– Насиловать я вас не собираюсь, – сразу предупредил он, – давайте украшения, деньги. И не вздумайте руками махать: решим вопрос как цивилизованные люди.
Сердце Инны упало в пятки. Дрожа, она полезла во внутренний карман куртки, достала деньги, сунула их в протянутую руку в перчатке. Мысли метались, как сумасшедшие. Если бы этот человек хотел ее убить, то, наверное, не заставил бы выкладывать ценности – мог бы снять все, что ему нужно, с трупа.
Не обратив никакого внимания на внешность грабителя в самом начале, когда садилась в машину, Инна теперь старалась разглядеть, как он выглядит. Из особых примет была черная аккуратная борода, если только она настоящая. Глаза скрывались под очками, волосы под шапкой, ни роста, ни сложения сидящего в водительском кресле человека она определить не могла. Господи, какая дура!
Стараясь не делать резких движений, чтобы не напугать бандита, Инна расстегнула куртку, сняла с шеи золотую цепочку с подвеской. Потом вынула из ушей сережки. Что еще? Часы? Пусть заберет, лишь бы ее не тронул. Ради Сашеньки нужно договориться, сделать все, чтобы выжить!
– Все? – Рука в перчатке снова требовательно возникла в проеме между передними креслами.
– Все, – Инна сглотнула, – если не верите, посмотрите. Я буду молчать, никто не узнает, только отвезите меня в Ялту!
– Выходите, – бесстрастно приказал он.
– Что?!
– Я говорю, вон из машины! – В голосе прозвучала угроза.
Инна все поняла: если она будет сопротивляться, этот человек прикончит ее. И как минимум до весны, пока не растает снег и в Крым не повалят туристы, никто не найдет труп. Что тогда будет с Сашенькой?
Она дернула ручку и, сотрясаясь в немой истерике, шагнула в снег. Грабитель быстро захлопнул дверцу изнутри и, сорвавшись с места, развернулся в обратную сторону. Инна успела взглянуть на номер, но белая табличка была щедро забрызгана грязью. Ни букв, ни цифр в полумраке она не смогла разобрать.
Вишневое пятно удалялось со скоростью ракеты. Через минуту Инна осталась одна в абсолютной звенящей холодом тишине.
Глава 7
Игорь с недовольным видом припарковал машину у районного отделения полиции на окраине Москвы – Сашка заставила его тащиться в такую даль, чтобы подать заявление по месту жительства. Успела вычитать в Интернете, что расследование все равно будут проводить там, где человека видели в последний раз – по адресу проживания «на момент исчезновения». Вот и настояла на том, что ехать нужно именно сюда.
Они поднялись на крыльцо по заснеженным ступенькам – отделение расположилось с торца жилого дома, – и Варшавский нажал на кнопку. Через несколько секунд раздался писк, Игорь толкнул дверь.
Взору предстал коридор с голыми стенами, выкрашенными бежевой краской, пара стульев для посетителей и круглое лицо дежурного за узким окошком.
– Здравствуйте! – бодро произнес Игорь.
– Добрый вечер, – скучающий в окошке полицейский с любопытством посмотрел на странную парочку, – вы по какому вопросу?
– Нам заявление нужно подать.
– Что случилось?
– Человек исчез, – Игорь тяжело вздохнул.
– Времени сколько прошло?
– Больше пяти суток.
Дежурный присвистнул и начал шуршать в столе, доставая бланки, бумагу.
– Что-то вы не торопитесь с поисками, – упрекнул он.
– Так трое суток должно пройти, – попытался возразить Игорь.
– Кто вам сказал?
– Закон такой.
– Ничего подобного, – дежурный протянул Варшавскому стопку бумаг, – пишите!
– Что именно?
– Все подробно, – он зевнул, прикрыв ладонью рот, – приметы пропавшего человека, внешность. Во что был одет, что взял с собой. Мужчина пропал?
– Женщина.
– Даже так! – теперь полицейский не поленился высунуть из окошка голову, чтобы лучше разглядеть Игоря. – Кем вам приходится?
– Как сказать, – Варшавский замялся, и Сашка толкнула его в бок, – почти жена.
– Значит, сожительница, – констатировал полицейский, не обращая внимания на гневно вскинувшиеся брови Варшавского, – а это кто с вами?
– Ее дочь, – раздраженно бросил Игорь.
– Вместе живете? – уточнил дежурный, хитро прищурившись.
Игорь замялся, давая наглому полицейскому почву для новых предположений, и только потом хрипло ответил:
– Да.
– Я-а-асно, – протянул круглолицый, осклабившись, – документы с собой?
Игорь молча достал из нагрудного кармана дубленки паспорт и протянул его служителю закона. Дежурный задумчиво полистал.
– Где работаете?
– Я художник.
– М-м-м-м, – по игривой интонации полицейского даже Саша поняла, что происходит что-то не то.
– Вы меня за кого принимаете?! – не выдержав, Игорь повысил голос.
– Пошумите мне, – улыбнулся дежурный, – закрою за хулиганство на пятнадцать суток.
– Мы пришли подать заявление, – Игорь взял себя в руки: говорил спокойно и четко.
– Подавайте, господин Гумберт, – пробормотал он.
– Что?!
– Я говорю, пишите Игорь Аркадьевич, – теперь дежурный говорил громко, словно пытался докричаться до глухого, – мы во всем разберемся!
Саша смотрела и слушала молча, но в душе с каждой минутой нарастало неприятное чувство.
– Не забудьте про образ жизни, друзей, знакомых, – учил дежурный, – укажите возможные причины, мотивы.
– Какие еще мотивы?
– Вам виднее, – круглолицый пожал плечами, – по статистике за каждым вторым исчезновением скрывается преступление.
Саша вздрогнула. Красный от злости Игорь опустился на стул, и рука его заметалась над чистым листом бумаги. Через десять минут он протянул полицейскому портрет Инны. Девочка ахнула: таким точным, до мельчайших морщинок и деталей, он был.
– Такого описания будет достаточно?
– Нет, – дежурный даже не удивился, – но можем приобщить это к делу.
Из отделения они вышли только через два часа, измученные и раздосадованные, – дежурный, похоже, уже выстроил в голове собственную версию «преступления» и все это время изводил Игоря жуткими вопросами. На прощание посоветовал не отлучаться из города – дескать, скоро снова придется встретиться.
У Саши осталось мерзкое чувство, будто их обоих обманули, вместо того чтобы помочь вернуть маму. С Игорем она боялась даже заговорить: глаза его метали молнии, желваки ходуном ходили на скулах. Он рывком завел машину и, не дав двигателю прогреться, рванул с места.
– Добилась своего?!
– Я-то что? – испуганно пролепетала Сашка.
– Оставь мать в покое, – шипел Варшавский, – что ты вцепилась в нее, как в собственность? Она решила пожить своей жизнью, и все.
– Ты думаешь, дети могут обойтись без родителей?
– Могут!
Игорь махнул рукой и не стал больше ничего объяснять: спорить с избалованной девицей у него уже не было сил. Слишком распоясались современные дети: считают, что взрослые принадлежат только им. Похоже, один его сын и вырос нормальным парнем – учится спокойно в Америке, занимается своими делами, прекрасно ладит с обоими родителями и не пытается подстраивать под себя их жизнь.
Едва вернувшись в квартиру, Сашка с Игорем разбежались каждый по своим углам. Она – за мамин компьютер, он – за мольберт.
Саша снова открыла «Четвертую книгу» и вернулась в Забытый Мир. Ей нравилось ощущение того, что Инна рядом – казалось, она слышит ее голос, когда читает. Вчера девочка спросила у Игоря, знает ли он что-нибудь про «Гель» – так звали главную героиню, – и Варшавский вместо ответа сунул ей толстенную растрепанную книгу под названием «Старшая Эдда». Любопытство Сашки оказалось сильнее лени: за ночь она пролистала ее и нашла, что искала. Оказывается, Гель была могущественной валькирией, дочерью конунга, а ее имя означало «Зовущая». Девочка потом еще долго не могла уснуть, размышляя о том, почему мама назвала похожую на нее героиню именно так.
Варшавский не выходил из мастерской до самого вечера. Наверное, и до утра бы там просидел – Сашка до сих пор не могла понять, спал ли этот человек вообще, – если бы не звонок в дверь.
– Открой! – крикнул Игорь, из своего убежища. – Это Марик.
Девочка поплелась в прихожую и распахнула дверь. На пороге стоял невысокого роста чернявый мужчина. При виде юной красавицы лицо его изумленно вытянулось, а глаза с ресницами-крыльями распахнулись шире.
– Здравствуйте, – произнес он с придыханием, поедая Сашу голодным взглядом. Он даже не сразу заметил Игоря, который вышел гостю навстречу. – Позвольте представиться. Марик Блудштейн.
– Александра, – девушка хихикнула, наблюдая за реакцией гостя.
– Привет, Марик! – вмешался Варшавский и протянул Блудштейну руку.
Гость, не отводя глаз от юной блондинки, пожал перепачканную красками ладонь Игоря.
– Саша, сделай нам кофе, пожалуйста, – попросил Игорь.
Александра даже и не подумала идти в кухню: сначала ей нужно было выяснить, что это за человек. Вдруг тот самый друг, которому Игорь поручил отыскать маму?
Александра даже и не подумала идти в кухню: сначала ей нужно было выяснить, что это за человек. Вдруг тот самый друг, которому Игорь поручил отыскать маму?
– Сейчас! – ответила она, чтобы не раздражать хозяина дома, и продефилировала вслед за Игорем и Мариком в гостиную.
– Как у нас дела? – спросил Варшавский гостя, грозя Сашке кулаком за своей спиной.
– Превосходно! – постоянно оглядываясь на девушку, ответил Марик. – За декабрь продали десять картин.
– Неплохо, – кивнул Игорь, – но учти, это был Новый год.
– Не важно, – Марик сел в кресло перед кофейным столиком, – на тебя устойчивый спрос. Кстати, в марте и апреле планируем Европу.
– Отлично. – Игорь задумался.
– Новые картины покажешь?
– Конечно, – Вашавский метнул на Сашку суровый взгляд, – только сначала кофе. Мне черный, Марику со сливками! – произнес он громко, глядя в глаза Александре.
– Со сливками вредно, – бросила Сашка, – Марик растолстеет!
Оставив гостя с отвисшей челюстью на попечение хозяина, Саша вышла из комнаты. Уже было ясно, что к поискам мамы этот мелкотравчатый тип никакого отношения не имеет, но она все равно задержалась за дверью на всякий случай.
– Игорь, откуда этот ангел? – пропел Марик.
– Лучше не спрашивай, – отмахнулся Игорь.
– Ей хоть восемнадцать-то есть? А то смотри…
– Марик! – Игорь вспыхнул, как сухое полено. – Ты в своем уме?! Это дочь Инны. Помнишь, я вас знакомил?
Дальше Саша не слушала, отправилась варить кофе. Интересно, почему у взрослых мужчин только одно в голове? Раньше ей казалось, что самые пошлые создания – это пацаны, ее ровесники. Постоянно приходилось от них отбиваться, чтобы не попасть в такую же идиотскую историю, как Ритка. Но оказалось, переростки ничем не лучше: что Марику, что полицейскому мерещилась такая фигня! Вот пусть бы Игорь только попробовал – узнал бы, где раки зимуют.
Она вернулась с кружками, заставив мужчин прервать разговор. Игорь быстро кивнул, – мог бы хоть спасибо сказать! – взял обе чашки и знаком пригласил Марика идти за ним. Сашка, пользуясь тем, что при госте Игорь не станет ее прогонять, пошла следом.
Варшавский толкнул дверь в мастерскую ногой. Всучил Блудштейну чашки и, пробормотав: «Подержи», начал стаскивать покрывала с картин, стоявших вдоль стен. Сашка, вытянув шею, прошмыгнула внутрь и встала рядом с гостем. Освободив картины, Игорь обернулся на зрителей – как раз в тот момент, когда Марик выпустил обе чашки из дрожавших рук. Как зомби, он смотрел на мольберт. Его лицо вытянулось, глаза наполнились ужасом – он не видел ничего, кроме огромного огнедышащего дракона, на мгновение замершего в хищной позе на двугорбой скале. Блудштейн даже не заметил, что разбил кружки и теперь под его ногами растекаются громадные черные лужи.
– Что это?! – в отчаянии прошептал он, глядя на Игоря, как на умалишенного.
– Новая тема, – произнес Варшавский примирительно.
– Сумасшествие!
– Да брось ты, – возразил художник, – я наметил целый цикл.
– Какого черта?! – Марик задыхался. – Сдалось тебе фэнтези! Ты что, Макл Уэлан?
– Пока нет, – Игорь улыбнулся, – но хочу проиллюстрировать несколько книг.
– Больной?! За это не платят!
– Ты сначала узнай, – Варшавский обернулся на дракона, его глаза светились такой отеческой нежностью, словно он смотрел на собственного новорожденного младенца, – тексты книг я тебе тоже передам. Автор Инна Маковецкая. Пройдись по издательствам, ты же у нас гений переговоров.
– У меня есть телефон маминого редактора, – срывающимся от волнения голосом произнесла Сашка, – книги уже должны были напечатать. А потом, кажется, сорвалось что-то. Я не поняла.
– Вот видишь, Марик! – Игорь подмигнул Саше. – Тебе же меньше работы.
– Я не занимаюсь литературой!
– Это моя личная просьба, – Игорь подошел к своему агенту и положил разноцветную руку ему на плечо, – ты же мне друг?
– Друг, – Блудштейн кивнул, – но это сумасшествие! Понимаешь? Время на ветер…
Блудштейн безостановочно причитал, пока Игорь искал чистую тряпку и, бросив ее на пол, возил поверх нее носком ботинка, пытаясь высушить коричневые лужи. Прошло минут десять, прежде чем агент смог выйти из оцепенения. Едва взглянув на другие картины и торопливо распрощавшись, Марик ушел.
– Игорь! – тихо позвала Саша.
– Что? – неохотно ответил он.
– Спасибо тебе!
– Не за что, – Варшавский улыбался, – протри пол в мастерской. Домработница придет только после праздников.
– Ладно.
– И позвони, в конце концов, своему отцу! Что ты как маленькая?
– Хочешь избавиться от меня? – пробормотала Сашка обиженно.
– Мечтаю!
Глава 8
Девочка в который раз набрала номер телефона в Ялте, прижала трубку к уху и, дрожа от страха, прослушала три длинных гудка. Павел Семенович к аппарату не подходил. Наверное, у благочестивого батюшки было слишком много дел перед Рождеством – торчит, наверное, с утра до ночи в церкви. Сашка с облегчением шлепнула трубку на аппарат: скажет Игорю, что не смогла дозвониться, и дело с концом. Меньше всего на свете хотелось ей знакомиться со своим «папой» – бросил ее, значит, и разговаривать не о чем!
Саша решила, что позвонит в последний раз – для очистки совести, – подождет четыре гудка, и все. Мама не могла поехать к этому Стародубову! Полная чепуха.
С ненавистью вдавливая в телефон кнопки, Сашка мечтала о том, чтобы трубку не взяли. Но на этот раз, как только она мысленно произнесла «четыре», на том конце провода раздался запыхавшийся женский голос с украинским акцентом.
– Аллооу! – пропела женщина.
– Здравствуйте, – Саша уже сообразила, что ошиблась номером, но не повесила трубку: решила, что выяснит все до конца и потом наедет на Игоря за то, что дал ей не тот телефон.
– Слухаю! – забеспокоилась собеседница.
– Скажите, пожалуйста, это телефон Павла Семеновича?
– Правильно, дитятко, только отец Павел еще в храме, – услышав Сашину речь, женщина заговорила разборчивее, – шо передать?
– Ничего, – сердце девочки быстро забилось.
– Меня Мариной зовут, – бесхитростно представилась женщина, – а вас как?
– Александрой, – заторможенно выговорила Саша.
На том конце провода повисла пауза.
– А призвище как? – бесцеремонно спросила женщина упавшим голосом.
– Что? – Саша не поняла.
– Маковецкая? – уточнила Марина чуть ли не шепотом.
– Откуда вы знаете?!
Пауза затянулась, Саша уже подумала, что женщина собралась повесить трубку.
– Мамка твоя тут недавно была, – наконец вернулся голос Марины, – я сразу про тебя и подумала!
Саша сидела с трубкой, прилипшей к щеке, и не могла произнести ни слова. Не может быть! Мама приезжала к отцу?! После самого страшного в жизни предательства, после всего, что было! И кто эта женщина? Инна рассказывала, что другой родни, кроме самого Павла Стародубова, у них нет. Бабушка Лена давным-давно умерла.
– Аллоу! Аллоу! – снова беспокойно запела Марина и несколько раз подула в трубку.
– Я здесь, – ответила Саша, – а мама еще у вас?
– Не-е-е, Павел вчера заезжал, а она уж в Москву… – Марина внезапно умолкла и потом, после паузы, зачастила: – Постой-ка, дитятко! Кажется, батюшка наш вернулся!
Первым неосознанным желанием Саши было бросить на рычаг телефона трубку и убежать от аппарата подальше. Спрятаться в своей комнате, закрыться на ключ. Но мысли о маме остановили. Инна была там, Стародубов должен о ней что-то знать! Саша услышала тяжелые шаги по деревянному полу, а потом чье-то взволнованное дыхание в трубке.
– Здравствуй, Сашенька! – после паузы произнес красивый и ласковый голос.
Девочка не сумела ничего ответить, в горле застрял огромный ком – она несколько раз пыталась заговорить, но связки ее подводили.
– Не бойся, доченька, – Саша слышала, как голос Стародубова срывается, – расскажи, что случилось?
– Мама, – Саша закашлялась, потом едва слышно просипела, – мама пропала.
– С Иннушкой все в порядке, третьего дня виделись! – Саша услышала испуганные перешептывания на том конце провода, потом Стародубов снова заговорил: теперь осторожно, подбирая слова: – А она весточки о себе не давала?
– Нет.
– Ничего не думай, – ласковый голос звучал уверенно, утешал, – Иннушка в Симеизе, а с телефонами там беда. Отдохнет чуточку и вернется!
– Когда?
– Я тебе, Сашенька, завтра позвоню. – Красивый голос отогревал сердце, как Саша ни сопротивлялась его магической силе. – Расскажу все подробно. Сейчас же вот и поеду ее навестить, как раз собирался!
– Хорошо.
– А ты, детонька, спать ложись! – То ли Саше казалось, то ли в голосе мужчины стояли слезы. – С мамой все хорошо, она только устала. Ты денек-другой подожди, и вернется к тебе Иннушка!
– Ладно, – кивнула Саша, уже сама готовая расплакаться.
Она не понимала, почему ненависть к отцу, которая кипела в ней долгие годы, вдруг отступила, трусливо спрятавшись. Вот сейчас нужно было высказать ему все! Объяснить, кто он есть – предатель!