– Телка ни при чем. Она при мне как чемодан. Сказал ей идти, она и двинулась. Это я ее сюда притащил.
– Понравилась темнозадая? – расплылся в улыбке Жадоба.
– После «крытки» и доска с дыркой понравится, – сально ухмыльнулся Андрей. – Просто не люблю я с кем-то бабу делить. Что мое, то мое. И лучше, если она всегда под боком. А эта не хуже и не лучше других. На молоденькую потянуло. Она и бельишко простирнуть сгодится, и борщ сварить. Ведь не только чудеса на сексодроме показывать умеешь? – Андрей звонко хлопнул мулатку по ягодице.
– Я все умею, – опустив голову, произнесла девушка. – В деревне выросла.
– Ну, ты, Сивый, даешь… – Жадоба бросил окурок в траву. – Не успел объявиться, уже свои порядки устанавливаешь.
– Жилишь «черную мочалку» мне в пользование отдать? – Андрей вмиг вновь превратился в матерого уголовника. – Ты когда последний раз на общак отстегивал? Там братва за колючкой парится, грева ждет, а ты бассейн себе отгрохал… Ты не кривись, Жадоба. За бабу я тебе отработаю, сполна отдам, сам знаешь.
– Ну, и скажи, во сколько она мне обошлась? Теперь бабки не те, что раньше были.
– А сколько б ни стоила. Я на нее глаз положил, и все на этом.
Жадобин встретился с колючим взглядом Ларина и понял, что тот сильнее духом. Правда, истолковал конфликт в том смысле, что Сивому просто вожжа под хвост попала – решил поставить себя, доказать, что не в прихлебалы сюда прибыл, а рассчитывает на большее. Главарь банды сдался.
– Забирай. Такого добра я еще найду – отсюда до самой Москвы раком не выстроить.
– Ну, вот и строй других. А я добро, Жадоба, не забываю. Не пожалеешь.
– Пошли в дом. За будущее перетереть с тобой надо. А ты, – Жадобин глянул на мулатку, – во дворе подожди. И нос не задирай. Возомнишь о себе, так тут же и надоешь моему корешу, он тебя назад притарабанит. Так что комнату твою свободной подержу. Чую, не пройдешь ты у него испытательный срок…
* * *Устрашающих размеров старый джип «Гранд Чероки» ехал улицами краевого центра. Ларин чувствовал себя, словно сидел в грузовике. Легковушки шарахались от его автомобиля.
– Точно, «козырная» тачила! – Андрей теперь воочию убеждался, что Жадоба был прав, когда говорил, будто в здешних краях ему и права на вождение не понадобятся.
В машине даже ремней безопасности не было. Пару раз рядом появлялись патрульные дорожной милиции, но джип не останавливали. Наверняка номер был им знаком. К браткам из банды тут относились с пониманием и уважением. Ларин даже рискнул проверить, насколько далеко это понимание заходит – нагло свернул под запрещающий знак в самом центре города. Офицер ГИБДД только взгляд отвел в сторону.
– Куда мы едем? – спросила Вера и потянулась за сигаретами на панели управления.
– Во-первых, если не хочешь возвращаться к Жадобе, то при мне не кури, – то ли всерьез, то ли в шутку сказал Ларин. – А во-вторых, все решаю я.
– Понятно, – вздохнула девушка.
Эйфория после чудесного избавления из рабства понемногу улеглась. Теперь девушка-рабыня смотрела на Андрея с подозрением. Уж очень разным ей пришлось его видеть. И попробуй пойми – когда он настоящий.
– Порезы болят, – пожаловалась она. – Перевязать надо.
– Говоришь так, будто я тебя заставлял вены резать… Покажи.
Вера подтянула рукав свитера. Сквозь полоски порванной простыни проступала кровь.
– Попозже перевяжем. Пусть сперва кровь остановится.
Андрей неторопливо ехал по улице, поглядывая на вывески. Наконец заметил нужную – массажный салон «У лисицы», о котором в свое время говорил ему Дугин. Он припарковал машину, въехав двумя колесами на тротуар, заглушил двигатель.
– Прибыли. Посидишь в машине, – сказал он мулатке. – Дверцы заблокируй и не выходи.
– Ты скоро вернешься? – спросила Вера.
– Не знаю. И не копайся в моих вещах.
– Я не такая.
– Я просто сказал, чтобы ты не копалась – ни сегодня, ни завтра, никогда. Сиди и сторожи. – Ларин на пару секунд открыл перчаточный ящик, в его глубине матово поблескивал пистолет. – Теперь понятно?
– Можно я пойду с тобой? – Девушка умоляюще смотрела на своего нового хозяина.
– Нельзя. Сиди и жди!
Андрей вышел, дождался, пока девушка заблокирует все дверцы и только потом направился к массажному салону. У стеклянной двери похлопал себя по карманам. Теперь там уже не было пусто: Жадоба снабдил его всем необходимым на первое время. Пачка денег, мобильник, запасная обойма. Кто его ждет в салоне и каким именно образом будет осуществляться связь с Дугиным, Андрей не знал. Павел Игнатьевич был просто помешан на конспирации. Иногда он придумывал очень сложные комбинации, но тем не менее они никогда не подводили.
В небольшом холе массажного салона пахло освежителем воздуха. На стенке, на экране телевизора, мельтешили кадры из видеоклипа. У автомата с питьевой водой релаксировали две дамы с наложенными на лица масками и с закрученными на головах полотенцами. Завидев Андрея, они примолкли. Девушка за стойкой приветливо улыбнулась:
– Спрашивайте. Что вас интересует?
– Я на массаж по записи, – произнес Ларин.
– Фамилия? – Девушка за стойкой развернула журнал.
– Для меня заказывали. Дайте-ка глянуть, – Ларин перегнулся и отчеркнул ногтем строчку.
– Отлично, проходите. – И девушка указала на дверь одного из кабинетов, над которым, как разрешающий сигнал светофора, горел зеленый глазок.
– Можно? – Андрей прикрыл за собой дверь и осмотрелся.
Самый обычный кабинет для массажа. Окно с вертикальными жалюзи выходило во двор. Массажный стол. На подставке стопка свежих простыней. На полочке выстроились склянки с кремами. Часть кабинета отгораживала ширма.
– Подождите секунду. – Из-за ширмы вышла немолодая массажистка в белом халате.
Память у Ларина была исключительная. Всех, с кем он сталкивался в жизни, с кем перебрасывался хоть парой слов, запоминал навсегда. Эту женщину он видел впервые.
– Раздевайтесь, ложитесь, – проговорила она буднично и без всякого скрытого подтекста.
Андрей повесил одежду на вешалку, прилег на прохладный массажный стол. Он видел только ноги в тапочках и полы белого халата. Пряно запахло кремом, массажистка принялась втирать его в спину и руки клиента. Уголовные татуировки не произвели на нее ровным счетом никакого впечатления. То ли подобные клиенты появлялись здесь часто, то ли массажистка строго придерживалась правила – не досаждать клиенту расспросами.
Сильные пальцы разминали мышцы, кровь расходилась по телу. Ларин ощущал приятную боль. Но при этом женщина не произнесла ни слова.
«Хорошее дело массаж, – подумал Андрей, – не стоит им пренебрегать. Однако не за этим я пришел сюда».
Массажистка разминала мышцы, оттягивала кожу, умело била ладонями – в общем, делала то, чего требовала от нее профессия. И Ларин даже стал сомневаться – туда ли он попал. Возможно, что-то не сработало в конспиративном плане Дугина, и массажный салон никакая не явка.
– Лежите так, не поднимайтесь. Я сейчас вернусь. – Массажистка заботливо прикрыла спину Андрея простыней и бесшумно исчезла за ширмой.
Ларин лежал, приятно расслабившись, прикидывая в уме, каким образом будет лучше связаться с Дугиным. Ведь следовало доложить, что первую часть задания он выполнил – успешно внедрился в преступную организацию и Жадобин не заподозрил подвоха.
Вновь в поле зрения Андрея показались те же самые тапочки и полы белого халата. Простыня сдвинулась с его спины, пальцы коснулись кожи. Но он сразу же почувствовал, что это уже другие пальцы: более тонкие, прохладные и не такие умелые. Но особо чувствовалось, что на них длинные ногти. А профессиональная массажистка никогда себе такого не позволит.
Ларин чуть повернул голову и понял, что не ошибся. Теперь над ним склонилась совсем другая женщина.
– Привет, Маша! – Андрей улыбнулся, ему было приятно видеть старую знакомую, напарницу по многим делам, которой он мог доверять, как самому себе. Правда, почему-то Павел Игнатьевич Дугин в последнее время избегал сводить их вместе – поручал разные задания.
– Не дергайся. Лежи, как лежал. – Маша не очень умело делала ему массаж. – Итак, чем можешь порадовать?
– Все в порядке. Внедрился лучше некуда. Признали, пригрели, накормили и даже больше. Теперь я Жадобе по жизни должен. И он не упустит шанса сделать так, чтобы я по полной отработал долг.
– Да, кажется, он тебе поверил. Хотя не с самого начала. Позвонил-таки Чилиму Бакинскому. Тот, конечно, все подтвердил – мол, ручается за тебя.
– Неудивительно. Дугин его круто в оборот взял.
Маша зачерпнула прохладный крем и размазала его по спине. Теперь ее пальцы легко скользили, подбираясь к затылку.
– Ну, а у тебя как дела? – спросил Ларин, блаженно постанывая.
– Полина все-таки успела спрятать хард, и я его нашла, – не без гордости сообщила Маша.
– Результат? – по-деловому поинтересовался Андрей.
– Информация на нем интересная и в чем-то даже убийственная как в отношении Жадобина, так и в отношении Кулешова. Над ней сейчас работают аналитики Дугина. Но запустить ее против мерзавцев можно будет позже.
– Поясни.
– Если они угодят под следствие из-за какого-нибудь вопиюще громкого преступления, когда будет общественный резонанс, тогда можно и ее запускать. Вот тогда ею и заинтересуются следователи.
– Ясное дело. Каждый ищет, как чужой работой воспользоваться. Значит, с использованием компромата, добытого Полиной, придется повременить. А жаль.
– Рад, что мы снова вместе?
– Некорректный вопрос. Честно говоря, я думал, что нам уже не придется работать вместе.
– Дугин очень осторожный, и, если видит, что между напарником и напарницей наклевывается нечто большее, чем служебные отношения, он их разводит подальше.
– Это ты о нас с тобой?
– Принцип у него такой. Вот и все, что я хотела сказать. А по твоей улыбке поняла – ты обрадовался встрече.
– Может быть. У меня небольшая проблема. Жадоба не хочет меня особо светить, и мне нужно снять квартиру где-нибудь на окраине. Есть предложения?
– Все уже решено. – Маша сунула руку в карман халата и положила перед Лариным записку с адресом. – Это дом в деревне, неподалеку от городской свалки. Место тихое. Если появится кто-то посторонний, ты его за версту увидишь. Всегда можно прийти и уйти незаметно.
– Отлично. Приятно знать, что кто-то о тебе заботится. Ты особо мне спину не царапай. Отрастила себе когти…
– Жены у тебя нет, ревновать некому, – тихо засмеялась Маша. – Не лишай меня маленьких женских радостей.
– Для связи мне снова сюда приезжать? – поинтересовался Андрей.
– Ошибаешься. Рядом с твоей халупой в станице стоит небольшой особняк – на соседнем участке. Вот я его и арендую уже второй месяц. Дугин давно к генералу Кулешову присматривается. Так что никто связи между мной и тобой не просечет.
Маша убрала записку.
– Городская свалка выбрана не случайно? Жадобин там недавно мусоросжигательный завод открывал, и немец возле него представительный, пожилой крутился.
– Конечно же, не случайно. Ну что, полегчало? – Маша салфеткой сняла излишки крема со спины Ларина. – Татуировки у тебя страшные, только детей ими пугать. Поедем отдельно, с разбежкой примерно в час. Так что до встречи.
Андрей сел.
– Погоди ехать, Маша. Я не один.
– Не поняла.
Ларин мучительно думал, как именно преподнести напарнице появление мулатки. И как ни крути, но первая фраза получалась неправильной.
– Девушка со мной. О ней позаботиться надо.
– Дугин ни о какой девушке мне не говорил… Опять самодеятельность?
– Так получилось, так надо. – Андрей взял руку Маши в свою. – Мне нужен был человек, который знает людей из окружения Жадобина, в курсе их привычек, пристрастий. Причем такой человек, который мне будет доверять.
– Кто она такая? – Маша неторопливо вызволила ладонь из пальцев Ларина.
– Бывшая проститутка.
– Бывших проституток не бывает, как не бывает бывших сотрудников спецслужб и бандитов. И ты это прекрасно знаешь.
– Бывает. Жадоба ее в рабстве держал под замком. И она его за это люто ненавидит. А это плюс в нашем деле.
– Неплохо ты начинаешь… Ладно, поверю. И что от меня требуется?
– Помочь ей. Она сегодня утром покончить с собой хотела – руки порезала. Перевяжи толком и отвези в халупу.
– И кем я ей представлюсь?
– Неважно. Будет расспрашивать, просто скажи – зазноба моя, чтобы не задавала лишних вопросов. Мол, я так сказал.
Маша понимающе смотрела на Ларина.
– Ну, не мог я ее там оставить. Потом не простил бы себе.
– Так и знала – самодеятельность. Жалость несовместима с тем, что мы должны с тобой сделать.
– Очень даже совместима, – возразил Андрей.
– Записался бы ты в общество охраны бродячих животных, подбирал бы собачек бездомных, кошечек…
Ларин, стоя у вешалки, уже одевался, тихо и мстительно говорил:
– Думаешь, я не понимаю, чего ты злишься? Можешь успокоиться. Не было у нас с ней ничего.
– Хочешь сказать, что вы даже не переспали? Нет, ты скажи, как есть. Я все пойму и не обижусь. Ты же должен был войти в доверие к Жадобе, как и он, поразвлечься с девочками. В этом нет ничего страшного. Но ты должен был поразвлечься – и оставить все, как есть. А то, что ты подставляешь всех нас и вытащил ее из сексуального рабства…
– Маша, я переспал с ней в том смысле, что мы ночь провели на одной кровати. Можешь мне верить или не верить – твое дело. Но при этом между нами ничего не было.
– Вот в это я как раз таки и могу поверить. На собственном опыте убедилась. Сколько авансов тебе ни делала… Все, хватит об этом. Что произошло, то произошло. Мы напарники, и я должна тебе доверять во всем. Как мне ее хоть называть?
– Верой ее зовут. – Ларин остановился, уже взявшись за ручку двери. – Да, и не удивляйся – она мулатка.
– Этого еще не хватало.
Андрей покинул комнату, даже не обернувшись.
Вера радостно заулыбалась, когда Ларин вышел из салона. Она прижала нос и ладони к стеклу джипа. Андрей сел за руль.
– Так, подруга, а теперь-ка собирайся и выходи из машины.
– Ты прогоняешь меня? – Девушка поджала губы.
– Тебе просто нужно сделать перевязку. Зайдешь в массажный салон, там тебя встретит молодая женщина в белом халате. Я обо всем договорился. Увидимся позже, у меня еще дела есть. Да собирайся же ты скорее. Времени нет.
– Кто она такая? – спросила мулатка, уже приоткрыв дверцу и спуская ногу на асфальт.
– Достала, – вырвалось у Ларина. – И смотри, куда лезешь, тут же машины ездят. Нам чуть дверцу не оторвали, ты могла под колесами оказаться… Все, пошла. И никаких вопросов. Если получится, вечером увидимся.
Вера хлопнула дверцей и, высоко держа голову, направилась к стеклянной двери. Она даже не обернулась.
– Чертовы бабы! – выругался Ларин, понимая, что не прав.
Он убедился, что Маша встретила мулатку, и, резко вывернув руль, выехал на улицу.
Вера сидела на стуле, положив перед собой на высокий массажный стол руки. Маша аккуратно разматывала полоски порванной простыни. Кровь уже успела засохнуть, и материя отрывалась с легким треском.
– Потерпи немножко. – Маша резко дернула и оторвала импровизированный бинт с изрезанного запястья, кровь выступила пунцовыми каплями-бусинками. – Сейчас мы тебе промоем, продезинфицируем, и все будет в порядке. До свадьбы заживет, – улыбнулась напарница Ларина.
Она чувствовала, как напряжена мулатка. Чувствовала, что страх до сих пор не покинул ее.
– Вы, наверное, его сестра, – сказала Вера.
– С чего ты взяла? – удивилась Маша, промывая рану антисептиком.
– Вы чем-то похожи. Я это сразу заметила. Вы тоже добрая.
– Можно сказать, и сестра. Только насчет доброты ты ошибаешься. Иногда он очень добрый, но иногда лучше его не злить… как, впрочем, и меня.
Глава 6
В каждом крупном городе обязательно найдется своя привилегированная школа, учиться в которую может попасть не каждый смертный. Оно и неудивительно. У начальства тоже есть дети, а все родители стремятся дать своим отпрыскам приличное образование.
В краевом центре таким учебным заведением являлась гимназия. В классных журналах можно было встретить известные всему городу фамилии. Так, в шестом гимназическом классе учились и сынок генерала милиции Петя-Петушкок Кулешов, и дочка жадобинского бандита Хасана – Мирка-Мириам Хасанова.
Гимназия выгодно отличалась от всех других школ города. Генералу Кулешову не стоило большого труда прессануть пару бизнесменов, и те в добровольно-принудительном порядке оборудовали учебное заведение по последнему слову техники. В спортзале появились фирменные спортивные снаряды и тренажеры. Вместо банального радиоузла работала своя телестудия. Детям даже не приходилось носить в школу учебники. Всем поголовно и абсолютно бесплатно выдали электронные планшеты, куда закачали учебные пособия и произведения из хрестоматии. Каждый стол в классе был оборудован компьютером, а вместо доски в классах висели огромные жидкокристаллические экраны.
По гимназическим интерьерам можно было составить каталог отделочных материалов лучших европейских фирм. Но не зря говорят в народе – заставь дурака богу молиться, он и лоб расшибет.
Двенадцатилетний Петя Кулешов прекрасно понимал, благодаря кому существуют в гимназии все эти чудеса техники. А поскольку понимали это и учителя во главе с директором, то генеральскому сынку сходили с рук и невыученные уроки, и хамское поведение, и прочие шалости. Единственное, что от него требовалось, – приходить на занятия. А уж хорошие оценки в классном журнале и дневнике появлялись сами собой, независимо от знаний.
Петушок облюбовал себе заднюю парту в классе. Во-первых, подальше от учителя. А во-вторых, никому не видно, чем он там занимался на своем компьютере.