— Да просто нравишься ты ему, вот и все.
Глаза Лиски округлились, она запрокинула голову и звонко засмеялась, помотав головой:
— Ну, ты и фантазер. Он меня презирает, терпеть не может.
Но Немем все так же невозмутимо смотрел, и в его глазах плясали смешинки:
— Он только что попросил пре-сезариат, чтобы наказать тебя. Никто бы не стал стремиться лично отшлепать девушку, которая ему не нравится.
— Господи, — вырвалось у нее, и даже дыхание перехватило: Ты думаешь, Дейке ему позволит?
Глаза Немема округлились, а потом он громко засмеялся:
— Конечно, нет. Насколько я знаю отца, к его невесте другой мужчина прикоснется только через его труп. Но я бы сказал, что у тебя другая проблема.
— В смысле?
Немем вздохнул и ковырнул сапогом землю, а потом посмотрел в небо, пряча глаза от ее прямого взгляда:
— Папа видит то же, что и я, и он немного ревнует, хотя никогда тебе не скажет. Но он может воспринять твое поведение как заигрывание с Мешем, так что будь осторожна.
К обеду Мешшех собрал свои вещи и молча уехал на транспортере. В доме воцарилась гробовая тишина. Дейке сказал, что немного побудет один, и Лиска с Немемом расположились в гостиной с телевизионной приставкой. Когда они заканчивали смотреть второй фильм, Дейке появился в гостиной и предложил пообедать, но Немем отказался, указав на опустевшую вазу из-под фруктов:
— Уже объелись, пап. Я полечу домой пораньше, если ты не против. Загляну на следующей неделе.
Они попрощались и, едва дверь за Немемом закрылась, Лиска подошла к Дейке:
— Прости меня, пожалуйста, — полная раскаяния, прошептала она. — Я не хотела, чтобы так все вышло с Мешшехом.
Глаза Дейке, полные усталости, посмотрели на нее изучающе:
— Я обещал, что буду на твоей стороне. И он действительно обидел тебя. Ты рада, что он уехал?
Лиска удивилась вопросу, но тут же вспомнила предупреждение Немема и поспешила ответить:
— Да. Честно говоря, да. Извини.
— Ничего. Он отойдет.
Сильные руки Дейке подхватили ее, и она вмиг ощутила, как меняется его настроение. Коснувшись губами ее губ — сначала нежно и очень легко, потом раскрывая ее рот языком, Дейке стал жадно и по-собственнически целовать, крепко прижимая к себе. Лиска обхватила его шею, наслаждаясь нежностью ласк и его запахом. Он прижимал немного сильнее, чем обычно, и этим даже удивил, но ей понравилось, и она сама крепче обхватила его бедра ногами. Под ее ладонями были твердые мышцы, которые столько раз хотелось потрогать и погладить, и на этот раз она не стала отказывать себе в этом, провела по ним пальцами, наклонила голову и поцеловала его в шею, пока зубы Дейке нежно покусывали ее ухо.
Едва она почувствовала, как он ослабляет хватку и намеревается опустить ее на пол, как с удивившей ее саму горячностью воспротивилась, вцепилась в его плечи ногтями:
— Нет, пожалуйста, поцелуй меня еще…
Из груди Дейке вырвался тихий стон, он запустил ладонь в ее волосы и легонько оттянул назад, заглянув слегка замутненным взглядом в ее лицо:
— Ты уверена, что хочешь быть со мной? Не передумала?
— Конечно, нет.
Она смотрела только на его губы, до боли желая еще поцелуев, а Дейке провел большим пальцем по ее губам. Его глаза потемнели, когда она поймала его палец зубами и легонько сжала. Лиска чувствовала его колебания и решила помочь принять решение. Она посмотрела в серебристые подернутые пеленой глаза и облизнула подушечку его пальца, а потом осторожно втянула его в рот и прикусила сильнее.
И этого, как ни странно, оказалось довольно. Дейке вздрогнул всем телом и едва не уронил ее, потому что его левая рука вдруг ослабела. Но он тут же сгреб ее обеими ладонями, надежно прижав к себе, и понес на второй этаж. Лиска уткнулась носом в его шею, пока он поднимался по лестнице, и улыбнулась, почувствовав, с каким нетерпением он распахнул дверь комнаты для слияний, едва не выломал ее пинком ноги. Пару секунд спустя она уже лежала под ним на мягком диванчике и тихо постанывала, принимая ласки горячих губ и опытных нетерпеливых пальцев.
Его тело, огромное и твердое, как обломок скалы, вызывало неизъяснимый восторг. Ей хотелось раздразнить его еще больше, и она стала покусывать его грудь, прямо через рубашку, слегка впиваясь ногтями в его плечи.
— Специально с ума меня сводишь? — прошептал он, перехватив одну ее руку и меняя положение тела на более удобное. Лиска молча улыбнулась и кивнула, глядя в его пронзительные, блестящие в полутьме глаза. Дейке сжал ее руку и поцеловал в запястье, и, не разрывая их взглядов, потянулся к ленточкам своей рубашки, чтобы развязать и снять ее.
Во рту у нее пересохло, и мозги окончательно отключились, а руки потянулись к его телу. Дейке осторожно лег рядом, позволяя ей коснуться себя, нарочито замедляя движения — видимо, пытаясь взять себя в руки. Ее ладони прошлись по его восхитительно твердым мышцам на груди, а потом она повторила этот путь губами, с восторгом отмечая, как он вздрагивает от ее ласк, и его мускулы напрягаются, стоит лишь дотронуться. Ей хотелось кусать его, пробовать на вкус его загорелую кожу, пить его горьковатый запах.
Их глаза снова встретились, и на этом его терпение, видимо, кончилось, потому что он быстро перевернул ее на спину легким толчком ладони, и оказался снова сверху, лаская ее, стаскивая одежду. Он освободил ее от линоса и трусиков всего за пару мгновений, и его горячие, грубоватые на ощупь ладони развели ее ноги, лаская внутреннюю поверхность бедер. А потом он коснулся ее между ног, и Лиска выгнулась, кусая губы, едва удерживаясь от мольбы, так ей хотелось почувствовать его внутри. Дейке прижался ближе, просунул левую руку под ее плечи, прижимая крепче, и мягко протолкнул в нее два пальца.
Из ее груди вырвался тихий писк от неожиданной легкой боли, и она тяжело задышала:
— Дейке…
Почему-то только в этот момент, без преувеличения очень поздно, она впервые подумала о том, что он может оказаться слишком большим для нее и причинить, мягко говоря, дискомфорт.
— Чшшш, расслабься.
Он успокаивающе посмотрел в глаза и коснулся губами кончика носа, а его пальцы мягко проникли глубже, надавливая и растягивая. Боль исчезла, и Лиска закрыла глаза, позволяя ему делать с ее телом все, что он хотел. Когда он отстранился на секунду, чтобы снять брюки, она успела лишь вздохнуть, прежде чем он прижал ее снова и взял сильным плавным толчком. Лиска резко втянула в себя воздух и на пару секунд забыла, как дышать, вцепившись ногтями в его плечи. Он был таким большим, что это казалось опасным.
— Моя, — прошептал Дейке, глядя в ее ошеломленные распахнутые глаза, очевидно, сканируя ее эмоции и ощущения. Он не шевелился какое-то время, позволяя ей привыкнуть, и наклонился, касаясь ее губ:
— Расслабься, маленькая… не больно, расслабься, — он плавно погрузился еще глубже и начал мягко двигаться, увлекая ее с собой. И Лиска задышала чаще, согрелась, и отдалась этому движению полностью, тихо постанывая от наслаждения.
— Твоя, — тихо выдохнула она, выгибаясь в его руках, желая быть еще ближе — если бы это только было возможно.
Мир вокруг словно взорвался и стал совершенно иным. Лиска купалась в ощущении чистого, ослепительного счастья. Мельчайшие детали казались новыми, незнакомыми, и она заново с удивлением вдыхала запах цветов в саду, разглядывала цвет скал на горизонте и ни на секунду не хотела выпускать ладонь Дейке из своей. Они отправились поужинать в пригород вдвоем, и Лиска наслаждалась каждым случайным взглядом прохожих — ей хотелось бы рассказать всему миру, как они счастливы.
И только когда она заметила косой взгляд одной горианки и ее перешептывание с подругой, это вернуло ее на землю.
— Дейке, та статья… у тебя ведь не будет проблем из-за того вранья? — спросила Лиска, когда они уже сидели за столиком в кафе.
— Нет, но проблемы будут у эс-Никке и у этих писак, — с несвойственной ему злостью процедил он. — Это выходит за все рамки. Жаль, что он не военный, тогда я мог бы его отлупить.
— Серьезно? — Лиска невольно улыбнулась, снова касаясь его руки. — Ты стал бы драться из-за меня?
— Конечно, стал бы.
Дейке поднял руку и нежно провел костяшками пальцев вдоль ее щеки, едва не заставив замурлыкать.
— Вот только этого дохляка, боюсь, прикончу первым же ударом.
Из ее рта вырвалось глупое хихикание, которое она не могла подавить. Невозможно было не наслаждаться его словами и тем, как он переживал за нее и рвался защищать. Но, конечно, ей вовсе не хотелось, чтобы Дейке действительно дрался с Виером: нападение военного на гражданского — серьезное преступление на Горре.
— Обещай мне не трогать его даже пальцем, если вдруг встретишь. Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности, — серьезно сказала она.
— Не волнуйся, маленькая. У меня достаточно самообладания.
— Правда?
Ее губы разошлись в невольной улыбке, а бровь насмешливо поднялась. Дейке слегка поменялся в лице и легонько ущипнул ее за щеку:
— Ты не в счет, — пробурчал он и подозвал официанта.
— Дейке, скажи, мы теперь считаемся женатыми? — спросила она, когда у них приняли заказ. Насколько было известно Лиске, церемонии свадеб на Горре не существовали.
— Да, конечно. Я чуть позже отправлю заявку в системе на изменение статуса помолвки и все, — пояснил он. — А через пару недель пригласим всех, кого хотим, и пообедаем. Можем еще что-нибудь придумать. Ты хочешь праздник, маленькая? Как на Земле?
— Да, — она просияла. — Небольшой, но…
— Все будет так, как ты хочешь. Я обещаю, — негромко сказал он, глядя с такой нежностью, что Лиске снова захотелось заурчать. Она порозовела и опустила глаза, скрывая счастливую улыбку, которая уже неприлично сильно растягивала ее рот.
Когда они шли обратно, Дейке чуть сильнее сжал ее ладонь и тихо сказал:
— Ты практически адаптирована. Твоя психика стала стабильнее, и нам теперь надо сделать кое-что.
Лиска молча повернула голову и посмотрела вопросительно.
— Я завтра попрошу Тхорна убрать кое-какие отводы, которые я ставил при первом сканировании.
— Отводы? Что это?
— Отводы — это переключение памяти, воображения. Все последние месяцы ты не вспоминала о своем детстве, о каких-то ярких ситуациях с Земли, если только не силилась их вспомнить специально. Я перекрыл ассоциативные связи, чтобы тебе легче было привыкнуть к Горре. Я попрошу Тхорна их убрать, и после этого тебе в голову с удвоенной силой могут полезть воспоминания, и может появиться ностальгия, желание вернуться.
— А почему его? Почему ты сам не сделаешь это? — Лиска задышала чаще. Она еще не знала, как реагировать на новость, ведь Дейке даже не говорил ей раньше, что что-то делал с ее головой.
— Потому что Тхор сильнее и эффективнее справится с травмой, если она вдруг возникнет.
— У меня может быть травма?
Лиска остановилась и повернулась к нему:
— И зачем ты такое сделал со мной?
— Потому что иначе ты могла бы получить травму уже давно. Отводы стоят у всех землян, маленькая, это не я придумал. Это часть программы.
— Значит… — прошептала она. — Значит, это правда, то, что написано в статье: я психически неполноценна?
— Это натяжка. У тебя не закрыта память и нет травм. Ты не здорова, но ты полноценна, — Дейке шагнул к ней ближе и положил ладони на плечи: Ты разве мне не доверяешь?
— С твоей стороны нечестно так спрашивать, — пожаловалась она, прерывисто вздохнув.
— С моей стороны даже любить тебя нечестно, — серьезно сказал он. — Но я тебя люблю.
— А так говорить совсем-совсем нечестно, — прошептала Лиска и добавила, еле слышно: Я тебя тоже люблю. Очень.
— Я не обещаю тебе быть все время честным, но я обещаю всегда заботиться о тебе, — сказал Дейке, подхватывая ее на руки, касаясь губ.
— А почему нельзя и то, и другое?
— Потому что ты несмышленыш.
Его губы, изогнутые в легкой насмешливой улыбке, стали целовать ее шею, и Лиска закрыла глаза, прощая ему возмутительные слова за нежные ласки.
— Ты ведь знаешь, что ты иногда совершенно невыносим? — осведомилась она, когда ее новоиспеченный муж спустил ее с рук.
— Это не страшно. Носить буду только я тебя, а не наоборот, — парировал он.
* * *— Поздравляю с окончанием помолвки, — сказал Тхорн, едва взглянув утром на свою ученицу. — Надеюсь, ты не всю ночь провела в комнате для слияний, потому что у нас сегодня много задач.
Лиска ошеломленно смотрела на учителя, открывая и закрывая рот, но не в силах вымолвить ни слова. Ее щеки медленно заливались краской.
— Как… как ты это понял? — наконец, хрипло выдавила она.
Тхорн состроил страдальческое выражение лица, посмотрел в сторону, и даже голову повернул, словно разыскивая за своей спиной человека, который помог ему разгадать смысл ее вопроса. Он всегда так делал, когда Лиска, по его мнению, спрашивала чересчур нелепые вещи. А потом строго уставился на нее:
— Хотел бы я свести знакомство с тем, кто так отвратительно преподавал тебе теорию телепатии. Ему определенно требуется хороший пинок, чтобы лучше объяснять ученикам, что такое телепат «выше высшего».
— Мне известны твои возможности, Тхорн. Просто… так быстро…, - Лиска заморгала в растерянности.
— Ты до смерти счастлива, глупышка, — сказал ее учитель, смягчившись. — На то, чтобы это почувствовать, мне понадобилась секунда. Еще несколько мгновений я потратил, чтобы выяснить причину — вот и все. Я рад за вас.
Голос Тхорна звучал суховато, но Лиска знала, что больше эмоций, чем это, от него ждать и не приходится.
— Сколько тебе лет? — вдруг спросила она с любопытством. Их занятия всегда проходили так интенсивно, что на разговоры времени не оставалось, и она все еще ничего не знала о нем.
— Девяносто три.
— Ух.
— Думаешь, я старый? — Тхорн послал телепатическую улыбку. Лиска смущенно отвела глаза, понимая, что отвечать уже не нужно: он, конечно, прочитал и ее эмоциональную реакцию, и мысль о том, что это очень много.
— Не все земляне просто доживают до этого возраста, — заметила она. — Даже дряхлыми стариками.
— Не оправдывайся. Я уже смертельно оскорблен и намереваюсь мстить, — с непроницаемым лицом заявил Тхорн. Лиска засмеялась: несмотря на то, что учитель всегда держал эмоции закрытыми, она уже достаточно его знала, чтобы понимать, когда он шутит. И в ответ на смех она получила доброжелательную улыбку.
— А теперь давай снимем твои отводы. Посмотри мне в глаза, — сказал Тхорн.
Он сказал это таким будничным, ровным голосом, что Лиска послушно заглянула в зеленые раскосые глаза, и только после молниеносного увода забеспокоилось:
— Э-э… Тхор, погоди немного, я не готова. Я хочу сказать, мы ведь не знаем, что случится, когда ты снимешь…
— Ничего не случится, — отрезал он, немного насмешливо глядя на нее.
— Но я тут подумала — а зачем мне вообще это все вспоминать? — выпалила Лиска, облизывая сухие от волнения губы. — Что, если… просто оставить все как есть?
Тхорн приподнял левую бровь, впервые за всю историю их знакомства выражая эмоции лицом, пусть даже в уводе.
— Хочешь быть психически неполноценной? — уточнил он с легким сарказмом. — Если так, то есть более простые способы добиться этого.
— Нет, но…
Лиска осеклась, не зная, как лучше закончить мысль, обхватила себя руками, заходила взад-вперед по комнате, в очередной раз поражаясь, насколько досконально точно помещение отражается в уводе.
Умение уводить, главный признак телепата выше среднего, лежало основным водоразделом между женщинами и мужчинами на Горре. Крайне редко горианки достигали такого уровня телепатического развития, чтобы овладеть этим навыком, и она тоже вряд ли этому научится.
Совершенно созданная иллюзия, все до мельчайших деталей вокруг, как и все ощущения — холод, тепло, боль, тактильное восприятие, даже запахи. Уводящий брал почти полную власть над сознанием уведенного, который в реальности стоял, безвольно глядя в глаза. А высшие телепаты могли даже отвести глаза и заниматься своими делами, действуя параллельно в обеих реальностях — правда, это требовало известного психического напряжения.
Увод горианцы использовали сплошь и рядом — при обучении, когда требовалось что-то показать, в медицине, когда надо было экстренно обезболить, при сканировании — увод снимал большую часть неприятных ощущений. Или при манипуляциях с психикой, на которые имели право только высшие.
Именно это и намеревался сейчас делать Тхорн, терпеливо ожидающий, когда она перестанет паниковать. Но на этот раз, несмотря на все нежелание представать перед любимым учителем трусихой, Лиска не справилась.
— Мне страшно, что что-то пойдет не так, — беспомощно призналась она, закрыв лицо руками.
Тхорн сделал несколько шагов к ней, разомкнул ее ладони и уставился своими раскосыми глазищами:
— Лиска, то, что я сейчас сделаю, не приведет к открытию всех воспоминаний. То, что у тебя заблокировано, таким и останется. Мы с тобой знаем, о каких воспоминаниях идет речь, да?
От ее лица отхлынули все краски: Тхорн озвучил то, о чем она даже думать боялась, не то, что говорить. И надеялась, что никто не знает. Даже он.
Ее зубы с силой впились в нижнюю губу, и рот наполнил вкус крови.
— Откуда ты знаешь? — спросила она, с трудом набрав воздух. Даже легкие, казалось, онемели и отказывались служить.
— Я тебя сканировал во время занятий. Иначе я никак не смог бы определить, что для тебя безопасно, а что нет, — пояснил Тхорн. Лиска кивнула, показывая, что понимает, и опустила взгляд на его длинные пальцы, все еще удерживающие ее запястья.