Рядом с дверью в библиотеку располагался арочный проем, который она не заметила раньше. Беглянка направилась туда, и едва она миновала арку, как справа открылся выход на лестницу – еще одну.
Через тридцать футов переход заканчивался массивной деревянной дверью, а в нескольких шагах от Девлин, на этот раз по левую руку, виднелся еще один дверной проем.
Она остановилась и осторожно заглянула в столовую – высокий потолок, посередине помещения стоит длинный стол, по каждую сторону которого могут с комфортом рассесться десять человек и еще по двое – с торцов. Центр стола украшала живая ель в большой кадке, а на обоих концах стола возвышались кованые канделябры с зажженными свечами. Стулья, расставленные вокруг стола, похоже, стоили целое состояние. С потолка, футах в пятнадцати над столом, свисала огромная люстра.
В дальнем конце столовой находился еще один большой камин, в котором ярко горели огромные поленья.
Свет проникал в комнату сквозь окна, прорезанные на высоте двадцати футов, а ниже окон стены были увешаны многочисленными трофеями – головы лосей и карибу с огромными рогами, чучела двух росомах, тонкорогого барана и медведя гризли…
В вестибюле прозвонил колокол – похоже, извещая о том, что трапеза готова. Девлин отступила из столовой в коридор и услышала на ближней лестнице шаги и мужские голоса. Повернувшись, девочка проскользнула обратно в столовую. Теперь она различила звуки, доносящиеся из двустворчатых дверей слева от камина: журчание воды, звон посуды – характерный кухонный шум.
Деви обвела взглядом столовую, но спрятаться было негде. Вдоль западной стены тянулась длинная стойка, кухня была занята, а укрыться за дверью не представлялось возможным.
Голоса и шаги приближались, и девочка ощутила, как дрожат и подкашиваются от страха ее ноги.
Она сделала единственное, что ей оставалось.
Глава 44
Сквозь чащу мебельных ножек Девлин видела, как они расхаживают по столовой – одни только ноги, не менее полудюжины пар. Ни туловищ, ни лиц ей видно не было.
Вошедшие не сразу заняли места за столом. Вместо этого они собрались у стойки, привлеченные коллекцией экзотических напитков в стеклянных бутылках.
– «Кровавую Мэри», Шон? – послышались их голоса.
– Именно.
– Водка на выбор – «Диака», «Серый гусь» и какое-то русское дерьмо.
– Лучше всего с «Диакой».
Скорчившись под столом, Девлин смотрела, как мужчина в хлопчатобумажных брюках цвета хаки нарезает у стойки лайм и стебли сельдерея.
– Тебе сделать, Зиг?
– Нет, я буду пить «Пасьон Ацтека». Поверить не могу, что у них есть бутылка этой текилы.
– Я такой даже никогда не видел.
– Я тебе налью.
Из кухни начали просачиваться ароматы завтрака – запах жарящегося бекона и яичницы, горячего кофе, блинчиков на масле…
Кто-то сказал:
– Выпьем за падение нравов, парни!
Звякнули сдвинутые бокалы.
– Черт, а пьется-то как гладко!
– Охрененно.
– Прикинь, сколько снега нападало за ночь?
Из коридора донеслись шаги, и Девлин глянула сквозь ножки стула в ту сторону – как раз вовремя, чтобы увидеть ноги вошедшего, обутые в ботинки и обтянутые синими джинсами. Потом послышался голос, легко перекрывший все остальные:
– Господа! Приветствую вас здесь! Я рад, что вы все сумели добраться до начала бури.
Мужчина остановился в конце стола. Его ноги были так близко, что Девлин могла бы протянуть руку и коснуться их.
Остальные отошли от стойки, чтобы поприветствовать вошедшего, – послышались хлопки ладоней, сомкнутых в энергичном рукопожатии, и реплики о том, какая на дворе жуткая метель.
– Мой брат, Пол, сейчас занят вышедшим из строя генератором, так что мы, скорее всего, не увидим его до обеда. Но вас я приглашаю к столу, садитесь, пожалуйста, – сказал вновь прибывший.
Ножки стульев заскрипели по мраморному полу. Чей-то ботинок едва не ударил Девлин в лицо, и она тихонько поползла под столом в сторону камина. Устроившись на некотором расстоянии от ближайших ног, снова услышала тот громкий голос:
– Всем ли понравились напитки?
Ответом на этот вопрос были одобрительные возгласы.
– Завтрак скоро подадут, а пока позвольте мне официально приветствовать каждого из вас в нашем «Несуществующем коттедже».
Мужчины заговорщицки засмеялись.
– Меня зовут Итан, – продолжал громкоголосый. – Кое-кто из вас бывал здесь прежде, но есть вещи, которые мне необходимо обговорить с новичками. У нас работают генераторы электричества: они автоматически выключаются на период с полуночи до половины седьмого утра. Сегодня мы, вероятно, отключим их несколько раньше. Когда электрический свет погаснет, вы можете свободно пользоваться керосиновыми лампами и свечами. В каждой из ваших комнат есть запас. Хотите поохотиться или порыбачить? На улице холодно, как в ледяном аду, но я или Пол с радостью покажем вам места. Однако что-то подсказывает мне, что вы прибыли сюда отнюдь не ради охоты.
Опять раздался смех.
– Чертовски верно, – подтвердил кто-то.
– Мы тут заняты деликатными делами, если не сказать больше. Возможно, вы кое-что слышали. Летом здесь побывала другая группа из «Президиан».
Хриплый мужской голос:
– Парни славно развлеклись.
– Теперь перейдем к той части моего приветствия, которую вы все должны накрепко усвоить. Обещаю, после этого речь будет идти только об удовольствиях и удовлетворении ваших желаний. Но до этого вы должны услышать и запомнить несколько правил. Я полагаю, вы все бывали в Лас-Вегасе. В качестве девиза для нашего маленького коттеджа мы позаимствовали знаменитую поговорку оттуда: «То, что происходит неизвестно где, и остается неизвестно где».
Мужчины засмеялись.
– И это не шутка, мать вашу, – еще громче добавил хозяин коттеджа.
Все смолкли. Слышались лишь тихий гул пламени в камине и позвякивание тающих кубиков льда в бокалах. Девлин боролась с приступом кашля – на глаза ей навернулись слезы.
– Быть может, вы заметили, что Джеральд и Дональд патрулируют здание с армейскими дробовиками «Моссберг пятьсот девяносто», – продолжал Итан. – Они находятся здесь ради того, чтобы защищать вас. Но что, если после того, как мы отпустим вас домой, вы решите сорвать наше маленькое дельце? Что, если вы вдруг решите, что в вас проснулась совесть, или проболтаетесь своим приятелям о том, как именно развлекались на Аляске? Что ж, тогда мы найдем способ сунуть вас в один из медвежьих капканов, хранящихся в подвале, защелкнуть этот капкан и утопить вместе с вами в озере. Вы просто присоединитесь к букету наших гостей, не оправдавших доверия. У нас есть и другие способы удержать вас от разговоров об этом месте после того, как вы его покинете. Я имею в виду фотографии и видеозаписи – банальный и неприкрытый шантаж. Но каждый из вас заплатил два миллиона за пятидневное пребывание здесь, так что, я полагаю, вы все горите предвкушением грядущих развлечений.
– Конечно.
– Да.
– Стопроцентно.
– Несомненно.
– Мы знаем условия сделки.
– Мы в восторге от того, что мы здесь!
Внезапно Девлин услышала, как что-то металлическое звякнуло о поверхность стола.
– Универсальные ключи, господа. Южное крыло – ваша площадка для развлечений, каждый из этих ключей открывает любую дверь. На каждом этаже четырнадцать комнат. Заселены не все из них – мы работаем над этим, – но большинство. Дверные глазки вставлены обратной стороной, так что можете свободно смотреть и выбирать. Рыжие, блондинки, брюнетки – у нас есть на любой вкус. Если вам по нраву беременные, на четвертом этаже есть и такие. Проверьте шкафы в своих комнатах. В каждом из них есть кимоно и пара сандалий. Я предлагаю вам всем надеть их для удобства и ради тепла. А сейчас у меня есть дела снаружи, так что вы все можете заниматься тем, чем пожелаете. Наши женщины здоровы и чисты. Я хочу сказать, защита не обязательна, но это, конечно же, остается на ваше усмотрение.
– А если мы захотим… – начал спрашивать кто-то из гостей.
– Почему бы тебе, Зиг, не дать мне закончить речь – вероятно, в ней содержатся ответы на все вопросы, которые у тебя возникли.
– Да, конечно, извините.
– Что касается вашего взаимодействия с женщинами, наша политика такова: если что-то сломал – покупай это. Если вы покалечите кого-то из них так, что придется перевести ее в северное крыло на излечение, мы выставим вам соответственный счет за ущерб. Прошу правильно понять меня: вы можете следовать своим желаниям, долбаные извращенцы, никто вам и слова не скажет. Серьезно, не сдерживайте себя. Просто не забывайте, что в последний день вашего пребывания здесь вам предъявят счет, в который все это будет включено. В каждую из этих женщин вложено примерно полтора миллиона долларов, и такова будет цена возмещения. Так, что я еще хотел сказать… Ах да, волки. Они сторожат территорию, и иногда – в частности, по ночам – мы впускаем их в здание. Вы, вероятно, гадали, почему вам всем сказано носить красную бандану на левой руке. Это позволит нашим волкам понять, в чьей вы стае. Они увидят бандану и не тронут вас. Но это не значит, что вы можете в одиночку выходить наружу или приближаться к волкам, пытаясь подружиться с ними. Если они окажутся близко, не обращайте на них внимания и избегайте смотреть им в глаза. Они злобны и натренированы на убийство, работают в па́рах, и если вы не будете соблюдать правила, они разорвут вас на части. Ясно?
Девлин услышала, как распахнулась дверь кухни.
– Как раз вовремя. Завтрак подан, – сказал хозяин.
Повернув голову, девочка увидела, что к столу приближаются две пары ног, обтянутых сетчатыми чулками, верхние края которых едва прикрывали мини-юбки.
– Господа, представляю вам Элину и Джил – на этой неделе они дежурят по кухне за отличное поведение в течение прошлого года.
Деви услышала, как на столе над ее головой расставляют посуду.
– Насколько я вижу, на блюде в центре стола – колбаса из оленины, – заметил Итан. – Вам всем следует ее отведать. Немного жестковата, но очень вкусна.
Глава 45
Ноги у Девлин совершенно затекли – она просидела под столом минут сорок, слушая, как шестеро нефтепромышленников поедают завтрак – похоже, чрезвычайно обильный и вкусный: гости поглощали блюда весьма интенсивно, и периоды молчания, когда они были заняты исключительно едой, длились по нескольку минут.
Хотя за столом почти ничего не было сказано, Девлин постаралась запомнить все до мелочей. Все гости занимали административные посты в компании под названием «Президиан ойл», и в разговоре то и дело упоминался город Хьюстон – видимо, офис компании располагался там. Пожилой – судя по голосу – джентльмен по имени Рейнольдс поднял прочувствованный тост за «астрономический третий квартал». Шон, очевидно, был сыном Кена. А еще время от времени кто-то вслух сожалел о том, что некий «первосортный сукин сын» Бобби не смог приехать сюда и принять участие в их забавах.
Затем, практически все разом, нефтепромышленники отодвинули свои стулья от стола и вышли из столовой вместе с Итаном.
Деви проползла между двух стульев и с трудом распрямила ноги, глядя на стол, напоминающий поле, где разыгралось нешуточное сражение – тарелки и столовые приборы были раскиданы в полнейшем беспорядке, на фарфоровых блюдах все еще громоздились огромные порции мяса, яиц и фруктов.
Желудок девочки ныл от голода, и она потянулась было за полоской бекона, когда из кухни донеслись голоса.
Она выскочила из столовой, промчалась по коридору и уже на подходах к вестибюлю вспомнила, что оставила парку и теплые штаны в библиотеке. Было ясно, что, если их найдут, это плохо закончится для нее.
В вестибюле по-прежнему было пусто. Девлин на цыпочках пробежала через вымощенное мрамором огромное пространство.
Дверь библиотеки была прикрыта, и она приложила к ней ухо – изнутри доносился только треск пламени, и ничего больше.
Внутри никого не было, и верхняя одежда девочки лежала там, где она ее оставила, – на полу возле двери в подвал.
Когда она подняла парку и штаны, в коридоре раздались приближающиеся шаги, и это заставило Деви вздрогнуть от страха.
Она огляделась, ища еще один выход или какое-нибудь место, где можно было спрятаться, но в библиотеке не было ничего, кроме мебели и стеклянных дверей, которые с другой стороны подпирал заваливший веранду снег.
Шаги раздавались уже почти у самого входа в библиотеку, и Девлин, выскочив за дверь, ведущую на подвальную лестницу, потянула ее на себя, молясь о том, чтобы петли не скрипнули. Вокруг нее сомкнулась темнота – оставалась лишь узенькая щелка, в которую пробивался свет, и тут в комнату вошли два человека, захлопнув за собой дверь. Они остановились перед камином, всего в пяти футах от Деви, которая наблюдала за ними в крошечный зазор между подвальной дверью и косяком.
– Черт побери, Шон! – сказал старший из этих двоих, седовласый мужчина, высокий и широкоплечий, облаченный в отлично сидящие брюки темно-синего цвета и клетчатую рубашку с закатанными по локоть рукавами.
– Пап, меня тошнит от этого… – пробормотал младший.
– Не смотри на вещи так мрачно.
– Это неправильно, и ты это знаешь. – Лицом Шон был очень похож на своего отца, если убрать морщины и седину и добавить юношеской округлости черт, однако ростом и телосложением несколько уступал родителю.
Пожилой мужчина положил руки на плечи сыну:
– Не позорь меня, Шон.
– Отец, эти женщины…
– Говори потише, чтоб тебя! Никто не заставляет тебя ничего делать. Иди и сиди безвылазно в своей комнате.
– А что собираешься делать ты?
– Я? – Девлин вдруг вспомнила, что этого пожилого звали Кен. – Не знаю.
Кен вышел из поля зрения Деви, и сын последовал за ним. Остались только их голоса, звучавшие чуть громче шепота.
– Послушай меня, Шон. Ты же слышал, что сказал за завтраком Итан, верно?
– Да.
– Вот и веди себя соответственно.
– Пап, я не могу провести здесь целых пять дней!
– Слушай, мне пришлось нажать на кое-какие серьезные рычаги, чтобы взять тебя в эту поездку. Ты же знаешь, сколько парней убили бы за такую…
– Да, спасибо большое за это.
– Да погоди ты хоть минутку! Я не знал, что это будет так, пойми…
– А что ты подумал, когда нас посадили в гидросамолет с затемненными окнами? Когда не сказали нам, куда мы направляемся?
– Послушай, Шон, ты уже здесь. Ты не можешь отбыть раньше срока. Так что постарайся провести время как можно лучше.
– И как же?
– Мне все равно, просто… не опозорь меня.
– Да пошел ты!
Послышался шум шагов – кто-то прошел через библиотеку, и Девлин услышала, как открылась дверь.
– Шон, вернись! Шон!
Кен поспешил вслед за сыном, и в библиотеке вновь стало тихо – лишь трещали поленья в камине. Девочка выждала пару минут, напряженно прислушиваясь – не послышатся ли вновь чьи-то шаги, но никого не было.
Она отворила дверь подвала, осторожно пересекла библиотеку, вышла в вестибюль и немного постояла там, держа в охапке теплые штаны и парку и прислушиваясь к далеким голосам и хлопанью дверей в коридорах наверху.
Затем Девлин направилась в южное крыло – там было тихо и пусто и лишь чуть слышно гудели встроенные в потолок светильники.
Здесь в дверях тоже были глазки, и она останавливалась у каждого, чтобы заглянуть внутрь. В трех комнатах Деви увидела женщин, которые сидели на кроватях в полупрозрачном белье и явно чего-то ждали.
В конце коридора девочка повернула ручку пустой комнаты под номером 119.
Дверь открылась. Девлин вошла в комнату и закрыла дверь за собой.
Она спрятала штаны и парку в ящике комода, стоящего у кровати, а потом достала револьвер и пять долгих минут просидела у двери, скорчившись так, чтобы ее не было видно в глазок, и стараясь загнать поглубже внутрь слезы и страх.
Глава 46
Девлин выскользнула обратно в коридор, прошла через альков на лестницу и стала подниматься на второй этаж. Ей оставалось преодолеть пять ступенек, когда она услышала впереди голоса, на цыпочках прокралась в альков и выглянула из-за угла. Коридор был пуст.
Девочка оглянулась на альковное окно и увидела, что снег все еще идет, занося стоящие вокруг коттеджа ели. Даже через стекло она слышала, как поскрипывают ветви, сгибаясь под этой тяжестью.
Она шагнула в коридор и стала заглядывать в глазки дверей, мимо которых проходила. Опять женщины, полуобнаженные, лежащие на кроватях и бездумно смотрящие в потолок…
Деви прошла шагов десять, когда за дверью с номером 215 кто-то застонал. Девочка застыла, чувствуя, как внутри у нее все сжимается, буквально до тошноты. Она сделала еще шаг и прижала ухо к двери.
Голос Зига произнес:
– Тебе это нравится, верно, гадкая девчонка?
– Да.
– Убеди меня.
Через дверь Девлин слышала, как женщина застонала снова. И опять голос Зига:
– Да, так… о-о-о… так лучше… о боже…
Кто-то поднимался из вестибюля по лестнице в конце коридора. Деви повернулась, метнулась обратно в альков, нырнула за угол и оглянулась как раз вовремя, чтобы увидеть человека, вошедшего в коридор. Когда он приблизился, она увидела, что это низкорослый коренастый мужчина с челюстью точно у питбуля. Его светлые волосы были коротко подстрижены, а на ремне, переброшенном через шею, висел дробовик.
Через каждые несколько дверей человек останавливался и приникал к глазку, несколько дольше задержавшись у комнаты 215.
Девлин отпрянула и пошла по лестнице вверх.
Пятая ступенька скрипнула под тяжестью ее тела. А шаги в коридоре внизу были хорошо слышны – мужчина явно шел в ее сторону.
Девочка быстро шмыгнула в коридор третьего этажа, миновала двери с бронзовыми цифрами 314, 312 и 310 и подергала ручку двери, обозначенной номером 308, но та была заперта.
В это время мужчина с дробовиком, должно быть, дошел до той ненадежной ступеньки, потому что по коридору раскатился громкий скрип.
Ручка двери с номером 306 повернулась. Лазутчица проскользнула в комнату, чувствуя, как громко колотится сердце у нее в груди. Она инстинктивно выглянула в глазок и вспомнила, что глазки в здешних дверях вставлены обратной стороной. Все, что девочка видела, казалось далеким и расплывчатым, как будто она смотрела сквозь сильные линзы очков для чтения, выписанных окулистом ее отцу. Девлин слышала, как охранник идет по коридору, и гадала, мог ли он услышать или увидеть ее. Метнувшись прочь от двери, она присела на корточки в углу за кроватью, где ее нельзя было увидеть сквозь глазок, и, сжимая револьвер в трясущейся руке, стала слушать, как шаги раздаются уже у самой двери – и удаляются прочь.