Однако всё гораздо проще. Какое там провидение? Элементарно: мы в глуши, и дорог в цивилизацию всего две. Одна через лес, а другая по реке. До Ухты семьдесят два километра. Не всякий решится забраться в дебри, и многие больные искали пути в больницу, в города и крупные посёлки, а не в лес. И ничего хорошего всякий разумный человек от будущего не ждал. Всё только начинается, и даже если удастся избежать заражения, то возникнет много иных трудностей. Вот-вот начнётся осень, а потом зима. А людей скопилось много, больше четырёх тысяч человек. Чем их кормить? Куда поселить? Как обеспечить защиту? И кто возьмёт на себя ответственность за жизни людей?
С ответственностью вроде бы понятно. Пока главным считается Кораблёв, у него есть бойцы, техника и вооружение. Но как долго ему будут подчиняться? И понимает ли полковник, что вскоре начнутся голодные мятежи? Ещё парочка скользких вопросов, хотя Наёмник утверждал, что Кораблёв всё понимает. Поэтому беженцам не дают сидеть без дела. Мужчин, кто желает трудиться, определяют в рабочие бригады, которые занимаются строительством, рыбной ловлей и охотой. А женщины, кто не сидит с детьми, собирают ягоды и грибы. Это только начало, и в ближайшее время планируется выслать на заражённые земли разведчиков, которые станут искать склады с товарами, продовольствие и топливо. Пока эта группа только формируется, и есть уже семь человек: Наёмник, преданные ему бойцы и наша троица.
Честно говоря, самому лезть в опасные места не хотелось. Но сидеть на месте тоже нельзя. Необходимо шевелиться, двигаться и думать над тем, как продолжить путешествие на север. Так что выбор невелик, и я был готов к тому, что в самом скором времени снова придётся рисковать. Такой вот расклад.
Впрочем, обо всём по порядку.
В военном лагере людей было относительно немного, человек сто. Ещё двадцать бойцов находились на блокпосту, караулили дорогу, и три десятка в разных местах наблюдали за рекой. Нам сразу же выделили место – только что вырытую необорудованную землянку, а поскольку спать в ней никто не собирался, временно она стала складом.
Только устроились, это уже под вечер, к нам пожаловали гости, два офицера. Первый – невысокий темноволосый крепыш в камуфляже с уставшим взглядом, полковник Кораблёв собственной персоной. Второй, наоборот, длинный худой блондин с мозолистыми руками, начштаба армейской группировки, вернее, того, что от неё осталось, капитан Гребнёв. Они пришли познакомиться, а заодно осмотреть бензовоз, и разговор получился вполне конкретный. Я в нём не участвовал, вроде как не по чину, беседу вёл дядька. Но общая суть проста: нас не дёргают, мы сами по себе, разведка. Что наше, то нашим и остаётся. Однако взамен мы обязаны в ближайшее время дать результат. Если притащим болезнь, то без обид, обратно нас не пустят и положат прямо на дороге. А чтобы нам совсем тоскливо не было, командование выделит один бронетранспортёр, средства защиты (ОЗК и противогазы) и, если понадобится, ещё пару автомобилей.
В общем, сговорились. Бензовоз у нас забрали, а напоследок полковник поинтересовался, нужно ли нам дополнительное вооружение. Я думал, дядька откажется, ведь в микроавтобусе полтора десятка стволов. Однако он не растерялся и попросил подствольные гранатомёты, а также пару РШГ, и полковник пообещал выделить, что просим, из своего личного резерва.
Начальники нас оставили, и я расслабился. Наконец-то мы прибились к какому-то берегу, и можно не нести ночные караулы. Наконец есть какая-то определённость, и уже известно, чем мы будем заниматься завтра. Наконец-то можно спокойно выспаться и даже помыться, пусть не в душе, а в холодной речке, но это лучше, чем ничего. Вот только жаль, что Светланы рядом нет…
Подумав о девушке и её сестрах, я сам себе испортил настроение – накатила тоска. Захотелось выпить, и я направился к микроавтобусу, чтобы взять бутылку коллекционного коньяка из запасов Большого. Но забухать и забыться не получилось, поскольку меня позвал Андрей Иванович:
– Иван! Сюда иди!
Я подошёл к костру и застал родственника за работой. Он рассматривал карту, сверялся с путеводителем по Республике Коми, который оставил Наёмник, и искал цель для разведрейда.
– Садись, – кивнул он на пенёк рядом.
Разместившись, я тоже посмотрел на карту и спросил:
– Что-то уже надумал?
– Да, – кивнул он.
– И куда поедем?
– Придётся обратно на трассу выбираться.
– А других вариантов нет?
– Нет, Иван. На правый берег Ижмы перебраться не на чем, но даже если окажемся на левобережье, там нет дорог. А в Ухте нас встретят свинцом и сталью. Так что дорога одна – на трассу. Выберемся и посмотрим, что в населённых пунктах вдоль дороги. Если придётся, примем бой. Пока расклады такие. Но основное решение – за Наёмником.
– А что по комплектованию группы? Нам радист нужен, и ещё пара-тройка крепких бойцов не помешает.
– Это понятно. Наёмник всё решит. И радиста обещал, и бойцов, и проводника.
– А когда выдвигаемся?
– Послезавтра.
– Людмилу оставляем?
– Конечно. Она – наш тыл, и за вещами присмотрит, и себя в обиду не даст.
– Хорошая женщина, – сказал я, впервые с момента нашей встречи высказав о ней какое-то мнение.
– Верно. – Андрей Иванович покосился в сторону землянки, где женщина при свете факела, экономя батарею фонаря, раскладывала продукты. – Нам с ней повезло. – Он замолчал, а я задал новый вопрос:
– Ты Наёмнику доверяешь?
– Нет, – ответил он сразу.
– Тогда почему мы с ним?
– Иван, ты и сам всё понимаешь. Во-первых, у нас нет иного выхода. А во-вторых, пока не отберём бункер Шарукана, нам опасаться нечего.
– Но ты ведь сдал ему координаты объекта?
– Сдал.
– И зачем мы ему?
А с кем он его отбивать станет? – Родственник кивнул в сторону лагеря: – С этими? Так они его моментально полковнику сдадут и к стенке поставят. Или выгонят. Нет. Ему команда нужна. Понимаешь?
– Теперь понимаю.
Битый час мы обсуждали детали предстоящего рейда и новый рывок на север, а когда закончили, единственное, что я хотел, так это спать. Поэтому про алкоголь я уже не думал, а покормил и привязал к машине лайку и залез в спальный мешок…
Выспался отлично. Проснулся свежий, бодрый и в самом лучшем настроении. Однако случилась неприятность. Лайка, которой мы так и не дали прозвище, перегрызла верёвку и сбежала. А у нас на неё были планы. Раз уж собаки чуют болезнь, в рейде она должна быть с нами. И вот её нет. Что делать? Пришлось идти на поиски, пока завтрак не приготовлен.
Я бродил между палатками, разговаривал с солдатами и спрашивал о собаке. Некоторые её видели и указали в сторону реки. Я дошёл до Кедвы, на берегу которой стояло несколько бойцов, и обнаружил лайку. Она бегала по поляне и пыталась поймать кузнечика или жука. Молодая ещё собака, энергии много. Я направился к ней. Но в этот момент за спиной раздался голос:
– Эй, паренёк!
Я не отреагировал, подумал, что обращаются не ко мне.
– Кому говорю?! Стой!
На плечо легла ладонь, и кто-то попытался меня остановить. Месяц назад я обернулся бы. Однако путешествие из Москвы в Ухту изменило меня, и я уже действовал на инстинктах. Слегка присел, рука человека ушла в сторону, и, разворачиваясь, я ногой провёл подсечку. Противник упал, и я увидел перед собой полного мужика в камуфляже, который лежал на спине и смотрел на меня.
– Тебе чего? – поинтересовался я.
Военный, покряхтывая и поднимаясь, ответил:
– Спросить хотел.
Он встал, а я, отступив от него на шаг, сказал:
– Спрашивай.
– Это у тебя «стечкин»? – Он посмотрел на кобуру.
– Да.
– Продаёшь?
– Нет.
– А поменяться не желаешь?
– Тоже нет.
– А ты из разведки?
– Из неё. Ещё вопросы есть?
– Пожалуй, нет. – Он усмехнулся и назвал себя: – Я Сергиенко, прапорщик.
– Иван Вагрин. Будем знакомы. Ты не в обиде, что я тебя на землю уронил?
– Сам виноват. Буду знать, что ты кое-что умеешь. Если что, обращайся.
– Запросто.
Обращаться к новому знакомому я пока не собирался. Но в голове сделал зарубку. Сдаётся, что не просто так прапорщик подошёл и его интересовал не «стечкин». Тут что-то иное. Но что? Посмотрим.
Я поймал собаку и вернулся в расположение. Как раз завтрак поспел, и, подкрепившись, мы занялись делом. Тем более появился Наёмник со своими бойцами, а потом ещё пара солдат – один радист, а другой механик-водитель брони, которая нас повезёт. Ну и раз все в сборе, ещё раз обсудили, куда пойдём, а затем немного побегали по соседней поляне, поработали над тактикой. Это, конечно, чепуха, ибо группа должна готовиться и притираться хотя бы несколько дней, а лучше – месяц. Однако время, как обычно, поджимало. Того и гляди дожди зарядят, а потом настанут холода. Так что следовало поторапливаться.
После тренировки – обед. Потом нам принесли два ГП-25, два десятка ВОГов и пару одноразовых гранатомётов. Уже хорошо, не обманул полковник, и началась подготовка к выходу. День пролетел в суете, а вечером, когда мы с родственником сидели возле костра и пили чай, появился Сергиенко. Он поздоровался со мной, словно мы старые приятели, потом с дядькой и попросил разрешения присесть.
– Присаживайся, – пригласил его Андрей Иванович и спросил: – Чай будешь?
– Не откажусь, – откликнулся гость.
Посидели. Помолчали. Выпили чай. А потом было несколько пустых фраз относительно погоды и новостей. Мы никуда не торопились и распахивать перед прапором душу не собирались. Ждали, что он скажет, ведь не просто так пришёл, наверняка с какой-то целью, и если это так, то пусть сам говорит, что ему нужно.
Прапорщик, кстати, из запаса и прибился к армейцам по пути, продержался недолго, через десять минут сказал:
– Мужчины, у меня к вам деловое предложение.
Дядька слегка толкнул меня в бок, тем самым дал понять, чтобы беседу вёл я, а он понаблюдает.
– Слушаем, – посмотрел я на гостя и снова заварил чай. – Что предлагаешь?
– Торговлю.
– Поясни.
Он заторопился:
– Тут народа много, люди собрались разные. Вы уже знаете, что здесь четыре лагеря?
– Знаем.
– Так вот, между лагерями торг начинается, и кто успеет первым рынок занять, конъюнктуру уловить и отношения с людьми наладить, тот потом будет в шоколаде. Пока торговля меновая, я один из продавцов…
Я прервал его:
– Что-то хочешь купить, продать или контакт с нами набить?
– И то, и другое, и третье. У вас ведь много такого, что вам не особо нужно.
– Например?
– Слышал, стволы лишние имеются, а среди беженцев есть люди, кто за них готов отличную цену дать. А ещё медикаменты нужны, и бензин тоже.
– За деньги?
– Нет. Я же говорю, торговля меновая. Есть золото, травка, порошки весёлые, одежда, обувь. А хотите женщину? На выбор. Любую.
От слов прапорщика, который собирался стать в новом мире купцом, мне стало противно. Но, честно говоря, не очень. Это как лёгкая брезгливость, не более того. Поэтому я его не одёрнул и не заткнул, а продолжал слушать.
– И продукты могу у вас взять, – соловьём заливался Сергиенко, – разумеется, излишки. И трофеи, которые из рейда притащите. Вы ведь на особом положении. Только-только в лагере, а уже отдельно от всех и отцы-командиры вас уважают. Вам многое позволено будет, если всем польза…
В конце концов я его перебил:
– Не тараторь. Мы тебя поняли и подумаем над твоим предложением. Но пока ничего продавать или покупать не собираемся. Осмотримся. Тогда ответ и дадим.
– Когда?
– Через три-четыре дня.
– Долго.
– Ничего. Тебе всё равно спешить некуда. Как и нам. Это наше последнее слово.
Прапорщик понял, что больше разговаривать не о чем, и, довольный, ушёл. Почему довольный? Наверное, по той простой причине, что наживку закинул и не получил по башке. Наверняка мы не первые, к кому он с такими предложениями подходил. А люди вокруг, как он правильно заметил, разные, кто-то мог и послать, а то и побить. Так сказать, по старой памяти, раз он травку и девочек предлагает. Да и вообще просто потому, что его действия можно считать спекулятивными. Следовательно, подрывающими власть Кораблёва и благосостояние аморфной лесной общины.
– Хитрый жучара, – глядя вслед торгашу, усмехнулся дядька.
– Только как бы он сам себя не перехитрил. Узнает полковник о чёрном рынке и пристрелит.
– Он уже знает.
– Наёмник сказал?
– Ага.
– И почему полковник торгашей не разгонит?
– Бесполезно. Всё равно рынок будет. При любом начальнике. А так он рядом, и можно контролировать тех, кто ведёт торг. Заодно чужими руками делать то, что сам не сможешь. Рынок ведь – только начало. Со временем, если нас болезнь не накроет, он может перерасти в нечто большее.
– Понятно.
Андрей Иванович тяжело вздохнул и поднялся:
– Пойду спать. Завтра день тяжёлый.
– Давай. А я ещё немного посижу.
– Только не засиживайся. Отдохни как следует, пока такая возможность есть.
– Не маленький, сам знаю.
Дядька ушёл, а я, неспешно допивая чай, смотрел на лагерь и пытался представить, что ждёт нас в рейде.
31
Разведчики полковника Кораблёва выбрались на трассу довольно быстро, за один день. Хотя пришлось немного попетлять, дабы избежать встреч с чистильщиками из Ухты. В группе десять человек, бронетранспортёр и бортовая «газель» с топливом, припасами, боеприпасами, медикаментами и радиостанцией.
Второй день потратили на объезд Ухты и выдвижение на трассу Ухта – Котлас. После чего Наёмник решил посетить деревушку Гэрдъель и посёлок городского типа Водный, которые находились невдалеке от Ухты. Однако Гэрдъель сгорел, практически дотла, а в Водном оказалось много заражённых. Прямо на окраине последнего раскинулся огромный автомобильный табор, и среди машин валялись почерневшие трупы, которые никто не убирал. Значит, чума уже здесь и ловить в этом месте, по крайней мере сейчас, нечего. Тем более что в центре посёлка горели костры, их дымы видны издалека, а ещё были слышны редкие одиночные выстрелы.
Пришлось сдать назад и отправиться в противоположную от Ухты сторону. Группа двинулась на юго-запад, и так прошёл третий день. Разведчики заночевали перед посёлком Чиньяворык, собираясь посетить его с утра. Место интересное, с учётом того, что рядом не только автомобильная трасса, но и железная дорога. Дальше Ропча, Малиновка и Синдор, а неподалеку (по местным меркам) посёлок Боровой, там тоже ж/д станция. При этом поисковики сами толком не знали, что искать, и постоянно были настороже. А задача простая – провести разведку и взять всё, что может пригодиться лесной общине.
Наступило утро, разведчики собрались продолжать движение, но не успели покинуть придорожную рощу, как мимо них по дороге прошла внушительная автоколонна. В авангарде – два военных внедорожника «гусар», у одного на крыше АГС-17, а у второго пулемёт, и в салоне наверняка три-четыре бойца. Далее восемь пустых КамАЗов: четыре фуры, три с прицепом и одна с топливной цистерной. Причём рядом с водителем в каждой машине находился вооружённый человек. А в арьергарде двигался бронированный полицейский автофургон, наверняка с боевиками, и ещё один «гусар» с пулемётом.
– Солидная ленточка, – сказал Андрей Иванович, провожая автоколонну взглядом.
– Верно, – раздвигая густой кустарник, согласился Наёмник. – Сто процентов, они из Ухты и выехали из города не просто так.
Матёрые убийцы молча переглянулись, обменялись кивками, и вскоре отряд последовал за странной автоколонной, которая въехала в разгромленный беженцами и заражённый Чиньяворык. Людей здесь не было, а если и были, то они хорошо спрятались, и колонна прибыла на ж/д станцию, где на путях стояли три состава. Два были пустыми, платформы под металлопрокат или лес. А третий состоял из закрытых вагонов, которые, как это ни странно, до сих пор никто не разорил, в конце же состава было прицеплено несколько платформ с новенькими тракторами, кажется, КА-700. Именно этот состав был целью гостей из города, и разведчики, спрятав бронетранспортёр и «газель», подошли со стороны леса к станции и стали за ними наблюдать.
Первое, что сделали городские, многие из которых были в костюмах биологической защиты, выставили караул и зачистили территорию. На крыше железнодорожной станции засели два бойца с пулемётом, а вокруг стали ходить патрули с собаками. Потом появились огнемётчики, которые начали выжигать все подозрительные места, и горючку они не жалели. Боевиков было немного, гораздо меньше, чем ожидал Вагрин, всего два десятка, так как в полицейском фургоне оказались грузчики и трактористы, короче, работяги, и они сразу взялись за дело. Одни отправились к тракторам и стали думать, как спустить тяжёлую технику с платформ, а другие занялись вагонами, вскрыли их и начали загружать КамАЗы. В одном вагоне оказался автокар. Действия ухтинцев были чёткими, поэтому всё делалось быстро, и у разведчиков сложилось впечатление, что городские поисковики точно знали, где какой груз. Каждый был занят, а руководил работами мордастый мужик с большим животом, который, несмотря на свою полноту, везде успевал и не расставался с автоматом.
– Как думаешь, что они здесь забыли? – обратился Наёмник к Вагрину.
– Имеешь в виду, что в вагонах? – уточнил Андрей Иванович.
– Да.
– Там может быть всё, что угодно. От консервов и памперсов до медикаментов и водки.
– Вот бы их перехватить. Но нас слишком мало. Правда, есть БТР, броня всё-таки. Только бойцы в охране ухтинцев крепкие, у таких РПГ точно есть, а наша группа подготовлена слабо.