– Кто дернется – прострелю башку!
– Не дури, МакРейди, – сипло проговорил седовласый доктор Коппер, хмуро глядя на пистолеты. – Это не поможет исправить дело.
– Какого дьявола здесь происходит?! – рявкнул Егор, чувствуя, как лед, сковавший его густую бороду, тает и вода стекает по кадыку за ворот летной куртки.
– Один из нас – чужак, – сказал доктор Коппер.
Егор вперил в него холодный, неприязненный взгляд.
– Что ты сказал, док?
– Ты слышал, МакРейди. Я сказал, что один из нас – чужак. Инопланетная тварь, которую норвежцы вытопили из льдины, жива. И она способна принимать любой облик. Если она сожрет человека, она сможет воспроизвести и его. – Доктор криво ухмыльнулся. – Мы считаем, что это уже произошло.
Егор прищурил влажные от растаявшего на ресницах снега глаза.
– Хочешь сказать, что эта тварь замаскировалась под одного из нас?
– Да.
– И вы решили, что это я?
Сотрудники станции молчали, со страхом глядя на пистолеты, которые Егор сжимал в обмороженных руках.
– А что мы должны были подумать? – хрипло проговорил помощник Палмер, вытирая рукавом свитера разбитое в кровь лицо.
Егор посмотрел на него, затем перевел взгляд на доктора и отчеканил:
– Я знаю, что я – это я.
– Рад за тебя, МакРейди. – Док прищурил морщинистые веки. – Что ты намерен делать дальше, дружище? Перестреляешь нас всех?
– А у тебя есть другие идеи?
– Есть. Инопланетная тварь не только умеет изменять облик и маскироваться под человека. Ее защитные механизмы поражают. Защищается не только организм в целом, но и каждая его частица.
– Как это можно использовать?
– Нужно взять у каждого из нас несколько капель крови, – сказал доктор. – А потом попробовать прижечь кровь раскаленной на огне проволокой. Кровь человека никак на это не отреагирует. Кровь пришельца будет защищаться. Это рефлекс, и его нельзя подделать.
Несколько секунд Егор размышлял, продолжая держать сотрудников полярной станции под прицелом пистолетов, а затем кивнул:
– Хорошо. Док, привяжи всех к стульям, и начнем.
– Я не позволю привязывать себя к стулу! – прохрипел помощник пилота Палмер.
Егор качнул одним из пистолетов.
– Эта штука может отстрелить тебе полголовы, – сказал он. – И будь уверен – я ею воспользуюсь.
Палмер несколько секунд изучающе смотрел Егору в глаза, а затем отвел взгляд. На этот раз возражать никто не стал, и сотрудники станции, смирившись с положением заложников, позволили доктору Копперу привязать себя к стульям.
После того, как дело было сделано, доктор взялся за шприц, намереваясь забрать у каждого из присутствующих по нескольку капель крови. Но сделать это он не успел. Все четверо привязанных к стулу мужчин подняли головы к потолку, открыли рты и заревели – так, как ревут медведи. Пол раскололся, и доски взметнулись вверх под напором мощного тела твари, выползающей из-под земли. Четверо сотрудников станции приподнялись вместе со стульями, а потом стулья лопнули и обрушились на пол грудой деревянных обломков вместе с порвавшимися веревками, и вдруг оказалось, что все сотрудники – не более чем головы четырехголовой твари. Одежда лопнула по швам и упала с их липких, дрожащих тел, головы разрослись, а тела превратились в длинные, перевитые канатами мускулов шеи.
Все четыре головы чудовища раскрыли огромные пасти, усыпанные острыми зубами, и с жутким плотоядным рычанием устремились на Егора.
– МакРейди, берегись! – Доктор схватил с пола пожарный топор, размахнулся и всадил широкое лезвие в спину четырехголовой твари.
Чудовище резко развернулось, схватило доктора четырьмя зубастыми пастями и молниеносно разорвало его тело на куски.
Фонтан жаркой крови обдал Егора с ног до головы. Он увернулся от длинного, усыпанного крючковатыми зубчиками языка одной из голов, который готов был вырвать кусок плоти из его груди, отскочил в сторону и, вскинув руки, обрушил на чудовище шквал пуль из обоих стволов. Пули сорок пятого и пятидесятого калибров угодили монстру в ревущие головы, и те полопались, как воздушные шары, наполненные кровью. Егор расстрелял обе обоймы и зашарил по карманам в поисках запасных, но тщетно – карманы были набиты всякой дрянью, но ни обойм, ни патронов там не было.
Между тем обезглавленные шеи метались по комнате, будто удавы, а мощное тело твари, размером раза в три больше львиного, топало по полу, ломая доски и оттесняя Егора от входной двери. И тут на концах шей стали вспухать шишки, и шишки эти стремительно превращались в звериные морды.
Егор швырнул в чудовище пистолеты, развернулся и бросился к двери, ведущей в подсобку. Выбив дверь плечом, он влетел в подсобку, сорвал дверцу шкафа и выхватил из него тяжелый ранцевый огнемет АВС – М9-7. Действовал Егор почти инстинктивно. В резервуаре булькнули остатки огнесмеси. Не вставая с пола, Егор направил брандспойт на дверь, щелкнул предохранителем и нажал на крючок воспламенителя.
Чудовище ворвалось в подсобку, но поток сверкающего огня, ударив в широкую грудь монстра, заставил того взреветь от боли и ретироваться. Егор мигом вскочил на ноги и бросился за тварью. Он настиг ее у входной двери и выпустил еще одну огненную струю. Объятая пламенем тварь выбила входную дверь и вывалилась на улицу. Егор, закрывая лицо рукою от жара, выскочил следом. Снег шипел и парил под горящим телом чудовища.
Егор остановился у двери, продолжая закрываться рукой от огненного жара и горячих облаков пара. И тут чудовище с громоподобным ревом взметнулось вверх, расправив огромные перепончатые крылья. Егор отшвырнул огнемет, прыгнул вперед и успел ухватиться левой рукой за край крыла, а правой выхватил из ножен, прикрепленных к кожаному поясу, широкий нож, которым обычно счищал наледь с дверцы вертолета. Рискуя сорваться и упасть, Егор с размаху всадил клинок ножа в плотное, мускулистое тело твари. Потом еще раз и еще. Все закружилось у него перед глазами, а в следующую секунду Егор понял, что они падают.
От сильного удара у Егора перехватило дыхание, и он на мгновение потерял сознание. А когда снова очнулся, понял, что сидит на обломке железобетонного блока с бутылкой водки в руке.
– Волчок, – захрипел в ухе у Егора голос майора Дегтярева. – Волчок, ты меня слышишь?
Егор поморщился, поднял руку и прижал пуговку наушника пальцем.
– Да, майор, я вас слышу.
– Где ты сейчас, Волчок?
Егор оглядел унылый пейзаж с разрушенными зданиями, скрюченными от радиации деревьями, жухлой травой.
– Я к северу от Армейских складов, – ответил он. – Метрах в ста от радиуса действия Выжигателя.
– Помнишь, что с тобой будет, если попробуешь пройти Барьер?
– Еще бы. Выжигатель испепелит мои мозги и превратит меня в зомби.
– Волчок, ты добыл то, о чем я тебя просил. Возвращайся назад.
– Я напал на след полковника Варлея. Он сильно ранен, и я намерен добить этого гада.
– Нет, Волчок. Возвращайся на базу. Это приказ.
– Что?
– Я сказал…
– Майор, вас плохо слышно.
– Я сказал: возвращайся на базу. Это…
Егор отключил связь. Затем вынул из уха пуговку наушника и швырнул ее в лужу. Он снова оглядел участок Зоны отчуждения, на котором находился. Зрелище было безрадостное. Егор глянул в сторону Барьера. Там, за Барьером, – Клондайк. А в самой сердцевине Клондайка – штука, которую сталкеры называют Исполнителем желаний. Именно туда, за Барьер, двинулся полковник Варлей.
Егор допил из горла водку и отшвырнул бутылку в кусты. Из кустов тотчас выскочила какая-то тварь, похожая на собаку, но с голой, бесформенной головой, похожей на комок фарша, из которой торчали острые, кривые белые зубы – не меньше четырех десятков.
Тварь с невероятной скоростью бросилась на Егора, и он едва успел отклониться в сторону. Зубы маленького монстра щелкнули возле его левой щеки, а лицо его обдало таким зловонием, в сравнении с которым запах гнилого мяса показался бы божественным ароматом.
Егор не хотел поднимать шум. Он выхватил из ножен клинок и с размаху вонзил его монстру в живот. Потом выдернул клинок и ударил снова. И еще раз. И еще. Пришлось нанести шесть или семь ударов, прежде чем тварь издохла.
«Прямо как с той тварью возле полярной станции», – пронеслось у Егора в голове, но мысль была мимолетная и блеклая, и он не успел ухватиться за нее разумом и закрепить ее в памяти.
Только расправившись с тварью, Егор понял, что за чудовище попало ему в руки. Это была собака Фламберга. Диковинное порождение Зоны, отвар из головы которого залечивал любые раны и даже, поговаривают, регенерировал ампутированные конечности. Что ж, можно считать, опять повезло.
Быстро отрезав фаршеобразную голову с торчащими в разные стороны клыками-лезвиями и упрятав ее в пластиковую сумку, Егор поднялся с железобетонного блока. Сумку он пристегнул к рюкзаку. Затем поднял пушку Гаусса, которую собрал для него втихаря один умелец из «Чистого неба».
Закинув пушку Гаусса на плечо, Егор двинулся к лесу. В овраге, рядом с перевернутым ржавым джипом, три мертвеца-зомби с урчанием глодали труп какого-то зверя. В планы Волчка не входило устраивать побоище в стиле «Зловещих мертвецов», поэтому он пригнулся и, благодаря бога за то, что двигался с подветренной стороны, аккуратно обошел ходячих мертвецов стороной. Затем глянул на прибор, прикрепленный к запястью. Как и ожидалось, зеленоватый дисплейчик показывал, что Егор все еще не вошел в радиус действия Выжигателя. И на том спасибо.
Двигаясь дальше, он услышал тихую музыку. Неподалеку кто-то играл на гитаре. Егор поднял руку к панели управления нано-костюмом, укрепленной на груди, и нажал на одну из мерцающих клавиш. В тот же миг ноги Егора исчезли, и от ощущения парения в воздухе у него слегка закружилась голова. Так бывало всегда, когда он включал опцию невидимости.
Оставаясь невидимкой, Егор двинулся на звук гитары. Возле самого леса, за двумя бетонными плитами и обнажившимся фундаментом какого-то здания сидели бандиты. Один из них, перебирая струны гитары, негромко напевал:
Егор осмотрел оружие бандитов. Один из них, коренастый крепыш с багровым носом, держал на коленях «Winchester 1300». Егор знал и уважал этот дробовик. Алюминиевая ствольная коробка с оптическим прицелом, пластиковое ложе, удобный приклад с резиновым покрытием для смягчения отдачи, быстрая перезарядка, магазин на восемь патронов. Практичная и надежная штука.
Второй бандит, долговязый, с волчьими злыми глазами, как раз собрал тщательно и заботливо вычищенный и смазанный «вальтер-P99» с прикрепленным к корпусу лазерным целеуказателем. Егору приходилось пользоваться таким пистолетом. Корпус из полимера, магазин на шестнадцать патронов – в целом, качественное и удобное оружие, однако при стрельбе дает слишком большой разброс.
На плече у долговязого висел автомат «АК-74» самого обычного вида.
Егор глянул на ружье, прислоненное к цементному блоку рядом с гитаристом. Это был итальянский дробовик «SPAS-12». Эффективная дальность стрельбы картечью или дробью – пятьдесят метров, при стрельбе подкалиберными пулями – больше ста. С подобным стволом Егор хаживал в Зону в прошлом году, и дробовик ни разу его не подвел.
Из кобуры, прикрепленной к брючному ремню гитариста, торчала обрезиненная рукоять мощного револьвера.
Егор кашлянул. Музыка смолкла, и все три бандита вскочили на ноги.
– Спокойно, ребята, – громко предупредил их Егор. – У меня в руках пушка Гаусса, и при желании я могу разнести ваши проспиртованные тела в клочья.
Один из бандитов, долговязый, сутуловатый, до глаз заросший трехдневной щетиной, взглянул туда, откуда доносился голос Егора, и грубо проговорил:
– Кто ты? Какого хрена тебе от нас нужно?
– Я сталкер, – ответил Егор. – Зовут меня Волчок. Может, слышали?
Долговязый бандит посмотрел на своих подельников. Один из них кивнул. Долговязый главарь снова взглянул на предполагаемого собеседника-невидимку и мрачно изрек:
– Топай мимо, сталкерня. Здесь тебе нечего ловить.
– Ошибаешься, – холодно проговорил Егор уже из другого места. – Я ищу одного человека. Его зовут полковник Варлей.
Главарь повернул голову на голос и пролаял:
– Здесь тебе не справочное бюро!
– Полковник Варлей прошел здесь, я видел его следы. И я готов заплатить вам за информацию.
Долговязый неприятно усмехнулся, и рука его как бы невзначай легла на цевье автомата, висевшего на плече.
– А что у тебя есть, сталкер? – спросил он, прищурив недобрые глаза и поглядывая по сторонам. – Баксы, руксы, еврики?
– Голова собаки Фламберга, – ответил Егор. – И она станет вашей, если вы мне поможете.
Долговязый бандит задумчиво поскреб ногтями колючую щеку.
– А вдруг ты врешь? – негромко осведомился он. – Откуда я знаю, что голова у тебя?
– А ты принюхайся, – насмешливо ответил Егор. – Эту вонь ни с какой не спутаешь.
Долговязый, чья рука все еще лежала на цевье автомата, втянул воздух большими, волосатыми ноздрями. Потом выдохнул и сказал:
– Твоя правда. Дай слово сталкера, что не кинешь.
– Даю, – отозвался Егор. – А теперь – говори.
Главарь сглотнул слюну, и острый кадык на его жилистой шее судорожно дернулся.
– Тот, кого ты ищешь, был здесь примерно час назад, – сказал он. – Взял нас на мушку, велел смазать и перебинтовать ему ожоги. Ожоги были совсем свежие. Я спросил – откуда? Он ощерил пасть и ответил: «От полярного верблюда».
– Что было дальше? – поторопил Егор.
– Дальше? Ничего. Мы перевязали ему раны, он сожрал нашу тушенку, выпил стакан водки и пошел к Барьеру.
– Но…
И в этот миг бандиты вскинули стволы. Егор, однако, был к этому готов, и в тот момент, когда загрохотали выстрелы, он уже оказался в паре метров от того места, где находился миг назад.
Пушку Гаусса он не применил. Просто выхватил из кобуры свой видавший виды пистолет Макарова и трижды нажал на спуск. Первая пуля угодила гитаристу в лоб. Вторая прострелила правое плечо сизоносого крепыша, а третья начисто снесла ему нижнюю челюсть.
Еще секунда – и Егор оказался за спиной у долговязого. Ребром левой ладони он резко ударил главаря по шее, аккурат по блуждающему нерву. Бандит выронил автомат, а затем обмяк и рухнул на землю.
Очнулся долговязый главарь лишь спустя минуту. Увидел дуло «макарова», глядящее ему в лицо, и судорожно сглотнул слюну.
– Теперь поговорим? – осведомился Егор холодным, безжалостным голосом.
Главарь перевел дух, а потом прохрипел, морщась от боли в шее:
– Да.
– Отлично. Полковник Варлей плохо ориентировался в этом районе, так?
– Так, – хрипло выдохнул долговязый бандит.
– Он был самоуверен и неосторожен. Вы решили, что он легкая добыча. Я прав?
– Да.
– Что вы с ним сделали?
– Мы его… оглушили. – Бандит облизнул обескровленные, пересохшие губы. – Оглушили, а потом толкнули в Розетку.
– Что такое «Розетка»?
– Аномалия.
– Где она?
Долговязый кивнул подбородком в сторону остатка стены, сделанной из шлакоблоков:
– Там.
Егор посмотрел на темную поверхность стены и уточнил:
– Что происходит с человеком, попавшим в эту аномалию?
– Он… исчезает. – Главарь снова поморщился от боли.
– Падает в стену и исчезает?
– Да.
Егор обдумал слова уголовника.
«Пожалуй, придется рискнуть. Другого способа нет».
Затем он пристально вгляделся в бледное лицо бандита и жестко произнес:
– Полагаю, ты понимаешь, что я с тобой сделаю, если ты меня обманул?
– Пони… маю.
– Хорошо. Похорони своих приятелей, если не хочешь, чтобы их сожрали слепые псы или снорки.
Егор поднялся на ноги, повернулся и зашагал к темной стене. Возле стены он на мгновение остановился, а потом занес ногу и шагнул в стену, словно в открытую дверь, ведущую в черную комнату.
На мгновение Волчок почувствовал, как его обдало пронзительным холодом, а затем оказался в лесу.
Егор огляделся. Он стоял на небольшой полянке, со всех сторон окруженной кривыми осинами и чахлыми березами. Деревья были невзрачные, больные, но их было так много, и росли они так густо, что образовывали настоящую чащу. Лес вокруг был неприветливый, однако Волчок чувствовал себя в этом лесу, как дома. По сути, это и был его дом. По крайней мере, с того момента, как он стал ходоком в места погиблые.
– Добро пожаловать в «Гиблое место», – с усмешкой проговорил Волчок и оглядел свою амуницию.
На перевязи у него висел меч-всеруб, заговоренный против нечисти. Из кожаных ножен торчала костяная рукоять ножа-косаря. Егор поднял руку и нащупал прохладный металл обреза охотничьего ружья, который торчал из кобуры, закрепленной на спине.
Что ж, оружие для Гиблого места вполне подходящее. Не помешали бы чудны́е вещи, но последний золотой шарик против волколаков он использовал полчаса назад, когда пробирался через долину белого тумана. Да, маловато он нынче взял с собой чудны́х вещей. А еще говорят, что он – лучший среди ходоков в места погиблые, и что чует опасность за десять верст.
Впрочем, насчет чутья люди не ошибались. Он почувствовал врага за несколько секунд до того, как страшный сипловатый голос проскрежетал за спиной:
– Глеб Первоход.
Когда Волчок развернулся, в правой руке он сжимал обрез охотничьего ружья.
– Темный ходок, – процедил Волчок сквозь зубы.
Да, это был Темный ходок. Огромного роста, с широкой грудью и могучими плечами. Руки Темного ходока были затянуты в суконные перчатки. А лицо под низко нахлобученной кожаной шапкой – скрыто тряпичной маской с тремя дырами, для глаз и рта. Кожа на левом предплечье Темного ходока истлела, обнажив темное, бугристое мясо.