– При каких обстоятельствах-то? – полковник обернулся на Бойцова, потрогал виски. – Видишь эту седину?
Бойцов кивнул.
– Этой сединой я его банде обязан. – Полковник глянул через плечо на Бойцова, ухмыльнулся. – Ты мне тут историю Сырникова и его банды при всех рассказывать начал. Про то, как Сырников соскочил, адвокатов нанял и всех кинул потом. Про то, что в приговоре он значился как не установленное следствием лицо… Только ты ту историю, убийство то зверское, по делам в архиве изучал, чтобы доложить на совещании. А я нет. А я ее через себя пропустил. Он ведь и в самом деле соскочил тогда, сволочь. И его лидерство доказать не удалось, шестерка какая-то на себя лидерство это взвалила, все остальные подтвердили. Но был один мальчонка семнадцатилетний… Жаль мальчонку этого до сих пор. – Полковник оперся о подоконник обеими руками, ткнулся лбом в стекло. – Взяли его, когда всех брали. И сразу ко мне на допрос. Он и разговорился. На нем еще ничего не было! Вообще ничего! Он-то мне все про Сырникова и его приказы и выложил. И про удар этот фирменный намекнул.
– Намекнул?
– Ну не намекнул, а просто сказал, что среди братвы ходят слухи, что так резать может только сам Сырник. И режет так только баб. Когда, мол, натешится с ней, звереет потом и ножом в живот. И зигзагом вроде заканчивает, росчерк будто бы такой фирменный. Паскуда!!! – Полковник стал поглаживать левую сторону груди. – Никто, кроме этого мальчишки, ничего больше не сказал. В своих делах каялись, конечно, говорили под протокол. Но никто Сырника не назвал, никто! Только пацан этот…
– И что с ним стало? – догадался уже Бойцов. – До утра-то дожил?
– Не-а. – Полковник вернулся к столу. – Мы его в одиночку не заперли, занята была. Представляешь, сколько народу сразу взяли! Все места забиты были…
– И парень тот повесился?
– Конечно, повесился. – Полковник едва слышно выругался. – Надо было его в одиночку сажать, а не ту шестерку, которая себя главарем объявила. Сочли, что так уместнее будет. Вот пацана и проморгали. А тот удар ножом так на себя никто и не взял. Никто!
– А как звали того лжеглаваря, Владислав Иванович?
– Звали? – Полковник покрутил головой, поцокал языком с укоризной. – Невнимательно архив читали, Дмитрий Степанович. Очень не-внимательно.
– Было дело, – нехотя признался Бойцов. – Все фотоморды больше изучал. И того, кто недавно освободился. Леня Бублик…
– Да помню я! – отмахнулся от него как от мухи полковник. – Леня Бублик всегда только и умел, что орать. Толку от него, как от дырки в том бублике. Сам ведь убедился, что он ни при чем! Ну вот… Проверять алиби стоило не только у тех, кто недавно освободился, Дима. А даже у тех, кто уже год как вышел. А то и два.
– Но…
– Вот тебе и но! – Полковник в раздражении ткнул коленом в средний ящик стола, курить хотелось до звона в ушах. – А ты знаешь, что та сволочь, что себя главарем банды объявила, уже три года как на воле?
– Как это?! – удивился Бойцов, откинувшись на спинку стула. – Не может быть! Главарь – и раньше всех вышел?!
– Туберкулез у него признали в последней стадии. Помирать его, так сказать, выпустили на волю.
– Помер?
– Не знаю, – покачал головой полковник и тут же спохватился, укорив: – Это твоя работа, Бойцов, между прочим! Ты должен был выяснить и доложить мне – помер или нет к этому моменту Владимир Николаевич Петров, известный больше в криминальных кругах как Вовка Кисляк! Понял меня, Бойцов?
– Никак нет, товарищ полковник! – Бойцов даже со стула вскочил и вытянулся по уставу.
– Что «никак нет»? Не понял, что ли?
– Нет, понял, конечно, – кивнул осторожно Бойцов.
– А чего тогда «никак нет»?
– Не помер, товарищ полковник!
– Кто не помер, Бойцов?! Ты чего мне тут голову… Та-а-ак! А ну, подробнее!
– Владимир Николаевич Петров по кличке Вовка Кисляк жив.
– Откуда знаешь? – зло прищурился полковник.
Всякое упоминание о членах банды, за которой он гонялся пятнадцать с лишним лет назад, приводило его в дикую ярость. Он все еще помнил ту свою беспомощность в начале девяностых. Помнил страшные преступления, обезображенные трупы, кровавый рэкет. Он все это помнил. И как не спал ночами с ребятами. Как утром просыпался и не знал, выживет ли в очередном захвате. Помнил и вспоротые животы мертвых женщин. Так и не доказали ничьей причастности. И пацана того глупого, непонятно как прибившегося к этой банде, помнил очень хорошо. И потрясение свое его смертью не мог забыть до сих пор. И простить не мог. Ни себе, ни им…
– Вчера после поминок я вернулся на кладбище, – начал рассказывать Бойцов.
– Зачем? – удивленно вскинулся полковник.
– Хотел проверить, кого навещали посетители.
– А-а-а, там кто-то был во время похорон? – догадался полковник и похвалил: – А ты молодец, Бойцов. И?
– Так вот, там был парень, навещавший могилу Моргачева Ивана Гавриловича, запрос я уже послал.
– Молодец, Бойцов!
– Он почти не смотрел в нашу сторону. Но все же… И совсем рядом резвилась парочка бомжеватого вида. Пили водку, закусывали яблоком. И все таращились на похороны.
– Женщин в банде не было, – сразу предупредил полковник.
– Меня интересовал мужчина. Весь заросший по самые глаза, неопрятный. Могилу навещали стопроцентно чужую. Памятник очень дорогой, могила ухоженная. Я нашел бабу, которая пила вместе с ним. Она там на кладбище постоянно тусуется.
– И что? Давай не томи, Бойцов!!!
– Она сказала, что мужик этот потом уехал на такси. Таксистом в том районе работает некто Вовка Кисляк.
– Ничего себе! – не выдержав, присвистнул полковник. – Вон как дело закручивается! Ну-ну…
– Еще она сказала, что мужик с виду оборванный, а на такси, мол, ездит. И на закуске, мол, сэкономил. И вообще, говорит, вел себя как жлоб. Даже разливать не стал, ее заставил. И перчаток ни разу не снял.
– Вот так-то, Бойцов! – поднял кверху палец полковник, и глаза его загорелись охотничьим азартом. – Бутылку? Что с бутылкой?
– Я ее подобрал. Упаковал. В багажнике машины лежит.
– Красавец! – фыркнул недовольно полковник. – Почему она до сих пор не в лаборатории?! Он мог в магазине ее изляпать или…
– Так вчера лаборатория уже закрылась. А сегодня я как пришел, так сразу к вам.
– А чего так поздно на работу являешься?! – въедливо поинтересовался САМ, насупив брови.
– Проспал, – признался Бойцов, не врать же с три короба было.
– Ночь гуляем, день спим, – съязвил начальник и тут же спохватился: – Постой… Так ты вроде говорил, что ночью…
– Так точно, товарищ полковник, – сразу опустил руки по швам Дмитрий. – Я был в морге, куда было доставлено тело погибшей Катерины Земцовой.
– И откуда же мы узнали, что оно туда было доставлено, а перед этим убито, мил-человек? – моментально почуял подвох полковник. – Что-то ты темнишь, Бойцов. Ну! Немедленно доложить по форме!
– Виноват, товарищ полковник, – покаялся Бойцов. – Сами же велели начинать рассказывать с конца.
– Ну! Откуда узнал?!
– Из телефонного звонка.
– Кто звонил, откуда? Я что, из тебя буду по слову вытягивать?! – уже снова орал на него САМ.
– Узнал из звонка ее подруги.
– А подруга!.. Подруга у нас кто?!
– Подруга Земцовой – Жанна Образцова, проходящая у нас по делу убийства Сырникова единственным свидетелем, – отрапортовал Бойцов, приблизительно догадываясь, что за этим последует.
И последовало!
Полковник орал так, что стены дрожали, и слюна из его рта летела во все стороны.
– Разжалую в рядовые, – пообещал полковник, выдохшись, и снова схватился за левую половину груди. – Будешь у меня в трезвяке дежурным сидеть!
– Виноват, товарищ полковник!
– Виноват он! – фыркнул полковник. – Сядь на место!
Бойцов снова сел на стул. Вернее, на самый краешек его. И замер.
Сейчас полковник спросит про Образцову. Про круг ее знакомств и прочее, и он уже не сможет умолчать. Он должен будет все, все, все рассказать ему. И после этого ему, Бойцову, не найдется даже места дежурного в медвытрезвителе. Его просто уволят.
– Говори! – приказал полковник.
– О чем? – все еще надеялся на удачу Бойцов.
– Что еще скрыл от меня, засранец?!
– Сырников последние три года жил двойной жизнью.
– Та-а-ак… И?! – Взгляд, который уставил полковник ему в переносицу, не предвещал ничего хорошего.
– Для всех: для общественности, своей семьи, друзей по бизнесу и детей – он был Сырниковым Владимиром Анатольевичем.
– А для кого им не был?
– Для Образцовой Жанны Ивановны, – помертвев, доложил Бойцов, слишком страшным был взгляд полковника.
– И кем же он был для нее? Катериной Земцовой? – съязвил полковник и снова выругался.
– Нет. Для нее он был Степановым Александром, который пропал в тот день, когда был убит Сырников. Она сидела в той самой пробке в своей машине, Сырников сидел в трех метрах впереди нее. И она не знала, что в тот момент его убивают, и не знала, что он и есть ее Александр.
Бойцов замолчал, боясь шевельнуться.
– Она не знала?! – задохнулся от возмущения начальник. – Ты чего мне тут несешь, идиот??? Она сама могла его и кокнуть!!!
– Нет. Не могла, – мотнул головой Дмитрий.
– Откуда такая уверенность?
– К ней киллер приходил двумя днями позже.
– Она рассказала?! – хихикнул полковник и даже пальцем покрутил у седого виска. – Ты совсем, да, Дим?! Киллер приходил, и она после этого сама пришла к тебе и рассказала об этом? Такое бывает, считаешь?
– Считаю, нет. Потому и не стал ничего протоколировать и докладывать вам не стал.
– Потому, да? Потому что счел ее глупой и наивной, обманутой жертвой, да? – Полковник снова начал рокотать с угрозой. – Не той, что заказала или сама убила Сырникова, пускай даже и обманувшего ее и прикидывающегося Сашей? Ты хоть понимаешь, что девка эта изначально могла быть причастной?! Понимаешь или нет?! Она могла сама…
– Не могла, – непочтительно перебил полковника Бойцов. – Камеры четко зафиксировали все ее передвижения. К машине Сырникова она не подходила.
– Пусть так. Она могла заказать его!
– И после этого сидеть в своей машине чуть позади? А потом прийти ко мне и начать все рассказывать? Не верю, товарищ полковник! Можете разжаловать меня в рядовые, но не верю.
– А подругу? Подругу ее куда приплетешь? Катя эта ведь могла догадаться, и киллер ее убрал. Образцова ткнула в ее сторону пальчиком, и киллер убрал прозорливую подругу.
– А киллер – кто-то из вернувшихся из мест лишения свободы бывших членов банды? Так вы думаете? Вернулся, решил отомстить, или Образцова решила отомстить и нашла его. Так вы думаете, товарищ полковник? Отсюда и всплывший из прошлого коронный удар ножом.
– Это тебя не… – Полковник снова не постеснялся в выражении, выбрался из-за стола и заходил по кабинету, тиская без конца левую грудь. – Думаю я! Что я думаю, то… Конечно, если начать выгораживать Образцову, то получается, что ее попросту подставили, убив Сырникова почти на ее глазах. Начни копать – она от подозрений не уйдет. Но для этого нужно, чтобы кто-то знал о двойной жизни Сырникова. Кто об этом знал?
– Земцова.
– Погибшая Земцова?
– Да. Именно она открыла Образцовой глаза на правду. Та сильно убивалась по поводу исчезнувшего супруга Саши, вот она и открыла ей глаза на правду.
– А она откуда узнала? Земцова откуда узнала?
Бойцов лишь подергал плечами.
– Интересно, интересно… – Полковник замер посреди кабинета, задумчиво глядя в пол. – Если она знала, кто такой Саша, знала, что он живет двойной жизнью, то могла знать и…
– И убийцу его. Вот он ее и убил, – закончил за него Бойцов.
– Умный какой! – фыркнул полковник. – Ты давай бутылку из-под водки на экспертизу отнеси. И пробей тех, кого навещали вчерашние посетители на кладбище. И если к вечеру у меня здесь, в кабинете, не будет подробной информации о твоей встрече с Вовой Кисляком, то считай, что ты уже работаешь в медвытрезвителе. Все, ступай, Бойцов! И до вечера мне на глаза не попадайся!..
Глава 13
Конечно, Образцова ни о чем таком не знала.
Бойцов долго и бестолково пытался выпытать у нее про возможные внебрачные связи ее погибшей подруги – бесполезно. Только хлюпала носом, все время оглядывалась на дверь квартиры Земцовых, откуда Дмитрий ее вытащил, и просила говорить потише.
Стоило ли выяснять вероятность причастности Земцовой Катерины к криминальным структурам?!
Но он все же решил спросить:
– Она могла быть знакома с убийцей?
– Кто?! Катя?! С убийцей?! – Она задохнулась от своих вопросов, закашлялась и тут же взмолилась, обессиленно облокотившись о лестничные перила: – Уходите!!! Уходите, прошу вас!!! Ваши предположения чудовищны!!!
– Тогда его знали вы! – разозлился вдруг Бойцов.
Чего, в самом деле, он с ней миндальничает?! Дело действительно может оказаться таким, каким его увидел полковник.
Эта красавица с потрясающими ногами, темными глазами, смотревшими так недоуменно и искренне, могла оказаться самой настоящей преступницей. Хитрой, ловкой, изворотливой и коварной, устроившей гибель своего гражданского мужа, а затем и подруги, сумевшей догадаться о чем-то.
Разве не было в его практике ничего подобного?
Бойцов тут же порылся в памяти.
А ведь не было!
Преступниц было предостаточно. Но на них непременно лежала печать порока. И таилась та, если вглядеться попристальнее, либо во взгляде, либо в хищной улыбке, старательно выдаваемой за нежную. И даже в том, как выдыхался прекрасным ртом сигаретный дым, можно было рассмотреть пакостное бездушие.
У этой ничего подобного не наблюдалось. Эту ему даже жалко было. И помочь ей стремился.
Ох, он запутался!
– Я? – Она изумленно поморгала, а потом неожиданно кивнула согласно. – Может, и знала, Дима. Только… Знала, не зная… Как в случае со Степановым-Сырниковым.
– Где вы были вчера вечером? – снова прицепился он к ней, решив не поддаваться ее обаянию. – Где вы были, когда она пыталась дозвониться до вас? Почему вы не отвечали?
– Я гуляла. Гуляла, потому что мне было плохо. Потому что мне позвонила его вдова и начала говорить гадости. И…
– Почему вы не отвечали на Катины звонки?
– Я уже объясняла, Дмитрий Степанович. – Ее лоб прорезали некрасивые складки, глаза почти закрылись. – Вероятно, когда Катя начала звонить мне на мобильный, его у меня уже не было. У меня его либо украли, либо я потеряла его. Я не знаю!
– Вы мне врете, Жанна Образцова, – проговорил Бойцов и в бешенстве поскреб пятерней по отросшей щетине. – Не знаю, по какой такой причине, но чувствую, что вы мне врете. Но я узнаю, будьте уверены!
– Хорошо, узнавайте, – сдалась она, понурив плечи, глаз она на него так и не подняла. – Там… – Она указала пальцем на дверь Земцовых. – Там горе. И я должна его разделить… А сейчас уходите!
Она была права и в своем сдержанном негодовании – чего приперся именно сейчас? И в том, что промолчала. Начни рассказывать, возможно, время его визита затянулось бы. А ей некогда стоять с ним на лестничной клетке и отвечать на его вопросы. Даже если от ее ответов зависит многое. Ей ведь не объяснишь, как важно ему сейчас иметь хоть какой-то результат на руках. Прежде, чем он предстанет перед руковод-ством.
Когда полковник велел ему явиться с результатами? Вечером? И хотел конкретно что услышать? Конкретно велел разобраться с посетителями кладбища. Бутылку из-под водки велел отдать на экспертизу. И еще приказал притащить Вову Кисляка ему на допрос.
Что он смог сделать из всего того, что от него ждали?
Ничего!!!
На запрос его о родственниках, похороненных по соседству с Сырниковым, ответа еще не было. Кто-то в загсе оказался на больничном, начальница уехала по путевке в Египет. А бестолковая молоденькая девочка, сидевшая в приемной и замещавшая сразу всех, только и могла, что таращить на Бойцова глазенки и трясти головой.
– Не имею доступа, простите! – щебетала она, положив руку на телефон.
– Позвоните тому, кто имеет, милая, – начал он вполне миролюбиво.
– Не могу! – И она снова трясла головой и подтаскивала телефонный аппарат к себе поближе, будто Бойцов в своем служебном рвении мог совершить что-то нехорошее, например, начать звонить ее начальнице в Египет.
– Позвонить не можете?!
– Не могу! Начальница в Египте, ее заместительница на больничном.
– На больничном же, не умерла. Позвоните ей.
– Не могу! – твердила та как заведенная. – Не велено беспокоить. Состояние очень нестабильное.
– Как же при таком ее нестабильном состоянии ваша начальница улетела в Египет, скажите на милость?! – взорвался Бойцов, не поверив в трескотню секретарши, и всерьез заподозрил, что они обе – и начальница, и ее заместительница – сейчас жарятся на солнце. – А если вдруг кому-то срочно понадобится справка о смерти или жениться кому-то приспичит? Что тогда?!
– Тогда я со всем справлюсь, – строгим, казенным голосом ответила девица и легла грудью на телефонный аппарат. – А вот в архив лезть – у меня нет полномочий.
Обозленный Бойцов ушел ни с чем. Но потом, по пути к дому, где был прописан Вова Кисляк, он вдруг вспомнил про свою сестрицу. И про то, что у нее масса подруг и что, возможно – а почему нет, – одна из них работает в собесе. Там ведь архив тоже имелся…
– Видишь как! – тут же не удержалась от упрека Сонька. – Как только заднице твоей жарко, так тебе сразу мои подруги нужны. А как любить и жениться, так…
– Так что, Сонь? – Бойцов свернул с центральной улицы в проулок, занесенный снегом, и начал вглядываться в нумерацию домов.
– А как любить и жениться, так ты среди подозреваемых кандидатку ищешь! – прикрикнула на него Сонька, напомнив ему про его невнятный лепет о Жанне Образцовой.
– Она не подозреваемая, – вяло отмахнулся он и тут же усомнился в собственных словах.
А вдруг?! Вдруг она и правда наняла убийцу для того, чтобы наказать своего гражданского мужа за неверность, обман и двоеженство; потом наняла второго убийцу, который убил ее подругу, раз та обо всем догадалась.