Однако же странствующим Болитарам пора наконец осесть. Я получил работу в Лос-Анджелесе. Нам с Китти нравится странствовать по свету, но слишком уж давно мы нигде не останавливались на время, достаточное для того, чтобы пустить хоть какие-то корни. Между тем, думаю, нашему сыну Микки это необходимо. Он-то в чем виноват? Всю свою жизнь он проводит в переездах с места на место, заводит и теряет друзей и ни одно место на земле не может назвать своим домом. Он нуждается в упорядоченном быте, он должен иметь возможность удовлетворять свои желания и интересы, прежде всего баскетбол. Так что, по здравом размышлении, мы с Китти решили, чтобы последние три года он проучился в одной и той же школе, а потом поступил в колледж.
А там видно будет. Я, например, никогда не думал, что у меня жизнь сложится именно таким образом. Мой отец любил повторять еврейскую поговорку: человек предполагает, а Бог посмеивается. В один прекрасный день мы с Китти рассчитываем вернуться. Я знаю, что из «Пристанища Абеоны» никто по своей воле не уходит. Я знаю, что прошу о большом одолжении. Но, надеюсь, ты меня поймешь. И конечно, мы сделаем все от нас зависящее, чтобы расставание прошло максимально гладким образом.
Твой товарищ по Братству
Брэд.
Пристанище Абеоны. Китти, посылая сообщение: «ЧУЖОЙ», подписалась «Абеона П.». Майрон быстро включил поисковую систему «Гугл». Пусто. Он повторил попытку и обнаружил, что это имя какой-то второстепенной римской богини, опекающей младенцев, только что оторванных от материнской груди. Майрон терялся в догадках, что это все может означать — если вообще что-то означает. Ладно, Брэд всегда был связан с некоммерческими организациями. Может, «Пристанище Абеоны» — одна из них?
Майрон позвонил Эсперансе и продиктовал адрес Хуана.
— Разыщи его. Порасспрашивай, может, ему что известно.
— Ладно. Майрон?
— Да?
— Мне по-настоящему нравится твой старик.
— Знаю, — улыбнулся он.
Они помолчали.
— Слышал такое выражение, — спросила Эсперанса, — для плохих новостей не бывает подходящего времени?
Ого!
— Что такое?
— Никак не могу решить, — продолжала она. — Можно подождать, пока все устаканится, и уж потом сказать тебе. А можно все до кучи, тем более сейчас столько всего происходит, что ты и не заметишь.
— Давай до кучи.
— Мы с Томасом разводимся.
— Этого еще только не хватало. — Майрон вспомнил фотографии, развешанные в ее кабинете: счастливая семья — Эсперанса, Томас и маленький Гектор. У него упало сердце. — Печально.
— Очень хотелось бы надеяться, что все пройдет мирно, — сказала Эсперанса. — Но, честно говоря, боюсь, что не получится. Томас заявляет, что я плохая мать, слишком много времени провожу на работе, да и прошлое у меня сомнительное. Он хочет быть единственным опекуном Гектора.
— Ничего у него не получится, — отрубил Майрон.
— Можно подумать, от тебя тут что-нибудь зависит. — Она издала какой-то звук — слабый смешок, что ли. — Но мне нравятся такие решительные заявления.
Майрону сразу вспомнился недавний разговор со Сьюзи:
«У меня дурное предчувствие. Мне кажется, я вот-вот во что-то вляпаюсь».
«Ничего с тобой не случится».
«Нет, Майрон, все к тому идет».
«Ничего не идет, по крайней мере сейчас. У тебя есть агент, он обо всем позаботится».
Обо всем позаботится. И вот Сьюзи мертва.
Майрон Болитар: большой человек, решительные заявления.
— Полагаюсь на тебя, — сказала, не давая ему возможности передумать, Эсперанса и повесила трубку.
Какое-то время Майрон просто тупо смотрел на телефон. Начинал сказываться недосып. Сердце колотилось так, что он подумал, нет ли у Китти в аптечке какого-нибудь лекарства. Майрон уже встал, отправляясь на поиски, когда что-то привлекло его внимание.
Это была кипа бумаг и фотографий, валявшихся на кушетке. Внизу, справа. Всего лишь уголок торчит. Синий уголок. Майрон прищурился, потянулся и нащупал нечто твердое.
Паспорт.
Вчера в сумочке Китти он обнаружил два паспорта — ее и Микки. Брэда в последний раз видели перед его отъездом в Перу — стало быть, там, если верить Китти, и должен быть его паспорт. Отсюда естественный вопрос: а этой чей?
Майрон быстро открыл паспорт и сразу же наткнулся на фотографии брата. У него закружилась голова, еще сильнее заколотилось сердце.
Прикидывая, что следует предпринять, он вдруг услышал чей-то шепот.
Бывают моменты, когда расшалившиеся нервы только помогают. Сейчас был как раз один из таких моментов. Не ожидая дальнейшего и не пытаясь понять, откуда исходит шепот и кто это там шепчется, Майрон автоматически вскочил на ноги, сбросил с кушетки бумаги и фотографии, и ту же услышал, как кто-то ломится в дверь трейлера. Майрон плашмя бросился на пол и заполз за спинку кушетки.
В комнату ворвались двое с оружием в руках. Оба были молоды, бледнолицы, худощавы и явно обкурены. У того, что справа, от плеча к шее ползла, полыхая как пламя, гигантская, сложной формы, наколка. У другого была козлиная бородка, как у всех крутых парней.
— Какого дьявола, — проговорил тот, что с бородкой, — мы же своими глазами видели, как он входит сюда.
— Наверное, в соседней комнате. Вперед, я прикрою тебя.
Скорчившись за кушеткой, Майрон про себя поблагодарил Уина за то, что тот дал ему пистолет.
Времени было не много. Места в трейлере — кот наплакал, найти его — дело нескольких секунд. Может, выскочить из укрытия и заорать: «Стоять!» Но эти типы вооружены — кто знает, как они поведут себя. Судя по виду, публика это непредсказуемая, а ну как начнут палить?
Нет, лучше как-то смутить их. Лучше отделить одного от другого.
Майрон решился. Оставалось надеяться, что решение это правильное, подсказанное разумом, а не эмоциями, сильное своей внезапностью и потому эффективное, и это главное, потому что отец у него, возможно, умирает, а брат… Майрон метнул взгляд на паспорт Брэда и с новой силой осознал, что представления не имеет, где сейчас его брат, что он делает, какие опасности ему угрожают.
«Соберись. Действуй разумно».
Козел шагнул к двери, ведущей в спальню. Не разгибаясь, Майрон передвинулся к краю кушетки. Он выждал еще секунду, прицелился Козлу в колено и, не говоря ни слова, выстрелил.
Раздался истошный вопль, и Козел рухнул на пол. Пистолет выпал у него из ладони и отлетел в сторону. Но Майрон не обратил на это внимания. Нырнув под кушетку, он наблюдал из укрытия за Наколкой. Начнет стрелять — Майрон возьмет его на мушку. Но стрельбы не последовало. Парень тоже заорал и, как Майрон и надеялся, отскочил в сторону, а после и вовсе развернулся и бросился прочь из дома. Теперь Майрон действовал быстро. Он вскочил и бросился туда, где корчился на полу Козел. Майрон нагнулся, с силой повернул его к себе и ткнул ему дулом в лицо.
— Заткнись, иначе пристрелю.
Вопли перешли в заунывный скулеж, как у зверя.
Майрон живо подобрал пистолет этого типа и подбежал к окну. Наколка мчался к машине. Майрон посмотрел на номера. Нью-Йорк. Он живо забил их в телефонную память и переслал Эсперансе. Надо торопиться. Он вернулся к Козлу.
— На кого работаешь?
— Ты ранил меня! — по-детски захныкал тот.
— Знаю. На кого работаешь?
— Пошел к черту.
Майрон присел на корточки и прижал дуло к здоровому колену Козла.
— Слушай, у меня совсем нет времени.
— Не надо, пожалуйста, не надо. — Теперь это был даже не скулеж, а тонкий визг. — Я ничего не знаю.
— Как тебя зовут?
— Что?
— Как зовут, спрашиваю. Впрочем, не важно. Я буду называть тебя Козлом. Слушай, Козел, слушай и запоминай. Дальше будет так: сейчас я прострелю тебе второе колено. Потом примусь за локти.
— Пожалуйста, не надо. — Рыдания.
— И в конце концов ты мне все расскажешь.
— Не знаю я ничего! Клянусь, не знаю.
Кто-нибудь в парке вполне мог услышать выстрел. Наколка может вернуться с подкреплением. В любом случае Майрону необходимо как можно быстрее убираться отсюда. Надо показать этому типу, что он не шутит. С легким вздохом он уже потянул было курок — дошел уже и до этого, — когда здравый смысл возобладал. Даже если он сделает это, даже если выстрелит в безоружного, беззащитного человека, выстрел этот вполне может бумерангом вернуться к нему самому. От боли Козел скорее не заговорит, а просто вырубится. И все же до конца Майрон решиться никак не мог.
— Даю тебе последнюю возможность…
Козел пришел к нему на выручку.
— Его зовут Берт! Это все, что я знаю. Берт!
— Фамилия?
— Не знаю! Это все Кевин организовал.
— Кто такой Кевин?
— Малый, который был здесь со мной.
— И чего хотел от вас Берт?
— Мы следили за тобой. От самой больницы. Он сказал, ты выведешь нас на Китти Болитар.
— Малый, который был здесь со мной.
— И чего хотел от вас Берт?
— Мы следили за тобой. От самой больницы. Он сказал, ты выведешь нас на Китти Болитар.
Вот теперь Майрон понял, что он и впрямь не в себе. Эти два недоумка все время следовали за ним, а он даже не заметил «хвоста». Надо уметь.
— Так, допустим, вы нашли Китти. Что дальше?
— Ну пожалуйста. — Козел снова залился слезами.
Майрон приставил ему пистолет ко лбу.
— В глаза мне смотреть.
— Пожалуйста.
— Перестань ныть и посмотри мне в глаза.
Тот в конце концов повиновался. Он хлюпал носом, тщетно стараясь успокоиться. Колено было разворочено. Майрон видел, что этот малый обречен хромать до конца жизни. Быть может, когда-нибудь Майрон его пожалеет, хотя это сомнительно.
— Скажи мне правду, и покончим со всем этим. Может, тебе даже тюрьмы удастся избежать. Но соврешь — получишь пулю в голову. Свидетелей-то нет. Все ясно?
— Ты так и так меня пришьешь. — Взгляд парня на удивление прояснился.
— Нет. И знаешь почему? Потому что среди нас двоих я хороший парень. И хочу им остаться. Так что скажи мне правду, и ты спасешь нас обоих. Что вы должны были сделать после того, как найдете Китти?
И тут, под звук сирен, свидетельствующих о приближении полицейских машин, Козел сказал то, что Майрон и предполагал услышать:
— Мы должны были убить вас обоих.
Майрон открыл дверь. Сирены звучали все громче.
Времени добраться до своей машины не оставалось. Майрон кинулся налево, в сторону от входа в парк. В этот самый момент к трейлеру подъехали две полицейские машины. В глаза ему ударил яркий свет фар.
— Стоять! Полиция!
Майрон не остановился. Полицейские бросились в погоню — по крайней мере ему так показалось. Он даже не оглянулся — продолжал бежать. Люди выходили из своих трейлеров посмотреть, что происходит, но никто не преградил ему дорогу. Майрон засунул пистолет обратно за пояс. Теперь уж он к нему не прикоснется, чтобы не дать полицейским повод открыть огонь. Пока он не представляет собой физической угрозы, стрелять они не будут.
Ведь правильно?
На полицейской машине захрипел громкоговоритель:
— Полиция. Остановиться и поднять руки.
В какой-то момент Майрон едва не повиновался. Ведь он может все объяснить. Но на это понадобятся часы, возможно, даже дни, а столько времени у него попросту нет. Уин организовал рейс на остров Адиона. Майрон и раньше смутно догадывался, что ему еще предстоит туда вернуться, добраться до этого затворника Гэбриела Уайра. И уж теперь ему нельзя дать ускользнуть.
Район, где стояли трейлеры, обрывался невысокими зарослями. Майрон отыскал тропинку и побежал по ней. Прозвучал очередной приказ остановиться. Майрон свернул налево. Позади затрещали кусты. Полицейские наступают на пятки. Стараясь восстановить дистанцию, Майрон увеличил скорость. На бегу он подумал было: может, стоит спрятаться за каким-нибудь валуном или деревом, пусть полицейские пробегут мимо. Но какой в этом толк? Нет, надо выбираться и двигать в аэропорт Тетерборо.
Майрон снова услышал шум, но теперь значительно дальше. Он рискнул оглянуться. У полицейских был мощный фонарь, но слишком уж сильно он от них оторвался. Отлично. Не останавливаясь, Майрон ухитрился вытащить из кармана смартфон и набрал номер Уина.
— Излагай.
— Мне нужна машина, — сказал Майрон.
Он в двух словах объяснил ситуацию. Уин слушал не перебивая. Майрону не было нужды говорить, где он. С помощью навигатора Уин и без того определил его местоположение. Надо просто найти укрытие и ждать его. Дав Майрону договорить, Уин скомандовал:
— Ты сейчас примерно в сотне ярдов к западу от шоссе один. Двигай на север, и скоро попадешь в район розничной торговли. Лавок там полно, так что где-нибудь спрячешься. А я пошлю машину, она подберет тебя и отвезет в аэропорт.
28
Майрон отыскал еще открытую булочную. Густой аромат кондитерских изделий напомнил ему, что он с утра ничего не ел. Майрон заказал кофе и пару бутербродов и сел у окна, рядом с боковой дверью — вдруг уходить придется срочно. Место было удобное, все видно, в том числе и подъезжающие к стоянке машины. Если одной из них окажется полицейский джип, ему не составит никакого труда исчезнуть в мгновение ока. Майрон отхлебнул кофе и надкусил бутерброд. Он задумался об отце. Ел отец всегда быстро, очень быстро. В давние времена он, бывало, по субботам брал его с Брэдом в закусочную Сеймура и заказывал на завтрак тарелку жареной картошки и взбитые сливки. Иногда еще покупал пачку бейсбольных карточек. Мальчики садились на табуретки и начинали их перебирать, а отец всегда становился у стойки, как будто так и надо. Когда приносили картошку, он опирался на стойку и поглощал еду буквально в один прием. Толстым отец никогда не был, но всегда оставался по ту сторону того, что называется «здоровым весом».
Может, отчасти дело и в этом? Как бы все обернулось, питайся он правильно? Что, если бы отец больше зарабатывал, у него была не такая нервная работа, а сын не занимался делами, которые не давали отцу заснуть всю ночь? Что, если бы он не выскочил из дома на защиту того же самого сына?
Довольно.
Майрон снова сунул в уши наушники и позвонил главному следователю графства Лорен Мьюз. Дождавшись ответа, он лаконично бросил:
— У меня проблема.
— А именно?
— У тебя есть какие-нибудь связи в Эдисоне, Нью-Джерси?
— Это графство Миддлсекс. А моя территория — Эссекс и Гудзон. Но вообще-то да, есть.
— Там сегодня вечером стреляли.
— Это точно?
— В принципе это мог быть я, стрелял в порядке самозащиты.
— В принципе?
— Разговор неофициальный, я не хочу, чтобы это было использовано против меня.
— Знаю я вас, адвокатов. Выкладывай.
Майрон еще не закончил рассказ, как к булочной плавно подкатил черный лимузин, на окне которого было написано: «Дом Делюз». Не прекращая разговора, Майрон поспешил наружу и нырнул на заднее сиденье. Водитель поздоровался. «Привет», — невнятно буркнул в ответ Майрон и указал на наушники, давая тем самым понять, что, с одной стороны, он важная шишка, а с другой — занят телефонным разговором.
— Ну и что мне со всем этим делать? — уныло осведомилась Лорен Мьюз.
— Проинформируй своих знакомых.
— О чем именно? Что со мной связался стрелявший и что ему пока не хотелось бы иметь дело с законом?
— Что-нибудь в этом роде.
— А когда ты удостоишь нас своим присутствием? — поинтересовалась Лорен.
— Скоро.
— Звучит утешительно, все будут очень довольны.
— Мне просто хочется избавить этих ребят от головной боли.
— Ты можешь это сделать, явившись прямо сейчас.
— Не могу.
Молчание. Затем Мьюз спросила:
— Это как-то связано со смертью Сьюзи?
— Думаю, да.
— По-твоему, те, кто жил в трейлере, поставляли ей наркотики?
— Не исключено.
— Ты по-прежнему считаешь, что это было убийство?
— Вполне возможно.
— И последний вопрос: ты что, рассчитываешь немного подстегнуть меня, посвящая во все это?
Майрон прикинул: а может, стоит бросить Мьюз кость, рассказав о визите Сьюзи к Китти, и о том, что одноразовый сотовый, с которого Сьюзи звонила незадолго до смерти, принадлежал его свояченице, — но сразу понял, к чему это приведет. К новым вопросам, возможно, к поездке в медицинский центр «Каддингтон». Отбросив эту мысль, он ответил вопросом на вопрос:
— У тебя не появилось каких-нибудь новых свидетельств в пользу того, что это была не просто передозировка?
— Ясно-ясно, — протянула Мьюз. — Я тебе подкидываю все больше и больше, а ты мне в ответ ничего. Все за ничто.
— Да мне самому ничего не известно.
— Вечно ты напускаешь туману, Майрон. Впрочем, в данный момент меня это не волнует. В ответ же на твой вопрос могу сказать, что ничего, ни капли того, что могло бы вызвать подозрения относительно причин смерти Сьюзи Ти, не появилось. Доволен?
— Честно говоря, нет.
— Так где ты сейчас? — спросила Мьюз.
— Ты что, всерьез? — насупился Майрон.
— Не хочешь говорить?
— Не хочу.
— Стало быть, доверяешь мне только до определенной черты?
— Как слуга закона ты обязана сообщить все, о чем я тебе говорю, — возразил Майрон. — Но как ты можешь докладывать то, о чем тебе неизвестно?
— Как насчет того, чтобы сказать мне, кто жил в трейлере? Ведь я все равно узнаю.
— Нет, этого я тебе не скажу, но… — Эту кость он ей бросит, даже вопреки данному обещанию.
— Но?..
— Возьми ордер на арест некоего Джоэла Фишмена, учителя средней школы в Риджвуде. Он торгует наркотиками. — Майрон обещал старине Крашу, что не заложит его, но если грозишь пистолетом в стенах школы… Тут уж, Джоэл, извини, не до игр в благородство.