— Аристарх Давыдович испытывал к нему слабость, говорил, что он напоминает ему соседа дядю Мишу.
— Не сам же старик устроил его в кресле? Выходит, это сделал убийца.
— С какой стати? Дурацкая шутка? Если мы правы и убийца королева-мать, зачем ей эта возня со скелетом?
— Позвони-ка Раисе, она уже столько времени молчит, что это начинает беспокоить.
Я позвонила, но Раиса оказалась вне зоны действия сети. Мы отправились домой, по дороге я еще дважды звонила подруге, и с тем же успехом. Едва мы вошли в квартиру, Арсений обнял меня и категорически отказался гадать, кто кого убил и по какой причине, уверенным шагом направляясь в спальню. Я пробовала воззвать к его профессионализму, если уж он теперь у нас частный сыщик, но это не помогло. Он заявил, что сыщикам положено отдыхать, а его дом — это тихая пристань, где всяким гаданиям попросту не место. К его совести взывать было бесполезно, потому что я доподлинно знала, что обзавестись ею Арсений так и не удосужился. Я махнула рукой на все догадки. А Арсений запер дверь спальни на ключ.
В реальный мир нас вернули легкие шаги за дверью. Со стороны кухни раздался подозрительный скулеж, и стало ясно — Раиса с Витькой вернулись.
— Черт бы их побрал, — немного невпопад заявил Арсений, надел халат и с барским видом выплыл в кухню. Я последовала за ним с минутным опозданием, потратив это время на то, чтобы одеться.
Совершенно несчастный Витька сидел за столом и вздыхал, косясь в сторону Раисы. Та с усердием резала овощи, готовясь нас кормить.
— Сенечка, — ласково произнесла она, наконец-то соизволив обратить внимание на наше появление. — А я вот ужин готовлю.
— Я предпочитаю ужинать в ресторане, — ответил он.
— Да? А я подумала, вряд ли вам захочется куда-то идти…
— Девку вы проворонили, — ядовито произнес Арсений, сложив на груди руки и сверля Раису взглядом.
— Мы хотели, как лучше, — пискнул Витька и потупился.
— Что получилось, уточнять не будем, — кивнул Арсений. Сев за стол, буркнул: — Раиса, налей кофе. — А когда получил его, сказал куда любезнее: — Рассказывайте.
— Рассказывай, олух, — бросила подруга Витьке.
— Значит, так. Она болталась возле цирка. Полчаса, не меньше. Потом подъехал мужик и забрал ее. Номер тачки у нас записан.
— Мужика видели? — перебил Арсений.
— Он из машины не выходил, поэтому я его не особенно разглядел, — протягивая Арсению клочок бумаги с записанным номером, продолжил Витька. — Башка лысая, вот, пожалуй, и все.
— Бритый, — кивнул Арсений, заглянув в бумажку. — Что дальше?
— Они рванули из города, и мы за ними. Можешь мне поверить, я бы их ни в жизнь не упустил… Едут они, значит, по направлению к Лупанову и в пятнадцати километрах от города сворачивают. Арсений, там дорога проселочная, движения практически никакого. Он бы нашу тачку враз засек. Вот я и решил держаться на расстоянии, а за первой же деревней перекресток и…
— И этот олух свернул направо! — рявкнула Раиса. — Хотя я говорила, давай налево. А он мне, видишь: пыль столбом, это они. Пропахали километров десять, а это грузовик пылил. В общем, вернулись назад, все обшарили… без толку. Самое обидно, что им там вроде бы и деться некуда. Одни сады да деревни. Я по карте смотрела. Впереди речка, а моста нет. Следовательно, на ту сторону они перебраться не могли, а на этой мы все как следует проверили. Если только машину они в гараж загнали…
— Что было бы с их стороны весьма разумно, — заметил Арсений. — Где конкретно вы их потеряли?
Раиса стала объяснять, Арсений поднялся и прошел в кабинет, включил ноутбук, и вскоре мы, столпившись за его спиной, смогли увидеть карту области. Арсений максимально увеличил нужный квадрат, повернулся и спросил недовольно:
— Как там ужин?
Раиса бросилась в кухню, Витька незамедлительно отправился следом.
— Что ты ищешь? — задала я вопрос.
— Хочу кое-что уточнить.
Я подумала, что не худо бы и мне выпить кофе, и его покинула. Очень скоро он вернулся в кухню и приступил к трапезе. Мы переглядывались, смотрели на него со значением, но помалкивали. Наконец, я не выдержала:
— Уточнил, что хотел?
— Знаю я, куда он ее увез, — сказал Арсений. — В двадцати километрах от Лупанова бывший пансионат, ныне психушка. Частная клиника, если быть точным. Ее хозяин и одновременно главврач приятель Бритого. Однажды Бритый, оказавшись в весьма неприятной ситуации, недели три там прятался. Мне это известно доподлинно, потому что я его навещал. Не думаю, что королева-мать надолго задержится в этой обители скорби, так что если мы хотим задать ей вопросы, нужно торопиться.
— А как мы в психушку попадем? — спросил Витька.
— Ты — с легкостью. Я даже готов оплачивать твое содержание, выйдет куда дешевле, чем здесь тебя кормить.
— Я же объяснил, что все верну, как только… — начал Витька, но тут Арсений заговорил серьезно:
— Насколько я помню, там нет колючки, автоматчиков на входе и цепных псов. Но встретиться с дамочкой все равно будет нелегко. Бритый уверен, что ее будут искать, и позаботится, чтобы о его подружке никто, кроме хозяина клиники, не знал. Вот с ним нам и придется встретиться.
В клинику мы отправились на двух машинах. Когда до нее оставалось километра три, Арсений притормозил и посигналил Раисе, чтобы она остановилась.
— Значит, так, — сказал он, подходя к «Хонде». Раиса распахнула дверь и теперь внимательно слушала. — Ты, — ткнул он пальцем в Витьку, — ждешь здесь. При появлении любой машины звонишь мне. Дорога тупиковая, заканчивается в пансионате, следовательно, машины направляться могут только туда. Раиса проедет с километр и встанет на обочине. Будет изображать женщину в беде, при необходимости попробует гостей задержать. Все ясно?
— Ясно, Сенечка, — кивнула подруга. — Кого ждем-то? Ментов или дружков Бритого?
— Менты так быстро не появятся, а дружков Бритый призовет лишь в случае крайней нужды. Но лучше подстраховаться.
— Ты в этом уверен? — спросила я, когда мы остались одни.
— Насчет ментов и дружков Бритого? Конечно.
— Тогда зачем все эти приготовления?
— Маруся, люди должны отрабатывать свой хлеб. Мало того, что эта парочка живет в моей квартире, так они еще уничтожили все запасы коньяка.
Взглянув в зеркало заднего вида, я заметила машину Раисы, которая остановилась у обочины.
— Ну, вот, все при деле, — удовлетворенно кивнул Арсений.
Мы проехали еще полтора километра, и впереди показалось трехэтажное здание из белого кирпича. К моему удивлению, даже забор вокруг него отсутствовал. Лужайка со свежеподстриженной травой, вокруг огромные сосны. Тишина и свежий воздух. Арсений свернул в лес, у ближайших кустов остановился. Дальше мы отправились пешком.
— Странная психушка, — подумала я вслух, оглядываясь.
— Психи здесь редкость. В основном слуги народа, которых выводят из запоя. В городе светиться не хотят, вот и пользуются услугами нашего эскулапа. Стоит недешево, зато конфиденциальность обеспечена. Бритый еще тут, — вдруг сказал Арсений, останавливаясь.
От здания нас отделяло метров тридцать, но заросли кустарника служили нам надежным укрытием. Отсюда я хорошо видела дорогу, ведущую к центральному входу. Место для парковки, слева гараж на несколько машин, чуть дальше находились одноэтажные домики с резными крылечками, я насчитала семь штук. Очень похоже на базу отдыха. За гаражом стояла машина Бритого.
Сделав небольшой круг, мы максимально к ней приблизились. Окна в этой части здания отсутствовали, и я надеялась, что на наши передвижения никто внимания не обратит.
— Мы здесь уже минут пятнадцать, а еще не видели ни одной живой души, — проворчала я. — Такое впечатление, что пансионат необитаем. Все-таки удивительно, что тут нет охраны.
— Само здание, конечно, охраняется, войти в него будет непросто. Но я рассчитываю, что Яков Сергеевич не откажется со мной встретиться.
— Яков Сергеевич — это хозяин?
Ответить Арсений не успел. Возле гаража появились двое мужчин. В одном я без труда узнала Бритого, второй — длинный худой парень, одетый в джинсы и легкую куртку. Он показался мне молодым, лет тридцати, не больше.
Мужчины между тем пожали друг другу руки, Бритый сел в машину, а Арсений позвонил Раисе:
— Убирайся с дороги. Бритый возвращается.
Тот не спеша развернулся и вскоре покинул территорию клиники. Его спутник проводил его взглядом, наконец, собрался уходить, но тут его окрикнул Арсений:
— Яков Сергеевич.
Мужчина вздрогнул и повернулся в нашу сторону. Мы быстро приблизились, и теперь стало ясно, что мужчина далеко не так молод. Бледное лицо покрывала сеточка морщин, светлые волосы успели поседеть на висках. Он смотрел на нас с некоторым недоумением.
— Яков Сергеевич.
Мужчина вздрогнул и повернулся в нашу сторону. Мы быстро приблизились, и теперь стало ясно, что мужчина далеко не так молод. Бледное лицо покрывала сеточка морщин, светлые волосы успели поседеть на висках. Он смотрел на нас с некоторым недоумением.
— Простите… — начал неуверенно.
— Вы меня не узнали? — с намеком на обиду спросил Арсений. — Несколько лет назад нас познакомил Игорь Максимович Трутнев. — Мужчина машинально взглянул в ту сторону, где несколько минут назад скрылась машина Бритого. — Тогда он оказался в трудной ситуации — и вы, как истинный друг, пришли ему на помощь.
— Да, кажется, припоминаю, — кивнул Яков Сергеевич, с беспокойством глядя на Арсения.
— Неудивительно, — продолжил тот, — что Игорь Максимович вновь обратился к вам за помощью.
— Что вы имеете в виду? — Хоть врач и силился говорить спокойно, но голос дрогнул.
— Я имею в виду девушку, которую господин Трутнев попросил вас спрятать в клинике.
— Спрятать? Девушку? Не понимаю, о чем вы… — Он сделал попытку развернуться и уйти, но под взглядом Арсения точно прирос к месту.
— Яков Сергеевич, — сказал Арсений укоризненно. — Эту девушку разыскивает милиция. Возможно, Трутнев забыл вам сообщить об этом. Но если через двадцать минут здесь появятся товарищи в форме, вам будет нелегко объяснить…
— Чего вы хотите? — резко спросил мужчина.
— Встретиться с девушкой и задать ей несколько вопросов. Я не имею отношения к правоохранительным органам, как вам, должно быть, известно. Поговорив с девушкой, мы спокойно уедем и забудем о том, где произошла наша встреча. Трутневу знать об этом совершенно не обязательно. В крайнем случае вы всегда можете сказать, что в клинику мы проникли без вашего ведома. Разумеется, я рассчитываю, что во время нашего разговора нам никто не помешает. Если вы решите предупредить господина Трутнева… — Тут Арсений развел руками. — Мне ничего не останется, как сообщить в милицию.
Яков Сергеевич собрался с силами и заговорил с вызовом:
— Трутнев действительно привез ко мне девушку, остро нуждающуюся в медицинской помощи. Она практически невменяема, и беседовать сейчас с ней бессмысленно. Это лишь нанесет еще больший вред ее здоровью. И как врач…
— Я бы все-таки хотел взглянуть на вашу пациентку. Если она не захочет говорить с нами, мы удалимся. Уверяю вас, это единственный разумный выход из создавшейся ситуации.
Мужчина стоял, глядя себе под ноги, потом вдруг сказал отрывисто:
— Идемте.
Мы направились к зданию клиники, он шел впереди, мы чуть сзади. Воспользоваться центральным входом Яков Сергеевич не захотел, свернул во двор. Я смогла полюбоваться симпатичным садиком с клумбами, на которых буйно цвела петунья. Здесь оказалась железная дверь, которую врач открыл своим ключом. Мы очутились в длинном коридоре.
— Последняя комната слева, — понизив голос, произнес он, достал из кармана ключ с биркой и сунул в руку Арсения. — Когда закончите, выйдете через эту дверь. Замок автоматический. — И, не дожидаясь ответа Арсения, вышел на улицу.
— Ты думаешь, мне стоит идти с тобой? — спросила я. — Наши отношения с королевой-матерью не сложились. Вряд ли она обрадуется, увидев меня.
— Зато не станет валять дурака и отнекиваться, — пожал плечами Арсений, и мы пошли по коридору.
За дверью комнаты, на которую указал врач, царила тишина. Ключ в замке повернулся, Арсений толкнул дверь, и мы оказались в больничной палате со всеми ее атрибутами. Кровать, тумбочка, дверь, которая вела в туалет, шкаф, выкрашенный белой краской, на окнах жалюзи.
Женщина, одетая в больничный халат, лежала лицом к стене. Я вспомнила слова Якова Сергеевича, что она находится в невменяемом состоянии, и нахмурилась. Однако, по моему мнению, психически неуравновешенных людей не оставляют без присмотра, и это вселяло определенные надежды. На тумбочке стоял стакан с водой. Ни таблеток, ни капельницы. Я подумала, что девушка просто спит. Тут она резко повернулась, увидела нас и рывком села. Взгляд ее метался от меня к Арсению.
— Здравствуйте, Виола, — сказал он и улыбнулся.
— Вы кто? — нервно спросила она.
— Вряд ли вам что-то скажет мое имя. Давайте поговорим.
— О чем?
— Ну, например, по какой причине вы вдруг сменили имя и ваш сосед превратился в вашего сына?
— Это вы сообщили старику? Вы следили за нами?
— Нет. Он или кто-то другой нанял частного детектива.
— Вы из милиции, да? Меня арестуют? — Тут ее взгляд остановился на мне. — Она ведь шпионила за стариком. Кто вы?
— Во всей этой истории у нас свой интерес, — привалившись к подоконнику, с милой улыбкой сообщил Арсений. — Не будем уточнять, какой, это совершенно лишнее. Удовлетворив свое любопытство, мы уедем. Естественно, в том случае, если ваши ответы будут правдивыми.
— А как вы узнаете, что они правдивы? — криво усмехнулась девица.
— Ну… кое-что нам уже известно, о многом мы догадываемся.
Я наблюдала за женщиной все это время. Арсений сказал, что ей исполнилось двадцать восемь, но выглядела она старше лет на десять. Скорбные складки возле губ, затравленный взгляд. Мне вдруг стало жаль ее.
— Спрашивайте, — сказала она устало.
— Начните рассказ с исчезновения вашего отца, — мягко предложил Арсений.
Я устроилась на единственном стуле рядом с ним. По лицу Виолы прошла судорога, она тряхнула головой, точно пытаясь избавиться от наваждения, и вновь криво усмехнулась.
— Отец… у нас была прекрасная семья. Дружная. Отец был мне лучшим другом. Он… впрочем, вам это неинтересно. Мы жили, даже не подозревая о том, как счастливы, пока отец вдруг не исчез. Ушел на работу, как обычно, вечером мы ждали его, часов в десять мама начала беспокоиться. Позвонила его приятелю.
— Никитину?
— Да. Они часто засиживались допоздна, но в тот вечер отец к нему идти не собирался. Обычно он всегда предупреждал заранее. Никитин очень удивился звонку и тоже забеспокоился, но уговаривал маму не думать о плохом, мало ли что. Утром выяснилось, что на работе отца не было. Потом… — Виола махнула рукой, словно отгоняя воспоминания. — В общем, его не нашли. Мама не смогла с этим смириться, и через два месяца ее не стало.
— Почему вы решили, что Никитин имеет отношение к его исчезновению?
— Тогда я так не думала. Он помогал маме, обзванивая знакомых, ездил в морг на опознание… в общем, вел себя как заботливый друг. Но когда мама оказалась в больнице, она кое-что рассказала мне. Она могла говорить только об отце и в сотый раз перебирала в памяти, что он сказал, как посмотрел… Это было ужасно. Я не могла это слушать и оставить ее тоже не могла.
— Вы знали, чем занимается ваш отец? — вмешалась я. — Что за опыты они проводили со стариком?
— Нет, конечно. Мама считала это пустой тратой времени, игрой, которую затеяли двое взрослых мужчин. Дразнила отца алхимиком. Он смеялся и говорил, что мы вот-вот разбогатеем. Вы же знаете все эти россказни про Фламеля, — повернулась она ко мне. — Старик на нем помешался и, наверное, смог увлечь моего отца. Тот был доверчив, как ребенок. А за несколько дней до своего исчезновения он сказал маме: «Кажется, я знаю секрет его философского камня». Серьезно сказал. Но мама тогда не придала этому значения. И я, конечно, тоже. Уже после ее смерти, когда отца перестали искать и вся эта история начала потихоньку забываться, я вдруг подумала… Я уверена, моего отца убил Никитин, — зло добавила она. — Он виновен в смерти моих родителей, он уничтожил все, что у меня было. — Женщина сжала кулаки, уставившись прямо перед собой. — Я все рассказала Аркаше. Единственному близкому человеку, который остался у меня после смерти бабушки. И он со мной согласился, он тоже считал, что эту фразу отец произнес неспроста.
— И что было потом? — поторопил Арсений.
— Ничего, — пожала она плечами. — Отца уже давно никто не искал, и от меня отмахивались, как от назойливой мухи. Решили, что я просто спятила. Какой еще философский камень? Аркашу отправили к родственникам, и я осталась совсем одна. Старика я никогда не видела, даже не знала, где он живет. Выяснила адрес, приехала к его дому, долго стояла в подворотне, глядя на его окна. А потом приходила туда почти каждый день. Собирала о нем сведения. Их было немного. Знакомая устроила меня в кафе официанткой. Там я познакомилась с Трутневым. Вы знаете, кто он такой?
— Не буду врать, что мы друзья, — пожал Арсений плечами. — Но встречались довольно часто.
— Я была его любовницей. Хоть кто-то рядом… Он и рассказал мне о богатстве старика, которое как будто свалилось ему на голову. А я рассказала ему свою историю.
— И Трутнев решил, что опыты старика были успешны? — спросил Арсений и невольно улыбнулся.
— А почему бы и нет? — с вызовом произнесла Виола. — По слухам, у него столько денег, что он не знал, куда их деть. Вернулся Аркаша, и я порвала с Трутневым. Сначала он злился, потом нашел себе другую подружку. А через месяц после этого старика хватил удар. Ему нужна была сиделка, об этом я узнала от Трутнева. Но появиться в доме старика под своим именем я не могла. Он бы что-то заподозрил.