– Ну, предположим, взяточников среди вашего брата тоже хватает, есть и такие, которые хапают именно миллионами, – вставила свое слово Юля. – Коррупция в милиции – это уже притча во языцех. Скажешь, я не права?
– Права, права. Повторяю, не об этом речь, – ответил Кирилл. – Доронина отказалась, ну и бог с ней, баба с возу, кобыле легче. Меня сейчас волнует совсем другой вопрос. Мы же не можем сделать вид, что ничего не знаем? Поэтому нужно поехать к этому Рогачеву и поговорить с ним.
– С кем ты собираешься говорить? – взвилась на стуле Юлька чуть ли не до потолка. – С типом, который так нагло пристегнул меня наручниками?! С тем, кто… уф, у меня даже слова в горле застревают, до чего я возмущена! Да с ним не говорить нужно, а морду ему бить!
– Успокойся, ради бога, – засмеялся Данила. – Морду ему набить мы всегда успеем, а вот заставить его расколоться – это уже вопрос серьезный. Если парень действительно майор ФСБ, то с этой конторой мне бы не хотелось дело иметь.
– Струсили, значит? – прищурилась Юля. – А как же моя машина? Вы что, хотите, чтобы я туда одна поехала и снова попала в лапы к этому беспредельщику? А я поеду, вот возьму и поеду, и если со мной что-нибудь случится, пусть это будет на вашей совести.
– Остановись, трещотка, – осадил подругу Кирилл. – Никто тебя туда одну не отпустит, естественно, мы поедем с тобой. У меня тут мыслишка одна возникла…
Только Кирилл раскрыл рот, чтобы высказать, что же это за мыслишка, как раздался телефонный звонок. Он прозвучал так неожиданно и пронзительно, что вся троица невольно вздрогнула.
– Тьфу ты, черт, напугал-то как, – сплюнула Юлька.
Данила протянул руку, чтобы снять трубку, но она его опередила и сама схватила ее.
– Отвечать на телефонные звонки – это обязанность секретарши, – прошептала она и поднесла трубку к уху. – Алло, детективное агентство, добрый день, – лучезарно улыбаясь, прочирикала девушка. – Чем могу помочь?
– Чем помочь? Немедленно позвать Кирилла Викторовича к телефону, – резко ответили на другом конце провода. – И побыстрее, пожалуйста, у меня срочное и неотложное дело.
– Как вас представить, мадам? – не дрогнула секретарша.
– Маргарита Осиповна Доронина.
– Сию минуту, мадам, я сейчас узнаю, на месте ли Кирилл Викторович, – ответила Юля и, зажав трубку ладонью, сказала: – Кир, это тебя, Доронина.
– Наталья?
– Нет, бери выше, – хихикнула девушка. – Мамаша, собственной персоной.
– О господи, только ее мне сейчас и не хватало, – простонал Кирилл. – Придумай что-нибудь. Скажи, что я уехал, заболел, эмигрировал в бразильские джунгли, а еще лучше – умер.
– Она сказала, что у нее срочное и неотложное дело, – давясь от смеха, сказала Юля. – Может, все же выслушаешь?
– Кир, в самом деле, послушай, что она тебе скажет, – посоветовал Данила. – Если не поговоришь с ней сейчас, она так и будет нам названивать.
– Да, ты, пожалуй, прав, – согласился с братом тот. – Хорошо, скажи, что я… сейчас, – нехотя велел он Юле.
– Мадам, вы у телефона? – вежливо спросила та.
– Да-да, у телефона, – почти пролаяла женщина. – Долго мне еще ждать? Безобразие какое!
– Я соединяю вас с Кириллом Викторовичем, – поторопилась ответить Юля и поспешно передала трубку сыщику.
– Не прошло и года, – проворчала женщина.
Кирилл осторожно поднес трубку к уху и, прокашлявшись, проговорил:
– Да, я вас слушаю, Маргарита Осиповна, добрый день.
– Где мой сын? – без предисловий рявкнула та. – Вы его нашли?
– Нет, не нашли и искать не собираемся, – резче, чем хотелось бы, ответил детектив.
– Что значит – не собираетесь?
– Ваша невестка, Наталья Валентиновна, отказалась от наших услуг. Она решила, что милиция лучше разберется с этой проблемой.
– Я всегда знала, что она непроходимая тупица, но не думала, что Наталья – идиотка в седьмом колене, – грубо произнесла мамаша. – И что вы собираетесь делать?
– А что, собственно, мы должны делать? – усмехнулся Кирилл. – Мы работаем по найму, а наш работодатель расторгнул контракт, вот и все. Что вы еще от меня хотите?
– Я хочу, чтобы вы нашли моего сына, живым или мертвым, – проговорила Доронина таким тоном, как будто отдавала команду солдатам на плацу. – Но лучше живым, – тут же добавила она. – Вы меня поняли?
– Нет, Маргарита Осиповна, я вас не понял.
– А что здесь непонятного?
– Я повторяю, – вновь терпеливо начал объяснять Кирилл. – Мы работаем только по найму, у нас частное детективное агентство. Чтобы продолжить расследование, у нас должен быть договор с клиентом. А ваша невестка этот договор расторгла. Теперь вам понятно?
– Вы хотите, чтобы я моталась по всему городу, разыскивая ваше агентство, чтобы заключить с вами договор? И не стыдно вам, молодой человек? Немедленно приезжайте сюда с вашими бумажками, я все подпишу, – не терпящим возражения тоном велела Маргарита Осиповна.
– Вы хотите нас нанять для розыска вашего сына?
– А вы до сих пор этого не поняли? И что за молодежь пошла! – вздохнула женщина. – Я вас жду, и чем быстрее вы приедете, тем лучше.
– Но наши услуги – платные, – осторожно напомнил Кирилл.
– Что вы говорите? – ехидно пропела в трубку Доронина. – А я и не знала! Что вы мне голову морочите? – тут же снова рявкнула она, да так громко, что сыщик невольно отдернул руку с трубкой от своего уха. – Или вы считаете, что с вами разговаривает выжившая из ума старуха? – продолжала надрываться мамаша пропавшего актера. – Мне прекрасно известно, что частные детективы работают не бесплатно. Я вас жду, и немедленно, – снова повторила она.
– А вам известны наши расценки? – не дрогнул Кирилл. – Они могут вас не устроить.
– Молодой человек, вы дурак или как? – снова вышла из себя Доронина. – Речь идет о моем сыне, о моем единственном, между прочим, сыне! А вы мне говорите о каких-то деньгах. Я заплачу столько, сколько понадобится. Если не хватит, продам все, что у меня есть.
– Ну, раз так, я к вам приеду, только не сегодня, а завтра, – спокойно ответил детектив.
– Что значит – завтра? Я вам сказала, чтобы вы немедленно приезжали сюда, – раздраженно проговорила Доронина.
– Сегодня у меня много дел, – сдержанно ответил Кирилл.
– Меня не интересуют ваши дела, меня интересует мой сын!
– Завтра я приеду, сегодня – никак, – не сдался сыщик.
– И вам не стыдно, молодой человек, так издеваться над бедной матерью? – всхлипнула вдруг женщина. – Кирилл Викторович, я очень вас прошу, не бросайте хоть вы меня, – уже совсем другим тоном взмолилась она. – У меня больное сердце, оно может не выдержать до завтра.
– Ну, хорошо, Маргарита Осиповна, я постараюсь выкроить для вас время, – сдался детектив, пожалев старую женщину. – Ждите, через час я буду у вас, – пообещал он и положил трубку.
– Мать актера хочет, чтобы мы продолжили поиски ее сына, – сказал он. – И я не знаю, правильно ли сделал, что согласился.
– Кир, а почему же неправильно? – удивилась Юля. – Клиентов больше пока не наблюдается, а на безрыбье и рак – рыба.
– Таких клиентов, как Доронина-старшая, я бы хотел иметь как можно меньше, а еще лучше – совсем не иметь, – вздохнул тот. – Наталья была совершенно права, когда говорила о своей свекрови: это не женщина, это броненосец «Потемкин» в юбке.
* * *– Вот моя машина, – сказала Юлька. – А ключи у этого Рогачева. Что делать будем, Дань?
– Как это – что? Пойдем сейчас к твоему Роману и потребуем ключи, – ответил тот. – Не угонять же тебе собственную машину, да еще и замки ломать?
– Мне что-то не очень хочется его видеть, – откровенно призналась девушка. – И не смей больше так говорить – он никакой не мой, – с раздражением отметила она. – Голубые майоры не в моем вкусе, чтоб ты знал.
– Но ты ведь не уверена, что он голубой? – спросил Данила, хитро поглядывая на девушку. – Сама же нам призналась.
– Ну, не уверена, и что? Это еще не повод называть его моим Романом, – не успокоилась Юля.
– Ладно, ладно, не кипятись. Вылезай, напросимся на чашку вечернего чая, – улыбнулся Данила.
– А может, его дома нет.
– Ты точно помнишь, что это тот самый дом? – спросил детектив, кивая головой в сторону двухэтажного особнячка.
– Точнее не бывает, я его на всю жизнь запомнила, сколько там своих нервных клеток оставила, – ответила Юля, бросив недовольный взгляд на строение.
– Если ты уверена, что это тот дом, тогда внутри кто-то есть, – сказал Данила. – Вон, посмотри на второй этаж. В одном окне свет горит.
– Это его комната, наверное, – подсказала девушка, осторожно выглядывая из окна машины. – Может, ты один сходишь, а я здесь посижу? – с надеждой спросила она.
– Нет уж, моя дорогая, машина твоя, тебе и карты в руки, – возразил сыщик. – Я не смогу с ним спокойно разговаривать, могу только физиономию начистить… за наручники. Пошли в дом. Перед смертью все равно не надышишься, – засмеялся он.
– Если ты уверена, что это тот дом, тогда внутри кто-то есть, – сказал Данила. – Вон, посмотри на второй этаж. В одном окне свет горит.
– Это его комната, наверное, – подсказала девушка, осторожно выглядывая из окна машины. – Может, ты один сходишь, а я здесь посижу? – с надеждой спросила она.
– Нет уж, моя дорогая, машина твоя, тебе и карты в руки, – возразил сыщик. – Я не смогу с ним спокойно разговаривать, могу только физиономию начистить… за наручники. Пошли в дом. Перед смертью все равно не надышишься, – засмеялся он.
– Говорила я тебе, что нужно было Кирилла подождать, а не вдвоем сюда переться, – проворчала Юля. – А вдруг он там не один, а их… трое, например?
– Не переживай, если нужно будет, я и троих по углам раскидаю, – хохотнул Данила. – Силушкой бог не обидел, – поиграл он мышцами, которые проглядывали даже через куртку.
– Ну, Роман тоже не хиляк, боров еще тот, – дала справку девушка. – Сразу видно, что человек следит за своим здоровьем. Спортом занимается, не уминает бутерброды в неограниченном количестве, как некоторые, – ехидно заметила она. – А ты вот когда, интересно, был последний раз в тренажерном зале?
– Это мое личное дело, сколько мне есть бутербродов и когда ходить в тренажерный зал, – огрызнулся Данила. – Я и без этого кому хочешь кости переломаю за милую душу. Хватит демагогию разводить, время – деньги, – прикрикнул он на Юльку. – Выметайся из машины, пошли, на нас уже внимание обращают, – кивнул он головой в сторону соседнего дома.
У калитки стояла женщина и внимательно наблюдала за странной парочкой.
– Ладно, видно, делать нечего, придется идти, – нехотя согласилась Юля. – Не оставлять же свой личный транспорт здесь, в самом деле? Если отец узнает, что я бросаю его подарок где попало, он у меня сразу ключи отберет, и придется мне ездить на метро.
– Вот я и говорю, что сидим-то? – хлопнул ладонями по коленям Данила. – Вылезай, пошли вытрясать из твоего Рогачева ключи.
Молодой человек первым подал пример и, выйдя из машины, начал разминать мышцы. Юлька последовала за ним, не забыв прикрикнуть на друга:
– Я разве не говорила, чтобы ты не произносил этого слова – ТВОЙ? Он такой же мой, как и твой, между прочим, и нечего меня смешивать с кем попало.
– Слушаюсь, мадам, – хохотнул Данила. – Я совсем забыл, что тебе это неприятно. «Что-то с памятью моей стало, то, что было не со мной… не помню-у», – шутливо пропел он.
– Помню, дубина, – поправила его Юлька.
– Да какая разница? – отмахнулся сыщик. – Мотив-то, мотив-то какой! Так бы и пел, не останавливаясь, да некогда, – закатил он глаза, потянулся, а потом сделал пару приседаний. Он делал их с молодецким кряком, да так энергично, что было слышно, как трещат его суставы.
– Мы идем, или ты будешь прямо здесь устанавливать новые олимпийские рекорды? – сердито поинтересовалась девушка. – Меня торопил, а сам…
– Уже иду, – улыбнулся Данила. – Нужно же было свои мышцы в тонус привести? Вдруг мне придется доказывать, что недаром я в детстве овсянку любил?
– Ох, и балабол ты, Данька, – покачала Юля головой. – От тебя то ни одной улыбки не дождешься за целый день, то тебя прорывает так, что остановить невозможно. Неуравновешенный ты какой-то.
Только Данила с Юлей подошли к двери в воротах, как услышали пронзительный женский голос:
– А вы к кому, молодые люди?
– Мы к Роману Рогачеву, – обернувшись, ответила Юлия. – А почему, собственно, это вас интересует? Или здесь, чтобы войти в чей-нибудь дом, нужно пройти строгий фейс-контроль?
– Ах, вы к Роману? – заулыбалась женщина, пропустив мимо ушей замечание Юли. – Он дома должен быть, я видела, как он приехал на своей машине. А я уж подумала, что вы к Елене. А ее-то нет, в больнице она, с сердечным приступом. Говорят, в реанимации лежит, выживет ли, неизвестно. Так жалко ее, так жалко, – сочувственно закачала она головой. – Хорошая соседка у меня, а какая красавица, вы бы только ее видели!
– Мы видели, какая она красавица, и в больницу ее вчера при мне забирали, – резко перебила тараторку Юлия. – Я как раз в доме была, помогала собрать ее вещи, когда «Скорая помощь» приехала. Вы все сказали? – немного грубовато спросила она.
– А что это вы так со мной разговариваете? – встала в позу женщина.
– А почему вы за нами следите, как за преступниками? – не осталась в долгу девушка.
– Ну, мало ли? Я должна знать, кто к моим соседям идет. Вдруг вы бы действительно бандитами оказались? Сейчас нужно ухо востро держать, жулья развелось, как тараканов. Не успеешь глазом моргнуть, как без имущества останешься. Или вообще убьют, не приведи господи, – высказалась женщина.
– Во дает! Мы что, похожи на преступников? – возмутилась Юлька.
– А сейчас не разберешь, кто преступник, а кто нет, – поджала женщина губы. – Я за вами вон сколько времени наблюдала, как вы в машине сидите и шепчетесь неизвестно о чем. Зачем сидеть да шептаться, если с добрым намерением в гости приехали? – прищурилась она.
– Ну, ваще-е-е, – изумленно протянула Юля. – А почему бы нам не пошептаться, молодым да красивым? Мой друг уговаривал меня в машине потрах… любовью заняться, а я не соглашалась, – нагло глядя на бдительную даму, сказала она. – Теперь нас за это надо отправить на скамью подсудимых?
– Что сделать? – икнула та и быстро-быстро заморгала глазами.
– Заняться лю-бо-вью, – четко, по слогам повторила Юлька, наблюдая за женщиной озорными глазами. – Вот еле уговорила повременить.
– Совсем стыд потеряли, извращенцы! – прошипела та и, резко развернувшись, пошла к своей калитке. – Скоро прямо на улице начнут штаны друг с друга стягивать при всем честном народе, – продолжала ворчать она. – Куда мы только катимся? Не иначе, и правда конец света скоро!
– Здорово ты ее, – захохотал Данила. – Дамочка теперь наверняка до утра дар речи потеряла.
– Старая дева, стопудово, – пожала Юлька плечами. – У таких все, что связано с любовью и сексом, относится к извращениям. А вообще-то, зря я так, некрасиво получилось.
– А красиво – следить за всеми подряд?
– Человек проявляет бдительность, что в этом плохого? Ведь в чем-то она действительно права, в наше время бандит на бандите сидит и бандитом погоняет.
– Ну, начинается, – закатил глаза Данила. – Я давно заметил, что у тебя очень странно и внезапно просыпаются угрызения совести. Так вот, даю ценный совет, заметь, совершенно бесплатный: прежде чем что-то говорить, хорошенько подумай.
– У меня всегда наоборот, – вздохнула Юлька. – И эту даму мне жалко, она точно – старая дева.
– Тоже мне, психолог, – усмехнулся Данила. – У нее на лбу об этом не написано.
– Достаточно посмотреть в ее глаза, они прямо собачьими стали, когда я про секс заговорила.
– Юль, может, мы пойдем в дом? – раздраженно спросил молодой человек. – Мне совершенно не хочется обсуждать чьи-то собачьи глаза, своих проблем по самое некуда.
– Идем, – пожала та плечами. – Это же ты встал и загородил проем двери.
Данила с Юлькой наконец-то вошли во двор и поднялись по ступеням к двери, ведущей в дом.
– Давай, звони, пока я не передумала и не дала отсюда деру, – поторопила девушка сыщика. – Вон кнопка звонка, наверху.
– Погоди, – отмахнулся тот, пристально вглядываясь в дверь.
– Там что, картина Микеланджело нарисована… в оригинале? – зашептала Юля.
– Хуже: дверь открыта.
– Почему хуже-то? – не поняла девушка.
– Потому что странно: двери дома нараспашку, когда уже темнеет.
Данила осторожно толкнул дверь и заглянул внутрь.
– Тишина, – прошептал он.
– А вдоль дороги мертвые с косами стоят, – хихикнула Юля.
– Хватит смеяться, – буркнул Данила. – Слишком тихо в доме, и мне это не нравится. Никаких звуков, даже радио не работает, а так не бывает.
– А может, хозяин спит?
– Может, и спит. Ладно, пошли, не будем гадать, лучше посмотрим. Пройдем сразу на второй этаж, там в одном из окон свет горит, я тебе уже говорил.
Они прошли мимо гостиной к лестнице и поднялись на второй этаж. Данила тихо подошел к двери, из-под которой пробивалась полоска света, и, приложив ухо, прислушался.
– Здесь тоже тихо, – прошептал он и, вытащив из кармана куртки пистолет, резко распахнул дверь.
– Опа-на, приехали! – выдохнул он, и его рука с пистолетом упала вдоль тела. – Я почему-то так и предполагал.
– Что случилось? – пискнула из-за его спины Юлька. – Подвинься хоть немного, медведище, мне же ничего не видно, – пропыхтела она, стараясь сдвинуть с места Данилу.
– Я же говорил: не может быть в доме так тихо, если в нем есть хоть один живой человек, – прошептал тот, совершенно не замечая Юлькиных усилий и по-прежнему стоя на пороге, точно скала.
Глава 14
– Вы даже не представляете, Кирилл Викторович, как эти солдафоны нагло вели себя в моем доме, – с возмущением говорила Маргарита Осиповна. Она старательно капала из пузырька валокордин в маленькую мензурку, продолжая негодовать. – А сколько грязи мне сюда натащили своими сапожищами. Нет, вы только подумайте! Этот капитан так смотрел на меня, словно это я куда-то спрятала своего сына и скрываю этот факт от органов власти. Боже мой, до чего мы дожили? Какой-то мальчишка, без роду и племени, смеет у меня спрашивать, где я была той ночью, когда пропал мой сын! Видите ли, у меня должно быть алиби! Вы представляете? Мне требуется алиби, чтобы меня не подозревали. А в чем меня подозревать? Может, в том, что я спрятала своего сына у себя под кроватью и никуда его не отпускаю? Что они себе вообразили? Что я буду спокойно сидеть и терпеть это вопиющее безобразие? Да я завтра же поеду к их начальству и скажу им все, что думаю. Я на них в суд подам за причинение морального ущерба. У меня сердце, стенокардия, аритмия, ишемия… безобразие!