— Годится?
Лайонел поджал губы и неохотно кивнул.
— Из чего соорудила?
— Из листьев, тут больше ничего нет. Издали смотрится нормально.
— Ладно, только в следующий раз побыстрее.
Ковер, теперь всего в пятидесяти футах над землей, плыл вперед в своем невидимом пузыре. Миновал ограду, лужайку, теннисный корт, бассейн, осушенный на зиму. В невидимость верилось с трудом — Квентин не ощущал себя таковым, — но их продвижение не сопровождалось ни криками, ни сиренами, и тени они не отбрасывали. Переговаривались шепотом, хотя Стоппард уверял, что с его защитой даже рок-концерт никто не услышит. Бетси и Плам сняли и подменили четырех… пятерых… шестерых охранников. Двойники Плам выглядели вполне убедительно, по крайней мере на расстоянии. Она делала их из того, что находила поблизости, — из скошенной травы, дерна, земли с теннисного корта, из тех же теней. Одеты они были, как их живые оригиналы, и даже шевелились, как неприятельские фигуры на заднем плане видеоигр.
— Правое крыло, верхний этаж, среднее окно, — сказал Лайонел. — Нам туда.
— Саквояж там? — спросил Квентин.
— Так мы проникнем в дом.
Квентин не сразу понял, чего ему не хватает. Тиканья, вот чего. Стоппард, отреагировавший быстрее его, пронесся по ковру, вставил рукоятку на место и стал крутить. Машина завелась почти сразу.
— Ты, говнюк! — прошипел Лайонел. — Как долго мы были видимы?
— Не знаю! — Стоппард продолжал крутить, как подорванный. — Может, пару секунд. Извините! Не понимаю, как это вышло.
Все замерли, ожидая услышать сигнал тревоги — точно экипаж подводной лодки в страхе перед глубинными бомбами, — но ковер плыл дальше как ни в чем не бывало. Квентин, наскоро прикрывшийся щитовыми чарами, способными даже пулю остановить, если ты повернут в нужную сторону, снял их, чтобы сменить уставшего Стоппарда, и до отказа завел пружину.
Бомбы так и не посыпались. Импровизируем на ходу, отстраненно подумал Квентин, не позволявший себе впадать в панику.
Пашкар, сбросив скорость, перемещался чуть влево, чуть вправо, чуть ниже, чуть выше — как лоцман, вводящий танкер в узкий пролив. Они подошли совсем близко к дому: за террасой с плетеными стульями просматривалось несколько освещенных комнат. Женщина у кухонной стойки пила кофе и читала журнал. Двое мужчин в патио курили на восточноевропейский манер, держа сигареты, как дротики. Люди как люди, дом как дом. Ковер проходил меньше чем в десяти футах над ними.
Пузырь безопасности задел дубовую ветку. Она не проткнула его, но согнулась, и горстка сухих листьев слетела вниз. Пальцы на ногах Квентина поджались от страха. Одновременно с этим в доме что-то разбилось — похоже, кофейная чашка. Мужчины обернулись на звук, женщина выругалась. Никто из них ничего не заметил.
Это не просто везение, решил Квентин — такого везения попросту не бывает. И точно: Лайонел, тяжело дыша, заканчивал сложные вероятностные чары.
— Отлично сделано, — сказал Квентин.
— Я вообще не должен был этого делать.
— Он не виноват, ему даже испытания провести не дали. Хорошо еще, что до сих пор все шло без проблем.
Лайонел посмотрел на него больше с удивлением, чем со злостью — как будто только сейчас открыл, что Квентин наделен даром речи, — и пробурчал:
— Да заткнись ты.
Ковер завис перед нужным окном, упершись краем в белый наличник. Свет внутри не горел. Стоппард достал маленького медного скарабея, посадил на стекло. Тот, двигаясь по периметру, вырезал большой прямоугольник, который Стоппард положил на ковер.
— Квентин, — сказал Лайонел.
— Что?
— Лезь туда. Твоя очередь.
Что ж, все честно. Свой вклад пока не внес только он один. Квентин заглянул в прорезанное отверстие. Страшно, конечно, но все лучше, чем ожидание. Ему вспомнились прежние бесславные операции: проникновение в Гробницу Эмбера с Бамсом и Чур, штурм замка на острове Бенедикта. Сейчас он боялся меньше, чем в первый раз, и не испытывал маниакального подъема, как во второй. Возможно, все дело в опыте.
— Одну минуту. Магия разрешается?
Лайонел повернулся к Стоппарду за подтверждением и кивнул. Квентин закрыл глаза, приложил к каждому веку два пальца скрещенных рук, произнес индийскую формулу ночного видения. Яркость и контрастность включились, краски померкли.
— Сказал бы я пару слов о твоем хинди, — сокрушенно шепнул Пашкар.
— Нагревается, — встревожился Стоппард, пощупав свою машину. — У нас пятнадцать минут, не больше. — И забормотал над ней, как над ребенком с температурой.
— Пятнадцать? — ахнула Плам. — Это только чары снять. Минимум.
— Значит, поторопись, — сказал Лайонел.
Просунув голову в дырку, Квентин увидел в приглушенных тонах огромную, богато обставленную гостевую спальню — не сравнить с «Марриоттом». Он пролез внутрь.
Птица влетела следом и села ему на плечо. Он вздрогнул, но не так сильно, как в прошлый раз.
— По коридору направо, от угла налево, потом опять налево и первая дверь справа, — руководила она. — На этом этаже больше никого нет. Мы пойдем следом с машиной — главное, из зоны действия не выходи.
Штатив с машиной уже сам внедрился в комнату на своих шести ножках, как гигантский муравей с белым глазом. Толстый белый ковер успешно глушил шаги.
Квентин выглянул в коридор, как ребенок, озорничающий у кого-то в гостях. Птица права: никого. На стенах ни единой картинки — возможно, хозяева сняли дом только на время. На минуту он разрешил себе помечтать, что будет делать, если все завершится удачно. Купит себе дом. Займется ниффинами. Сможет ли он вызвать Элис? Обезвредить ее, если она стала демоном? Снова заявится в Брекбиллс, если придется — может, Хэмиш впустит его. Нанесет еще один визит Маяковскому.
Он повернул от угла налево, и коридор тут же завертелся колесом, как в аттракционе. Квентин зарылся пальцами в ковер на полу. Чего он, собственно, ждал, вторгаясь в дом мага? Все остальные подевались куда-то, вертящийся туннель простирался в бесконечность.
Потом вращение прекратилось. Все стояли вокруг, глядя с легким недоумением, как он цепляется за ковер. Плам, взмахнув рукой, развеяла остатки иллюзии.
— Вставай, — приказал Лайонел.
— Это ловушка, — добавила Плам. — Все в порядке.
Квентин осторожно встал. Сердце понемногу успокаивалось — все и правда было в порядке.
Опять налево, и вот она, дверь справа. Самая обычная, магии ни следа. Не думали, видно, что кто-то сможет так далеко зайти. Послышался отдаленный раскат грома — быстро же гроза собралась. Все остальные растянулись по коридору; Пашкар и Лайонел несли на плечах свернутый ковер-самолет. Квентин толкнул дверь. Даже и не заперто, вы подумайте.
Это была бильярдная. Напротив окон диваны, по углам кожаные кресла, в торце громадный камин, который, похоже, ни разу не зажигали. Изысканную клубную атмосферу портили нагроможденные всюду коробки, ящики и посторонние вещи, которые в тару не помещались: чучело оленя, велосипед, старый музыкальный автомат, контрабас темного дерева.
На одном из диванов сидел пожилой мужчина — не из Пары, какой-то другой. Редкие светлые волосы, телефон в руке. Он изумленно вскинул голову, но Бетси тут же обездвижила его загодя приготовленным заклинанием и вырубила напрочь другим. Он так и остался сидеть, только глаза закрыл.
Бильярдный стол был что надо: восемь ножек, резьба, инкрустация. У стенки такой же шкафчик с киями, костяшками для подсчета очков и прочим. Весило все это не меньше тонны, как только не боятся на верхнем этаже такое держать. На одном конце стола коробки, высоченные стопки книг — и коричневый саквояж.
Потертый малость, но в остальном точная копия того, что Лайонел показывал им в отеле. На боку наклейка пароходной линии «Кунард-Уайт Стар».
— Ладно, — сказал Квентин тихо. — Закройте дверь и не суйтесь к столу.
Теперь все зависело от них с Плам.
— Девять минут, — предупредил Стоппард, сверившись с показаниями своего механизма.
Квентин и Плам быстро убрали со стола все, за исключением саквояжа. Квентин, почистив щеткой сукно вокруг, посыпал объект белым пеплом. Плам положила под дверь мокрое полотенце и разожгла огонь на жаровне. Комната наполнилась ароматным дымом. Бетси ставила барьеры и ловушки в предвидении момента, когда пузырь Стоппарда лопнет и хозяева узнают, что в их дом кто-то проник. Бильярдная запечатывалась со всех сторон, включая пол с потолком.
Плам, пользуясь линейкой и считая в уме, начертила мелом углы вокруг саквояжа, а Квентин заключил объект в металлический каркас. Вдвоем, в асимметричном порядке, они начали обводить саквояж проводами высокого напряжения, пользуясь скрипичными струнами — квинтами самого высокого тона.
— Две минуты, — оповестил Стоппард.
— Не готово еще! — хором отозвались Плам, Квентин и Бетси. Машина тикала все медленнее, излучала жар и пускала белый дымок — того и гляди расплавится.
— Зато у Пары наверняка все готово, — заметил Лайонел.
— Черт. — Бетси, торопливо замазав дверной замок красным воском, прижала к нему печать. Пашкар взял кий и показал пару приемов бодзюцу. Он, похоже, это умел, но если дело дойдет до борьбы на киях, то им, считай, крышка.
— Сюда что-то движется, — сказал он, постучав себя по виску. — Я предчувствую.
— Готовь ковер к взлету, — скомандовал Лайонел. — Квентин, Плам, долго еще?
Плам, продолжая читать заклинание, подняла вверх четыре пальца. Квентин с помощью камертона настраивал струны на кубе, добиваясь точности в пределах двух герц. Бетси, сложив руки, взывала к стенам, полу и потолку. Стены вспыхивали серебром, с потолка сыпалась штукатурка.
Машина Стоппарда, тихо вздохнув, перестала тикать. Только шепот Плам слышался теперь в комнате. Квентин нащупал в кармане одну из монет.
Где-то внизу раздались крики и хлопнула дверь. Пашкар, выглянув в окно, покачал головой: пока ничего. Бетси разминала пальцы, привстав на цыпочки. Лайонел, сцепив зубы, смотрел на дверь и держал наготове руки.
Пол под ними качнулся, коробки посыпались со штабелей, Квентин ухватился за стол. В бильярдную пытались вломиться снизу. Одна из наружных преград Бетси сработала с громким хлопком.
Время почти пришло. Квентин и Плам смотрели друг другу в глаза, обеспечивая синхронность. Дверь комнаты начала вибрировать с громким, все время повышающимся звуком. На стене рядом с ней появилась вмятина, потом еще одна и еще.
Все, пора. Струны запели разом без всякого вмешательства. Сейчас или никогда. Монета в руке Квентина теплела, готовясь к разряду.
В комнате погас свет — может, так надо? Нет, он ведь не сказал еще ключевого слова. Плам это, как видно, тоже смутило.
Все окна разбились одновременно, засыпав осколками пол. Квентина отшвырнуло к стене. Он остался в сознании, но на несколько секунд перестал соображать. Где он? Что происходит? Вокруг мельтешили чьи-то фигуры в мантиях.
— Какого черта? — прошептал он.
Что-то пошло не так. Квентин испугался, что потерял свою монету, но она лежала тут же, под рукой, сверкая от неизлитой энергии. Он каким-то чудом сподобился сунуть ее в карман. Ночное зрение отказало напрочь. Двое чужих прижали к стенке изрыгающую проклятия Бетси, и Квентин разглядел, что руки у них бесплотны, лучатся бледным золотом и просвечивают насквозь.
Он попытался встать, но чужая женщина наступила ему на грудь и пригвоздила к полу. Нога, обутая в кожаную сандалию, была вполне человеческая.
Пришельцев, насколько он мог видеть, насчитывалось семь или восемь. Еще одна женщина бросилась к саквояжу. Пашкар огрел ее по затылку кием — вернее, попытался огреть: кий сломался, как сухой баобаб при столкновении с мраморной статуей. Та, что не давала встать Квентину, повела рукой, и Пашкар, как доска, рухнул на пол.
Женщина у стола, не обращая внимания на суету вокруг, рассмотрела сооруженную Квентином клетку при свете своих золотых рук. Потом с легкой улыбкой подняла куб, отшвырнула в сторону и произнесла деловым гоном несколько слов, будто пиццу заказывала. Язык был Квентину чем-то знаком. Прозрачная рука взяла со стола саквояж, и он запросто оторвался, как будто ничего, кроме липучки, его не держало там.
Такие же воры, как и они. Дали Квентину с компанией сделать всю подготовительную работу, а потом вошли и взяли, что надо. Контуженный Квентин невольно восхищался их спокойным профессионализмом. Они уже отступали, задом наперед, к окнам, контролируя каждый своего оппонента. Квентин приподнялся на локтях, надеясь, что это не сочтут за угрозу. Да, организовано у них все будь здоров. Двое держали в воздухе за окном развернутый ковер-самолет.
— Вы не смеете! — крикнула Бетси. Она справлялась с ситуацией лучше Квентина и атаковала неприятеля обеими руками — молнии из пальцев так и сверкали. Но трое неизвестных сцепили руки и образовали защитный барьер, о который разбивалась вся ее магия. Квентин сел, думая прояснившейся головой, что Бетси совершенно права. Это их саквояж, золоторукие никаких прав на него не имеют. Привстав на одно колено, он понял, почему их речь показалась ему знакомой: они говорили на испорченном древнегерманском, который он знал хорошо: именно на нем была написана страница из нигделандской книги.
Последний из похитителей сел на угнанный у Пашкара ковер.
— Стойте! — крикнула Бетси, подбегая к окну, но они уже улетели.
— Открыть его они все равно не смогут, — заверила птица, выйдя вприпрыжку из-под стола.
Квентин, доковыляв до окна, послал им вдогонку бесполезный тепловой луч, отскочивший от их щита и оставивший черный знак на стене соседнего флигеля. Плам стояла на коленях рядом с Пашкаром, помогая ему стряхнуть повалившие его чары. Лайонел стоял на четвереньках и смотрел в пол.
Дверь снова интенсивно начала прогибаться, филенка трещала, обезвреженный Бетси белобрысый зашевелился, но Квентина это не трогало. Страх и паника остались далеко позади. Ничего, думал он. Еще повоюем. Он закончит начатое, даже если придется действовать в одиночку.
— Пашкар. — Собственный голос прозвучал странно в оглушенных ушах. Квентин прокашлялся, очистив горло от пыли. — Пашкар, тут можно что-нибудь поднять в воздух?
Пашкар, тяжело опираясь на стол, оглядел комнату и сказал: — Да.
ГЛАВА 14
Они вылетели через разбитые окна, как рой гневных пчел: Плам и Стоппард на клубных креслах, Бетси — стоймя, как серфер — на каминном коврике, Квентин на велосипеде. Сам Пашкар, вместе с Лайонелом и птицей, занял бильярдный стол, который, несмотря на размеры, прекрасно подчинялся пилотским чарам. Будучи чуть шире оконного проема, он вырвался вон в облаке кирпичной крошки, рассыпая цветные шары.
Внизу уже стемнело, но, поднявшись над деревьями, они увидели слабый золотой свет заката. Они мчались по вечернему небу на запад, вслед за тающим вдали ковром-самолетом.
Летное мастерство Пашкара поражало, от скорости дух захватывало. Квентин и сам пробовал летать, но это было нечто совсем другое. Дом уже исчезал позади. Сиденье было твердым, как камень, но нищие не выбирают. Спасибо, что контрабас не подсунули. Может, скорость еще возрастет, если крутить педали? Квентин оттолкнулся от стола, к которому подлетел слишком близко. Лайонел, несмотря ни на что, ухитрился сберечь свой загадочный сверток. Маги со слезящимися от ветра глазами молча держались за свои воздушные аппараты, выжимая из них все что можно. Эскадрилью возглавила Бетси, устремленная вперед, как прыгун с трамплина; короткие волосы развевались вокруг ее головы.
Фут за футом они настигали ковер-самолет. Воры — другие воры — тоже пользовались чарами Пашкара, но его ковер не замышлялся как скоростной. Внизу проносились коннектикутские леса — хотя граница штата, возможно, осталась уже позади. Ковер снизился, развернулся, снова набрал высоту. Квентин повторил за ним все маневры.
Через десять минут разрыв сократился до нескольких сот ярдов. Группа на ковре послала назад огненные снаряды и еще что-то трескучее, но маги все вовремя отразили. Стоппард летел сидя, Плам стояла на коленях, развернув кресло спинкой вперед. Скоро они догонят похитителей, это ясно — а потом что? На абордаж? Квентин, возбужденный риском и скоростью, напоминал себе, что это не видеоигра, что жизнь у него одна и никакое волшебство не вернет ему оторванные конечности. Может, Пашкар сможет снять чары, которыми снабдил свой ковер. Остановит его прямо в воздухе.
Опять повернув к столу, чтобы обговорить стратегию, Квентин услышал за собой басовитый рокот. Он рискнул оглянуться через плечо и увидел две кометы, идущие прямо на них. За ними стлался дым и сыпались искры. Одна прошла футах в пяти от него, и ударная волна чуть не сшибла его с седла, но целью был не он: кометы врезались в ковер с неизвестными.
Пара намеревалась вернуть похищенный саквояж.
Ковер резко пошел на снижение, Бетси устремилась за ним, Квентин за ней. Ветер уносил прочь крики, ругань, приказы и заклинания: на ковре, как видно, шла жаркая схватка.
Женщина из Пары стояла посередине в ореоле света, окруженная фигурами в мантиях. Мужчина, отброшенный защитными чарами, тут же вернулся обратно, как мотылек к лампе, и пытался прорвать ковер снизу.
Квентин полагал, что надо переждать, а потом напасть на тех, кто останется. Его соратники придерживались той же тактики — все, кроме Бетси, которую он потерял из виду.
Внизу промелькнуло озеро и снова начался лес. Ковер и его преследователи прошли сквозь низкое облако. В бою расходовалось столько магической энергии, что дрожь пробирала — Пара, видимо, вооружилась какими-то артефактами. Может, они и плохие люди, но маги отменные и совершенно бесстрашные. Не хотел бы Квентин встретиться с ними лицом к лицу Мужчина наконец пробил кулаком ковер, ухватил за лодыжку одного из золоторуких, стащил в дыру, швырнул вниз. Женщина близилась к саквояжу, пробиваясь сквозь густую магическую завесу. Золоторукий боец схватился с ней врукопашную, и они завертелись так, что глаз за ними не поспевал. В этот момент что-то спикировало сверху под крутым углом, как баклан, и хлопнулось на ковер, выбив из него пыль. Бетси!