– Об этом и не думай, – произнес Ларин. – Собирайся и иди к себе.
– Ты не хочешь быть со мной потому, что я проститутка?
– Не выдумывай. Я просто хочу, чтобы ты сейчас ушла к себе. Поднимайся.
Вера двинулась к двери, обернулась.
– Хорошо. Не сегодня, но потом… – начала она.
– Мне только твоих фантазий не хватало. Сейчас ты идешь, спишь и больше не подходишь к моей двери. Ясно? Обещаешь? Иначе верну Жадобину.
– Обещаю. – В голосе мулатки послышались даже некоторые благодарственные нотки. Ведь ей не приказывали, не требовали, а предлагали выбор.
Андрей выждал минут двадцать, оделся и вышел из дому, отодвинул неприбитые доски забора и оказался на соседнем участке. Вскоре они с Машей уже сидели в гостиной.
– Я думала сама к тебе идти. Я даже твой любимый морковный сок из холодильника достала. Нагреться успел… – Маша подмигнула Андрею. – С боевым крещением.
– Если ты имеешь в виду поджог кафе, то знаешь, я начинаю сам себя бояться. Есть что-то завораживающее в огне. Я почувствовал драйв поджигателя. Психологи перестарались, закладывая в меня матрицу матерого уголовника.
– В каждом мужчине заложены основы и героя, и бандита. Теперь самое время обсудить планы на будущее, – напомнила Маша Ларину. – Жадобин купился на нашу легенду, признал тебя, взял в банду и даже поручил ответственное задание, с которым ты успешно справился. Проверку на бандюгана с большой дороги прошел, с чем тебя и поздравляю.
– Не с чем поздравлять. – Ларин свернул крышечку с бутылки и отпил сок.
– Почему же? Ты, судя по всему, сделаешь головокружительную карьеру. Жадобин начинает использовать тебя по полной. Ты человек в здешних краях новый, без связей. Заговора с твоей стороны он не ожидает. Ну а потом, когда ты завалишь пару его конкурентов, он спокойно избавится от тебя руками своих ментов. Мол, погиб при попытке задержания. Кулешов снова сможет написать в отчете, что ликвидирована банда гастролеров, которую организовал бежавший из мест заключения криминальный авторитет по кличке Сивый.
– А за членов банды Кулешов выдаст нескольких молдавских рабов с мусоросжигательного завода, – подсказал Андрей. – Я это тоже предвижу. Потому и не собираюсь заходить так далеко. К тому же, даже из самых благих намерений, я не буду заваливать коммерсантов, которые не захотели договариваться с Жадобой по-хорошему. У меня есть принципы. Я должен выйти из игры раньше.
– Каким образом и на какой стадии? – поинтересовалась Маша.
– Прикинь. Два паука – Жадобин и Кулешов – в одной банке не могут существовать долго и мирно. По определению. Рано или поздно возникнет конфликт. Один захочет пробросить другого, подмять под себя. Не знаю еще, что именно это будет. Но случится – точно.
– Согласна.
– Жадоба двинет меня на самое важное – на то, что не решится доверить другим, на то, о чем не должен знать Кулешов. Вот тут я и воспользуюсь своим положением, «переведу стрелки», завалю задание и на время исчезну, желательно, прихватив с собой бабки, может, «погибну». Генерал заподозрит Жадобина, бандит зарядит ответку, начнутся разборки.
– Можешь не продолжать, – остановила Ларина Маша. – Павел Игнатьевич такого же мнения. В разгар разборок ты и похитишь генеральского порученца майора Кожевникова. – Маша выложила на стол фотографию. – Майор будет уверен, что сделано это по заказу Жадобина. Хороший прессинг – и он выложит все, что знает о темных делах своего патрона. Далее запустим уже отработанную схему. Видеопризнания Кожевникова выложим в Ю-тубе, раскрутим кампанию в Интернете. В Москве среагируют адекватно. Генерал Кулешов, конечно же, для многих в МВД и прокуратуре свой в доску – брат по разуму и стилю жизни, но он будет засвечен. А от таких предпочитают избавиться. В моем особняке, кстати, надежный подвал, туда и посадим пленника.
– Должно сработать. Есть еще вариант – взять в оборот немца, Генриха Штайнера. Кажется, они с Жадобиным замышляют новую аферу, связанную с работорговлей и проституцией.
– Так мы зацепим только Жадобу. Кулешов останется практически в стороне. Пусть будет и немец, но только как запасной вариант. Жизнь всегда преподносит сюрпризы. – Маша выглянула за окно в узкую щель между занавесками. – А твоя мулатка не спит.
– Я могу поручится, что она не зайдет в мою комнату.
– Ты слишком доверяешь людям.
– Возможно, – согласился Ларин. – Но если никому не доверять, то и жить расхочется.
* * *Как известно, немцы народ пунктуальный, даже если это касается преступных схем. Седовласый депутат ландтага приехал к Жадобину с самого утра. Новости у него были хорошие. Штайнер успел пообщаться со своими компаньонами, промышляющими организацией секс-развлечений по всему миру. Можно было организовать совместный бизнес.
– Просто продавать девушек на Запад или Восток, как делаете вы, это несерьезно, это жалкие копейки, – втолковывал Штайнер Юрию Жадобину. – Вам платят только один раз. Основную прибыль снимают те, у кого женщины работают.
– Пробовал уже. В наших краях на «мочалках» много не заработаешь. Богатых мужиков не так и много, да и те предпочитают гульнуть в каком-нибудь долбаном Таиланде. А с обычного мужика много не слупишь. На хрен ему платить, если он за бутылку и закусь может прошмандовку у вокзального туалета снять и в кустах трахнуть? Я свой веселый пересыльный дом больше для друганов своих и для нужных людей держу. Больших бабок на нем не срубишь.
Немец легко понял значения некоторых жаргонных слов, вложенные в них Жадобиным, и покачал головой.
– Ошибаетесь. Есть такое понятие, как секс-туризм. Многие мужчины любят не просто секс, а приключения. Вот, посмотрите. – Штайнер раскрыл ноутбук, на экране развернулась страничка веб-сайта с фотографиями девушек. – Этих красоток вы продали совсем недавно, а на них уже сыплются заказы. Люди готовы ехать тысячи километров, чтобы развлечься с ними. Принимающей стороне достанутся деньги не только за секс; есть еще и гостиничный бизнес, трансфер, обслуживание… Основная прибыль – и заметьте, абсолютно законная – кроется именно там. Скажем, официально вы регистрируете несколько усадеб по экотуризму, рыбалке, охоте, там и происходят интимные встречи. Обслугу набираете так же, как набрали рабочих на мусоросжигательный завод. Нужен комплексный подход. Поддержку сайта, его безопасность и приток секс-туристов организую я. При ваших связях с сотрудниками правоохранительных органов можно очень сильно развернуться.
Жадобин поскреб подбородок, идея ему нравилась. Из приезжих иностранцев можно было нехило тянуть бабки.
– Инвесторов и гранты для организации сельских усадьб я найду, – дожимал Штайнер. – На Западе экологическая тема очень популярна.
– Надо подумать, – пытался загодя набить себе цену Жадобин. – С ментами и прокурорскими перетереть. Они, конечно, за надежную крышу в долю упасть захотят. Быстро только кошки родятся, герр Штайнер.
– Вы относительно молодой, у вас есть время не спешить, а я уже старик, спешу делать бизнес. Поэтому можно начать с беспроигрышного варианта. На рынке секс-услуг самый дорогой товар – девственницы.
– Это где ж сейчас целку найти можно? – искренне удивился Жадоба. – В детском саде, что ли?
– Не преувеличивайте, – мило улыбнулся депутат ландтага. – Статистика свидетельствует, что «это» происходит у современных девушек от двенадцати до шестнадцати лет. Вы же спокойно можете поставлять мне и такой контингент. Подобный товар требует особого маркетингового подхода. – Штайнер защелкал клавишами ноутбука. – Вот, тринадцатилетняя мексиканочка-девственница на прошлой неделе была выставлена на интернет-аукционе. В результате ее цена подскочила со стартовых десяти тысяч евро до сорока пяти. Есть состоятельные любители очень молоденьких и непорочных.
– Так это ж малолетки, ссыкухи… – Даже такой конченый человек, как Жадобин, засомневался в законности подобного бизнеса.
– Это предрассудки. В Средние века в их возрасте уже спокойно выходили замуж, рожали детей…
Жадоба слушал спокойно журчащий голос Штайнера и терял нить разговора. Все же в его душе остались какие-то запреты, пусть себе и на уровне тюремных предрассудков.
– Это уж совсем не по «понятиям», – только и успел пробормотать он.
Зазвонил мобильник. Штайнер деликатно замолчал. В другое время Жадоба и не ответил бы, но на дисплее высветился номер Кулешова. Генерал в очень редких случаях звонил сам.
– Слушаю, Анатолий Нилович. Как здоровье? – почему-то тут же спросил Жадоба.
– Не жалуюсь, Юра. А вот головная боль появилась… Тут такой косяк образовался, что дальше некуда. Кожевников к тебе уже подъезжает, он все и расскажет, помощь твоя нужна.
– Вот же хрень. – Лицо Жадобы вытянулось, когда он отложил выключенную трубку.
– Ну, так как с моим предложением? – напомнил о себе Штайнер.
– Ну, так как с моим предложением? – напомнил о себе Штайнер.
– Подумаю, только насчет малолеток не знаю. Стремно, да и западло это, – задумчиво отозвался главарь банды. – Пацаны не поймут.
Депутат ландтага понял – случилось что-то непредвиденное и малоприятное. Юрию Жадобину сейчас не до него. Немец тактично кашлянул и поднялся.
– Я понимаю, есть дела, кроме общих со мной…
Жадоба закивал.
– Тут один человек ко мне подъедет, перетереть… в смысле переговорить с ним надо, дело срочное.
– Понимаю. Потому и не буду мешать. – Штайнер сунул хозяину дома сухую старческую ладонь, тот торопливо пожал ее. – Не надо провожать, я сам.
Поджарый старик неторопливо спустился во двор. В ворота уже въезжал Кожевников, причем не на своей, а на милицейской машине. Даже мигалки не успел выключить, что было делом неслыханным. Обычно Кулешов с Жадобиным в своих контактах старались соблюдать хоть минимум конспирации.
Майор в форме выскочил из-за руля и побежал к дому. Штайнер, прищурившись, проводил его взглядом и махнул рукой «шестеркам» из охраны Жадобина – мол, не спешите закрывать ворота. Автомобиль немца плавно тронулся и медленно выкатился на дорогу.
Жадоба встретил Кожевникова настороженно:
– Какого хрена ты ко мне на патрульной машине приперся, да еще в форме?
Майор снял с головы фуражку, рукавом вытер вспотевший лоб.
– Херня полная, Юра, получается, – вымолвил он, тяжело садясь на стул. – Кулешов меня чуть не придушил. Попов пропал.
– Как это пропал? Люди просто так не пропадают, – удивленно приподнял брови Жадобин.
– Все в полном ажуре было. Кафе сгорело, свидетель у нас был. Ну, мы и поехали с утреца брать этого чертового Попова. А его нет, испарился. Я еще в понедельник недоброе заподозрил, когда он жену с дочкой на курорт отправил. Кулешову доложил. А тот, мол, ерунда, коммерс просто испугался, когда на него твои пацаны наехали. – Кожевников посмотрел в глаза Жадобе. – А он, сука, оказывается, свою сеть кафешек в банке под кредит заложил и деньги налом взял. Сдернул, гад.
Жадобин почесал затылок.
– Косяк крутой нарисовался. Теперь, значит, его кафешки банк за невозвращенный кредит себе заберет. Хреново, конечно, но и с банкирами договориться можно. Жаль сил и времени.
– Это если с твоей стороны, Юра, посмотреть. А Кулешов-то теперь с коммерса ни хрена не поимеет. Мы же его закрыть планировали. В камеру на шконуку бросить, мобилу в зубы сунуть – и звонил бы всем своим компаньонам-приятелям, чтобы бабки собирали под его освобождение. А эта сука со всем налом дернула…
– И много нала? – осторожно спросил Жадоба.
– Пол-лимона евриками.
Жадобин присвистнул.
– Нехило. Что ж вы его так хреново пасли? Мои пацаны свою часть работы сделали… Ладно, не переживай, командир. В любом деле проколы случаются. Будет и на нашей улице праздник.
– Ну, не мог он никуда уехать, – разволновался Кожевников. – Мы его уже три дня как караулим. Аэропорт под контролем, вокзал, все машины проверяем… Я как чувствовал, что он сдернет.
– Мог Попов внутри фуры проехать или в мусоровозе? Мог. Твои ж менты ленивые. Какой им интерес во все дырки лезть, а?
– Мне генерал голову оторвет. Ногами топал, с кулаками бросался. Вы ж как договаривались – недвижимость тебе отходит, а бабки Кулешову…
– Всех баб не перетрахаешь, всего бабла не срубишь, – примирительно произнес Жадобин. – Сами виноваты, обвел нас коммерс вокруг пальца. Со временем все устаканится.
– Думаешь, все-таки уехал, удрал с баблом, паскуда чертова? И мы все, значит, зря жилы рвали?
– Ты, майор, успокойся. Мобилу его пробивали?
– А то как же! Я же говорю, хитрый. Когда мы в его хату вломились, мобильник там лежал включенный. Мы потому до утра и не дергались.
– Ладно, скажу пацанам, пошустрят. Ну, и ты не спи. Однако нутром чую – свалил-таки Попов. Он хоть и фраер, но хитрый. Давно к этому готовился. Понял, что не прокатят московские связи. Его жалобу в Генпрокуратуру куда на проверку завернули? Правильно, к нашим. Вот он и сообразил. Покричит Кулешов и успокоится. Я сам с ним переговорю, чтобы на тебя лишний раз не наезжал. Дело-то общее.
Майор убедился, что Жадоба в душе уже смирился с потерей и особо усердствовать в поисках сбежавшего коммерса не станет. Приходилось рассчитывать только на себя и своих людей.
– Если что, командир, я тебе сразу звон сделаю. – Жадобин постучал ногтем по мобильному телефону. – Но шансов мало.
Кожевников уехал. На этот раз мигалку не включал.
Жадоба хитро ухмыльнулся и потер руки. Он-то знал одну вещь, о которой не сказал ни Кулешову, ни Кожевникову. Братки из банды до вчерашнего вечера плотно пасли Попова. Месяц тому назад богатенький коммерсант сделал странное капиталовложение – купил за городом дом на отшибе, без удобств, без хорошего ремонта. Покупку не афишировал, появился там всего один раз. Так что Жадоба был практически уверен – Попов от него с наличкой никуда не денется. Просто решил отсидеться там, а уж потом, когда кипеж поуляжется, рванет из здешних мест вместе с деньгами.
Главарь банды набрал номер, поднес трубку к уху.
– Сивый, на ногах уже?.. Это хорошо… дело новое есть и прибыльное… не пожалеешь… конечно, не по телефону… ты только поразмысли, кого с собой возьмешь… Хасана?.. что ж, правильно говоришь… если пацану под сорок и у него за плечами семья, глупостей не наделает… жду…
…Милицейская машина мчалась от станицы к городу. Кожевников тихо ругался матом, поминая нехорошими словами и «хитрозадого» Попова, и Жадобу с его братками, и, конечно же, генерала Кулешова. Бабки, как ни крути, на кону стояли большие, но предназначались-то они не Кожевникову, а его начальнику. Сам бы майор в лучшем случае поимел бы тысяч десять да премию по службе.
За поворотом Кожевников увидел знакомую легковую машину. На капоте поблескивал серебристый ноутбук. Возле автомобиля стоял подтянутый старикашка – тот самый немец-депутат, с которым майор разминулся во дворе у Жадобина. Генрих Штайнер сделал шаг вперед. Нет, он не вскинул руку, чтобы остановить машину, а просто приподнял пятерню и поманил старческим скрюченным пальцем. Кожевников поколебался, но все же надавил на тормоз. Уж очень хитро щурил глаз пожилой немец.
Глава 8
Петушок собирался в гимназию. Водитель, нанятый генералом-отцом для того, чтобы возить сынка на занятия, терпеливо дожидался на кухне и поглядывал на часы. Кулешов-младший шебуршал в отцовском кабинете, закрыв дверь.
– Петр Анатольевич, – водитель всегда называл генеральского отпрыска по имени-отчеству, как того требовал от него родитель Петушка, – в школу опоздаем.
– Я сейчас. Ручку ищу, в моей стержень кончился, – крикнул из-за двери Петушок.
На самом деле никакую ручку он не искал. Петушок стоял на коленях возле стеллажа и держал в руках хитроумное приспособление – одно из многих, украденных отцом со службы. Легкая графито-пластиковая раздвижная трубка, на конце которой укреплена чувствительная миниатюрная веб-камера. Проводок от нее был присоединен к ударопрочному нетбуку. Штуковина предназначалась для оперативной работы. С ее помощью, по замыслу разработчиков, сотрудники правоохранительных органов могли осматривать днища машин, заглядывать сквозь небольшие отверстия в труднодоступные полости. Камера позволяла видеть все в мельчайших подробностях даже при слабом освещении. Но уникальное оборудование, предназначенное облегчить жизнь сыщикам, пылилось в шкафу Кулешова. А милиционеры по старинке пользовались штангами с зеркальцами, в которых, по большому счету, хрен что увидишь.
Петушок сунул камеру под диван, пощелкал клавишами нетбука, укрупняя изображение. На экране четко прорисовалась пыль, скопившаяся под диваном, и винтовая пробка из-под вискаря. Еще пара щелчков – пошло укрупнение, теперь можно было четко прочитать надпись на пробке, сделанную мелким шрифтом.
– Работает, – ухмыльнулся двенадцатилетний развратник, захлопнул крышку компьютера, сложил раздвижную штангу и засунул спецоборудование в школьный ранец. После чего с невинным выражением на лице вышел в коридор и поторопил водителя: – Покатили, Паша. А то на занятия опоздаем…
… Звонок на урок прозвенел уже давно. Петушок сидел за последним столом и посматривал по сторонам, совсем не слушая учительницу географии. Ребята в классе еще до занятий решали, стоит ли объявлять ему бойкот за съемку в женском туалете или же лучше устроить «темную». Был бы он простым учеником – а рядовыми тут считались даже дети богатых родителей, – без сомнения, сошлись бы на «темной». Но папашка-генерал не оставил бы такого наказания для своего отпрыска без отмщения. Пара синяков и подбитый глаз Петушка могли бы сильно подпортить бизнес взрослых. Поэтому пока ученики окончательно не решили вопрос с санкциями против любителя подглядывать. На всякий случай никто с ним пока не разговаривал. Но делалось это не демонстративно.