За соседним регистрационным столиком тоже шла ругань. Какой-то длинный в выцветшем камуфляже спорил с регистратором:
– …А мне какое дело? Вот разнарядка, вот бланк назначения, подписано начбригом лично! Мне что, к нему идти жаловаться?
– Да нет у меня никого! – защищался военный чиновник. – Ждите! Второй эшелон через три часа, там вам подыщем…
– Нет у меня трех часов!
– А я что сделаю? Не имею никого, ни единого человека. Ко мне с утра все лезут, и всем – срочно, срочно! Ждите!
– Тьфу, рожа протокольная…
Длинный отвернулся от столика и вдруг заметил Степана.
– Привет… – как-то неуверенно проговорил он.
– Здрасьте, – насторожился Степан.
И тут его как молнией прошило. Он узнал длинного. Это был тот самый человек, который спас его от грабителей на узловой станции.
Да уж, из огня да в полымя…
– Вроде где-то виделись… – все так же неуверенно пробормотал длинный.
Его сомнения были понятны. Он раньше видел Степана в другой одежде и вообще совершенно в ином виде – грязного, небритого и осунувшегося.
В офицерской форме Степан выглядел новым человеком.
Он лишь молча пожал плечами в ответ. Длинный вдруг махнул рукой.
– А черт его знает… Столько народу согнали, на каждом углу какая-нибудь знакомая рожа. – Он полез за сигаретами. – Огоньку найдешь?
Степан похлопал по карманам и нашел коробок спичек, оставшихся от фельдшера. Длинный в ответ протянул сигарету, Степан взял. С минуту постояли молча.
– Гадство какое… – проговорил длинный, с шипением выпустив струю дыма. – Мне ехать надо, у меня назначение на водителя – а у них ни одного человека. Целая бригада в лагере херней страдает, а они единственного шофера найти не могут. Ладно бы машин не хватало, так нет же…
– А сам чего за руль не хочешь?
– Мне делом надо заниматься, а не гайки на «спиртовке» подкручивать. Каждый должен свое делать, понимаешь?
– Понимаю. Так что, «спиртовку» вести нужно?
– Ну да… А у тебя нет свободного бойца?
– Нет… Но «спиртовку» и я вести могу.
В этот момент Степан сам испугался своих слов. Он еще не знал, зачем предложил себя на роль водителя. Но почему-то не смог смолчать.
– Ты? – Длинный недоверчиво покосился на капитанские погоны. – Ты ж вроде офицер.
– Начальства хватает, – ответил Степан. – Два вагона привезли.
– Так, постой… А свои дела? Или у тебя свободное назначение?
– Точно, – кивнул Степан. – Свободное.
– Ты не шутишь? – Длинный с подозрением заглянул Степану в глаза.
– Да поехали, – пожал плечами тот. – Все лучше, чем тут груши околачивать.
– Слушай, братан… – растрогался длинный. – Нет слов. Спасибо, выручил! Сейчас только командировку на тебя оформлю – и выдвигаемся. Я – Олег, кстати.
– Я – Сте… Я – Борис.
И в этот момент он понял, что все сделал правильно. Видимо, мозг сам подсознательно обработал задачу и выдал решение.
Теперь Степан уже не был неприкаянным «разведчиком», вынужденным болтаться без дела и нарываться на неудобные встречи. Он получил занятие, которое включало его в ритм жизни военного лагеря. И еще он получил доступ к транспорту.
Возможно, жетон оперативника и дальше помогал бы ему выходить из тупиковых ситуаций. Но везение не может быть вечным.
* * *За громким названием «моторный парк» скрывался унылый пустырь, заставленный гудящей и коптящей техникой. Громадные паровые тягачи шипели и выпускали из-под себя облака пара. Тарахтели «спиртовки», дребезжали газовые танки – несуразные гусеничные монстры с торчащими на корме колоннами газогенераторов. Между машин бегали чумазые техники, перекрикиваясь и звеня инструментами.
– Ну, едем, – бодро сказал Олег, усаживаясь рядом со Степаном.
Кабина была не слишком просторной, однако в ней хватило места, чтобы пристроить потертый автомат и шлем, выданные Степану по бумагам.
Еще имелось несколько увесистых чемоданов, их Олег привязал снаружи.
– Куда? – поинтересовался Степан.
– Строго вперед! Даже если дорога повернет, мы не сворачиваем. Нужно догнать колонну бригадной разведки.
Машина тронулась. Степан вел осторожно, поскольку навыков по вождению «спиртовки» у него почти не имелось. Эта машина управлялась своеобразно: она рывком дергалась с места и тут же теряла мощность. Потом разгонялась, что-то в ней разогревалось, разрабатывалось – и вот уже шла в полную силу.
– Техника тут – дерьмо, – понимающе изрек Олег, заметив мучения Степана. – И вообще тяжко без нефти. Я только здесь узнал, что бывают паровые самолеты.
– Да ладно!
– Сам не верил, пока не увидел.
– И как оно из себя? Уголь, топка, труба, гудок – все на месте?
– Да, примерно так и есть. Уголь, правда, древесный, из редких пород, да еще обработанный. Слушай, ты, если что, починить-то эту жестянку сможешь?
– Постараюсь, – сосредоточенно кивнул Степан. – Далеко нам ехать-то?
– Километров тридцать… Навестим с разведчиками стойбище вонгов – и обратно. А они дальше пойдут.
Снова разведчики… Степану не хотелось встречаться с разведчиками, там могли быть очередные «знакомые».
Дорога – а вернее, едва заметная колея, – огибала холмы и вела через каменистую равнину, едва прикрытую чахлой травкой. Степан гадал, сильно ли они рискуют, катаясь без сопровождения по территории, которую теперь с полным правом можно называть вражеской.
Вскоре он заметил впереди приличный хвост пыли, поднимаемый каким-то транспортом.
– Не наша колонна?
– Не, – помотал головой Олег. – Это королевская огнеметная батарея. Ползут на позиции. Обгоняй смело.
То, что Степан принял за транспорт, оказалось повозками. Их тащили обыкновенные лошади, иногда – мулы.
Повозки были примечательные: массивные, трехосные, с установленными сверху пучками черных металлических труб.
– Это и есть огнеметы? – спросил Степан.
– Залповые системы, – кивнул Олег. – Жуткая штука, я бы такими воевать не рискнул.
– Это почему?
– Все равно что кидаться зажженными керосиновыми лампами в тесной комнате. Только в других масштабах. Не знаешь, на кого Бог пошлет…
Степан впервые увидел королевских гвардейцев – они ехали верхом, неровным строем. Своими бордовыми мундирами они напоминали гостиничных швейцаров. Гвардейцы были вооружены винтовками – вроде бы даже автоматическими, правда уж больно архаичного вида.
Все они без исключения проводили взглядами тарахтящую «спиртовку» – посреди долгого и скучного пути ее проезд был событием.
– Если не секрет, зачем нам к вонгам? – деликатно поинтересовался Степан.
– Поговорить. Они же тут, сам знаешь, давно сидят, много торгуют. Через них море информации идет.
– Я тут недавно. – Степан наконец решился на признание. – До этого в полярных районах служил.
– А, стало быть, ты наших раскладов еще не знаешь? – почему-то обрадовался Олег.
– Я даже толком не знаю, что произошло и почему мы здесь.
– А что произошло… расстреляли из пушек дипломатическую миссию. Чудом не задели геральд-министра. А раз уж погибли пограничники – значит, мы здесь. В частности, я. А вот почему ты здесь – это тебе виднее, капитан.
– Выдались свободные дни после госпиталя. Обещали тройную оплату – я и поехал, почему бы нет?
– Обычное дело, что ж. Нет, у меня другая история. Я по целевому назначению. Видишь ли, формально мы не можем вмешиваться в конфликт Хеленгара и пустошей, это их дела. Даже если пострадали наши люди – все равно нежелательно. Но есть подозрение, что при атаке использовалось запрещенное контрабандное оружие. Это меняет дело. В таком случае можем смело расчехлять автоматы. Вот поэтому я и здесь.
Видя, что Степан не вполне его понимает, Олег усмехнулся.
– Я – оружейник. В мирное время служу в департаменте по контролю за оборотом оружия при Дивизионе. А сейчас – откомандированный эксперт. Мне нужно установить, чем расстреляли ту делегацию.
– И при чем тут эти вонги? Разве они стреляли?
– Мало ли… – пожал плечами Олег. – Покажу им свои находки. Я ведь через три часа после нападения уже был на месте. Видел, как последних раненых уводили. Все там излазил с фонарем, собирал по кусочкам.
– Нашел что-нибудь интересное?
– Странная штука получается, капитан. По всему выходит, что их накрыла артиллерия. Причем не простая, это были управляемые снаряды. Уж больно точно ложились – с первого же выстрела. Да и мои находки это подтверждают. Но тогда вопрос – где пушки? Это ведь не мелочь, на равнине пушку не спрячешь. Даже если предположить, что кто-то взялся протащить орудия через Врата, что очень сомнительно…
– Ты же сказал, управляемые снаряды. Есть же всякие ПТУРСы, которые чуть ли не в чемодане можно принести…
– Э, капитан, ты не путай. Все эти «Корнеты» и «Фаготы» – они палят на дистанции прямой видимости. Обстрел шел минут пять – но никто из наших так и не засек огневые точки. При том что подходы к лагерю охранялись и патрулировались. Возможно ли такое?
– Не знаю.
– А я отвечу. Это возможно, например, если используются снаряды с лазерным наведением. Тогда все просто – наводчик лежит под кустом с целеуказателем и не отсвечивает. А батарея спокойненько долбит километров с пяти-десяти, из-за каких-нибудь холмов. Но тогда – снова вопрос: где пушки? Управляемые снаряды типа «Китолов» или «Краснополь» сами по себе не полетят. Им пушки нужны, гаубицы даже! Где они?
– Хм… надеешься найти?
– Попытаюсь. Хотя бы понять… Хотя бы частично. Допустим, они заизолировали всю электронику, чтобы не растекся пластик. На самом деле все равно растечется, только не сразу, можно успеть пострелять… Но остается другой вопрос. Лазерный целеуказатель и командирский пульт – штуки сложные. Местным туземцам это не по зубам, если только не открыть тут филиал какой-нибудь военной академии. Атакой управляли опытные военные кадры. Вопрос: кому это надо? Кто организовал переброску в Хеленгар профессионального артиллерийского расчета? Пахнет большими деньгами и государственными интересами, понимаешь?
– Не очень, – хмыкнул Степан.
– Ничего, поймешь… А вон, кстати, наши разведчики. Догоняй и пристраивайся в хвост. Только чуть сбоку, чтобы пыль не глотать.
Действительно, впереди снова показалось облако пыли. Степан прибавил скорости, и тарахтящая машинка бодро догнала небольшую – в пять машин – колонну. Три обычные «спиртовки» и два медлительных паровых броневика с толстыми короткими пушками-бомбометами.
Разведчики тряслись на броне, замотав лица платками. На прибавление в колонне никто особого внимания не обратил – видимо, все были предупреждены.
С ближайшего броневика на Степана вдруг уставился один из бойцов, и у того екнуло сердце. Но боец тут же потерял интерес и отвернулся.
– Это которые разведчики? – спросил Степан на всякий случай. – Оперативное бюро, что ли?
– Ха, ну ты хватил! – рассмеялся Олег. – Что им тут делать, операм? Обычная бригадная команда, считай, что та же пехота. Ты прямо как первый день на службе, капитан.
– Ну, извини… – натянуто улыбнулся Степан. – Я в вашем многообразии еще не разбираюсь. У нас-то попроще все было.
– Да понятно… На отшибе всегда вдвое проще. И вдесятеро тоскливее, так ведь?
– Не поспорю.
– Ну, ничего. Теперь навеселишься на сто лет вперед.
Пыль клубами летела навстречу. «Спиртовка» неровно тарахтела, лязгая на ямах всеми своими шестеренками.
– Опербюро… – снова усмехнулся Олег, словно вспомнил что-то свое. – С этими ребятами держи ухо востро, понял, капитан?
– Почему?
– Никогда не ясно, на чьей они стороне. Они обслуживают стратегические интересы. Они плавают на такой глубине, где твоя жизнь – копейка, понимаешь? Если имеешь дело с опером – забудь про «свой-чужой», про боевое братство, про честность и порядочность. Не те люди.
– Не понимаю, если честно. Они же свои?
– А я объясню. Ты убил бы свою мать, если б это спасло тысячу человек?
– Чего?!
– А вот того! Для подобных вопросов этих ребят тут и держат. Ясно теперь?
– Ну… не совсем, но…
– Переваривай, значит.
Степан невольно тронул жетон сквозь карман, проверил, застегнул ли клапан. Он понял, что вытаскивать эту штуку перед Олегом ни в коем случае не стоит.
Ехали не быстро, а потому нестерпимо долго. От жары клонило в сон. А пыль, проникая в кабину, оседала на коже серым слоем.
Наконец колонна начала перестраиваться фронтом, одновременно замедляясь.
– Глуши керосинку, – сказал Олег. – Прибыли.
* * *Степан выбрался из кабины, и вдруг его качнуло, словно почва ушла из-под ног. Он удержался, схватившись за дверцу кабины.
– Э-э, ты что! – воскликнул Олег.
– Не знаю… Может, после госпиталя не вполне отошел…
– Голова болит?
– Не знаю… Вообще да. Гудит как-то.
– Это не госпиталь виноват. Просто Поющий лес рядом. Ты ж первый раз.
– Что «первый раз»?
– Прислушайся к себе. В ушах – словно большой академический хор застыл на одной ноте, да?
– Ну… похоже на то.
– Поющий лес – интересная штука. Он одновременно существует в двух мирах. Здесь и у вонгов. Там гипногенные растения, и считается, что это именно они двойные проводники. Это единственное место, где ты можешь переместиться в третий мир. Не в свой, а к вонгам.
– Какой третий мир, какие двойные проводники? Я ничего не понимаю.
Олег посмотрел на него с сомнением, будто Борис ляпнул что-то совсем уж несуразное, чего не мог не знать, в какой бы провинции не служил. А потом понимающе кивнул и улыбнулся:
– Посиди, сейчас оклемаешься. Мозги в первый раз здорово отшибает, по себе знаю. Сидел, на автомат смотрел и думал – для чего эта штука… представляешь? Я имею в виду, весь этот лес – гигантские Врата, доступные для любого желающего. Хочешь к вонгам – пожалуйста. Правда, там делать нечего.
Олег отвязывал свои ящики, что-то доставал из кабины. Степан присел на разогретый камень, огляделся. Ничего интересного не увидел – опять все та же раскаленная степь. И как понять, что они именно «прибыли», а не просто застыли посреди дороги?
Бойцы прыгали с соседних машин, отирали пот, застегивались, закидывали на плечи ранцы и поправляли ремни.
– Помогать-то будешь? – поинтересовался Олег, кивнув на поклажу.
– Где мы? И где эти ваши вонги?
– А вон… туда смотри.
Степан глянул прямо против солнечного света, прикрыв глаза ладонью. Далеко впереди темнели невысокие купола, беспорядочно расставленные среди валунов и чахлого кустарника. Тянулись к небу тонкие струйки дыма.
– А чего было туда не подъехать?
– Не любят они нашу технику. Мы уж пешком дойдем, со всем уважением… Ну, хватай чемоданы. И автомат не забудь.
Дальше был изнуряющий километровый переход с тяжелой поклажей и болтающимся на спине автоматом. Шли в быстром темпе, взводные подгоняли бойцов крепкими выражениями.
Шагах в пятидесяти от границы поселка повстречался шест с насаженным на нем черепом странного вида и неопределенной принадлежности. Олег пробурчал что-то и без всякого пиетета пнул шест ногой, заставив череп слететь.
Купола вонгов оказались невысокими, но вполне основательными – то ли каменными, то ли глиняными, и даже несли следы покраски. Между ними тут и там тянулись хлипкие плетеные заборчики, увешанные серыми тряпками. Было безлюдно.
Разведчики вдруг сбавили ход, спереди послышалась неразборчивая команда. Степан выглянул из-за чужих спин и увидел первого аборигена.
Вонг стоял в полном одиночестве, весь замотанный в немыслимое тряпье. Он напоминал дикаря, ограбившего помойку. Немигающие глаза блестели из-под драного капюшона.
Двое пограничников осторожно подошли к нему, начали разговор. Жаркий ветер доносил неразборчивые обрывки фраз.
Наконец переговоры окончились.
– Автоматы разрядить, стволы в землю! – послышалась команда. – Входим в поселок. Без резких движений, попрошу.
– Быстро договорились, – отметил Олег. – Это хорошо. Ну, пошли.
Разведчики быстро, но без суеты, двигались к центру поселка, огибая дома-купола. Улиц как таковых тут не было, однако какая-то логика в планировке, без сомнения, присутствовала.
Наконец вышли в место, являвшее собой, видимо, центральную площадь поселка.
На обширной каменистой площадке сидели в круг вонги – много, больше полусотни. Шла трапеза – по кругу передавались многочисленные горшки и тарелки. Из них руками выхватывались куски и ошметки, отправлялись в рот, после чего посуда следовала дальше.
В центре круга горел костер. Вернее, просто дымилась кучка углей. Тут же валялись какие-то кости – свежие, еще с пятнами крови и красными обрезками.
Разведчики остановились, а Степана хлопнул по плечу Олег.
– Мы дальше идем, у нас своя программа.
И повел его на другую половину поселка, где оставил с двумя чемоданами возле старого колодца, сложенного из массивных камней.
– Я пошел договариваться. Стой здесь и жди. И не бойся никого, здесь сейчас спокойно. Что бы ни случилось – не вздумай тыкать в местных стволом. Беды не оберешься. Все, бывай-послужим…
Было жарко. Из колодца то и дело раздавался какой-то писк, словно там поселилась крысиная семья. Ветер иногда доносил голоса, но никаких тревожных признаков не наблюдалось.
Потом за спиной вдруг хрустнули мелкие камни. Степан поспешно обернулся.
Перед ним стоял вонг – самый обычный, невысокий, обмотанный грязной тряпкой по самые глаза и выше.
– Иссикриссс, – тихо проговорил он.
– Простите… – Степан забеспокоился. – Я не понимаю.
– Иссс… кищщщсссиисс… – Язык вонга был свистящим и шипящим, как звук старого чайника. Он вдруг подошел на пару шагов и сорвал тряпки с головы.
Степан отшатнулся.
Кожа на лице аборигена напоминала мокнущую рану. Вдобавок по ней бегали какие-то жучки. Рот был узкий, треугольный, похожий на рыбий клюв.