– Не промахнулся мимо дырки?
– И не в такие попадал, – парирует Сергей с привычной ему дерзостью.
Мальчишка садится за стол, вспоминает слова Николая о том, что надо стать «нужным», глядит на женщину и спрашивает:
– Я видел, как ты метко стреляешь. Научишь? Стрелок из меня никудышный. И вообще, по оружию подскажешь, что как делать?
Эльза растягивает обкусанные губы в подобие усмешки.
– Я тоже об этом подумала. Ты и километра не пройдешь, как на тебя стая набросится. Да и по жизни нашей… веселой… пригодится. Хорошо, пойдем. Покажу тебе оружейную комнату. Поверь, там есть на что посмотреть.
– Винтовка моя тоже там? – интересуется мальчишка, идя вслед за Эльзой.
– Там, не беспокойся. Я ее почистила и в пирамиду поставила. Ты точно решил, что оставишь ее себе?
– А что? Проклятье, что ли, на ней?
Эльза поворачивается:
– Да нет, просто не каждый с такой винтовкой управиться сможет. Тяжелая, да и спуск у нее тугой, приноровиться нужно.
– Николай же смог, – пожимает плечами мальчишка.
– А ты себя с ним не равняй! – зло фыркает женщина. – У него боевой опыт, а ты… так, без году неделя. Или думаешь, в пса с пяти метров случайно попал, так и стрелком заделался?!
– Ничего я не думаю, – обиженно сопит мальчишка. – У нее же снайперский прицел.
– Это тебе не в играх стрелять, – продолжает Эльза. – Талант нужен, сноровка. Вот и пришли.
Они останавливаются возле зарешеченной двери с кодовым замком.
– Ого! – восклицает Сергей, удивляясь толщине прутьев. – Прямо как в банке.
Эльза смеется:
– И изнутри не открыть. Хорошо, я код однажды подглядела у Карабаса.
Женщина встает так, чтобы пацан не увидел цифры, которые она набирает на цифровой панели. Щелкает замок.
– Заходи, не стесняйся, – приглашает Эльза, первой заходя в оружейную.
Сергей шагает вслед за Эльзой, и у него просто разбегаются глаза от увиденного. Наверное, те же чувства испытывает ребенок, попав в магазин «Детский мир».
За исключением того, что здесь собраны игрушки для взрослых, созданные, чтобы убивать.
– Нравится? – весело спрашивает Эльза.
Сухов молча кивает, восторженно разглядывая винтовки и дробовики. Взгляд пацана падает на черный пистолет, заметно выделяющийся среди остального оружия угловатыми формами. Мальчишка вопросительно смотрит на Эльзу.
– Можно посмотреть?
Женщина кивает:
– Бери его, он незаряженный.
Сергей неуверенно и осторожно, словно пистолет сделан из стекла, берет его в руку. Крутит, рассматривая со всех сторон.
– Ух ты, какой ухватистый! – восхищается мальчишка. – В ладони сидит как влитой!
– Еще бы. Это «Heckler&Koch USP».
– Как? – переспрашивает пацан.
– «Хеклер и Кох» калибра девять миллиметров, – переводит женщина. – Немцы знают толк в хорошем оружии. Смотри, – она протягивает руку. – Дай-ка мне его.
Сергей отдает пистолет Эльзе и с неподдельным интересом наблюдает, как ловко она управляется с оружием, щелкая предохранителем, а затем, нажав рычаг на спусковой скобе, выбрасывает на ладонь магазин.
– Надежная машинка, – говорит Эльза, – и простая в обращении, я тебе все покажу.
– А где научилась? – спрашивает Сергей.
– На курсы ходила. У себя дома, на стрельбище. Нравится мне это дело.
Как бы между прочим, Эльза достает из коробки, стоящей на стеллаже, магазин, вставляет его в рукоятку пистолета. Щелкает затвором. Внимательно смотрит на пацана.
– А вот это уже боевые, – цедит женщина, приставляя дуло к виску мальчишки. – Ну, как ощущения?
– Ты чего? – холодеет Сергей, чувствуя, как кровь приливает к лицу, а сердце бешено колотится в груди.
– Что, страшно? – ухмыляется Эльза.
– Да, – тихо выдыхает мальчишка, видя, что женщина внимательно присматривается к нему. – Дальше чего?
– Не шевелись, – цедит Эльза, когда пацан чуть отклоняет голову, – а то палец дернется, мозги разлетятся, а мне потом убирать.
– Чего ты хочешь? – шепотом спрашивает Сергей. – Убить меня?
– Нет, – Эльза вдруг серьезнеет. – Ты должен научиться слушать и молчать. А главное – усмири гордыню. Только так ты выживешь. Понял?
Мальчишка осторожно кивает.
– На, держи, – женщина дает ему пистолет, – теперь он твой.
– Опять проверяла меня? – обиженно спрашивает Сергей, потирая рукой лоб.
– Ага, – лукаво подмигивает Эльза.
Пацан фыркает, ухмыляется и кладет пистолет на полку. Его взгляд падает на ОЗК незнакомого ему вида.
– Ты их здесь хранишь? – удивляется Сергей.
Эльза неожиданно отвешивает ему подзатыльник.
– Ты меня за дуру принимаешь?! Это новый, еще не хоженый, так сказать. Стала бы я амуницию, в которой по поверхности шляешься, здесь хранить. Все там, – женщина машет рукой, – в отделении для выхода находится. Как и положено. Только «трехлинейку» твою почистила и сюда поставила.
– Понятно, – кивает Сухов. – Учить когда начнешь?
– Неужели оклемался? Может, отдохнешь пару дней?
– Что-то не хочется, выспался уже, – отказывается Сергей.
– Ну, раз так… – женщина переводит взгляд на оружие, похожее на автомат Калашникова с барабанным магазином и массивным дульным тормозом, как у противотанкового ружья. – Начнем с этого. Бери.
– Ух ты, круть, и тяжелый какой! – восторгается Сухов, с трудом вынимая оружие из пирамиды. – Что это?
– «Вепрь», карабин двенадцатого калибра, – охотно рассказывает Эльза. – Российская разработка на основе РПК. Этот – модернизированный, с увеличенным магазином. На коротких дистанциях – убойная вещь. Справишься с ним, справишься и с остальным оружием. Из чего ты стрелял?
– Из Макарова, ну и из «мосинки», как ты видела… – смущенно говорит мальчишка, ощущая себя первоклассником, плохо выучившим домашнее задание. – Да и то… пару раз всего.
– Понятно, – закатывает глаза Эльза. – Стрелок из тебя еще тот! Но ты научишься, я это чувствую. Запомни, у этого «Вепря» сильная отдача. Я когда там, в Германии, на стрельбище ходила, пару раз стреляла из него, так чуть плечо не выбила. Моща!
Сухов облизывает губы:
– Давай, показывай, что да как.
– Слушай меня очень внимательно, – женщина становится рядом с Сергеем. – Запоминай и повторяй все, что я расскажу и покажу, от этого будет зависеть твоя жизнь, понял?
– Да, хорошо, – отвечает Сергей, пытаясь прицелиться из оружия и уже воображая себя матерым разведчиком.
Карабин приятно тяжел. Это внушает Сухову уверенность в своих силах. Новый мир не терпит суеты. А терпения ему не занимать…
Глава 6 Возвращение
Месяц спустя. Деревня Северово. Раннее утро
Морозный ветер, мчась по улицам, срывает снежные шапки с крыш домов. Завывая и голося на все лады, ледяные потоки врываются в заброшенные дома через разбитые окна. Ветер, словно сорвавшийся с цепи голодный пес, летит дальше, хлопая дверьми и засыпая снегом комнаты и коридоры. Со стороны леса раздается душераздирающий вой. Среди деревьев мелькает тень. Лапы мягко ступают по снегу. Из-за ветвей показывается острая, оскаленная волчья морда. Из пасти свисает тонкая нить слюны. Слюна падает в снег и быстро застывает, леденея на глазах.
Зверь, покрытый густой белоснежной шерстью, тянет носом воздух, ловя запахи поселения. Ветер приносит дизельный выхлоп, к которому примешивается хорошо различимый зловонный смрад горелого мяса. Животное вытягивает морду, стараясь понять, откуда доносится этот запах. Проходит метров пятьдесят и резко останавливается. Хищник видит, что ровно посередине дороги лежит куча из обгоревших собачьих трупов.
Прижимаясь к забору, волк проходит еще несколько шагов, пока острый запах буквально не врывается в его мозг, точно вопя: «Здесь смерть!». Хищник замирает, разглядывая сложенное на скорую руку кострище. Его взгляд скользит по собачьим тушам. Окажись на месте зверя человек, он бы сразу увидел, что у одних туш, которые еще не успели заледенеть, аккуратно прострелены головы, а у других, уже полностью закоченевших, – туловища. Словно кто-то, перед тем как сложить разномастных псов в кучу, облить их горючим и поджечь, тренировался, каждый раз стреляя все лучше и лучше.
Волк, медленно и неуверенно переставляя лапы, обходит дымящееся кострище. Тусклые солнечные лучи, с трудом пробивающиеся сквозь серую небесную хмарь, окрашивают шерсть твари грязными разводами. Хищник, заметив цепочку человеческих следов, – ног, обутых в ботинки, – еще не занесенных снегом, идет дальше.
Зверю не раз доводилось бывать на окраине поселка, но первый раз он решил зайти так далеко. И на это есть две причины. Первая – голод. Страшный, пожирающий нутро голод, заставил хищника покинуть лес и искать пропитания в поселении. Вторая угадывается по раздутым бокам животного.
Беременная волчица идет по следу. Медленно и бесшумно ступая по снежному насту, она озирается и видит лишь мертвые, занесенные снегом дома. Волчица идет на шум, доносящийся с противоположной улицы. Ей не нравится этот звук – человеческий звук, который молотом стучит по ее ушам. Но этот шум – единственное, что смутно напоминает ей о живых в этом царстве снега и льда.
Беременная волчица идет по следу. Медленно и бесшумно ступая по снежному насту, она озирается и видит лишь мертвые, занесенные снегом дома. Волчица идет на шум, доносящийся с противоположной улицы. Ей не нравится этот звук – человеческий звук, который молотом стучит по ее ушам. Но этот шум – единственное, что смутно напоминает ей о живых в этом царстве снега и льда.
Вскоре волчица подходит к высокому забору. Она останавливается, переминаясь с лапы на лапу, долго прислушивается к малейшим звукам, доносящимся со двора, и наконец, решается зайти внутрь, проскользнув сквозь неплотно закрытые створки ворот…
* * *– Серый, ты как, готов? – спрашивает Эльза, засовывая в рюкзак упаковку с лекарствами, перетянутую резиновым жгутом.
Сухов, стоя с винтовкой в руках возле оружейки, поворачивает лысую голову.
– Еще пять минут, надо все проверить, – пацан улыбается. – Возвращаться с полпути неохота будет.
Женщина ухмыляется.
– Я это слышала уже раз десять. Пойду заглушу дизель-генератор, а когда вернусь, чтобы ты был уже готов. Иначе опять провозимся до вечера. Решили сегодня, значит, идем сегодня, все!
Эльза поворачивается и уходит.
Сергей окидывает взглядом оружейную комнату, мысленно отмечая, все ли он взял.
«Винтовка, пистолет, карабин, запасные магазины, патроны, – пацан кусает губы. – Нет, вроде ничего не забыл».
Сергей вспоминает, каким он был четыре недели назад, когда только очухался от болезни, и сравнивает с собой теперешним. Уроки Эльзы не прошли зря. Он уже не тот мальчишка, который мог выронить винтовку от выстрела. Он, схватывая все на лету, многому научился за эти дни.
Прятаться, крадучись идти, подолгу лежать в засаде, выжидая удобного момента, разбирать и собирать оружие, рассчитывать расстояние. Сильно помогла литература по вооружению и военному делу, в избытке собранная в подвале, которую Сергей проглатывал запоем, часто засиживаясь до утра. Хотя, кому и ночь – мать. Сергей словно открыл нового себя, тот скрытый талант, который дремал в нем до поры до времени, а теперь… был разбужен. Сильно помогло «ночное» зрение, которое пацан научился «включать» по необходимости. Голова при этом разрывалась, но мальчишка научился загонять боль на второй план, освобождая место трезвому расчету.
Доказательством тому – сожженные собачьи трупы. Каждого пса Сухов убил самолично, день за днем стреляя по живым мишеням и оттачивая навыки снайпера.
Было ли ему жалко убивать этих псов, которые однажды чуть не загрызли его? Сергей часто думал об этом, лежа на койке и глядя в потолок, перед тем как провалиться в тяжкий сон. Каждый раз ему снились псы, точнее, их глаза, которые он видел в прицел снайперской винтовки.
Ответа на этот вопрос Сухов так и не нашел. Вернее, загнал ответ куда-то в глубину сердца, словно боясь проявить жалость. Боясь признаться себе в трусости, а главное, холодея от мысли о том, что однажды в этот прицел ему придется разглядывать человеческие глаза. Глаза, которые будут так же, как и собачьи, наполнены болью и ужасом, когда в их обладателя попадает пуля.
– Серега! – окрик Эльзы выводит пацана из транса.
Только сейчас он замечает, что в подвале непривычно тихо.
– Я заглушила генератор, – женщина подходит к Сухову, смотрит на него. – Опять в облаках витаешь?
– Да так, что-то мысли скачут в голове, – вздыхает Сергей. – Нам надо выдвигаться, – мальчишка закрывает дверь «оружейки». – Время идет.
– Давно пора, – одобряет Эльза. – Я все проверила. Когда выйдем, ключ, как условились, зароем на окраине поселка. Что говорить, как к вашим вернемся, помнишь?
– Помню, – отвечает Сергей. – И про это место ни слова, и про то, что в Северово были.
– Оружия сколько набрал, – женщина с сомнением глядит на Сергея. – Дотащишь? Я вот только ружье беру, ну и пистолет, на всякий непредвиденный, как говорится.
– Дотащу, – решительно говорит Сергей. – Если что, карабин и патроны к нему выброшу, но «мосинку» в зубах понесу.
– Верю, – женщина хлопает Сухова по плечу. – Видела я, как ты из нее в последние дни стрелять приноровился. Прогресс налицо, не то, что поначалу, когда ты в банку с двадцати метров попасть не мог. Талант у тебя к снайпингу! Не иначе – дух Николая в тебе сидит.
Сергей пропускает мимо ушей слова Эльзы, уже привыкнув к ее странностям, но, поразмыслив, отвечает:
– Особенно если ночью целиться.
– Точно! – Эльза смеется. – А голова? Так и болит, когда ты свое второе зрение «включаешь»?
– Ага, – вздыхает Сухов.
– Я думаю, что со временем ты его научишься контролировать лучше, – утешает женщина. – Боль пройдет. Ты только, когда к Убежищу подойдем, стволы свои сбрось где-нибудь в городе на квартире. Такой арсенал по подвалам не валяется, не поверят нам и отнимут все. Потом, как выйдешь на поверхность, сделаешь вид, что найдешь. Придумаем что-нибудь.
Сергей кивает, чешет затылок.
– Да, об этом я не подумал… Только винтовку не буду прятать. И не отдам никому. Скажу, что трофей, пусть попробуют отнять!
– Хорошо-хорошо, – Эльза подталкивает Сухова в спину. – Пойдем уже, вояка.
– Иду уже, – обиженно бубнит Сергей.
Пацан закидывает за спину рюкзак и, подивившись его тяжести, вешает на плечо оружие. Решив про себя сдохнуть, но не признаться, что с трудом все это тащит, Сухов идет вслед за Эльзой. У выхода из подвала они надевают ОЗК.
– Готов? – спрашивает женщина, глядя сквозь линзы противогаза на мальчишку.
Сергей кивает.
– Тогда двинули, – Эльза открывает внутреннюю дверь, на мгновение замирает, оглядывается, окидывая взглядом помещение, словно прощаясь с подвалом.
Сухов смотрит на нее, молчит, терпеливо ожидая, когда она начнет подниматься по лестнице.
– Идем, – наконец решается женщина. – И так долго провозились. Еще думать, где ночевать придется.
Сергей поднимается вслед за Эльзой по лестнице. Странное щемящее чувство тревоги заставляет его сердце учащенно биться. Лямки рюкзака режут плечи. Винтовка точно разом прибавляет в весе на несколько килограммов. Сухов глубоко дышит и вздрагивает, услышав, как лязгает металлический засов, отодвигаемый Эльзой. Тонкая белая полоска света вспыхивает между стальной дверью и стеной. Женщина толкает дверь и выходит наружу. Сергей идет следом, почему-то точно зная, что еще вернется сюда…
* * *Едва заслышав скрип отворяемой двери, волчица поднимает голову. Обессилев от голода, она легла под навесом возле забора около часа назад и уже не вставала. Увидев два человеческих силуэта, выходящих из подвала, волчица пытается встать, но лапы подкашиваются, и она утыкается мордой в снег.
– Эльза! – раздается предупредительный крик Сергея.
Не дожидаясь отклика, Сухов скидывает с плеча «Вепрь» и прицеливается в волчицу.
– Не смей! – вопль Эльзы хорошо слышен даже сквозь противогаз. Женщина прыжком оказывается на линии выстрела.
– Уйди! – орет Сергей. – Не мешай мне!
Эльза, не говоря ни слова, поворачивается спиной к Сухову и бежит к зверю.
– Дана! – зовет женщина. – Даночка!
Сергей, опешив от неожиданности, опускает карабин и молча наблюдает, как Эльза, подбежав к волчице, склоняется над ней.
– Умница моя, ты пришла, – доносится до пацана. – А я уже и не надеялась тебя увидеть!
Сергей подходит к навесу и растерянно моргает: Эльза ласково гладит животное по голове.
– Кто это? – настороженно спрашивает пацан. – Волк?
– Не волк, волчица, – отвечает женщина. – Точнее, волкособ, помесь волка и собаки.
– Фигня какая-то, – фыркает Сергей. – Откуда ты ее знаешь?
– Она у Карабаса в клетке поначалу жила, – рассказывает Эльза. – С рук ела, не выла никогда. Умнейшее создание, я таких не видывала. Когда все закрутилось, ну, когда Николай всех перестрелял, она сбежала. Я звала, искала, но она не приходила. Я думала, она погибла. А она, видно, к стае прибилась, и все время в лесу жила. И, как видишь, – Эльза указывает на раздутые бока волчицы, – даром время не теряла. Думаю, это потомство того алабая, что ты застрелил. Видишь, как все повернулось. Стаи нет, а она сейчас охотиться не может, вот и пришла обратно домой, помощи просить.
– Мы что, с собой ее заберем? – спрашивает Сергей.
– Нельзя, – мотает головой Эльза. – Нельзя ей с нами, убьют. Но и так ее я не оставлю, погибнет. Так… – женщина задумывается. – Скидывай винтовку и рюкзак, бери из хозблока лопату, доски и молоток. Сколоти подобие будки. Потом закидаешь ее снегом – типа укрытие будет. Вон там строй, прямо под навесом. Только без фанатизма, времени в обрез. А я пока ей еды принесу. Ну что, Дана, живы будем, не помрем? – Эльза гладит животное по голове. – Ты тоже попробуй, – обращается женщина к Сергею.
Пацан нехотя вытягивает руку. Волчица рычит, но Эльза, прикрикнув на нее, говорит:
– Не бойся, не укусит, она просто нервничает.