– Откуда же ты знаешь, что полчаса? Ты же спал, – улыбнулась она.
– Да я так, некрепко спал. Всякая ерунда в голову лезла.
– Например?
– Ты, например.
– Не очень умно! – обиделась Варя.
– Да я в смысле – твои вчерашние приключения. Ну-ка давай, рассказывай.
– О, мои дорогие, проснулись! – раздался бабушкин голос. Как будто и не было ее вчерашней строгости. – А у меня чего только нет! И оладушки, и сметанка, и мед, и редисочка, и лучок прямо с грядки.
С каждым новым словом хвостик Пятачка делал новый оборот. Если бы бабушка продолжила дальше, поросенок взлетел бы, как вертолет.
Веня с Варей разочарованно переглянулись. Ясно, что бабушка не отстанет, пока не накормит их до отвала. И как тут будешь говорить про лабиринты и приваленные камнем двери, если она рядом?
Веня пошел на хитрость.
– Сейчас! Только умоемся. Мы же не поросята, – улыбнулся он. – Пятачок, пойдешь с нами? Мы на минутку – в речку окунемся.
Но Пятачок все-таки был поросенком. Вместо речки он предпочел остаться на кухне.
– А зачем вам на речку? – насторожилась бабушка. – Вчера не накупались? Вон, во дворе умывальник.
– Ну бабушка! – заныла Варя. – Веня гость, пусть делает, как ему интересно.
Бабушка только рукой махнула. Пятачок, воспользовавшись моментом, растворился где-то в складках скатерти, свисающей с кухонного стола.
А Варя с Веней выскользнули на крыльцо. Они быстро отбежали от дома, но по лугу к речке пошли уже не торопясь. Какая может быть спешка, если разговор такой важный?
– Ну, рассказывай, – приказал Веня. – С самого начала.
Варя задумалась. В каждой истории самое трудное – найти начало. С чего начинать? Как Варя вышла из дому, или пошла по тропинке к речке, или поплыла по течению на автомобильной камере? Где тайна началась?
Веня ей помог.
– Откуда этот Воробей появился? – спросил он.
Но этим лишь запутал Варю.
– Какой воробей? – удивилась она.
– Голубь. Твой почтальон.
– А!.. А почему ты сказал воробей?
И Веня понял, что рассказывать придется им обоим. Тем более, что Варе было интересно узнать и о делах профессора Иванова, которого, наверное, без поросенка с удовольствием пустят в Англию, и о странном мальчишке с голубем Воробьем, и о том, каким образом Веня догадался, где она может находиться.
Но все равно Венин рассказ оказался намного короче, чем Варин. Потому что не содержал в себе никаких тайн. Кроме, конечно, тайны Русалочьего омута. Но об этом он решил поговорить отдельно, после обмена информацией.
– Вчера я взяла читать «Робинзона Крузо», – начала Варя.
Веня вздохнул. Только бы не стала она пересказывать содержание!
– И догадалась, что бабушка собирается меня на грядки посадить, – продолжила Варя.
– Как морковку? – хмыкнул Веня. – Ты о деле говори!
– Не как морковку, а как пропольщицу. А я ужас как не люблю это занятие. Ну, я и улизнула. С книжкой на речку.
– Короче! – напомнил Веня.
– Там я читала-читала, потом купалась-купалась, опять читала-читала...
– Ты издеваешься? Я прошу короче, а ты говоришь длиннее!
– А если короче, одолжила у мальчишек камеру, улеглась на нее и стала прямо на воде читать.
– Как же ты на воде читала? Там же течение, – удивился Веня.
– В том-то и дело! Дочитала я только до кораблекрушения. И тут вижу, со мной то же самое происходит. То в один берег ткнусь, то в другой, то за корягу зацеплюсь, то на мель сяду. И вдруг выплываю в такое красивое место!
– Ничего себе красивое!.. – поежился Веня. – Могла бы в русалку превратиться.
– Как это? – не поняла Варя.
– Ты же на Русалочий омут приплыла. Тебя бы могли на дно затащить. Неужели тебе никто про мельницу, про омут, вообще про это место не рассказывал?
– Кажется, кто-то рассказывал... – неуверенно протянула Варька. – Ну да, когда мы все вместе на берегу речки загорали, кто-то нам про это рассказывал... Все так боялись! Но я же про Робинзона Крузо читала. Поэтому только про него и думала.
– Влюбилась в своего Робинзона! – хихикнул Веня. – Ну ладно, приплыла ты к мельнице. А дальше что?
– А дальше мне интересно стало. Я увидела мельничное колесо. И услышала такие звуки, как будто оно крутится – лязг, скрежет. Но колесо стояло на месте. И я решила узнать, откуда же эти звуки.
Веня смотрел на нее широко раскрыв рот. Если бы он услышал лязг и скрежет на Русалочьем омуте, вряд ли у него возник бы исследовательский интерес! Скорее, интерес к исчезновению. А Варькино девчачье любопытство оказалось сильнее всяких страхов. Ее всегда занимало множество подробностей, и, изучая их, она забывала обо всем.
Тем временем Варя продолжала:
– Звуки доносились, словно из-под земли. То есть из-под воды. Я привязала камеру и пошла гулять по мельнице. То есть по тому, что от нее осталось. Там вообще много всего интересного было!
– Например? – спросил Веня.
– Например, голуби. Целая стая. Откуда они в лесу? И не обыкновенные, серые, а белые и красивые. Сказочные!
– Почтовые, – уточнил Веня.
– Да. Я потом об этом подумала.
– Когда это потом?
– Когда уже дверь за мной захлопнулась.
– И что ты тогда стала делать?
– Никогда не догадаешься! Представляешь, один голубь прямо в окошко влетел. И на жердочку уселся. Наверное, это его голубиная комната.
– Дача! – хмыкнул Веня.
– Какая разница? – отмахнулась Варя. – Главное, что он совсем ручной оказался. Я руку протянула – он мне на руку сел. И я догадалась, что он почтовый, и решила на всякий случай написать письмо. Я про это в какой-то книжке читала.
– Представляешь, Варька, а я твое письмо получил! – сказал Веня. – Быстрее, чем по почте. Ты когда его послала?
– Утром.
– А в два часа дня мне его прямо домой принесли! Ну, тот мальчишка с Воробьем. Ладно, с этим все ясно. Ты лучше объясни, как за тобой дверь захлопнулась, – вернулся к главному Веня.
– Мне показалось, какой-то камень со своего места сдвинулся. Наверное, я его зацепила.
– Ничего себе! – воскликнул Веня. – Ты что, пятитонный самосвал? Мы же с тобой этот камень еле-еле отвалили.
– Ну, не знаю... – протянула Варька. – Я об этом как-то не подумала.
Веня знал эту ее особенность: обращать внимание на все подробности, а главного не замечать. Камень заваливает дверь, ты оказываешься взаперти и совсем не думаешь об этом! О чем же ты думаешь?
Но задавать этот вопрос Варе он не стал. Ему хотелось хорошенько ее допросить, чтобы самому сделать выводы.
– И долго ты до этого по мельнице бродила? – уточнил Веня.
– Кто же такое помнит, когда интересно? – удивилась Варя. – Наверное, долго. Потому что я там все-все изучила.
– Ну и откуда же шли твои звуки? Что, русалки хороводы водили?
Веня говорил нарочито небрежным тоном, показывая, что все эти страхи ему нипочем. Но, если признаться, у него даже сейчас мурашки по коже бегали. И он завидовал Варьке. Ведь сам испугался даже тех звуков, которые слышал на берегу Русалочьего омута и которые можно было принять за обыкновенное эхо.
– Так ты говоришь, скрежет и лязг? – переспросил он.
– Ну да. Как будто цепь на что-то наматывается. Как на колодце, когда воду достают.
Все это время Веня и Варя сидели на берегу. Хоть они и пришли к речке, но не купались. Им это и в голову не пришло. Конечно, не потому, что они боялись русалок. Просто они увлеклись разговором.
– Да, интересно... – пробормотал Веня. – Кто же это там воду достает? Русалки? Водяной?
Варя рассмеялась.
– Ты что, Веня? В каменном веке живешь? Или думаешь, в компьютерную игру попал?
– А что, Варька? Интересно ты выразилась. – Веня задумался. – Получается, каменный век – это почти то же самое, что компьютерный. И там, и там русалки есть. А вот в нашей жизни их нет.
«Или я ошибаюсь?» – подумал он, посмотрев, как река медленно уплывает за поворот.
Туда, где затаился Русалочий омут.
Глава 8 ГОСТЕПРИИМНЫЙ ХУЛИГАН
Дома стоял крик.
Точнее, кричала одна только бабушка Валентина Ивановна. А Пятачок громко хрюкал. Бабушка кричала с крыльца, а Пятачок высовывался из-за куста смородины. И такое было впечатление, что бабушка декламирует со сцены, а он, как суфлер, дает подсказки.
Спектакль был в самом разгаре. Не хватало только зрителей. И вот когда зрители, то есть Варя с Веней, появились, спектакль неожиданно прекратился. Потому что вопреки всяким правилам в суфлера полетел веник. Но ловить его Пятачок вовсе не собирался. Он ловко уклонился, издав при этом обиженный визг, и бросился к Варе.
– Что у вас здесь происходит? – спросила Варя Пятачка.
Но ответила, конечно, бабушка:
– У нас?! У кого это у нас? Почему ты меня в одну компанию с этим хулиганом записала?
Веня с Варей растерянно переглянулись. Чтобы Пятачок стал хулиганом за каких-то полчаса? Такого еще не было. Что же он мог натворить? Пятачку и раньше доводилось бывать в гостях, но ни разу на него никто не жаловался.
– Что же он натворил? – воскликнул Веня.
Конечно же, он чувствовал ответственность за мини-пига. Валентина Ивановна ведь не приглашала поросенка в гости, это Веня его привез.
Варя метнулась в дом. И сразу же выглянула в одно окно, в другое.
– Здесь все нормально, – пожала она плечами.
– Не хватало еще, чтобы и там все было кувырком! – еще больше рассердилась бабушка. – Вы на грядки полюбуйтесь!
Грядки выглядели так, что любоваться на них не хотелось.
Корешки, вершки – все спуталось, и нельзя было разобрать, что на какой грядке росло. Неужели это все сделал Пятачок? Слишком уж большое пространство для хулиганства одного маленького поросенка. Конечно, угадывались канавки от его пятачка. Но вот следы... Столько следов! И все какие-то странные: копыта, но разных размеров.
– А это, наверное, домовой, – сказал Веня.
– Ага! Три домовых! – воскликнула бабушка. – Двух я выгнала, а один за куст спрятался.
Веня внимательно посмотрел на бабушку. Не шутит ли? Кого она имеет в виду?
– Это ж надо, паршивец этакий! – продолжала кипятиться Валентина Ивановна. – Мало того, что сам всю морковку перекопал, так еще и пир на весь мир устроил. Гостей созвал!
Понятно было, что паршивцем она назвала Пятачка. Но при чем тут гости?
– Каких еще гостей, бабушка? – спросила Варя.
– Дашку да Мишку.
«Интересно, сколько этим Дашке и Мишке лет? – подумал Веня. – Мелкие дети вообще ничего не соображают. Не закормили бы Пятачка конфетами».
– Вот втроем эти копытные всю морковку и истоптали! – сказала бабушка.
«Сильно же расстроили Валентину Ивановну эти детишки, – подумал Веня. – Если она их копытными называет».
И тут калитка, ведущая из огорода на лужайку, зашаталась. Кто-то извне пытался ее открыть. Валентина Ивановна вскрикнула и бросилась к калитке, но та уже распахнулась. И явила всем странную пару. Теленок и коза, наклонив головы в разные стороны, умильно смотрели на грядку.
– А, вернулись! – встретила их Валентина Ивановна. – Дашка! – Коза при этом часто заморгала. – Мишка! – Теленок захлопал ушами. – Мало я вас веником отходила? Думаете, дружок тут вам снова морковку выкапывать станет?
Видно было, что Пятачку очень стыдно за Валентину Ивановну. Он попытался ухватить несколько морковок и отнести их своим новым друзьям. Но прошмыгнуть мимо Валентины Ивановны ему не удалось. Она схватила веник и стала так им махать, что даже Вене и Варе не хватило места в огороде. Подхватив Пятачка, ребята шмыгнули в дом. А уж гостям, то есть Мишке и Дашке, пришлось покинуть негостеприимную территорию. Наверное, они решили, что лучше заглянут как-нибудь в другой раз, когда дома будет один Пятачок.
Как ни сердилась бабушка, но все-таки в ее голосе прорывалось восхищение.
– Три узла развязать за каких-нибудь десять минут! Да каких узла! Такое и мне не по силам. Что же это за чудо такое?
– Какие три узла? – спросила Варя.
Веня и Варя выглядывали из окошка, будто из театральной ложи. А бабушка продолжала выступать перед ними на сцене – рассказывать эту интересную историю.
– Мы с поросенком вашим на кухне возились. Я обед начала готовить, а он завтрак продолжал. Аппетитно так чавкал – оладушками, свеколкой, кашкой, хлебушком, сухариками, сахарком, пряничком...
– Бабушка! – воскликнула Варя. – Ты что, хотела его в огромную свинью превратить? Как же мы не успели тебя предупредить, что его кормить нельзя!
– Как же не кормить живое существо? Понемножку, понемножку – и наелся поросеночек. Я и выпустила его погулять. Огород забором обнесен, никуда, думаю, он не убежит. Разве могла я подумать, что он калитку сумеет открыть? Она же веревкой была завязана.
Веня как раз вполне мог подумать, что Пятачок сумел бы открыть завязанную веревкой калитку. Да любой на свете узелок он развязывал в одну минуту. Можно сказать, это была любимая его головоломка. Веня вспомнил, как однажды мини-пиг развязал все профессорские узлы, которыми Иван Иванович связал дверцы кухонных шкафов, чтобы Пятачок не объелся крупами и сахаром. А ведь это были самые совершенные, по-научному разработанные узлы. Вся наука пропала впустую! Хорошо, что у Ивана Ивановича оказалось мало сахара и крупы. Как раз на несколько Пятачковых порций. А то бы, конечно, к возвращению профессора с работы мини-пиг превратился в слона, которого даже в ветеринарную клинику было бы через дверь не вытащить.
Так что умение развязывать узелки было коронным номером Пятачка. Сколько раз Веня пытался разгадать, как он это делает! Но поросенок словно хранил этот секрет. Он брал узелок в рот, а что он с ним делал зубами, было непонятно. Потом вдруг – раз! – и концы веревочек распадались.
– А откуда теленок с козой взялись? – спросила у бабушки Варя.
– В том-то и дело, что Мишка и Дашка на привязи пасутся. Дед Митрофаныч их так крепко к колышкам привязывает, что никогда они не отвязывались. А тут ваш поросенок целую войсковую операцию провернул. Отвязал нашу калитку, потом Дашку и Мишку отвязал, привел их на грядки, накопал им морковки. А я уже, можно сказать, только результат увидела.
«Картинка, видно, была не для слабонервных», – подумал Веня.
Но Валентина Ивановна уже справилась со своими нервами. Она рассмеялась.
– Жалко, не засняли мы все это. Первое место на любом конкурсе получили бы. Видели картину «Охотники на привале»? У меня в горнице висит. Точь-в-точь! Поросенок, коза и теленок на грядке так расположились. Вылитые. Ой! – вдруг всполошилась Валентина Ивановна. – Гостей-то непрошеных накормили, а внучата мои голодные! Ну-ка, быстренько за стол. Только уж своего Пятачка кормите на этот раз сами.
Расстроенный поросенок скрылся в спальне, а ребята уселись за стол. И тут со двора донесся стук. Кто-то опять дергал калитку.
– Мишка? – спросила Варя.
– Дашка, – предположил Веня.
Но это оказался дед Митрофаныч. Правда, его никто ни от чего не отвязывал – он сам пришел. И сразу стал ругаться.
– Заведите себе козу да теленка, а потом с ними и забавляйтесь! Если к тебе, Ивановна, внуки приехали, так ты их сама развлекай, а не науськивай на чужую скотину. У Дашки с Мишкой весь аппетит пропал. Стоят отвязанные и только смотрят на меня. Жалуются!
– Да они хвастаются, что животы набили моей морковкой! – не дала себя в обиду Валентина Ивановна. – Смотри, Митрофаныч, что они натворили.
И она указала в окно на грядку.
– Ну так внуки твои сами и виноваты. Если б не отвязали Дашку с Мишкой, они бы и не потравили твою морковку.
Валентина Ивановна только рукой махнула. Наверное, она поняла, что если сейчас еще ввести в разговор маленького поросенка, который умеет развязывать хитроумные узелки, то беседа затянется надолго.
– Ладно, Митрофаныч, – сказала она. – Переживем. Хорошо, что у меня основные грядки-то на огороде, а возле дома так, баловство для летнего стола. Садись, попей чайку с ребятами. А я наконец обедом займусь.
С этими словами она ушла на кухню. А дед Митрофаныч застыл как вкопанный.
– А это кто?! – выдохнул он наконец. – Сон мой, что ли, продолжается?
Из-под занавески Митрофаныча с любопытством рассматривал Пятачок. Его черненькая хитрая мордочка высовывалась все дальше и дальше.
– Почему сон? – спросила Варя.
– А я сегодня деда своего во сне видел.
– А дед у вас... кто? – осторожно спросил Веня.
Он ожидал услышать все что угодно.
– Как кто? Просто дед. Мельник он был. Тоже, между прочим, Митрофаныч. Всякую черную животину на мельнице у себя держал. Вот, вроде вашего свиненка.
– Зачем? – не понял Веня.
– А чтобы водяного угощать.
У Вени и Вари от ужаса открылись рты. Они оба машинально ухватились за Пятачка, будто пытаясь его защитить. Веня схватился за передние копытца, Варя за задние. Каждый тянул поросенка к себе, а он не понимал, чего от него хотят. Наконец Пятачок хрюкнул, вырвался от защитников и юркнул под стол. Там ему было спокойнее. Доставать его оттуда Веня не стал.
– Как... угощать?! – с трепетом спросил он у Митрофаныча.
– Ну как обычно всяких чудищ в старину ублажали? Жертвовали им, что прикажут. Мельники-то водяного боялись. Он и плотину может разрушить, и мельничное колесо сломать. Да и утопит, не ровен час, кого захочет.
– А откуда же мельники знали, что это водяной? – рассудительно заметила Варя. Она совсем не испугалась этих ужасов. – Мало ли почему колесо сломалось.
– Ага, как тут не узнать! Когда он, почитай, целый день все твои кашли-вздохи передразнивает, а потом как начнет по воде своими ладонищами хлопать. Ни с чем не перепутаешь!
А вот тут уже Веня застыл как вкопанный. Описанные Митрофанычем звуки он тоже не мог перепутать ни с чем...
Глава 9 ЭКСКУРСИЯ В ПРОШЛОЕ
Казалось, рассказ деда Митрофаныча должен был сопровождаться природными явлениями.
Но не очень этого хотелось. Потому что рассказывал он о всякой речной нечисти. А когда идешь вдоль берега речки, то видеть эту нечисть как-то не очень тянет. Даже если ты уверен в том, что ее вовсе не бывает.