Звонок, разбудивший его поздним утром, заставил Дейке буквально подпрыгнуть над кроватью, но это была не Лиска, и не Тхорн.
— Пап, ну что, ты ее нашел? — осведомился голос Мешшеха в коммуникаторе.
— Пока нет.
Дейке опустил ноги на пол, расправил слегка помятые после сна крылья, встряхнулся. Почти всю ночь он бродил по городу, но к рассвету почувствовал, что валится с ног, и вернулся в гостиницу. Он надеялся, что еще до будильника его разбудит Тхорн с новой информацией, но ее, похоже, не было.
— Где ты ее ищешь? Тебе нужна моя помощь?
— Я в Шейехаре. Нет, сын, пока ничего не нужно. Спасибо тебе.
— Пап… это ведь не из-за меня, да?
— Нет, нет, что ты такое придумал?
Немного успокоив сына и максимально мягко отказавшись от второго предложения помощи, Дейке отложил коммуникатор и быстро оделся. На завтрак у него оставалось минут пятнадцать — через полчаса он планировал быть в одном из магазинов, в которых вчера расплачивалась его жена.
Мешшех
Переговорив с отцом, он ни капли не успокоился. Просто на смену чувства вины пришла вспышка раздражения. Он полагал, что хотя бы в такой ситуации, как эта, отец предпочтет воспользоваться помощью родственников, а не своей команды. Но, по-видимому, Дейке все еще считает его ребенком и в упор не хочет видеть, что его сын давно стал хорошим офицером, и получил высокое звание для своего возраста.
Интересно, подумал он, его отец в свои тридцать шесть лет уже был старшим офицером? Скорее всего — да, предполагал Мешшех, но точно не знал — отец редко рассказывал детям о службе времен своей юности, ведь когда они родились, Дейке уже служил капитаном прославленной «Черной звезды». В детстве он думал, что папа был капитаном всегда.
Дотянуться до отца или хотя бы до его команды казалось нереальным, но втайне Мешшех всегда об этом мечтал — правда, не говорил Дейке. В его мечтах отец всегда сам догадывался, и предлагал ему стать членом команды. Поэтому он просто молча ждал, а вслух говорил лишь, что готов служить на любом корабле, лишь бы капитан хороший. Когда стало понятно, что ни отец, ни Тхорн не собираются звать его на «Черную звезду», Мешшех испытал сильнейшее разочарование в жизни.
Он до последнего надеялся, что отец сразу предложит ему стажироваться с ним, едва лишь взглянет на его диплом, который он с такой гордостью принес ему из космической академии. Но Дейке, хотя и поздравил его с искренней радостью, всего лишь предложил позвонить паре друзей и устроить его на «один очень хороший разведывательный корабль». Мешшех тогда почувствовал себя так, словно его пнули сапогом под дых.
Ему пришлось собрать в кулак всю свою гордость и весь свой почти высший телепатический уровень, чтобы удержать на месте блоки и сохранить бесстрастное лицо. Он согласился, не глядя, на предложенный отцом вариант и улетел в застывшие, чтобы несколько часов просто сидеть, бессмысленно глядя на горизонт.
Его отношения с Дейке всегда были непростыми. Он чувствовал больше близости с мамой, но тогда вываливать на нее это казалось нечестным, и Мешшех не сказал ей ни слова. Спустя несколько лет, когда мама уже умерла, он проговорился Немему, но тот, как обычно, постарался найти объяснение: что отец просто не мог брать своих детей в свое подчинение — или Тхорн такого не позволил. Возможно, тогда Мешшех немного поверил в эту версию, хотя бы для того, чтобы перестать злиться. И на время забыл о своих обидах, делая успешную карьеру в разведке, теперь уже родной.
Но когда отец внезапно взял на «Черную звезду» шестнадцатилетнего Меркеса, Мешшех дня три не мог спать, пребывая то в отчаянии, то в бешенстве. Воспринять такое иначе, как предательство, он не сумел. А первый приезд к отцу после такой новости, когда и так непросто было скрыть эмоции, не задался с самого начала. Он планировал, наконец, поговорить. После стольких лет ему жизненно важно было выяснить, хотя бы чем отец руководствовался. Если он считает его никуда не годным офицером — пусть скажет, он готов.
С порога наткнувшись на землянку, Мешшех оказался немного дезориентирован. Когда отец сообщил о помолвке, это просто обескуражило. Ему хотелось полить Дейке своей злостью, но он, как всегда, не решился. Не потому, что боялся отца — просто, когда он его видел, его раздражение куда-то будто улетучивалось, потому что в лучистых папиных глазах всегда было столько любви. Как будто это не он предложил ему служить где-то вдали от себя, отказав в приглашении на свой корабль.
И вся его ярость вылилась на ничего не понимающую землянку. А когда Мешшех понял, что ему удалось ее задеть, он вдруг начал получать удовольствие, и не мог остановиться. И до конца пребывал в уверенности, что это такая сладкая месть отцу — пока она не влепила ему по щеке за откровенное хамство, и ему не открылось яснее ясного, какие эмоции эта девушка на самом деле у него вызывает. Потому что первое желание, которое пришло после пощечины — это увести ее и хорошенько отшлепать, а второе — вернуть и поцеловать. Если бы она только не была папиной невестой…
За эту сцену потом стало ужасно стыдно. Он переругался с отцом, но на следующий же день искренне попросил прощения. Теперь же, успокоившись, он хотел лишь помочь — как-то загладить вину за свое поведение, но отец снова отверг его.
Мешшех покачал головой и разложил перед собой карту, помечая карандашом направления ее возможных поездок. На этот раз он не станет обижаться на отца, а просто покажет ему, на что способен. В разведке часто приходится следить за людьми, в том числе за теми, кто скрывается. Занимаясь этой работой, начинаешь понимать, как они думают, и угадывать наперед.
Лиска.
Поздно ночью на транспортере летало не так уж много людей. Боясь обратить на себя чье-то внимание, Лиска всю дорогу то смотрела в окно, то дремала, стараясь даже не бросать взглядов на других пассажиров — особенно на мужчин, чей телепатический уровень с высокой вероятностью выше, чем у нее. Так же молча, стараясь держаться неприметно, она вышла из транспортного средства и уверенно вошла в здание транспортерной станции.
План у нее созрел еще в Шейехаре, в парикмахерской, где разговорчивая горианка вдруг разболталась о крылатых мужчинах и полетах, а Лиска неожиданно вспомнила, как то ли Дейке, то ли Меркес, говорили ей о переносчиках — мужчинах, которые зарабатывают тем, что переносят в столицу бескрылых людей. Их услугами с удовольствием пользовались пассажиры без вещей, желающие сэкономить на транспортере-такси. Ведь обычные транспортеры летали только между станциями, а на каждой скале в столице их не построишь.
Немного поразмыслив, Лиска зашла в ночной магазин, купила легкий плед для дальних перелетов, несколько плодов тхайи, печенья и воды. А потом осмотрелась и сразу увидела указатель на взлетную площадку для людей. Осталось только преодолеть несколько десятков ступеней и…
Крыша. От высоты захватило дух, и по телу пошли мурашки, но Лиска уже увидела цель, и не стала даже отвлекаться на свои страхи, просто проигнорировав их. Пятеро крылатых мужчин сидели на стульях, составленных в кружок вокруг походного столика, и играли в какие-то палочки. Увидев ее, один из них поднялся:
— Летим? — коротко спросил он, и Лиска кивнула, боясь проронить лишнее слово. Чем меньше она говорила, тем меньше была вероятность, что кто-то обратит внимание на акцент.
— Тридцать кредитов до города, маленькая, — сказал переносчик, приблизившись к ней. Лиска снова кивнула с готовностью и полезла в карман за картой. Горианец протянул небольшое считывающее устройство, и через несколько секунд платеж прошел. Девушка вздохнула — операции по карте вызывали у нее все больше опасений, поскольку она подозревала, что их можно отслеживать, но выхода не было. На Горре бумажных денег не существовало как класса — все расплачивались только картами. В Шейехаре она даже провернула небольшой фокус, на всякий случай: подежурив часок у кассы возврата, купила обратный билет с рук у первого же посетителя. Деньги просто перешли со счета на счет как подарок, и точно не зафиксировались как платеж за билет.
— Мне в кинотеатр, — тихо сказала Лиска, пока горианец пристегивал ее к своей спине. И прикусила губу до крови, чтобы удержать вскрик на взлете. Но все же он понял, что она боится — ее выдали и эмоции, и напряжение во всем теле.
— Маленькая, расслабься. Я всего-то пару человек за всю жизнь уронил, — послав телепатическую улыбку, сказал переносчик. Лиска замерла, приоткрыв рот, не сразу сообразив, что он шутит, а потом тихо хихикнула и улыбнулась, доверившись горианцу. И вскоре совсем перестала бояться, захваченная красотой ночного неба, в котором сияли восхитительно яркие звезды и сияли зигзагообразные отблески на горизонте — чисто горианская красота, какой на Земле не увидишь. Кто-то из учителей объяснял ей, что это лучи солнца так преломляются какое-то время после заката.
Прилетев на огромную скалу — один из столичных развлекательных центров, горианец помахал ей рукой, а Лиска направилась в кино. Сначала она не собиралась идти на сеанс, но по дороге подумала — почему бы и нет? Добраться до места, которое было ее целью, она успеет всегда.
Дейке.
Спокойный разговор с девушкой в салоне не получился — сначала она его узнала и покраснела от смущения. А потом, едва услышав, что Лиска вчера приходила в парикмахерскую, он подверг молодую мастерицу такому жесткому допросу, что даже слегка напугал, но ему было не до соблюдения этикета. Когда горианка призналась, что перекрасила волосы его жене, Дейке испытал сильнейшее желание застонать. Похоже, он недооценил фантазию Лиски и силу ее желания скрыться от него.
Услышав еще и про капли, он заскрипел зубами и позвонил Тхорну.
— Я же предупреждал: не говори, что прилетел, — невозмутимо прокомментировал тот, но тут же добавил, предупреждая гневный ответ:
— Все, не волнуйся. Я сейчас поднимаю всю команду, и мы ее по-серьезному ищем. Если через двенадцать часов не найдем — улечу на Шаггитерру и заложу там монастырь для никчемных командиров и их никчемных команд.
— Спасибо, — с облегчением выдохнул Дейке.
— Держись. Я уже вылетаю к тебе.
Взглянув на часы, Дейке нервно сжал пальцы: середина дня. Через двенадцать часов наступит ночь. Если его жена к этому времени не найдется, по своей воле или нет — помоги ей бог, тогда он по-настоящему разозлится.
Следующие три-четыре часа в ожидании Тхорна он мог бы охарактеризовать лишь одним словом: бессмысленные. Все, что удалось узнать, помимо ее нового цвета глаз и волос, так это то, что она покупала продукты, воду и обедала в местном кафе. А потом следы Лиски терялись. На транспортной станции, где он дошел до начальника, ради него собрали весь персонал, но землянку вспомнили только два человека, и оба видели ее в момент прилета. Как она улетала, если она улетела отсюда, никто не знал.
Когда Дейке в отчаянии присел в кафе, чтобы выпить стакан воды, к нему робко подошла одна горианка из местного персонала. Резко подняв голову, он впился в нее полным надежды взглядом, но она лишь смущенно попросила автограф для сына. Дейке потер ладонью лицо, чувствуя себя бесконечно уставшим, и не глядя расписался в ее блокноте.
Когда прибыл транспортер из столицы, Дейке пошел к нему, но открывшееся зрелище даже заставило его остановиться и высоко поднять брови, а потом тихо засмеяться: из автобуса ему навстречу выгружалась целая ватага школьников, прибывших на экскурсию. И в центре этой толпы шагал Тхорн, которого дети тянули за руки и за одежду со всех сторон, наперебой о чем-то спрашивая, изо всех сил красуясь перед ним и друг перед другом.
Таким измученным лицо его командира не выглядело даже после боя с шаггитерианцами. Приблизившись на два шага, Дейке с преувеличенными вниманием осмотрел детей и еле сдерживая улыбку перевел взгляд на Тхорна:
— Теперь я вдвойне благодарен тебе, что ты прилетел.
— Да, у меня был большой соблазн не садиться в этот транспортер, — еле слышно ответил ему Тхор.
Вырваться от детей им удалось не раньше, чем четверть часа спустя. На фоне своего командира Дейке слабо котировался у подрастающего поколения, но все же двое мальчишек попросили автограф и у него, а потом и все остальные потянулись — за компанию. Учитель извиняющимся жестом пожимал плечами и пытался увести малышей, но удалось ему это далеко не сразу.
— Ты в неоплатном долгу передо мной за этот полет, — бесстрастно сообщил эс-Зарка, едва они вышли из здания вокзала.
— Я понимаю. Пару раз ходил в школу к своим ребятам. И, хотя это было давно, до сих пор вспоминаю с содроганием, — ответил Дейке, но его мысли уже снова переключились на поиски, а веселый настрой испарился.
— Рассказывай, — бросил Тхорн.
— Почти нечего.
Дейке коротко обрисовал свои бесплодные поиски, и эс-Зарка кивнул:
— Ясно. Я разослал по несколько человек во все близлежащие города. Ребята проверят все станции и гостиницы. В столице пять человек работают. А мы… пойдем-ка, поговорим с местными полицейскими.
Мешшех.
Самое хорошее место для игр в прятки — то, которое знаешь. А еще, желательно, чтобы там и не думали тебя искать. Рано или поздно любой беглец доходит до этих простых мыслей. И, запутав следы, возвращается домой. Он сделал всего два предположения: первое — что Лиска дома. Но, обыскав весь дом отца, Мешшех убедился, что ошибся. Вторым вариантом было какое-нибудь известное ей укромное местечко, где никто бы не стал ее искать.
Столкнувшись дома с переодевающимся братом, который возбужденно сообщил, что отправляется на поиски Лиски со всей командой, Мешшех спросил его, не летал ли он куда-нибудь с женой отца.
— Пару раз, да. В кино и на скалы, а что?
— На какие скалы?
— Ну, в застывшие. Помнишь там пещеры — ты же сам мне показывал.
Мешшех кивнул. Эти пещеры, любимое «тайное» место многих подростков, он в свое время передал брату и его друзьями «по наследству» — тогда Меркесу едва исполнилось двенадцать, и это был небольшой подарок к его дню рождения.
— Постой… Ты не думаешь, что она там прячется? У нее ведь нет крыльев, так? — спросил Меркес, напряженно размышляя.
— Конечно, не думаю, — беззаботно отреагировал Мешшех, взлохматив брату волосы. — Я просто так спросил.
— А, понятно.
Меркес, моментально выбросивший разговор из головы, скрылся в душе, а Мешшех поднялся на взлетную площадку и, коротко разбежавшись, взлетел, держа курс на скалы.
Пещер в том месте, которое он «подарил» брату было видимо-невидимо — поиски могли занять слишком много времени, поэтому сначала Меш завернул в ближайший к скалам кинотеатр, и не прогадал. Один из переносчиков легко вспомнил девушку со странной речью, которая среди ночи попросила отнести ее в застывшие на свидание и оставить ее на скале одну.
— А вам не пришло в голову, что это может быть опасно, оставаться там для бескрылой девушки? — мгновенно разъярившись, процедил Мешшех в лицо этому балбесу, когда тот дал ему полное описание места.
— Но она сама попросила, — немного испуганно и растерянно пробормотал переносчик. — Я проверил ее коммуникатор, он работал — она могла бы позвонить, если что.
— Молись, чтобы с ней было все в порядке, идиот, — рявкнул Мешшех, развернулся и без разбега бросился с края скалы, резким движением раскрывая крылья. Такая немного нарочитая демонстрация офицерской выучки, конечно, выглядела слишком явным эпатажем, который его командиры бы не одобрили, но Меш сделал это больше для скорости, чем для того, чтобы произвести впечатление на болванов-переносчиков.
Полет до нужной пещеры занял всего несколько минут. Сердце Меша тревожно сжалось, когда он окинул взглядом пустую площадку, но, едва снизившись, он легко разглядел девичью фигурку внутри небольшой пещеры, почти полностью освещенной солнцем в послеобеденный час.
Мягко приземлившись, он с облегчением выдохнул и немного самодовольно глянул на часы. Все поиски заняли у него четыре часа, из которых больше двух ушло на тщательный обыск огромного отцовского дома. Глядя на худенькую фигурку, завернутую в плед, Мешшех подумал было, что она спит, но едва его ноги коснулись скалы, как девушка встрепенулась и подняла голову. Она медленно встала, слепо щурясь против солнца, и он почувствовал ее легкий страх — который моментально превратился в ужас, стоило ей узнать его.
Шарахнувшись к стене, прижавшись к ней так, словно она хотела стать ее частью, Лиска часто задышала. Искаженное лицо девушки немного напугало его, наведя на мысль о психотравме. Но она испытывала лишь испуг.
— Чшшш, я пришел с миром, — негромко сказал он, поднимая руки и стараясь дружелюбно улыбнуться. Его обожгло чувством вины — нельзя было доводить ее до такого, чтобы одно лишь его приближение вызывало настоящую панику.
— Правда? — еле слышно спросила она без малейшего доверия в голосе и эмоциях.
— Правда, — делая голос еще тише, ответил он. И открыл эмоции.
Мешшех спокойно стоял на месте, не шевелясь, терпеливо дожидаясь, когда спадет ее страх. Наконец, в ее эмоциях проявилось легкое любопытство, и уровень негативных ощущений стабилизировался.
— Как ты нашел меня?
— Расскажу, если ты согласишься полететь со мной на пикник.
— На пикник? — Ее брови поползли вверх. — Ты разве не собираешься звонить Дейке?
— Конечно, собираюсь. Только он в Шейехаре, и сможет прилететь не раньше вечера. До этого времени ты со мной.
Лиска облизала губы и опустила глаза, прерывисто вздохнув:
— Не думала, что ты станешь искать меня.
— Почему?
— Ты ведь меня ненавидишь.
— Плохо учишь теорию телепатии, маленькая. Мы не можем ненавидеть — если только не хотим отправиться в больницу.