– Инди, а твои предки где жили?.. Здесь?.. Или еще где?..
– Нет, не здесь, — неторопливо ответил дэвкаци. — Далеко отсюда, очень далеко. Аррандрах очень-очень большой. Предки Индрака жили далеко на востоке, очень далеко, почти у берегов Безлюдного океана. Дотуда надо идти много месяцев…
Ванесса прикинула мысленно расстояние. Они сейчас на западе Аррандраха. Летели целых два дня, но все почти по спирали, разыскивая искомую гору, поэтому от рокушской границы удалились не так уж сильно. А Безлюдный океан — это крайний восток Нумирадиса. Население тамошних королевств совсем не похоже на рокушцев с ларийцами — они серокожи и сероволосы, как жители Серой Земли.
И это действительно чертовски далеко отсюда. Две тысячи миль или даже больше. Трое суток на коцебу.
Нацепив мешок с ветром, Ванесса медленно облетела Орлиный Клюв по окружности, на всякий случай высматривая треклятого Бамбукового Фазана и с другой стороны. Мало ли — вдруг тот высоколобый лингвист где-то напортачил с переводом?..
Креол же в это время восседал в позе индусского факира, общаясь с духами Семи Сфер. Увы, на сей раз те ничем не посодействовали.
Эти эфирные создания двумерны. Если люди и прочие объекты привычного нам мира измеряются в длину, ширину и высоту, то духи Семи Сфер — в высоту и глубину. Поэтому увидеть их невозможно даже в виде теней, а они, в свою очередь, не способны видеть нас. Зато услышать духов Семи Сфер иногда может даже не маг. А они сами слышат все, что только происходит в мире. И если найдешь с ними общий язык — не откажутся поделиться информацией.
Жаль только, что человеческая речь лишена для них смысла — так, что-то вроде звона колокольчиков вдалеке. Приходится очень долго трудиться, чтобы найти в ворохе запомненной ими болтовни что-то хоть чуточку полезное.
А Шамшуддин вообще ничего полезного не делал. По-прежнему сидел на своем балкончике, потягивал кофе, неспешно перелистывал исторические хроники…
– Думаю, ларийцам не следовало начинать ту войну, — задумчиво произнес маргул. — Изначально было очевидно, что их попытка обречена на провал.
Жирный сиамский кот, свернувшийся клубком на столе, вальяжно зевнул, демонстрируя полное согласие.
Пролетая над горной расселиной, Ванесса заметила в бинокль какое-то движение. Сначала показалось, что это очередной кеклик — близ Орлиного Клюва их гнездится множество. Но потом она поняла ошибку — кеклики все-таки птицы, а по горной тропке неспешно бредут… человечки? Крохотные человечки в желтых меховых шубках. Какие-то местные грызуны, что ли?..
– Ах ты, черт!.. – невольно выпалила Вон, досадуя на несообразительность. — Да это же кииги!
Все верно, они самые. Маршал Хобокен же рассказывал, что близ Орлиного Клюва у них большое поселение. Тут ведь когда-то размещалось нечто вроде древнего института… наверное, свои оборонные технологии разрабатывали, магические. Может быть, как раз предки нынешних киигов там и работали.
Людей эти коротышки вроде бы бояться не должны. Ванесса осторожно направила ветряного элементаля к узенькой тропке — побеседовать с аборигенами. Они-то уж точно обязаны знать, на какой скале спрятался этот треклятый фазан!
А может, это как раз они его и нарисовали?..
При виде летающей девушки кииги ничуть не испугались. Лишь остановились, выжидающе глядя на неожиданную гостью. Ванесса приземлилась и замерла, нервно прижавшись к скальному выступу. Тропа оказалась страшно крутой — для киига нормально, но для человека… одно неверное движение, и ухнешь в пропасть. Даже если ты спортивная китаянка с великолепной фигурой.
Близкое рассмотрение полностью лишило киигов права называться «человечками». Нет, не человечки. И не обезьянки. Да и вообще не похожи ни на одно известное Вон животное.
Ростом примерно в фут. Шерсть у всех троих желтая, но разных оттенков — от лимонного до канареечного. Ноги… вероятно, есть. Скрыты этакими узорчатыми пончо до самой земли. Из прорезей торчат руки — тоненькие, с тремя хрупкими пальцами, расположенными равносторонним треугольником. Голова — чуть приплюснутый шар, сплошь заросший мехом. Сквозь него проступает черненький нос-пуговка и огромные стеклянистые глаза. Зрачки вертикальные, зрение явно приспособлено для ночного образа жизни. Ушей и рта не видно — наверное, прячутся под мехом.
– Доброе… утро, — нерешительно поздоровалась Ванесса.
Кииги переглянулись, не произнося ни слова, и вновь вытаращились на ученицу мага.
– Вы… меня… понимаете?.. – очень-очень медленно произнесла Вон, стараясь говорить как можно четче и разборчивее.
Кииги снова молча переглянулись. Ванесса уже решила, что рокушского они не знают, и надо устанавливать контакт жестами, но тут один из них тоненько пискнул:
– Пьянималь.
– Слава богу! — выдохнула девушка. — Вы местные, да?..
– Не пьянималь. Месль?.. Сьто месль?..
– Ага, значит, плохо понимаете… С пятого на десятое, как мексиканские эмигранты… у вас, кстати, и пончо почти такие же…
– Не пьянималь. Посё?.. Сьто посё?..
– А-а-а, не обращайте внимания! — торопливо замахала руками Ванесса, едва не потеряв равновесие на горной тропе. — Это я так, в сторону от темы ушла… Скажите, а есть у вас тут где-нибудь кто-нибудь, кто говорит по-нашему? Нет, не по-английски, конечно, по-рокушски!
Переводчик тут необходим, безусловно. Иначе нормального разговора не получится. Правда, в коцебу еще остались вавилонские рыбки, но пока-то до них доберешься, пока-то вернешься… еще сбегут коротышки, разыскивай их потом по всему Аррандраху…
Кииги вновь переглянулись и о чем-то засовещались на своем языке, напоминающем мышиный писк вперемешку со звоном бубенчиков.
– Идем там, — наконец ткнул трехпалой ручонкой один из них. — Там длик.
– Длик?.. Что такое длик?
– Длик, — как-то странно дернулся всем телом кииг.
Наверное, у них этот жест — как у нас пожать плечами, подумала Ванесса. И то сказать — заявилась тут какая-то дылда, не знающая элементарных вещей… Длик — он и есть длик, чего тут непонятного?
Надо бы как-то предупредить ребят, что она идет смотреть на таинственный длик… только как? Коцебу отсюда далековато — вряд ли кииги станут ее дожидаться.
Ладно, ничего страшного. Скорее всего, Креол вообще не заметит ее отсутствия. А если заметит — не забеспокоится. А если забеспокоится… тогда вообще отлично!
– Будет знать! — решительно произнесла Ванесса, шагая за желтыми карликами в пончо.
Идти нелегко — ну очень уж узкая тропа. Хорошо хоть, полеты на мешке с ветром полностью вытравили из Вон боязнь высоты. Даже если сорвешься — ничего страшного, воздушный элементаль успеет подхватить.
Но кииги остановились довольно быстро. Ванесса повертела головой — нет, никаких таинственных дликов не видать. До конца тропы еще далеко. Совершенно непримечательный участок скалы.
Лидер киигов что-то тоненько пискнул. Остальные подались назад, отпихивая и нависающую над ними девушку.
Убедившись, что ему освободили достаточно места, главный вытащил откуда-то из складок пончо неожиданный предмет — пустую чернильницу. А в дополнение — горсточку черных кристалликов и писчее перо.
Кристаллики он аккуратно высыпал в чернильницу и растолок чем-то вроде миниатюрного пестика. Получились чернила — странным образом искрящиеся, источающие густой пар.
Чем бы ни были эти кристаллы, они явно не могут долго находиться в жидком состоянии. Трехпалая ручонка с бешеной скоростью замелькала в воздухе, малюя на каменной поверхности что-то… что-то вроде двери. Да, точно, самая настоящая деревянная дверь — с ручкой, с петлями, даже с крохотными трещинками.
Несмотря на огромную скорость, кииг рисовал удивительно точно — словно чертежник с многолетним стажем. Не пропустил ни одной мелочи, ни одной детали вплоть до самых пустяковых.
Ванесса ожидающе подалась вперед, уже догадываясь, что будет…
Так и есть. Она не ошиблась — дорисовав до конца, карлик уверенно взялся за нарисованную ручку и… растворил дверь. За ней открылся беспросветный проем, похожий на железнодорожный туннель. Пахнуло сыростью.
– Длик, — пискнул кииг, спокойно проходя внутрь.
Сородичи незамедлительно последовали за ним. А вот Вон замешкалась. Дело в том, что дверь этот художник-чародей нарисовал по собственным размерам. Где-то фут с четвертью в высоту. В ширину и того меньше.
– Чувствую себя Алисой в кроличьей норе… — пожаловалась девушка, крайне неохотно залезая в эту каменную кишку.
Ползти оказалось ужасно тесно и неудобно. Мешок с ветром скребет по потолку, да и голова то и дело задевает камень. Ванесса почти сразу же ссадила кожу на коленке и порвала рукав. Хорошо хоть, на ней брючный костюм — в юбке было бы еще тяжелее.
По крайней мере, топающие впереди кииги худо-бедно осветили путь. Ванесса не разглядела, что они там используют — фонарики какие-то волшебные, может?.. Или светлячки в клетках?..
Судя по крайне слабой яркости — скорее второе, чем первое. Глазищам киигов явно хватает даже самого тусклого света. А вот ползущей следом девушке приходится тяжело…
– Эй, диковинные зверюшки!.. – сердито позвала Ванесса. — Дайте мне хоть гриб какой-нибудь, чтобы уменьшиться! Ну я же себе уже все локти ободрала!
Кииги даже не соизволили обернуться. В голову поневоле начала закрадываться нехорошая мысль — а не заманили ли ее, дурочку доверчивую, в ловушку? Здесь, в скале, в этом узком туннеле, она полностью беззащитна. Вот сейчас эти карлики-уродцы погасят светильники, да и сбегут, а она… а она ведь даже развернуться не сумеет!
Но тут крысиный лаз вдруг закончился. Совершенно неожиданно для себя Ванесса обнаружила, что уже может выпрямиться во весь рост.
Она очутилась в длинном зале. Базальтовые стены уходят вертикально вверх чуть ли не до бесконечности. Потолок исчезает во тьме. И ни души кругом…
Кто бы ни построил эти подземные хоромы — ее новые знакомые тут совершенно точно ни при чем. Не верится, что эти лилипуты сумели бы отгрохать такую громадину даже волшебством.
Да и зачем им это? Если уж ей, человеческой девушке, здесь кажется чересчур просторно, крохотульки-кииги вообще должны чувствовать себя как под каменным небосводом.
– Длик, — пискнули откуда-то из-под ног.
Ванесса опустила глаза. Два киига успели бесследно раствориться, но третий все еще здесь, невозмутимо дергает ее за штанину.
– Знаешь, если ты сейчас достанешь карманные часы и завопишь: «Я опаздываю, я опаздываю!», сходство станет окончательным, — вздохнула девушка, шагая за мохнатым коротышкой.
Кииг обернулся, непонимающе лупая совиными глазищами. Здесь, во мгле, его зрачки многократно расширились, уподобившись полным лунам.
Ванесса наконец увидела, что за «фонарики» используют кииги. Никакой магии, как выяснилось. И светлячков тоже нет. Просто гнилушка. Самый обычный кусок трухлявого дерева.
Зал, способный вместить половину станций нью-йоркской подземки, все тянется и тянется. Единственным источником света продолжает оставаться гнилушка киига. Фонарика Вон, разумеется, не захватила — кто же мог знать, что придется бродить по подземельям?
– Абракадабра, сезам и все такое — загорись, огонек!.. – попытала счастья девушка.
Естественно, ничего не произошло. Она ведь даже не помнит, как оно читается — заклятие Света. Какие слова нужно произносить, какие пассы делать… да и толку-то, если б даже помнила? Сами по себе магические слова и пассы — просто бессмысленная белиберда и дурацкие кривляния. Все равно что неподключенная клавиатура. Сколько ни долби по кнопкам — проку не будет.
Ванесса мысленно вернулась к лекции по теоретической магии. Что такое есть волшебство, и как оно действует. Насколько она поняла, главный признак волшебства — наличие маны. Если мана в том или ином виде применяется — перед нами магия. Если маной даже не пахнет — перед нами что-то другое. Наука, например. Или божественное чудо.
Что такое мана? Да, вот этот вопрос действительно непрост… Обычно отвечают, что мана — это магическая энергия. Как правило, такое упрощенное, хотя и не слишком точное определение всех устраивает.
На самом деле все обстоит несколько сложнее.
О мане знали самые разные народы, и каждый называл ее по-своему. Например, индусы называли ману — майя, китайцы — ци, а японцы — ки. О мане знали индейцы: алгонкины называли ее маниту, дакота — вакан, ирокезы — оренда. Знали африканцы: зулусы называли ее умойя, северные конголезцы — элима, пигмеи — мегбе, западные суданцы — ньяма, угандийцы — жок. Знали жители Океании: австралийцы называли ее вангарр, папуасы — оним, а полинезийцы — мана…
Именно полинезийское слово получило наиболее широкую распространенность, войдя в том числе и в английский язык. На шумерском языке Креол называет ману иначе — шипру (буквальный перевод — «работать магией»). Но заговорив по-английски, он начал употреблять полинезийское слово, хотя вряд ли когда-нибудь слышал его раньше.
По верованиям полинезийцев, мана — это могучая таинственная сила, охватывающая и пронизывающая все в мире, от людей до минералов. Собственно, это правильное определение, но оно так же мало объясняет, как и «магическая энергия». Чтобы составить действительно полное представление о вопросе, религию нужно дополнить физикой.
Начать придется с самых основ. Прежде всего вспомним, что мироздание состоит из своеобразных «существительного и глагола» — материи и энергии. Это неоспоримый факт, и это известно каждому. Но не каждому известно, что у мироздания есть и третья составляющая. Столь же равноправная и необходимая, как материальная и энергетическая.
Эфирная. Иначе называемая духовной.
Эфир — бесплотная всепроникающая субстанция, пронизывающая все сущее. Когда-то ученые нашего мира предполагали его существование, но так и не сумели этого подтвердить. Поэтому данная теория в конце концов была отвергнута. Однако эфир вполне реален — просто нынешняя земная наука бессильна его обнаружить. Здесь требуется кардинально отличный подход, и ученым он пока что недоступен.
Эфир не только реален, но и многогранен. В естественном состоянии он представляет просто «астральный вакуум». Но в бесконечном океане эфира существуют свои течения, волны, ветра, сгустки. Мельчайшая доля свободного эфира — своего рода эквивалент элементарной частицы материального мира — называется «каплей». И эти «духовные электроны» тоже могут находиться в различных состояниях.
Ускоренные капли эфира — это и есть мана. Так называемый «горячий» эфир, струящийся в безбрежном океане обычного эфира, «холодного». Именно эти ускоренные капли маги черпают из окружающего пространства или производят собственными чакрами, используя как магическую энергию. В обычном виде мана инертна и неактивна, но у нее огромный потенциал — если сумеешь его высвободить, откроются поистине безграничные возможности.
Однако эфир не ограничивается только маной. Он способен представать и во множестве иных обличий. Стабильный уплотненный эфир приобретает определенную форму и становится неким астральным телом. Например, человеческой душой. Существует множество миров, состоящих исключительно из стабильного эфира — это астральные миры, населенные духами. Материальные объекты не могут там даже находиться.
Хорошо известны и другие ипостаси этой третьей составляющей мироздания. «Мягкий» эфир, несущий постоянный равномерный заряд, будет праной, энергией жизни. Эфир «очищенный», исходящий из высокоуровневого астрального тела, станет ба-хионь, божественной энергией. А сверхмощный однонаправленный поток эфира обернется абсолютной первостихией. Излучающий — Светом, поглощающий — Тьмой.
Материя. Энергия. Эфир. Вот великая триада, составляющая все мироздание.
Честно говоря, Креол объяснил это Ванессе довольно туманно и путано. Да и не очень охотно — видимо, маги и сами не до конца понимают столь глобальные истины. Многие вообще не считают нужным изучать теорию — главное, овладеть практикой. Новых заклинаний так, конечно, не создашь, новых приемов не выдумаешь — ну и что с того? Нам и тех хватит, которые от отцов-дедов унаследовали.
Магия — это все-таки не математика, маг-практик худо-бедно способен творить чудеса и совсем без теоретических знаний. Так сельский фельдшер или работник ремонтной мастерской вполне могут иметь за плечами одну лишь среднюю школу, но работу свою выполнять безукоризненно.
Да что далеко ходить за сравнением? Взять хоть электрогенератор, который Ванесса вчера ремонтировала. Она ведь его вполне успешно разобрала. А потом даже умудрилась собрать. Две непонятные детальки, правда, остались неприкаянными, ну да и черт с ними.
Но что самое главное — генератор после всех этих манипуляций заработал! Невозмутимо так затарахтел, словно и не думал бунтовать.
Есть повод для законной гордости? Еще какой!
И при всем при этом — технического образования у Ванессы нет и в помине. Из школьного курса физики помнит только самые основы. Электроны представляет в виде крошечных бусинок, катающихся по проводам взад-вперед.
Самоучитель по ремонту бытовой техники тоже словом не заикнулся — а по каким, собственно, принципам оная техника работает? Ни намека. Да и зачем это нужно знать в данном конкретном случае? Ванесса же не диссертацию писать собирается — генератор починить.
Вот примерно так и колдуют всякие деревенские знахари — на интуиции, на подсознании, на инструкциях, зазубренных со слов предшественников. Среднестатистический волшебник может вообще не понимать, как и почему его волшебство действует.
Почему заклинание должно состоять именно из данных слов, а не из каких-нибудь других? Почему зелье нужно помешивать оловянной ложкой, а не железной? Почему магический круг непременно должен быть замкнутым, и чем грозит несоблюдение этого правила? Неизвестно. Да и не имеет значения — ведь действует же? Этого вполне достаточно.