Нет, там ничто не шевелится. Вероятно, разыгралось воображение. Что в таком месте и неудивительно.
Грейвсенд…
Она выбросила в урну стаканчик с остатками кофе и направилась к подростку на пустыре, чтобы спросить, не знает ли он чего-нибудь об их таинственном преступнике. Доставая из кармана распечатку фотографии, она легко огибала валявшиеся повсюду ржавые детали от автомобилей и груды мусора, как легко маневрировала в свое время Джеки Лукас между стойками с парфюмерией, пробираясь в отдел спортивной одежды универмага «Мейсиз», чтобы основательно потратиться на модную экипировку.
Паркер наконец отошел от витрины лавчонки в глубоком разочаровании.
Выставленная в ней бумага нисколько не походила на ту, что использовали для записки. И конверты оказались совсем другими. Он оглядел окрестности. Холод пробирал до костей. Но он лишь подумал: Стефи выросла из своей куртки. Он купит ей новую. А что Робби? У него пока нормальный красный пуховик, но, быть может, и ему надо купить кожаную пилотскую куртку — ему так нравилась отцовская.
Он поежился и стал раскачиваться с носков на пятки.
Где же, черт возьми, фургон? Им нужно как можно скорее получить список пользователей Интернета. И всю информацию о строительстве и сносе домов в этом районе. И еще психолог. И запись стрельбы в театре.
Паркер еще раз вгляделся в грязноватую улочку. Ни Лукас, ни Кейджа. Он пронаблюдал за молодой парой явно испаноамериканского происхождения, катившей перед собой коляску. Они прошли в каких-нибудь десяти метрах от него. Ему вспомнились времена, когда родился Робби и они с Джоан вот так же вывозили его на прогулку после ужина.
А потом его внимание привлек все тот же мужчина в нише банкомата. Не слишком пока озабоченный, Паркер лишь задался вопросом, почему он торчит там так долго. Пора и ему заняться делом. Он достал из кармана портрет преступника. Надо показать его…
Но тут начало происходить что-то странное…
Мужчина поднял взгляд и, хотя Паркеру застилала видимость полутьма и клубы дыма, он увидел, как тот полез в карман плаща и достал оттуда что-то черное и блестящее.
Паркер окаменел. Это был тот человек, который следил за ними по дороге в архив!
Это Диггер!
Потом он и сам полез в карман за оружием.
Но пистолета там не оказалось.
Он четко помнил, как пистолет давил ему на бедро, когда он сидел в машине Кейджа. Как приходилось без конца менять положение. Так скорее всего и получилось, что он вывалился под сиденье.
Мужчина посмотрел на супружескую пару, как раз оказавшуюся между ним и Паркером, и начал поднимать то, что издали легко было принять за «узи» с глушителем.
— Ложитесь на тротуар! — крикнул Паркер супругам-мексиканцам, которые остановились и оглянулись на него в недоумении. — Ложитесь!
Диггер смотрел прямо на него и поднимал оружие. Паркер попытался нырнуть во тьму располагавшейся рядом аллеи, но налетел на кучу мусора и всей своей тяжестью рухнул на землю. У него сбилось дыхание, и он лежал на боку, стараясь восстановить его, но неспособный двигаться, в то время как мужчина подходил все ближе. Паркер попытался окликнуть супругов еще раз, но вместо крика издал лишь беспомощный хрип.
Где же Кейдж? Паркер не видел его. И где Лукас и остальные агенты?
— Кейдж! — позвал он, но это получилось у него чуть громче шепота.
Диггер уже был совсем рядом с парой. Быть может, метрах в трех, но те по-прежнему словно не видели его.
Паркер сделал попытку подняться на ноги, отчаянно сигналя мужчине и женщине руками. Показывая, что они должны залечь. Диггер же медленно продвигался вперед — на его лице не отражалось никаких эмоций, словно то была маска. Стоило ему лишь нажать на курок, как муж с женой и их младенец окажутся мертвы.
Киллер наводил оружие.
— Ложитесь… Да ложитесь же! — хрипел Паркер.
Но в этот момент раздался отчетливый и резкий женский голос:
— Ни с места! Я — агент ФБР! Бросьте оружие, или буду стрелять!
Нападавший развернулся на месте, издал сдавленный крик, а супружеская пара наконец поняла, что происходит. Муж опрокинул жену на асфальт, а сам своим телом заслонил коляску с ребенком.
— Бросай! Бросай! Бросай! — продолжала выкрикивать Лукас, медленно приближаясь с вытянутыми вперед руками, целясь точно в центр обширной груди мужчины.
Диггер выронил оружие, и его руки взметнулись над головой.
С другой стороны улицу уже бегом пересекал Кейдж, тоже с пистолетом на изготовку.
— Лицом вниз! — скомандовала Лукас. — Лицом в землю!
В ее голосе было столько грубой, откровенной ярости, что Паркер с трудом узнавал его.
Мужчина повалился навзничь, как полено.
Кейдж по рации вызывал подкрепление. И Паркер видел, что еще несколько агентов устремились в их сторону. Он, покачиваясь, сумел подняться на ноги.
Лукас присела на корточки, прижав дуло пистолета к уху мужчины.
— Нет, нет, — бормотал тот. — Пожалуйста, не надо…
Пользуясь одной левой рукой, она сковала его в наручники — пистолет при этом ни на секунду не терял своей цели.
— Какого черта вы дела… — задыхаясь, выдавил из себя мужчина.
— Заткнись! — резко оборвала его Лукас. Она еще плотнее вдавила ствол «глока» ему в висок. Между ног у ее пленника показалось облачко пара. От страха не выдержал его мочевой пузырь.
Паркер держался за бок, стараясь наполнить легкие воздухом.
Лукас, которая тоже тяжело дышала, теперь поднялась и убрала пистолет в кобуру. Потом вышла на мостовую, поглядывая то на Паркера, то на подозреваемого. Подошла к потрясенной супружеской паре и обменялась с ними несколькими фразами. Записала в блокнот имена и велела отправляться домой. Отец семейства бросил неуверенный взгляд на Паркера, а потом быстро повел жену с коляской в глубь бокового проезда, подальше от места происшествия.
Кейдж обыскал задержанного, а еще один агент подошел к валявшемуся на асфальте оружию и поднял его.
— Это не пистолет. Всего-навсего видеокамера.
— Что? — недоуменно переспросил Кейдж.
Паркер нахмурился. Это действительно была видеокамера, расколовшаяся к тому же при ударе о тротуар.
— Он чист, — поднимаясь, констатировал Кейдж. Потом он изучил содержимое дорогого бумажника из змеиной кожи. — Эндрю Слоан. Житель Роквилла.
Еще один агент сразу же вызвал по рации центр информации, проверяя криминальное прошлое по базам данных главного управления штатов Виргиния и Мэриленд.
— Вы не имеете права… — попытался протестовать Слоан.
Лукас тут же шагнула к нему.
— Держи свою пасть на замке, пока тебе не зададут вопрос! — рявкнула она. — Понял?
Ее гнев казался теперь даже несколько чрезмерным. Когда мужчина ей не ответил, она наклонилась и прошептала ему в самое ухо:
— Я спрашиваю, ты понял меня?
— Да, да, понял, — отозвался он испуганно.
Кейдж между тем достал из бумажника Слоана одну из его визитных карточек. И продемонстрировал ее Лукас и Паркеру. На ней значилось: «Северо-Восточное агентство безопасности».
— Он частный сыщик, — пояснил Кейдж.
— К уголовной ответственности не привлекался, — сообщил агент на связи с центром.
Лукас кивнула Кейджу.
— Кто тебя нанял? — спросил тот.
— Я не обязан вам отвечать.
— Нет, Энди, как раз обязан, — сказал Кейдж.
— Личность моего клиента — это конфиденциальная информация, — продекламировал Слоан.
К ним подошли еще два агента.
— У вас все под контролем?
— Да, — ответил Кейдж хмуро. — Поднимите его.
Довольно-таки бесцеремонно сыщика рывком перевели в сидячее положение на краю тротуара. Слоан посмотрел на свои брюки. Мокрое пятно, похоже, не столько смутило, сколько разозлило его.
— Козел! — прошипел он, глядя на Кейджа. — У меня диплом юриста. Я знаю свои права. Я снимал, как вы тут плутаете в трех соснах. И никто не может мне запретить. Я находился в общественном месте и…
Лукас подошла сзади и опять склонилась к нему.
— Кто… тебя… нанял? — спросила она угрожающе.
Но Паркер теперь тоже подался вперед и попросил Кейджа не загораживать свет уличного фонаря, чтобы лучше видеть.
— Минуточку! — сказал он потом. — А ведь я его знаю.
— Откуда же? — спросила Лукас.
— Я уже видел его несколько раз. Он сидел за соседним столиком в кафе «Старбакс». И я замечал его в других местах за последние два-три дня.
Кейдж слегка пнул сыщика в ногу.
— Так ты следил за моим другом? А? Тебя для этого наняли?
«О, только не это!» — подумал Паркер, до которого наконец дошел смысл происходившего.
О Господи!
— Его клиент — Джоан Марел, — сказал он.
— Кто?
— Моя бывшая жена.
Ни один мускул не дрогнул на лице Слоана.
О Господи!
— Его клиент — Джоан Марел, — сказал он.
— Кто?
— Моя бывшая жена.
Ни один мускул не дрогнул на лице Слоана.
Паркером овладело полнейшее отчаяние. Он закрыл глаза. Черт, черт, черт… Ведь до сегодняшнего дня все, что мог наснимать частный сыщик, был Паркер в роли образцового отца. Участвовавшего в родительском собрании, проезжавшего по тридцать километров за рулем, чтобы доставить детей в школу или на спортивные занятия, готовившего еду, делавшего покупки, убирающего дом, утирающего детишкам носы и играющего с ними на электрическом пианино.
Но сегодня… И почему именно сегодня? Слоан стал свидетелем того, как Паркер дал себя вовлечь в самую крупномасштабную и, вероятно, опасную операцию правоохранительных органов. Он солгал детям и доверил их попечению соседки в праздничный вечер…
Мистер Кинкейд, как вам должно быть прекрасно известно, обычно наша юридическая система склонна оставлять детей матери. Однако в данном случае мы склоняемся к тому, чтобы доверить их воспитание вам при условии вашего твердого обещания суду, что ваша профессиональная деятельность никогда и ни в коем случае не пойдет во вред благополучию Робби и Стефани…
— Так это правда? — сурово обратился Кейдж к Слоану.
— Да, да. Меня наняла она.
Заметив выражение лица Паркера, Кейдж спросил:
— У тебя будут неприятности?
— Да. К сожалению, это для меня большая проблема.
Для меня это, возможно, вообще конец света…
Кейдж, продолжая сверлить частного сыщика взглядом, задал еще вопрос:
— Тяжба о праве на опеку детей?
— Да.
— Уберите его отсюда, — не скрывая отвращения, сказала Лукас. — И пусть забирает свою камеру.
— Она сломана, — заверещал Слоан. — Вы за это заплатите. О, еще как заплатите!
Кейдж открыл замок наручников. Слоан нетвердо поднялся во весь рост.
— Мне кажется, я вывихнул большой палец ноги. Болит, как ужаленный.
— Крайне сожалею об этом, Энди, — сказал Кейдж. — А как кисти рук?
— Тоже болят. Увидите, какую жалобу я на вас накатаю. Она затянула наручники слишком туго. Мне доводилось надевать на людей «браслеты». Нет никакой необходимости так их затягивать.
«Что же мне теперь делать?» — гадал Паркер, глядя вниз и сунув руки в карманы куртки.
— Энди, — продолжал между тем свою беседу Кейдж, — это ты следил за нами сегодня на Девятой улице? Примерно с час назад?
— Все может быть. Но я и тогда не нарушал никаких законов. Загляните в кодекс, агент. В общественном месте я волен делать что заблагорассудится.
Кейдж подошел к Лукас и что-то ей шепнул. Она скорчила недовольную гримасу, посмотрела на часы, но потом с видимой неохотой кивнула.
— Послушайте, мистер Слоан, — сказал Паркер. — Нам необходимо поговорить. Давайте найдем для этого более подходящее место.
— Поговорить? Нам не о чем говорить. Я передам запись своему клиенту и расскажу ей обо всем, что видел. И делу конец. Кстати, я, быть может, подам иск и против вас тоже.
— Вот твой бумажник, Энди, — сказал вновь подошедший к ним Кейдж. Потом высокорослый агент опустил голову и стал что-то нашептывать Слоуну на ухо. Сыщик пытался его перебить, но Кейдж жестом остановил его и продолжил говорить еще минуты две. Закончив, он посмотрел Слоану в глаза. Тот задал какой-то вопрос. Кейдж в ответ только с улыбкой покачал головой.
Потом агент подошел к Лукас и Паркеру. Слоан как привязанный тащился за ним.
— Так, — сказал Кейдж, — а теперь, Энди, сообщи мистеру Кинкейду, кто твой работодатель.
Все еще чувствуя абсолютную безнадежность своего положения, Паркер слушал его слова вполуха.
— «Северо-Восточное агентство безопасности», — ответил частный детектив, держа руки перед собой так, словно они все еще были скованы наручниками.
— И какую должность ты у них занимаешь?
— Эксперта по наблюдению.
— А на какого клиента ты работал сегодня? — спросил Кейдж.
— На миссис Джоан Морел.
— Какую работу она тебе поручила? — продолжал Кейдж, как на перекрестном допросе.
— Следить за ее мужем. То есть за ее бывшим мужем. И добыть компрометирующую его информацию для поддержки ее иска об опеке над детьми.
— И тебе удалось обнаружить что-либо полезное для нее в суде?
— Нет, не удалось.
Эти слова заставили Паркера встрепенуться.
— Напротив, наблюдение установило, что мистер Кинкейд… — Слоан осекся.
— Безупречный отец, — подсказал Кейдж.
— Безупречный отец… — послушно повторил Слоан, но потом задумался. — Знаете, я употреблю эпитет «превосходный». Мне это кажется более уместным.
— Годится, — кивнул Кейдж. — Можешь назвать его превосходным отцом.
— Да, он превосходный отец. И я не был свидетелем ничего… — Он снова задумался над формулировкой. — И я не был свидетелем каких-либо его действий, которые могли бы нанести вред его детям или помешать их нормальной жизни.
— И ты не располагаешь видеоматериалами, свидетельствующими об обратном?
— Нет, сэр. У меня вообще нет никаких записей. Не было ничего такого, что стоило бы записывать для поддержки иска моей клиентки.
— Что ты сообщишь ей при встрече? Я имею в виду сегодняшний вечер.
— Я скажу ей правду, — ответил Слоан.
— Которая заключается в чем?
— В том, что мистер Кинкейд посетил в больнице внезапно заболевшего друга.
— В какой именно больнице? — упорствовал Кейдж.
— В какой больнице? — обратился Слоан к Паркеру.
— Той, что в Фэйр-Оукс.
— Точно, — сказал Слоан. — Именно туда я и последовал за ним.
— Ну, и пусти в ход немного фантазии, — посоветовал Кейдж. — Пока твой отчет звучит немного примитивно.
— Не волнуйтесь, я над ним поработаю. Все будет выглядеть как нельзя лучше.
— Отлично! А теперь выметайся отсюда к чертовой матери!
Слоан вынул кассету из того, что уцелело от камеры, и подал Кейджу, который швырнул ее в бочку с огнем.
Потом частный сыщик поспешил прочь, то и дело тревожно оглядываясь, словно ему пообещали пустить пулю в спину.
— Как, во имя всего святого, тебе удалось так его обработать? — спросил пораженный Паркер.
Кейдж выдал очередное пожатие плечами, которое прямому толкованию не поддавалось. Паркер решил, что ближе всего к истине будет: «Лучше и не спрашивай».
Кейдж — мастер по части чудес…
— Спасибо, — сказал Паркер. — Ты даже себе не представляешь, что могло произойти, если бы…
— Где ваше оружие, Кинкейд? — жестко перебила его излияния Лукас.
Он повернулся к ней.
— Я думал оно при мне, но, должно быть, я оставил его в машине.
— Вы что, уже забыли все правила? Каждый раз, оказываясь на месте возможного преступления, вы первым делом обязаны проверить, что ваше оружие при вас и оно боеспособно. Это вам внушали с первых дней обучения в академии.
— Я…
На лице Лукас читалась только холодная ярость. Она хрипло прошипела:
— Чем, по-вашему, мы тут занимаемся?
— Но я уже говорил вам, что никогда не принадлежал к тактическим подразделениям, — начал оправдываться Паркер. — Я не привык вообще думать об оружии.
— Вот именно, не привыкли думать! — сказала она со злостью. — Послушайте, Кинкейд, последние несколько лет вы жили на «Улице Сезам». Можете возвращаться в свой мирок прямо сейчас, и спасибо за помощь, да благословит вас Господь. Но если вы остаетесь в нашей команде, вам придется носить пистолет и взвалить на себя часть общей ноши. Быть может, вы привыкли к роли няни при детях, но это не то, что нам сейчас нужно. А теперь скажите — вы остаетесь или нет?
Кейдж не шевелился. Ни намека на движение плечами.
— Я остаюсь.
— Так тому и быть.
Лукас сказала это совершенно бесстрастно, не показав, одобряет она его решение или нет, как и не думая извиняться за вспышку гнева.
— Тогда отправляйтесь и найдите пистолет. У нас очень много работы и слишком мало времени.
17
Крупный дом на колесах «виннебаго», раскачиваясь на ухабах, показался на улицах Грейвсенда.
Это и был МКП — мобильный командный пункт. И он весь был в наклейках вроде: «Выставка собак Северной Каролины», «Я торможу только ради призов», «Мы выводим лучших бриаров в Штатах».
Интересно, подумал Паркер, это специально придумано для маскировки, или они купили подержанный трейлер у настоящих собаководов?
Машина встала у тротуара, и Лукас жестом показала Кейджу и Паркеру следовать за ней внутрь. Первый же вдох дал ясно понять, что здесь действительно держали когда-то собак. Но все же в трейлере было тепло, а Паркера до сих пор слегка трясло то ли от холода, то ли от встречи с частным сыщиком, и он был рад уйти с морозного воздуха.