– Эй, – позвала его Евдокия, – не время отдыхать! Надо выбираться. Ты меня слышишь?
Серый открыл глаза и посмотрел на нее с ненавистью.
– Ты чего это? – удивилась Евдокия.
– Того самого, – процедил Серый, – это все из-за тебя! Надо было пристрелить тебя еще по дороге!
– Ты что мелешь? – пробормотала она, решив, что его слова – последствия контузии. – Сережа, это я, Дуся. Ты что, меня не узнаешь?
– Дуся, – эхом повторил Серый, прожигая ее взглядом, – ненавижу тебя! Что, лярва, лишилась своего любовника. Кинула меня и сразу к нему. Да и ладно бы нормальный был, а то выбрала этого немого дебила.
– Чего ты несешь? – изумилась еще больше Евдокия. – Ты точно спятил.
– Вас видели вместе там, у реки, – отчеканил Серый.
– Кто видел? – нахмурилась Евдокия.
– Неважно кто, – отрезал Серый, – тебе теперь не жить. Он сдох. Теперь твоя очередь.
– Эй, послушай меня, – рявкнула на него Евдокия, – у меня, кроме тебя, никого не было. Чего ты веришь каждому встречному, кто будет меня грязью поливать. Кто тебе сказал?
– Я знаю, что это правда, – ухмыльнулся невесело Серый, – пока мы ехали, вы все время перемигивались, а у дома он тебя лапал. Я сам это видел.
– Послушай меня, давай сначала выберемся отсюда, а потом разберемся в наших делах, – предложила Евдокия, смекнув, в чем дело. – Обещаю, что все смогу объяснить и доказать. Нам просто нужно выбраться отсюда.
– Все врешь, сука, – упрямо возразил Серый.
Евдокия только покачала головой и напрягла все мышцы в попытке встать. Жердь заскрипела, немного подалась вверх, да и только. Сломать ее девушке было не по силам. Серый бы мог, но в этот момент он совершенно раскис.
Потом за ними пришли.
– Что, дождался? – бросила она Серому, когда их отвязали и вывели во двор. – Сейчас нас к стенке поставят.
– Надеюсь, ты будешь умирать очень долго, – пожелал ей Серый.
– Ведешь себя, как скотина, – ответила ему Евдокия.
Однако расстреливать их не стали. Заковали в деревянные колодки, соединенные одной цепью, и погнали на край села. Там среди китайцев она увидела несколько русских. Один невысокий, смуглый, с перебинтованной головой, а второй повыше, в форме ГПУ, с печальными серыми глазами. Судя по поведению, он командовал всеми. Впервые Евдокия видела чекиста, который не выглядел как последний отморозок. Затем она мысленно одернула себя. Перед ней был враг, и не стоило об этом забывать ни на секунду.
– А колодки – это не лишнее? – поинтересовался чекист у китайца, стоявшего рядом с ним.
– Нет, не лишнее, – ответил тот мелодичным голосом, – пленные с колодками не смогут бежать по пути. Все силы у них будут уходить на то, чтобы бежать за телегой.
– Вот это уж точно будет лишним, – отрезал чекист, – нам надо двигаться быстро, поэтому они поедут на телеге. Транспорта у нас хватает. Бежать никто не будет.
– Эй, вы, забирайтесь на телегу, – приказал им китаец, указав плетью, на какую именно им забираться.
Серый полез первым. Неожиданно он резко развернулся, стоя на телеге, изловчился, ухватил ослабшую цепь, накинул Евдокии на шею и затянул, откинувшись назад. Девушка даже не могла сопротивляться из-за колодок. Испугавшись резких движений, лошадь рванула вперед. Евдокия повисла на цепи. Ноги волочились по земле. Повезло, что наемники среагировали на его выпад практически мгновенно. Двое китайцев спрыгнули с лошадей на телегу, оглушили бандита, остановили телегу и освободили девушку от цепи.
* * *– Мать твою за ногу, – выкрикнул пораженный начальник милиции, гарцуя рядом с телегой на белом жеребце.
Евдокия упала на землю, кашляя и хрипя. Ей помогли подняться.
– Чего это он на тебя кинулся? – спросил у пленной Алексей.
– Да я его жена, – пояснила Евдокия, кивнув на Серого, – не хочет, чтобы я досталась кому-нибудь из вас на поругание. Заботливый он у меня.
– Да уж, – хмыкнул Трефилов.
– А чего это он решил, что кто-нибудь из нас на тебя позарится? – спокойно спросил Алексей, желая подзадорить девушку.
Евдокия покраснела. Хотела сначала обматерить чекиста, но сдержалась и вместо этого ответила:
– Просто я очень умелая в этом деле. Ни один мужик не может передо мной устоять.
– Хорошо, что мы на лошадях, – весело заметил Алексей и повернулся к тронувшему его за плечо Трефилову. – Чего тебе?
– Я насчет старика, – напомнил ему начальник милиции, – мы его тоже должны с собой взять. Он из бывших. Белая кость.
– Да на хрен нам этот калека сейчас, – отмахнулся Алексей, – потом им займемся.
– А что заниматься, шлепнуть – и все, – по-простому рассудил Трефилов.
– Ну, езжай и шлепни, – пожал плечами Алексей, – только смотри, чтобы этот ученый потом не накатал в Москву докладную, что ты помешал его важной работе. Он же спит и видит, чтобы с этим стариком поболтать по душам.
– Ладно, тогда пусть живет пока, – скривился Трефилов. Ссориться с московским начальством ему не хотелось.
После формального построения отряд выехал из скита. Монашкам оставили тела бандитов. Пусть сами хоронят. Евдокия и Серый ехали на разных телегах. По знакомой дороге продвигались быстро. Алексей держался у телеги с девушкой и допытывался у нее все время, как ее зовут, как фамилия, как попала в банду. С серьезным видом слушал все вранье, что она ему выкладывала, и согласно кивал. По рассказу девушки выходило, что она попала в банду совершенно случайно, пошла в лес, на нее напали бандиты, изнасиловали и один из них сделал ее своей женой. А после его смерти она будто бы досталась Серому. В боевых операциях она не участвовала. Никого не убивала.
– Слушай, да она, оказывается, не виновата вовсе, – обрадованно бросил Алексей Трефилову, – а мы ее заковали. Не годится. Надо освободить и отпустить.
– Как? – выдохнул Трефилов, не в силах понять, шутит чекист или говорит серьезно. Ли, ехавший рядом, от удивления открыл рот.
– Да, ее надо отпустить, – продолжал ломать комедию Алексей, – немедленно отпустите девушку!
– Эй, да вы что же, в самом деле ей поверили? – возмущенно воскликнул избитый Серый.
– Заткнись, падла, – зашипела на него Евдокия, – если освободят, я первым делом тебя порешу.
– Она и есть наша атаманша, – выкрикнул Серый со злостью, – Евдокия Дубова, дочь местного богача.
– Не гони, – снова не поверил Трефилов.
– А вот это уже правда, – подтвердил слова уголовника Алексей, глядя на девушку.
Евдокия не знала, что сказать. В глазах чекиста светилась непоколебимая уверенность. Разубеждать его было бесполезно.
– Неужели мы взяли саму атаманшу? – восхитился Трефилов. – Неуязвимую, местное божество во плоти.
– А ты что, сразу не понял этого? – снисходительно улыбнулся Алексей. – Это же очевидно.
– Да я просто не могу поверить, – покачал головой начальник милиции, – это значит, мы одним ударом отсекли голову банде. Как же она так легко попалась?
– Мы просто удачную приманку подготовили, – пояснил Алексей. – Теперь понимаешь, как важно было оттуда убраться как можно быстрее.
Не дождавшись ответа, Алексей немного отстал и поравнялся с телегой, на которой ехал Серый.
– Ты, парень, вижу, готов сотрудничать.
– Да, я хочу жить, сделаю все, что скажете, – подтвердил Серый.
– Вот выдашь нам всех и будешь жить, – пообещал Алексей.
– Сдохнешь ведь, как собака, – крикнула ему Евдокия.
– Ты раньше, – заверил ее Серый.
– Вы так ругаетесь, будто между вами что-то было, – усмехнулся Алексей. – Что, верно я говорю?
Евдокия и Серый сердито молчали.
– Значит, я прав, – заключил из их молчания Алексей и продолжал строить предположения: – Раз ты на нее напал и хотел убить, то она, значит, тебе изменила, и ты как-то узнал. Наставила рога, купила, как дешевого фраера. Ничего, такое бывает.
– Я не дешевый фраер, – брызгая слюной, заорал обозлившийся вконец Серый, – я ее, суку, все равно порешу. Я из-за нее всех своих парней положил.
– Вот это страсти, – улыбнулся Алексей начальнику милиции, – кипят, как смола. Девка-то действительно не промах.
– Я атаманшу себе другой представлял, – честно признался Трефилов, разглядывая Евдокию, – про нее среди местных легенды ходят. Ее называют непобедимой батыршей. Говорят, что ее ни пули не берут, ни ножи. На нее чуть ли не молятся. А эта просто девчонка сопливая. Как она могла такой бандой управлять?
– Главное не внешний вид, а содержание, – заметил Алексей, – противника никогда нельзя недооценивать. – Затем спросил у Серого: – Сколько в банде штыков?
– Нормальных бойцов осталось человек сорок, остальные так, шваль, – ответил бандит.
Алексей перевел взгляд на атаманшу, но не смог прочитать по ее лицу, правду говорит ее бывший соратник или нет. Евдокия взяла себя в руки и невозмутимо восседала на телеге в колодках, глядя куда-то в лес.
– Нормальных бойцов осталось человек сорок, остальные так, шваль, – ответил бандит.
Алексей перевел взгляд на атаманшу, но не смог прочитать по ее лицу, правду говорит ее бывший соратник или нет. Евдокия взяла себя в руки и невозмутимо восседала на телеге в колодках, глядя куда-то в лес.
– Сможешь показать на карте, где находится крепость? – снова обратился Алексей к бандиту.
– На карте нет, – растерялся Серый, – но отвести смогу.
– А почему по карте не можешь? – подозрительно спросил Алексей.
– Потому что не умею, – проворчал Серый, – в университетах не обучался.
– Неграмотный, что ли? – спросил Трефилов.
– Читать и писать умею, – гордо заявил Серый.
– Ладно, разберемся после, – буркнул Алексей. Потом в его голове всплыл вопрос, который его уже давно мучил: – Слушай, Гаврила, а ты местный?
– Да, а что? – вскинул голову Трефилов.
– Я просто хотел спросить, что у вас тут за сражения такие были в Гражданскую, про которые собирается писать наш историк? Становление советской власти. Что тут было знаменательного?
– Да тут вообще не было боев, – нахмурился Трефилов, – война, можно сказать, обошла эти места стороной. А советская власть на первых порах устанавливалась без особых проблем. Местным что белые, что красные – все едино.
– А чего же тогда наш ученый здесь ищет? – спросил Алексей.
– А мне почем знать, – пожал плечами Трефилов, – умный, вот и ищет.
– По-моему, слишком умный, – тихо произнес Алексей и посмотрел на небо, на котором быстро собирались серые тучи. – Опять дождь будет.
– Да тут всегда так в это время года, – вздохнул Трефилов.
– А потом? – с надеждой спросил Алексей.
– А потом гнус пойдет, – весело ответил Трефилов, разрушив его мечты о хорошей погоде.
* * *– Влас, они не вернулись, – кинулась Анисья к Пакину, когда тот выходил из конюшни.
– Знаю, – с мрачным видом отозвался он, глядя в сторону, – Лопухов был только что в скиту. Всех наших красные побили. Нарвались ночью на засаду. Твою сестру и Серого взяли в плен.
– А Емельян? – выдохнула пораженная страшной догадкой девушка.
– Убили его, – после секундного колебания признался Пакин.
По щекам Анисьи побежали слезы. Она просто не могла их сдержать. Слишком много всего случилось в один миг. Парень, с которым они вместе выросли, мертв, а сестра схвачена врагами.
– Мы должны их вытащить, – всхлипнула Анисья.
– Она сама виновата. Я предупреждал, – проворчал Пакин.
– Я приказываю, – настойчиво повторила Анисья, наступая на офицера. Ее рука легла на рукоятку револьвера, торчавшего из кобуры. – Слышишь, приказываю.
– Как мы это сделаем, не подскажешь? – зло спросил Пакин. – Ее повезли в село. В Сосновке сейчас большой отряд наемников. Почти сотня штыков. Это уже не шутка. Это не добровольцы, которых можно пощелкать играючи. Твоя сестра серьезно влипла.
– Но что-то же можно сделать, – давясь слезами, выкрикнула Анисья, – нельзя же вот так взять и бросить их там.
– Пойми, в данный момент ничего сделать невозможно, – покачал головой Пакин. – Серый угробил своих парней и сильно ослабил этим нашу оборону. Я сейчас смогу набрать штыков сорок подготовленных бойцов. В открытом бою против наемников нам не выстоять. В село тоже заходить – дохлый номер. Остается как-то заманить их в ловушку.
– Пока мы будем их заманивать, мою сестру расстреляют.
– Нет, сразу ее не расстреляют, это я тебе точно говорю, – заверил Пакин, – из нее будут выбивать сведения. Заставят показать дорогу сюда.
– Она не станет, – покачала головой Анисья, – я ее знаю. Умрет, но не сдаст.
– Погоди, а если она все-таки поведет их, если ее вынудят? – стал вслух размышлять Пакин. – Куда в этом случае она поведет их?
– Да к черту на рога, в пекло, но не сюда, – убежденно воскликнула Анисья, – моя сестра никогда не станет Иудой.
– Может, ты и права, – задумчиво произнес Пакин, – она поведет их в какое-нибудь гиблое место подальше отсюда.
– На болото к сторожке, – вспомнила Анисья поход по местным болотам, – более гиблого места теперь не встретишь. Как разлилась река, там образовалась настоящая трясина.
– Купятся ли на это красные? – с сомнением покачал головой Пакин. – Нет, чекисты не дураки.
– Дураки не дураки, а выбор у нее теперь не велик, – заметила Анисья. – Засаду нужно делать там на болотах, а для сестры оставить какие-нибудь знаки, чтобы ей знать, куда идти.
– А ведь говорил я ей, – сокрушенно покачал головой Пакин, – красные Афанасия даже не тронули. Он им изначально был не нужен. Какой толк от слепого старика? Они нас хотели выманить, и им это удалось благодаря твоей сестре. Почему вы старших никогда не слушаете! Что, это зазорно…
– Не время сейчас уму-разуму учить, надо действовать, – оборвала его Анисья.
Раздался топот конских копыт, и в ворота крепости въехали Федор Лопухов и Патрикей. Оба мрачные.
– Больше всего я боюсь, что Серый все испортит там, – сказала она Пакину. – Евдокия-то сообразит, как надо, а вот этот уголовник малость туповат, может все завалить.
– Ну, Серый мне никогда не нравился, однако некая звериная хитрость у него имеется, – ответил он задумчиво, – мужик сильный и без башки. Такой любой допрос выдержит и не расколется.
Патрикей с Федором спешились и поздоровались. Пакин поинтересовался, чего у них нового. Патрикей сообщил, что организовал похороны погибших. Тела решили не перевозить, а похоронить на кладбище в скиту. Ефросинья была не против, сказала, что воины погибли за правое дело в борьбе против красных демонов. Лопухов сообщил, что сумел догнать отряд красных, видел, что Евдокия и Серый живы. Близко подобраться не мог. Людей у красных после ночного боя осталось всего ничего. Если бы они вовремя собрали отряд и послали его в погоню, то атаманшу удалось бы отбить.
– Если бы да кабы, – махнул рукой Пакин, – мы вообще сначала не знали, что думать.
– Мы с ней близнецы, – пояснила Анисья Федору, не посвященному в их тайну.
– Да я уж давно понял, – усмехнулся Лопухов, – удивляюсь, как остальные этого не понимают.
– Люди просто хотят верить в чудо, – пояснил Пакин, – зачем им мешать.
* * *Для показательной казни Красин приказал согнать всех жителей села на большом поле. Затем наемники вывели приговоренных и заставили их копать траншею. Когда они закончили, выстроил их у траншеи и зачитал приговор, который сам до этого написал на бумажке корявым почерком – руки сильно тряслись после ночных возлияний.
– …За контрреволюционную деятельность, пособничество бандитам, уничтожение колхозной собственности и пособничество в убийстве семьи председателя вышеперечисленные приговариваются к расстрелу!
Выстроившиеся напротив приговоренных в шеренгу китайцы по его команде вскинули винтовки и дали залп. Приговоренные попадали в траншею. Лишь одна женщина осталась лежать на краю насыпи. Раненых добили штыками. Остальные наемники во время казни сдерживали односельчан приговоренных. Пришлось даже пальнуть пару раз в воздух, чтобы народ успокоился. Красин повернулся к людям и громко произнес, потрясая своим приказом:
– Вот так будет со всеми врагами революции. За тех, кто ушел к бандитам, ответят их семьи. Мы не будем жалеть ни детей, ни стариков, ни женщин. Советская власть не знает пощады к врагам. На террор мы ответим террором…
Еще минут десять он продолжал в том же духе, затем приказал засыпать траншею с убитыми. Повернувшись, он увидел Коновалова и Трефилова, скакавших в его сторону во весь опор. Вид у Коновалова был зверский. Трефилов с забинтованной головой выглядел не лучше. У председателя окрисполкома неприятно засосало под ложечкой. На всякий случай он снял пистолет с предохранителя и спрятал за спину.
– Что у вас тут происходит? – взревел Коновалов и, спрыгнув с лошади, подскочил к нему. Трефилов тоже спешился.
– П-проводим восп-питательную работу, – заикаясь, выдавил из себя Красин, – вот расстреляли бандитских пособников, чтобы остальным было неповадно. Пока вас не было, человек пятнадцать сбежали из села к бандитам.
– И кто тебе, сука, позволил единолично принимать такое решение? – понизив голос, с яростью произнес Алексей, едва сдерживаясь от того, чтобы не удушить партийного руководителя голыми руками.
– Вот я составил приказ. У меня есть чрезвычайные полномочия, – Красин показал смятый листок бумаги.
Алексей грубо выдернул его из пальцев председателя окрисполкома, пробежал глазами и спросил, сжимая кулаки:
– Знаешь, как это называется?! Ты, идиот, нарушил все законы. Твоей писулькой можно только в сортире подтереться.