяснений, но их не последовало. Тогда он спросил снова:
– Где его тело?
– Ты про Рогова? Я отнес его. В его собственную квартиру. Знал бы ты, каких усилий мне это стоило.
– Он все еще там?
Терехов покачал головой:
– Нет. Я оставил дверь в квартиру приоткрытой, и сегодня утром его тело обнаружила уборщица. Милиция ходила по квартирам, но я не открыл им дверь.
– Не открыли?
– Не мог же я позволить им увидеть машину. А заодно и твое тело, плавающее в маслянистом составе.
Пару минут, пока профессор раскуривал трубку, Егор молча пил кофе из огромной чашки. Глядя на эту трубку – с золотым мундштуком, с костяной чашей, сделанной в виде ухмыляющейся головы дьявола, – Егор вспомнил, как барон Рогге держал ее в руке. Как давно это было?.. Час тому назад? Или пятьсот лет?
Сердце Егора сдавила тоска. Он поставил чашку на стол, посмотрел Терехову в глаза и спросил:
– Я на самом деле был в прошлом?
Профессор вскинул седые брови.
– Что за вопрос! Конечно, ты там был.
– Разве то, что мое сознание путешествует во времени и в пространстве отдельно от тела, не доказывает наличие у человека бессмертной души?
Терехов прищурил морщинистые веки.
– Душа здесь ни при чем, Егор. Твое тело – это всего лишь носитель информации. Как мини-диск или флеш-карта. И так же, как мы можем перебросить информацию с одного электронного носителя на другой, мы можем перенести твой личностный код из одного тела в другое.
– Личностный код? Но ведь это и есть бессмертная душа, просто вы называете ее иначе.
Старик-профессор вынул изо рта трубку, посмотрел на нее рассеянным взглядом, потом снова сунул трубку в рот, нахмурил морщинистый лоб и назидательно изрек:
– Запомни, Егор, в мире нет ничего вечного и бессмертного. Любую информацию можно стереть безвозвратно. Достаточно уничтожить жесткий диск или сжечь флеш-карту. Так же и с телами. Личностный код не может жить без тела, Волчок.
Закончив свой маленький спич, профессор достал из кармана халата зажигалку, чтобы разжечь потухшую трубку, и выщелкнул огонь. Пока он раскуривал, причмокивая губами, его крашеные черные усики слегка подрагивали, как подрагивают усики какого-нибудь насекомого.
Егор молча поднялся со стула. Так же молча повернулся и зашагал в прихожую.
– Что ты делаешь? – услышал он за спиной голос профессора.
– Ухожу.
– Но почему?
Егор остановился на полпути, повернул голову и сказал:
– Меня мутит от вашей физиономии, профессор. Вы ничуть не лучше тех ночных разбойников, которые называли себя черными псами и подкарауливали купцов, проезжавших через Эльстарский лес.
– Ты не должен уходить, Егор.
– Да ну?
– Твоя миссия не закончена. У нас в руках только очки и трубка. А предметов должно быть…
– Найдите себе другого траппера, – перебил Егор. – Я выхожу из игры.
– Ты должен благодарить меня! – с обидой и раздражением в голосе воскликнул Терехов. – Ни одному человеку на свете не удалось испытать того, что испытал ты! Ты – путешественник во времени. И ты должен завершить свою миссию.
– Должен? – Егор быстро подошел к профессору, сгреб его за грудки, рывком поднял на ноги и притянул к себе. Он не знал, что в этот момент у него в глазах, на самой их глубине, заполыхал желтоватый огонек. – Я ничего вам не должен, профессор. И молите Бога, чтобы не задолжать мне.
Егор оттолкнул Терехова, натянул на голову капюшон и зашагал к двери.
– Слишком поздно, – бросил ему вслед профессор. – Это твоя судьба, вервольф. И тебе от нее не уйти.
На этот раз Егор не обернулся.
2
На улице шел дождь. Егор минут двадцать рассеянно, словно в тумане, брел по тротуару, потом остановился и, не вынимая рук из карманов, поднял лицо к вечернему небу. Оно было затянуто тучами.
Егор двинулся дальше. Когда он переходил через дорогу, его едва не сбил черный джип. Егору было не по себе от неоновых огней вывесок и всех этих автомобилей с их звериным ревом и жуткими фарами, освещающими мокрую дорогу. Несколько раз он поймал себя на остром желании перекреститься и едва удержался от этого. Окружающий мир был полон «демонов», но эти «демоны» были безвредны.
Бесцельно блуждая по городу, Волчок сам не заметил, как ноги принесли его к клубу «Догилефф». Он остановился у бордюра, рассеянно глядя на неоновую вывеску, и в это время рядом с ним, выбив из-под колес веер брызг, притормозил белый «Лексус». Тонированное стекло автомобиля опустилось, и молодой женский голос небрежно осведомился:
– Парень, есть закурить?
Егор полез в карман куртки за сигаретами, но встретился взглядом с девушкой и замер.
– Вы Ника Голубева? – спросил он.
– Да. – Она прищурилась. – А мы что, знакомы?
– Почти. Виделись позавчера вечером. На этом же месте.
Девушка пригляделась к нему внимательнее.
– А, мой спаситель! – узнала она, и улыбка озарила ее красивое лицо. – Рада тебя видеть!
– Я вас тоже, – сказал Егор.
Ника поморщилась:
– Слушай, давай на «ты», ладно?
– Ладно.
Егор вытащил наконец из кармана пачку «Кэмэла», вытряхнул одну сигарету и протянул ее блондинке. Потом поднес к ее лицу горящую зажигалку. Пальцы девушки подрагивали, когда она прикуривала, а глаза смотрели рассеянно и игриво. Было видно, что она немного пьяна.
– Водить машину в пьяном виде – большой риск, – заметил Егор.
Девушка выпустила изо рта облачко дыма и усмехнулась.
– А ты что, мой папочка? Или гаишник?
Егор нахмурился. Девушка затянулась сигаретой, потом махнула рукой и примирительно проговорила:
– Ладно, прости. Ты прав, я немного перебрала. Черт… мне даже не хочется самой вести машину. – Внезапно глаза Ники блеснули, словно в голову ей пришла отличная идея. Она посмотрела на Волчка и спросила: – Слушай, а ты сейчас никуда не торопишься?
Он покачал головой.
– Нет.
– Ты вроде приличный парень. Как насчет того, чтобы сесть за руль и отвезти меня домой?
Егор немного растерялся. Он не был готов к такому повороту событий. (Да и кто на его месте был бы готов?)
– Не уверен, что это хорошая идея, – пробормотал он.
– Отчего же? По-моему, идея отличная. Если ты боишься, что я буду к тебе приставать, могу сразу пообещать…
– Я не боюсь, – поспешно заверил Егор.
Ника улыбнулась:
– Ну, тогда какие вопросы. Прыгай в машину, смельчак!
Она открыла дверцу и перебралась на соседнее сиденье. Волчок забрался в салон. Положив руки на руль, он спросил:
– Куда везти?
– В «Соколиное гнездо». Знаешь, где это?
– Знаю. Ты там живешь?
– Угу.
– Одна?
– Конечно. Это ведь моя квартира.
Егор кивнул и тронул «Лексус» с места. Ход у машины был мягкий и плавный, не то что у старенькой «Мазды» Егора, простаивающей сутками во дворе и в жару, и в дождь, и в снег.
– Где твой жених? – спросил Егор, стараясь унять в груди сердцебиение от обилия огней, каждый из которых напоминал ему Адскую расселину.
– Я от него сбежала, – просто ответила Ника.
– Почему?
Девушка посмотрела на него лукавым взглядом.
– Ты всегда задаешь так много вопросов?
Егор пожал плечами:
– Не хочешь – не говори.
Ника немного помолчала, потом вздохнула и заявила:
– Он слишком часто распускал руки.
– Бил тебя?
– Случалось. Не смотри на меня такими глазами. Можно подумать, ты никогда не видел, как мужики бьют баб.
Пока Волчок соображал, что на это сказать, девушка повернулась и стала что-то разглядывать за окном. Потом снова покосилась на Егора и спросила:
– Ты, кажется, сказал, что никуда не торопишься?
– Не тороплюсь.
– Слушай, давай заедем куда-нибудь и выпьем по чашке крепкого кофе? Не хочу возвращаться домой с мутной головой.
Егор пожал плечами:
– Я всего лишь твой шофер. Где прикажешь, там и остановлюсь.
Ника засмеялась.
– Ты прелесть! – Она нагнулась и чмокнула Егора в щеку. – Останови возле вон той кофейни! На правах хозяйки угощу тебя сладким капучино!
– Я предпочитаю горький эспрессо, – сказал, не отрывая глаз от дороги, Волчок.
Ника снова засмеялась, взъерошила ему ладонью волосы и пообещала: