— Я никогда еще не занимался с девушками, но примерно представляю, что это значит. Поэтому говорю сразу: не пищать, не ныть, не жаловаться. Меня это раздражает, и я могу ненароком увести и отшлепать, ясно?
— Ясно, но вы не можете меня наказывать в любом случае, — сказала Лиска, покосившись на Дейке за его спиной. Она улыбалась, восприняв слова Тхорна как шутку. — Пре-сезариат не у вас.
— Дейке, ты вообще свободен, — сказал Тхорн, проследив ее взгляд и повернув голову вслед за ним. — Мои занятия, знаешь ли, не шоу.
Лиске показалось, что ее опекун заколебался и хотел что-то возразить, но потом все же кивнул и вышел, с удивившей ее покорностью согласившись быть изгнанным из собственной гостиной.
— Посмотри в глаза, — сказал эс-Зарка, и Лиска подчинилась. Манера Тхорна говорить вызывала у нее оторопь: он произносил слова с интонацией, которая даже теоретически не подразумевала возможности возражений и какой-либо дискуссии. Ощутив, как он затягивает в увод, Лиска даже вскрикнула от возмущения:
— Вы не имеете права!
Она стояла перед ним в большом гулком помещении, которое через пару секунд опознала как спортивный зал корабля, на котором прилетела с Земли. Правда, когда она его видела в последний раз, он был полон тренирующихся горианцев.
— Да, не имею. Но ты мне прямо сейчас даешь согласие, иначе занятия не получится, — развел руками Тхорн.
Лиска покраснела и стушевалась.
— Извините. Я просто… да, я даю согласие, — залепетала она. По правде говоря, она была счастлива, что Тхорн согласился позаниматься с ней, но испытывала неловкость при мысли о том, что отнимает у него столько времени.
— Хорошо. Так вот, что касается наказаний за нытье — я этого делать не стану, конечно, все проще: я просто уйду, а ты останешься без блоков, ясно?
— Да. Я не собираюсь ныть, — стиснув зубы, возмущенно выдавила она, не понимая, почему он так на этом зацикливается.
Впрочем, уже через полчаса до нее начало доходить, насколько будет непросто.
Что делал Тхорн в уводе с ее психикой, для Лиски осталось загадкой. Визуализацию он предложил простую и незатейливую: они оба сели на пол в позу лотоса, соединили ладони, и от нее требовалось лишь давить на его руки изо всех сил, пытаясь сдвинуть. Физически это было невозможно — и без того сильный, в уводе он стал бесконечно сильнее. Но эс-Зарка пояснил, что это занятие не физическое, и они приступили. Когда ей стало плохо, он выпустил ее из увода, и Лиска обнаружила себя на полу ванной, выплевывающей содержимое желудка в унитаз.
Тхорн невозмутимо держал ее волосы, чтобы они не испачкались:
— Для первого раза неплохо.
— Вы серьезно? — прохрипела она, когда спазмы желудка немного улеглись. Она с трудом поднялась и умылась, а потом повернулась к нему: Вы хотите сказать, что это нормально?
— Я тащу тебя вверх по лестнице с шагами по три ступеньки. Конечно, нормально, — спокойно ответил он. — Считай, что ты их преодолела, но впереди еще десять раз по столько. Продолжаем?
Лиска тяжело вздохнула:
— Глоток воды можно сначала?
Следующее упражнение было иным. Тхорн увел ее на странный пустырь, вроде стройки, где она нашла гору огромных камней.
— Ты должна сложить их в стену. Один на другой, — пояснил он.
— Как?
Лиска неуверенно хмыкнула, разглядывая камни: каждый из них, без сомнения, весил больше, чем она когда-либо смогла бы поднять.
— Силой мысли, — насмешливо сказал Тхорн. — Возьми один камень взглядом, зафиксируй его хорошенько и заставь двигаться.
— Это возможно? — изумилась она.
Эс-Зарка молча перевел взгляд на гору камней, и один из них мгновенно отделился от кучи, бодро покатился по земле и остановился примерно в трех метрах.
— Начинай с этого места, — велел он и отошел от нее на несколько шагов.
К вечеру Лиска ощущала себя не просто вымотанной и выжатой, как плод тхайи. Она всерьез боялась, что вот-вот потеряет сознание от усталости. За весь день в ее желудок не попало ни крошки, ее четыре раза рвало, и головокружение не прекращалось несколько часов. В обед Тхорн сделал часовой перерыв, который она проспала — ей даже в голову не пришло есть, так было плохо. А потом началось снова…
Все утро камни не желали сдвигаться, ни один из них. После весьма продолжительных бесплодных усилий она готова была расплакаться от обиды и собственного бессилия, но она боялась, что Тхорн исполнит свою угрозу и уйдет. А тогда Дейке будет очень в ней разочарован. Лиска осознавала, что эс-Зарка обычно не занимается со слабенькими недоучками вроде нее, и она одновременно испытывала к нему и благодарность, и злость. Какого черта он не понимает, что у нее просто не может это получиться? Что она не способна сдвинуть ни один чертов камень?
Злость сменила отчаяние, но и это не помогло, она только быстрее устала. А потом наступила апатия, и Лиска опустила плечи, грустно глядя на гору камней. У нее не получилось. Она провалила занятие, и зря потратила время — свое и Тхорна.
— Ладно. В виде исключения разрешаю один раз воспользоваться руками, — процедил ее учитель, глядя на нее очень строго и даже осуждающе.
Лиска широко распахнула глаза: это казалось насмешкой. Вес каждого камня, очевидно, превышал ее собственный раза в два, а она не муравей, чтобы с таким справиться.
— От того, что ты на меня смотришь, камень куда нужно не прикатится, — сухо заметил Тхорн, нетерпеливо подняв бровь: Ты заниматься собираешься или нет?
Это было ужасно обидно услышать, после того, как она два часа до ломоты в висках таращила глаза на камни, пытаясь выполнить то, что он велел. Но Лиска из последних сил сдержалась, стиснула зубы и подошла к груде камней, выбирая самый легкий. И попробовала нажать на него ладонями.
Следующий час превратился в изматывающую физическую работу. Камень потихоньку двигался, но так медленно, что ей потребовалась целая вечность, чтобы поставить его рядом с другим, который перекатил Тхорн. Ее ладони под конец невыносимо болели, ногти обломались, пот катил градом, и все тело неприятно чесалось. Только после этого Тхорн встал и выпустил ее из увода, избавив разом от всех неприятных ощущений, кроме усталости.
А после обеда все началось снова: она стояла и смотрела на груду камней — то со злостью, то с отчаянием. Вскоре она полностью утратила чувство времени, ощущая лишь безграничную усталость и ненависть к груде камней. Когда они вдруг пропали — все до единого, разом, Лиска даже не сразу поняла. И только через пару секунд вздрогнула, осознав, что на месте камней лишь голая земля. Она резко обернулась на Тхорна, оправдываясь:
— Я не… не специально. Я ничего не…
— Да ну?
Его широкая, длинная бровь поехала вверх, а в глазах появились искорки смеха:
— Неплохой фокус, маленькая. Только я просил стену. Так что…
Он качнул головой, указывая за ее спину, и Лиска со вздохом повернулась к новой груде камней, воссозданной учителем. Но ее настроение все же улучшилось. Не так уж она была глупа, чтобы не понять: что-то начало получаться, а значит, она способна сдвинуть эти глыбы.
Строительство пошло всего несколько минут спустя — остальное просто требовало времени. И она даже запротестовала, когда Тхорн выдернул ее из увода раньше, чем ей удалось уложить на место все камни.
— Ты сейчас потеряешь сознание, а Дейке меня съест, — доверительно пояснил свои действия эс-Зарка, покосившись на ее опекуна, который оказался рядом и тревожно смотрел на нее.
— Она настоящий боец, — доверительно сообщил Тхорн Дейке. — Теперь ее надо покормить и уложить спать.
— Нет и нет, — покачала головой Лиска, взглянув на часы в гостиной. Через час за ней должен был прилететь Виер, и на сон времени явно не оставалось. А от одной мысли о еде тошнило.
— Свидания сегодня не будет, маленькая, ты еле на ногах держишься, — тихо сказал Дейке, когда Тхорн попрощался до завтра и ушел. — Я напишу эс-Никке.
— Он может обидеться и неправильно понять, — прошептала Лиска побелевшими губами. Тошнота усиливалась, на ее лице выступил пот, и очень хотелось лечь.
— Если ты выйдешь к нему такой, он тоже может неправильно понять, — хмыкнул Дейке, и она против воли рассмеялась. А потом застонала и испуганно поняла, что валится прямо на пол, но ее сразу же подхватили теплые надежные руки. Дейке осторожно поднял ее и положил на софу:
— Сделать тебе чаю?
— Да-а, — выдохнула она. Ее глаза почти сразу закрылись. — Я только немного полежу так…
Последнее, что она помнила — как он приглушил свет и укрыл ее пледом.
Дейке.
Он не помнил, когда в последний раз в жизни его кто-то так выводил из себя. Жених Лиски не только не пожелал понять то, что Дейке сообщил ему, но и прилетел лично, чтобы потребовать встречи с невестой.
— Она спит. Лиска очень устала после очень тяжелых занятий, — сказал Дейке, встретив наглеца на пороге тяжелым взглядом. Никто не смел врываться к нему в дом и не доверять его словам. Дверь за его спиной была закрыта, и он не собирался открывать ее для незваных гостей.
— Я ее жених, — зарычал эс-Никке в ответ, даже не дослушав. — И мы договорились о встрече в это время. Хотел бы я знать, какие такие занятия заставили ее заснуть в то время, когда бодрствуют даже младенцы?
Снова увидев недоверие и мрачную решимость во взгляде доктора, Дейке едва-едва подавил желание вытолкать его в шею из своего сада. Но, к сожалению, поднимать на него руку он не имел права, а уходить добровольно эс-Никке не собирался.
— Хорошо. Вы можете зайти и убедиться, что она спит, — процедил Дейке. Его эмоции были закрыты, но он счел нужным продемонстрировать презрение голосом и выражением лица. И Виер слегка проняло. Он на пару секунд смутился, но тут же вскинул голову и так же презрительно осведомился:
— Уж не хотите ли вы сказать, что позволите себе зайти в спальню своей подопечной?
На этот раз в его глазах и эмоциях сверкнул первоклассный гнев, который Дейке легко почувствовал сквозь слабенькие блоки эс-Никке. И он улыбнулся про себя, получив порочное удовольствие от этой слабости противника.
— Вообще-то Лиска заснула в гостиной, — без какого-либо выражения отчеканил он. — Так вы желаете проверить или все-таки соизволите подождать до завтра, эс-Никке?
— Я бы не стал настаивать, но раз уж вы предлагаете столь настойчиво — пожалуй, зайду, — процедил тот, едва не взрываясь.
Дейке вложил в приглашающий жест все презрение, которое испытывал. Он сам поразился, сколько в нем заклокотало негативных эмоций.
— Будьте моим гостем. Пожалуйста, — произнес он ледяным тоном.
Эс-Никке к его возмущению все-таки зашел и даже присел на корточки возле спящей Лиски. Он поднял руку, и Дейке готовился по ней ударить, но Виер так и не коснулся девушки, лишь сжал пальцы и вновь опустил ладонь, а потом выпрямился и пронзил его сверкающим взглядом.
— Какого черта вы с ней делали? Она бледная, как смерть, — прошипел он, сжимая кулаки.
— Она занималась телепатией. Это, знаете ли, нелегко, если хочешь достичь чего-то большего, чем слабый уровень, — не удержался Дейке. Виер изменился в лице, когда до него дошло оскорбление — доктор не был выдающимся телепатом, он даже не исчерпал пределы своего потенциала.
Мужчины вновь вышли во дворик, и на этот раз долго молчали, прожигая друг друга недобрыми взглядами.
— Я ведь могу и пожаловаться на вас, Дейке. Вы не вправе препятствовать нашим встречам, — изрек, наконец, эс-Никке.
— А вы не вправе препятствовать ее образованию. За которое я, кстати, в ответе, — парировал он. — Жалуйтесь сколько вам угодно, но Лиска получит лучшие уроки, которые я смогу обеспечить. И будет образована так, как это позволяют ее возможности, без каких-либо ограничений.
Виер эс-Никке поменялся в лице и поднял подбородок:
— Вы намекаете на мою заинтересованность в ее плохом образовании? — холодно осведомился он. Его эмоции пришли в норму, и Дейке подумал, что дал маху. Доктор оказался крепким орешком. Ему удалось зацепить его, но тот быстро опомнился и взял себя в руки.
— Надеюсь, что нет, — мягко ответил Дейке, усилием воли вернув во взгляд дружелюбие. В эту игру могли играть и двое. Доктор дернул уголком рта и отвел глаза.
— Я попрошу вас завтра не утомлять до смерти мою невесту. Потому что если я не встречусь с Лиской два дня подряд — я подам жалобу в Сезариат, — отчеканил эс-Никке в сторону и еле заметно поклонился на прощание.
Дейке проводил его тяжелым взглядом и вернулся в дом. Закрыв за собой дверь, он глубоко вздохнул: его взгляд мгновенно оказался прикован к спящей Лиске, и отвести его он никак не мог, по крайней мере, до тех пор, пока находился в этой комнате. Его ноздри слегка раздулись: в чем эс-Никке был прав, так это в том, что его подопечная выглядела не лучшим образом. Поборовшись с собой с полминуты, Дейке все же сдался, подошел к софе, где она лежала, и опустился перед ней на колени.
Его пальцы сомкнулись на тонком запястье, и он осторожно поднял ее свесившуюся руку, положив на ее живот поверх пледа. Он гадал, как она будет чувствовать себя завтра, захочет ли продолжать занятия с Тхорном. Эс-Зарка порой бывал очень жестким учителем, а у Лиски, в отличие от младших офицеров на их корабле, был выбор.
Глядя на ее осунувшееся за день лицо, Дейке засомневался в правильности своего решения пригласить Тхорна. Их план — вытянуть ее на уровень, равный с доктором, после чего их помолвка станет невозможной, казался в теории простым. Но выдержит ли это Лиска?
Жалобы эс-Никке и его недовольство не волновали Дейке ни в малейшей степени, но вреда здоровью Лиски он допустить не мог. Кто бы мог подумать, какой она окажется упрямой. Сегодня он раз двадцать готов был все прекратить, сообразив, что жалоб от нее не дождется. Три или четыре раза он требовал от Тхорна сделать перерыв, едва не разругался с ним, но эс-Зарка неизменно игнорировал его мнение и просьбы и лишь посмеивался над всеми волнениями.
«Она у меня в уводе, Дейке, неужели ты думаешь, я не почувствую, если ее психика будет по-настоящему перегружена?» — рявкнул, наконец, Тхорн, когда его вывели из себя постоянные вмешательства Дейке в процесс занятий. Скрипя зубами, пришлось отступить, хотя он и понимал, что «по-настоящему перегружена» в понимании Тхорна — это далеко не то же самое, что счел бы перегрузкой обычный преподаватель по телепатии.
Девушка, спящая на софе, слегка пошевелилась, и Дейке затаил дыхание. Будить ее не хотелось — если она проснется, то уйдет продолжать сон в спальню, а ему хотелось еще посидеть с ней так.
Лиска.
Ее жених на следующий день был напряжен, как она и ожидала. Виеру явно не понравилось то, что они не встретились вчера: он прохладно поприветствовал ее, молча пристегнул ремни, и они полетели в город.
— Ты быстро научилась ставить блоки, — ровным голосом заметил он по дороге. Его эмоции тоже были закрыты, но Лиска почувствовала, что это ее жениха тоже не обрадовало, и ей стало неприятно.
С утра, впервые сумев закрыть свои эмоции, она ощущала себя так, словно одержала великую победу и даже на радостях бросилась на шею Тхорну. Он машинально поднял ее, позволяя повисеть на шее пару секунд, но очень быстро поставил на пол и отодвинул, видимо, опомнившись. Его глаза смотрели насмешливо:
— Нечему так радоваться, Лиска. Ты на уровне младшего школьника, — сказал он, но девушка знала, что он лукавит: для нее и такие достижения многое значили, и горианец это понимал.
— Я бы хотела достичь большего со временем, — с достоинством сказала она.
— Неужели? — одна его длинная темная бровь высоко поднялась.
— Да, — негромко сказала Лиска, прямо глядя в глаза, не обижаясь на его иронию и стараясь не выглядеть слишком дерзкой. Ее сердце заколотилось чуть быстрее: неужели он согласится…
— Попроси меня, — разрешил Тхорн, неожиданно мягко улыбнувшись. Они все еще находились в уводе, и его каменное лицо здесь не выглядело таким уж каменным.
Во втором приглашении Лиска не нуждалась.
— Пожалуйста, — выпалила она. — Вы не могли бы… еще немного со мной позаниматься?
Вместо ответа Тхорн наклонил голову и вернул ее из увода.
— До завтра, — сказал он вместо прощания прежде, чем выйти на улицу из гостиной.
Дейке не скрывал радости, когда понял, что она научилась, и даже заказал по этому поводу праздничный обед, и они просидели за столом намного дольше, чем обычно, обсуждая уровни развития телепатов и тонкости процесса обучения. Теперь Лиска наполнилась азартом и хотела узнать все.
Поэтому ей было особенно неприятно чувствовать, что Виеру ее занятия пришлись не по душе, и еще на пути к нему домой она начала считать минуты, оставшиеся до конца свидания. Только ее жених внезапно полетел не в ту сторону, где, как она запомнила, располагалась его квартира. Окончательно убедившись, что направление другое, Лиска решилась спросить.
— Хочу показать тебе застывшие горы. Это пригород с северной стороны, там неудобные для жилья скалы, но люди часто летают туда на пикники или…
— Или?
Лиска прикусила губу, когда он не отреагировал на ее вопрос. Ей не стоило спрашивать, раз он сам не захотел договаривать, но она не совладала с любопытством.
— Или что? — спросила она громче, рассердившись на него за игнорирование.
— Не кричи мне в ухо, — рявкнул он так, что она вздрогнула. От этого Виер слегка качнулся, теряя баланс, выровнялся, ругаясь под нос незнакомыми словами, а потом надолго замолчал.
Когда он мягко приземлился на выступе мертвой скалы шириной не больше шести метров, Лиска невольно вцепилась в его рубашку. Ее сердце сжалось от леденящего страха высоты, откуда-то из глубины, из детства. Даже на огороженной открытой площадке, расположенной так высоко, она бы чувствовала себя некомфортно. Но здесь не было ни намека на ограждение и никакого пути, ведущего вниз со скалы. Просто гладкий выступ и обрыв, а внизу…