– Как хорошо, что мы вас встретили, – вдруг ласково сказал маститый психиатр. – Вы-то нам и нужны. Граждане, кто еще из вас видел оборотней, говорящих людоедов, чертей и свиней?
– Погодите, – перебил его корреспондент. – Сейчас я все вам объясню. Лилипуты, конечно, никакие не людоеды, но они запросто вдвоем могут изобразить одного взрослого человека. Один принимает вид ног, другой – верхней половины туловища. И говорящая собака, и рыба – тоже правда…
– Понятно, – сказал специалист и сделал знак кому-то за спиной у Никифорова. Тут же на журналиста очень ловко накинули смирительную рубашку, связали за спиной рукава и поволокли к машине.
– Что вы делаете? На самом деле все это неправда! – завопил Сергей. – Я корреспондент газеты «Необыкновенные новости»!
– А я тогда – Николай Васильевич Гоголь, – сказал Шалганов и, указав на Бабкина, распорядился: – Этого тоже.
Еще два здоровых санитара быстро спеленали рыбака и повели к машине. Бабкин, обессиленный от ночного разговора с рыбой, безропотно позволил себя увести и лишь перед самой дверцей автомобиля крикнул врачам:
– И все-таки она существует! Эта рыба – наш брат по разуму из Атлантиды, о которой еще писал древнегреческий философ Платон.
Наблюдавший за всем этим пенсионер, не выдержав, выбрался из укрытия и засеменил к гражданину с портфелем из фальшивой крокодиловой кожи, в котором он сразу почувствовал большого психиатрического начальника.
– Правильно вы их забрали, – удовлетворенно потирая руки, сказал он. – Вон тот, в черных очках, очень подозрительный тип. Вертится тут уже три дня, чего-то высматривает. Скорее всего, это он полчаса назад украл у меня гигантские кабачки.
– Какие кабачки? – поинтересовался ученый.
– Представляете, – начал Клубникин. – За сегодняшнюю ночь у меня на грядке выросли два кабачка размером с авиационную бомбу. Вот такие, – и пенсионер развел руки метра на полтора.
– За ночь? – удивился академик и незаметно махнул кому-то рукой.
– Да! – гордо ответил тот. – На моей грядке. Я об этом уже написал в Академию наук. А потом эти кабачки куда-то… – не успел пенсионер договорить, как сзади на него накинули смирительную рубашку и повели к автомобилю.
– Что вы делаете? Я же пострадавший! Я буду жаловаться! – закричал он. – Я заслуженный работник сельского хозяйства! Я…
– Массовый психоз, – сказал Шалганов трем сопровождавшим его врачам-психиатрам. – Раньше люди видели святых, потом летающие тарелки, а теперь вот гигантские рыбы, говорящие лилипуты и кабачки-людоеды. Что-то здесь не так с экологией. А может, на свадьбе их всех накормили солеными мухоморами. Вы не знаете, здесь недавно не было свадьбы?
Все три врача разом пожали плечами, а светило науки посмотрел на ожидающих приказа санитаров и распорядился:
– Теперь займемся футболистами.
Психиатры с санитарами окружили огромный куст сирени и вскоре выудили оттуда двух полицейских в голубых футболках. Те отчаянно отбивались и шепотом звали на помощь товарищей.
– Вы ответите за это! – хрипел сотрудник правопорядка. – Мы из полиции!
– А я – писатель Лев Николаевич Толстой, – спокойно отозвался ученый с мировым именем. – Кстати, почему вы кричите шепотом? – поинтересовался академик, когда к нему подвели двух футболистов, завернутых в смирительные рубашки.
– Чтобы не спугнуть гипнотизеров, – грубо ответил пленник. – Вы срываете нам операцию! Это очень опасные преступники! Если они что-то почувствуют, то прикинутся пантерами или – еще хуже – львами. Поди потом, арестуй.
– Все ясно, – прокомментировал Шалганов. Он кивнул санитарам, и те увели полицейских в машину. – Видимо, это местные футболисты. Переиграли. Оч-чень странная эпидемия. Оч-чень.
А дюжие санитары принялись вылавливать из кустов остальных и успели пленить еще троих, когда из Алешиного дома наконец вышли капитан Приходько, следователь Громов и сержант Иван Бурбицкий. Увидев людей в белых халатах, запихивающих охранников порядка в автомобили, капитан со следователем выбежали на улицу, и начальник отделения закричал академику, в котором сразу почувствовал организатора этого безобразия:
– В чем дело?! Что происходит?! Почему вы хватаете моих сотрудников?
– А вы кто такой? – спокойно спросил психиатр.
– Я начальник отделения полиции города Тучково капитан Приходько, – он показал пальцем на свой погон и добавил: – А это мои подчиненные.
– А я – директор института психиатрии академик Шалганов. Странно, капитан. Оч-чень странно. Как это вы берете на работу психически нездоровых людей? Они у вас сидят по кустам, ловят пантер с медведями. Может, и вы здесь ищете что-нибудь вроде слона или бегемота?
– Послушайте, – вмешался в разговор следователь. – Я из отдела особо опасных преступлений следователь Громов. Приказываю освободить нашу футболь… извините, оперативную группу. Мы выполняем важное задание.
Тем временем оставшиеся пять полицейских в голубых футболках вышли из укрытий и попытались штурмом освободить плененных товарищей. Но четыре санитара ловко захлопнули дверцы у них перед носом, и два автомобиля, набитых «больными», сорвались с места и, завывая, укатили. Еще шесть санитаров угрожающе засучили рукава и окружили свое начальство. Тогда пятеро сотрудников в голубых футболках достали из-за поясов пистолеты и попытались арестовать работников здравоохранения.
– Ну вот теперь я вижу, что вы настоящие милиционеры, – дрогнувшим голосом сказал академик. – Надо было сразу предъявить доказательство, – он пальцем показал на пистолет. – И не произошло бы этого печального инцидента.
– Нет уж, – зловеще проговорил следователь. – Теперь мы вас арестуем и у нас в отделе особо опасных преступлений допросим. Может быть, вы специально устроили этот спектакль, чтобы дать уйти опасным гипнотизерам. Возможно, вы с ними заодно.
Через пять минут санитаров, врачей-психиатров и Шалганова под конвоем отвели к машинам и увезли в Тучково для окончательного установления личностей. В деревне снова стало тихо, на кустах сирени, под которыми недавно прятались охранники порядка, засвистали птички, а ветеринар Петр Семенович, видевший все это в окно, перекрестился и подумал: «Надо уезжать к жене. Когда начинают говорить собаки, это не к добру. Я не удивлюсь, если завтра приедет батальон морских пехотинцев в детских панамках и начнет рыть окопы».
Тем временем Алеша с Ириной Константиновной и Владиславом Валентиновичем исколесили все окрестности и, не найдя мимикров, поехали в Тучково.
Мальчик рассказал, что накануне на рынке они познакомились с профессором ботаники – земляком инопланетных друзей, и побывали у него в гостях.
Артур Игоревич сидел дома на веранде и пил чай. Он пригласил всех войти, усадил их на плетеные кресла, затем внимательно выслушал взволнованный рассказ Алеши и озабоченно проговорил:
– У меня их не было. Да и вряд ли они рискнули бы поехать ко мне поздно ночью. У нас на планете мимикры боятся темноты – это время охоты ажоров. Я думаю, что они попали в какой-нибудь переплет, но даже представить не могу – в какой.
– Все-таки надо заявить в полицию, – сказал Владислав Валентинович. – У них есть служебные собаки и опыт.
– Точно, собаки! – вдруг воскликнул мальчик. – Как же я забыл о собаке! Мы бы давно отыскали их.
– Совершенно верно, – согласился Артур Игоревич. – Я пойду с вами. В конце концов, не каждый день на Земле встречаешь своих соотечественников, и не каждый день они пропадают.
До отделения было не больше пяти минут ходу. По дороге на самой обочине им попался высокий бородатый старик с мотоциклом. Он кормил больную бездомную собаку колбасой, гладил ее и тихо приговаривал:
– Ешь, ешь, голубушка. Бог у нас один, да и судьбы примерно похожи, просто тебе меньше повезло, – собака вопросительно взглянула на старика, и тот быстро проговорил: – Молчи, молчи. Не нужно отвечать. Ты ешь, набирайся сил.
В полиции оказался только дежурный офицер. Он украдкой читал роман Дефо «Робинзон Крузо», а когда в отделение ввалилась целая толпа посетителей, испуганно спрятал книгу, поправил фуражку и для солидности сдвинул брови.
– У нас пропали два старичка, мои прабабушка и прадедушка, – еще с порога начал Алеша. – Исчезли ночью прямо из дома.
– Перестань морочить человеку голову, – сказал Владислав Валентинович. – Пропали два инопланетных гостя. Очень маленькие, похожи на лилипутов.
– Если точнее, пропали два мимикра, – поправил его Артур Игоревич. – Могут принимать любой вид.
– Стоп, стоп, стоп, – замахал руками дежурный. – Я ничего не понял. Пожалуйста, говорите кто-нибудь один.
– Что здесь непонятного? – раздраженно сказала Ирина Константиновна. – Ночью из дома пропали два старика-лилипута, которые запросто могут превращаться в любое животное и даже в пылесос.
– А-а-а! – наконец догадался он. – Так мы их давно уже ищем. Весь состав отделения уехал на трех автомобилях.
Четверо посетителей удивленно переглянулись, и Владислав Валентинович спросил:
– А откуда вам стало известно, что они пропали? Кто заявил?
– Никто не заявлял, – официальным тоном ответил сотрудник охраны правопорядка. – На то мы и полиция, чтобы вовремя реагировать.
– Вот видишь, какая у нас хорошая полиция, – восхищенно сказал писатель. – Мы только подумали, что надо к ним обратиться, а они уже ищут.
– А вы, значит, родственники этих гипнотизеров?
– Друзья, – ответил Алеша.
– Тогда вынужден задержать вас до прибытия начальства, – сказал полицейский и вышел из-за стола. – Не беспокойтесь, вы будете дожидаться со всеми удобствами: телевизор, газеты, кофе с булочками, библиотечка отечественного детектива…
– Вы не имеете права! – возмутилась Ирина Константиновна. – Кофе я предпочитаю пить дома, а эти ваши отечественные детективы терпеть не могу, потому что сама их пишу.
– Право я имею, – строго ответил дежурный. – Сейчас, почитай, вся Московская область да и Москва ищут ваших друзей. А вы – единственные, кто что-то о них знает. Так что, прошу вас, пройдемте.
Глава 10
После отъезда «Скорой помощи» и полиции на улице начали собираться жители деревни, в основном дачники и пенсионеры, которым из-за возраста не надо было идти на работу. Они обсуждали странное нашествие врачей и футболистов с пистолетами, косились на Алешин дом, а некоторые даже рассказывали жуткие истории, в которых обязательно фигурировали либо кровожадные лилипуты, либо оборотни.
Когда вышел ветеринар Петр Семенович, к нему тут же подошли две старушки и наперебой начали рассказывать о том, как полчаса назад пятьдесят врачей куда-то увезли целую команду футболистов, которые мирно сидели с пистолетами в кустах и никого не трогали. В ответ на это другая спортивная команда с пулеметами арестовала сорок восемь оставшихся врачей и в двух бронетранспортерах увезла в неизвестном направлении.
– Стрельба стояла… – покачала головой одна из рассказчиц. – Прямо канонада!
– Да знаю я, – махнул рукой Петр Семенович. – Они забрали всех, кто видел лилипутов и говорящих животных. Хорошо, что я не вышел, а то и меня бы загребли.
– А ты что, Петя, тоже с рыбами беседовал? – спросила старушка.
– Нет. У меня ни с того ни с сего позавчера Пальма человеческим языком заговорила. Подходит ко мне и выдает: «Давай-ка, хозяин, дуй в магазин за ветчиной, а то у меня что-то от ваших супов всю морду в сторону воротит». Жена как услышала, сразу к сестре уехала. Нервы не выдержали.
– Вот ты ветеринар, – сказала вторая старушка. – Скажи, почему такое с животными происходит?
– Эволюция, – неуверенно ответил Петр Семенович. – Постепенно животные умнеют и начинают перенимать у человека речь, повадки…
– Да, конечно, – вмешалась в разговор тучная дачница, которая подошла к ветеринару, чтобы показать заболевшую кошку. – Почему-то животные умнеют, а люди – нисколько. Как в каменном веке рассказывали друг другу глупости, так до сих пор и рассказывают. А некоторые даже воруют и пьют крепкие напитки.
– Не знаю, как в каменном веке было с воровством, – ответил Петр Семенович. – Но уж крепкие напитки они точно не пили. Значит, пьянство можно считать прогрессивным явлением. В известном смысле, конечно.
– Если пьянство – прогрессивное явление, – возмущенно проговорила женщина, – тогда и воровская отмычка – продукт технического прогресса?
– Конечно, – ответил Петр Семенович. – Только это плохая, темная, так сказать, сторона прогресса. Хорошие, умные люди вооружаются знаниями, а плохие – всякими там отмычками.
В Тучково разбирательство между работниками здравоохранения и охранниками порядка длилось не менее двух часов. В конце концов все выяснилось, и они обменялись пленными. Полицейские в голубых футболках вернулись на работу. Лишь Клубникин с Бабкиным и Никифоровым остались в больнице. Еще два часа корреспонденту понадобилось на то, чтобы объяснить врачам, кто он такой и зачем прибыл в Игнатьево. Он предъявил удостоверение газеты «Необыкновенные новости», но на всякий случай не стал повторять, что произошло в деревне за последние три дня, и вскоре был отпущен. Зато пенсионер распалился не на шутку. Он сразу объявил голодовку, обозвал врачей «убийцами в белых халатах» и потребовал созвать консилиум[14] для установления его полного психического здоровья. Затем Клубникин сел писать письмо в Министерство внутренних дел.
«Довожу до Вашего сведения, что меня, Клубникина З. Ж., упрятали в психиатрическую больницу сразу после того, как я за одну ночь вырастил стратегически важные кабачки размером с авиационную бомбу. В это же утро овощи были украдены злоумышленниками, переодетыми футболистами, чтобы продать секретные чудо-кабачки вражеским государствам, коих вокруг нашей великой Родины – как собак нерезаных. Граждане, кругом сплошные враги народа! Они рыщут по Игнатьеву в поисках секретной информации, но мы – честные патриоты – готовы дать отпор! Враг не дремлет! Да здравствует наша великая и нерушимая Родина!
Истинный патриот и сельскохозяйственный гений Захар Клубникин (пенсионер)».
Закончив писать, он так проникся торжественностью письма, что тихонько запел старинную революционную песню:
– Вихри враждебные веют над нами, темные силы нас злобно гнетут. В бой роковой мы вступили с врагами, нас еще трам-пам-парам-пам-парам[15], – позабыв слова, закончил Клубникин.
Николай воспользовался тем, что ему предоставили кровать, и решил хорошенько выспаться, а уже потом, на свежую голову, выяснять, кто и зачем вызвал «Скорую». Он плотно позавтракал вкусной манной кашей с изюмом и орехами, попросил добавки и очень быстро уснул крепким здоровым сном. Но хорошенько выспаться ему так и не дали. Кто-то из больных узнал, что в палате номер шесть лежит человек, который разговаривал с рыбой, и эта весть моментально облетела все четыре этажа. Бабкин проснулся от громкого шепота и обнаружил рядом с кроватью целую делегацию больных. Они терпеливо дожидались пробуждения новенького, и едва тот открыл глаза, как к нему обратился глава делегации – абсолютно лысый человек, именовавший себя китайским философом Конфуцием.
– Доброе утро, – вежливо поздоровался Конфуций, и толпа больных нестройным хором поприветствовала Николая.
– Что случилось? – испугался рыбак и на всякий случай натянул одеяло до самого носа.
– Ничего, – ласково улыбнулся предводитель. – Дело в том, что у нас в общем зале стоит аквариум с золотыми рыбками, а вчера на ужин нам давали селедку. Так вот, мы не съели ее, а собрали все кусочки и склеили. Получилось несколько симпатичных рыбин. Мы хотели бы попросить вас поговорить с золотыми рыбками и выяснить: не будут ли они против, если мы запустим к ним несчастных израненных селедок, чтобы они поправили там свое здоровье?
– Хорошо, – вспомнив, куда его привезли, пообещал Николай. Ему совершенно не хотелось ссориться с настоящими больными, и до выхода из больницы он решил во всем потакать им. Кроме того, Бабкину было жаль ни в чем не повинных золотых рыбок.
– Где ваш аквариум? – решительно поднявшись, спросил он.
– В общем зале, – обрадовался Конфуций и победно посмотрел на товарищей. – Идемте, мы проводим вас.
Длинная процессия во главе с новеньким пациентом торжественно проследовала в общий зал. Там он попросил больных отойти подальше.
– Рыбы стесняются говорить, когда много народу, – пояснил он, и те без пререканий отошли к противоположной стене.
Николай постучал пальцами по стеклу и, изображая рыбью речь, тихонько побулькал.
– Нет, золотые рыбки против, – наконец сообщил он. – Они сказали, что у них слишком тесно. Сделайте для вашей селедки другой аквариум. Кстати, вам здесь дают говядину?
– Да, – ответил Конфуций. – Каждый день дают котлеты.
– Попробуйте слепить из них корову, – посоветовал Бабкин. – Травы для нее вы можете набрать сколько угодно во время прогулки. А теперь покажите, где здесь сидит самый главный врач. Мне нужно ему кое-что сказать.
Разговора с главврачом не получилось. Участливо улыбаясь, доктор выслушал просьбу Николая отпустить его и ответил:
– Вы с рыбой говорили?
– Говорил, – признался тот.
– Ну вот видите. Полежите немножко, подлечитесь, а через недельку посмотрим.
– Ну так я-то здесь при чем? – возмутился Николай. – Это же рыба со мной говорила. Вот ее и лечите сколько хотите.
– Рыб не лечим, – приветливо сказал врач. – Во-первых, мы еще не научились отличать нормальных рыб от сумасшедших. А во-вторых, какая нам разница, что там у этой рыбы с головой. Это же не бешеная собака, не покусает. И вообще, что вы мне морочите голову? Идите в палату и выздоравливайте, а психическим здоровьем рыб пусть занимается Рыбнадзор и Министерство рыбной промышленности.