– И в детстве ты мечтал на него походить?
– И до сих пор иногда прорывается во мне что-то такое. Но Петрес для меня недостижим, как, скажем, звезды или Луна. Нет, Луна и та ближе. Скоро к ней запустят туристические корабли. Можно будет прокатиться. А Петрес… До него мне не достать никогда.
Так, что касается отношений между двумя братьями, тут подругам все было понятно. Младший завидовал и мечтал походить на более сильного старшего. А вот старший… Как вел себя Петрес в отношении Криса? Обижал его? Старался подмять под себя? Или же был равнодушен к его чувствам?
Но с этим подруги решили разобраться позднее, потому что они уже приехали к дому господина Якоба и Крис попрощался с ними.
– В дом я не пойду, даже не просите. С детства не выношу траура и вида всех этих похоронных церемоний.
И, высадив подруг, Крис умчался прочь. При этом на педаль газа он давил с таким видом, словно спасался от неведомого чудовища. На лице его читалось облегчение и в то же время страдание. Крис не лгал и не притворялся, когда говорил, что похороны и приготовления к ним наводят на него ужас. Но что послужило причиной этой психологической травмы? И в этом тоже подругам предстояло разобраться.
В расследовании дела об убийстве мелочей не бывает. Каждый персонаж драмы должен быть нарисован с максимальной точностью. Все его страхи, фобии или предпочтения должны быть извлечены с дальних полок и пристрастно изучены. Только тогда можно представить верную картину той трагедии, которая приключилась.
Глава 7
В огромном доме, который Беатрис теперь занимала одна, царила обычная в таких случаях тишина и безмолвие. Прислуга робко пряталась в служебных помещениях, подальше от глаз хозяйки, предоставляя той возможность уединиться со своей скорбью.
Вот только Беатрис отнюдь не выглядела раздавленной и уничтоженной. Напротив, черный цвет выгодно оттенял ее бледное лицо и рыжие волосы. А глаза Бет сверкали так ярко, что вдова казалась красивее, чем когда-либо прежде.
– Я предложила Пэм пожить вместе со мной, – удивила она подруг прямо с порога.
– Странно. А нам казалось, что ты ненавидишь свою падчерицу.
– Так и есть. Пэм мне не слишком приятна. Но приличия важнее! К нам будут приезжать разные люди, чтобы выразить соболезнования. Они уже приходили и сегодня. Что бы я им сказала, если бы Пэм поселилась в гостинице, а не в доме своего отца? Нет, это решительно невозможно.
И все же Беатрис явно сомневалась в правильности своего решения:
– Как бы она всех нас не опозорила! Она частенько ведет себя вызывающе, плохо воспитана, от нее так и пахнет скотом и фермой, на которой она выросла!
Ферма, о которой шла речь, досталась господину Якобу после кончины его жены – матери Пэм. Сама девочка была в те годы еще слишком мала, чтобы жить на ферме самостоятельно. Однако по достижении совершеннолетия Пэм заявила отцу, что хочет жить на ферме. И господин Якоб передал ферму во владение своей дочери.
Это было хорошее и мудрое решение, потому что отношения между отцом и дочерью в последние годы стали весьма напряженными. Пожалуй, из всех детей господина Якоба именно его дочь была похожа на него сильней всего. Она унаследовала властный характер отца. И когда они сталкивались лоб в лоб, то напоминали двух разъяренных быков, отстаивающих свое право на территорию.
– Но мне необходимо, чтобы в данной ситуации рядом был человек, который вместе со мной займется всеми этими неприятными делами. Якоба надо похоронить достойно. А Пэм куда лучше меня знает, как все это провернуть. На ее памяти в этом доме было уже трое похорон. Так что она дока в таких делах.
– Трое похорон? О чем ты?
– Три прежних жены моего Якоба, – печально произнесла Беатрис. – Они все умерли молодыми. Сначала мать Пэм. Потом мать Петреса. Ну а затем и мать бедняжки Криса. Мне кажется, что Якоб потому так долго не женился потом, боялся нанести сыну еще большую травму. Вы знаете, что мальчика пришлось даже поместить в специальную психиатрическую лечебницу, чтобы он круглосуточно был под присмотром врачей?
– Кого? Криса? – ахнула Кира. – Да что ты?
– Да, правда. Я сама лишь недавно об этом узнала. Старая Роза проболталась мне о том, что было с младшим сыном господина Якоба после кончины его матери.
– И долго Крис пробыл в больнице?
– В первый раз где-то около двух лет.
Два года в психушке! Такое просто так не проходит! Да и не держат здоровых людей в психиатрической лечебнице так долго. Неудивительно, что Крис при первой же встрече показался подругам слегка не в себе. И теперь ясно, почему он не мог найти себе невесту в родном Кейптауне. Ну и вляпалась же Верунчик! Похоже, это замужество с легкостью переплюнет все ее предыдущие неудачные браки.
И все же подруги попытались воссоздать всю картину полностью.
– А когда это было?
– Мальчику было пятнадцать лет. Потом господин Якоб вдовел еще почти столько же. И лишь недавно решился и сделал свой новый выбор.
– И где все эти годы был Крис?
– Рядом с отцом.
– Скажи, а ты была довольна своим замужеством?
– Не могу сказать, что все меня устраивало. Но деньги… Деньги, черт их возьми, их всегда не хватает.
Бет высказалась вполне четко и откровенно. Но что было причиной такой болтливости? Подруги повнимательней присмотрелись к Бет и поняли, что вдова изрядно пьяна. А когда Бет встала, чтобы взять бутылку виски с каминной полки, подругам стало это окончательно очевидно. Еще до их прихода Бет напилась так, что сейчас ее штормило.
– Бет, ты сильно переживаешь. Может быть, тебе лучше лечь в постель?
– Нет! – неожиданно дернулась Бет. – Ни за что! Это же наша общая с Якобом постель. Там его призрак!
– Бет, ты говоришь ерунду. Не хочешь идти к себе в спальню, ложись прямо тут.
– Нет. Я вообще не хочу спать в этом доме. Я пойду к себе в домик для гостей. Или сначала дождусь Пэм.
Язык у Бет заплетался все сильней и сильней. Она уже почти себя не контролировала. Виски из ее бокала, когда она размахивала руками, лился направо и налево. Но Бет не умолкала:
– Вы хоть понимаете, что произошло? Все три жены моего Якоба покончили с собой. Я его четвертая жена. Я тоже должна была умереть. Но он умер, а я осталась жива! Господь внял моим молитвам, хвала небесам!
И что хотела этим сказать Бет? Что господин Якоб убивал своих жен, выставляя их смерти как самоубийства? И в таком случае действия самой Бет, если все же это она застрелила своего мужа, можно трактовать как самооборону?
– Бет, дорогая, ты говоришь ужасные вещи. Как могло случиться, что все три жены господина Якоба вдруг покончили бы с собой? Уж не таким чудовищем был твой покойный супруг!
– Проклятие… – пробормотала Бет. – Все дело в проклятии.
– В каком проклятии?
Бет посмотрела на подруг затуманенным алкоголем взглядом.
– Мой муж был всегда очень властным человеком. Он и в юности был таким же.
Рано оставшись без отца, господин Якоб, которому в ту пору было всего шестнадцать лет, не позволил, чтобы кто-то из родственников мужского пола взял на себя управление финансами его семьи. Несмотря на юность, Якоб сам встал у руля. Конечно, сначала юноше было трудно, тем более что ни его мать, ни сестра не могли дать ему дельного совета.
В семье господина Якоба придерживались мнения, что женщине отведена роль домашней хозяйки, хранительницы очага и воспитательницы детей. Мужчинам надлежало заботиться о том, чтобы в доме был достаток. А женщине надлежало знать, как этот достаток использовать во благо своей семьи.
Верность, преданность и безоговорочная покорность мужчине были уставом семьи Якоба. Девочкам не полагалось иметь своего мнения, все деловые вопросы решались исключительно мужчинами. Женская премудрость передавалась, так сказать, из уст в уста, от матери к дочери, от бабушки к внучке. А раз так, то и тратиться на обучение девочек не стоило.
Поэтому образование в семье получали только мальчики. Мать и сестра господина Якоба закончили лишь начальную школу, получили базовый багаж знаний, без которых вообще никуда.
– Но при таком раскладе, оставшись один, Якоб был в растерянности. К кому обратиться? Мать и сестры не могли дать ему дельного совета. Обратиться за помощью к дядьям? Но муж опасался, что, однажды подпустив кого-то из родственников к управлению капиталами, оставшимися ему от отца, он может получить больше вреда, чем пользы.
И господин Якоб принял решение: он будет управлять своими капиталами сам. Видимо, это решение помогло до конца сформировать его характер, и без того бывший весьма властным.
– Какое-то время все шло неплохо. Доходы не упали, а даже немного выросли. Мать и сестра были в восхищении от своего Якоба. А потом грянул гром.
Сестра господина Якоба влюбилась. Да еще влюбилась в такого человека, которого никак нельзя было назвать подходящим. Правда, он не был черным, не был он и цветным. Но все равно, его семья была совсем бедной, даже нищей. И к тому же все мужчины в ней были подвержены пороку пьянства.
Сестра господина Якоба влюбилась. Да еще влюбилась в такого человека, которого никак нельзя было назвать подходящим. Правда, он не был черным, не был он и цветным. Но все равно, его семья была совсем бедной, даже нищей. И к тому же все мужчины в ней были подвержены пороку пьянства.
И Якоб заявил своей сестре:
– Ты не выйдешь замуж за этого человека!
Но сестра, которая была старше брата почти на десять лет, неожиданно воспротивилась его решению:
– Если не за Генри, то вообще ни за кого!
– Тогда сиди дома, как и сидела раньше.
– Нет, не буду.
Сестра расплевалась с братом и ушла из семьи. А мстительный Якоб, чтобы пьяница-муж не мог добраться до семейных капиталов, сделал так, что сестре не досталось ничего из капиталов ее отца. Сестра подала в суд. Состоялось несколько слушаний, закончившихся ничем. Вероятно, со временем сестре удалось бы отсудить себе какую-то долю отцовского состояния, которым управлял Якоб. Но вся беда, что этого времени у нее и не было.
– Леон, так звали сестру Якоба, пошла работать на фабрику. На производство, где работали лишь самые убогие. Но что ей оставалось, ведь без образования и без денег она не могла претендовать на другую работу.
Проработать Леон удалось недолго. На производстве случилось несчастье, взорвался какой-то котел, осколками и паром от которого ее и убило.
– Его мать, узнав, что случилось с дочерью, сама тоже скончалась. Но перед смертью в порыве чувств она прокляла сына. Пообещала ему, что как он не дал счастья своей сестре, так и сам не будет счастлив ни с одной женщиной.
Сначала Якоб не придал значения словам матери. Он похоронил ее достойно, перенес тело сестры в семейный склеп. И даже выплатил компенсацию ее никудышному мужу, хотя и не считал, что тот ее достоин. После этого господин Якоб счел, что все долги им выплачены, и занялся своими делами. Женился и стал думать, что жизнь наконец налаживается.
– Однако уже скоро ему пришлось вспомнить о проклятии своей матери. Его первая жена, мать Пэм, выбросилась из окна, оставив записку, в которой просила никого не винить в содеянном ею, однако объясняла, что жить так она больше не может.
Полиция тщательно расследовала обстоятельства этого дела. Но господину Якобу никакой вины не вчинили. Следующая его помолвка и свадьба прошли очень пышно по истечении трехлетнего траура.
– И снова в семейной жизни начались проблемы. Вторая жена – мать Петреса – любила выпить. Но мой муж такого своим женщинам не прощал. Он ввел запрет на употребление алкоголя, жена в знак протеста принялась пить еще больше. И результат был весьма печальным, пьяная и за рулем, она угодила в аварию и погибла.
Вторая смерть также не была виной господина Якоба, однако родня его жены сочла, что это он довел женщину до гибели своим деспотизмом и жестоким нравом.
С третьей женой – матерью Криса – с самого начала проблем не было. Они прожили в браке пятнадцать лет. Все даже стали думать, что никакого проклятия никогда и не существовало или же оно исчезло, но потом вновь произошла трагедия.
– В загородный дом, куда отправилась мать Криса с сыном и служанкой, забрались грабители. Якоба в то время не было с ними, он занимался объездом своих земельных владений. И мать Криса – Вероника – стала жертвой грабителей. Они убили ее и служанку, которая бросилась на ее защиту. А бедный Крис остался жив лишь благодаря тому, что спрятался в стенном шкафу и его преступники не нашли.
Потом шло следствие. Криса таскали к следователям до тех пор, пока мальчик не схлопотал себе нервное расстройство и не оказался в больнице.
– Такие вот трагедии случались с женами моего мужа. А мне повезло… Я осталась жива. Значит, проклятие закончилось со смертью моего мужа.
– А как же Крис? Полиция нашла убийц его матери? И кто это был?
– Неизвестно.
– Но хотя бы это были белые или черные?
– Белые. И, к сожалению, полиция не смогла их найти. Показания самого Криса в этом мало чем могли помочь. Бедняжка потерял память. Он ничего не помнил о том, кто именно напал на его мать. А другие слуги, которые были в доме, но остались живы, заявили, что грабители были в масках. И между собой не разговаривали, общались по большей части знаками. Так что даже их голоса он бы не смог опознать.
Бедный Крис! Каково же ему было прятаться в шкафу, когда в соседней комнате грабители убивали его мать. Неудивительно, что парень оказался в больнице. Удивительно то, что он со временем все-таки смог оправиться и вернуться к нормальной жизни. Может быть, Верунчику еще есть на что надеяться? Возможно, Крис не так сильно болен и все-таки сгодится ей в качестве мужа?
Но все то, что выбалтывала подругам пьяная Бет, было хотя и интересно, но очень далеко от их сегодняшней нужды. Подруги приехали узнать не о давних преступлениях и предательствах, они хотели выяснить, насколько они правы, подозревая в убийстве господина Якоба его молодую жену и ее брата.
– А где твой брат – Томас?
– Я отправила его домой. Не хочу, чтобы он видел всю эту кутерьму с похоронами. Томас такой впечатлительный мальчик, всегда был таким нежным и ранимым. Я должна оберегать своего братика.
– А твои родители? Кроме Пэм, кто-нибудь может побыть с тобой?
– Мои родители умерли. И со мной побудет Пэм.
– Значит, падчерица займется похоронами. Она справится?
– Будьте уверены, нету такого дела, с которым бы не справилась Пэм, – пробормотала Бет. – Она наглая и очень энергичная. Якоб был во всем доволен своей дочерью, за исключением ее своенравия.
Язык у Беатрис уже вовсю заплетался, ей надо было лечь спать. Но подруги хотели спросить ее еще про одного человека:
– А что Петрес? Какие у него были отношения с отцом?
– У них у всех были замечательные отношения, – зевнула Беатрис. – Им нечего было делить между собой.
– А как же деньги?
Беатрис снова проснулась. Вопрос о деньгах задел ее за живое, заставив даже на время протрезветь.
– Деньгами мой муж никого из своих детей не обделял, – резко произнесла она. – Я была против. Мы много раз ссорились с мужем.
– Ты не хотела, чтобы господин Якоб помогал детям материально?
– Они уже все взрослые люди! Они должны были научиться жить самостоятельно!
– А сейчас они еще и получат наследство господина Якоба.
– Все его дети получили состояния своих матерей. Они не бедствуют, отнюдь. И они постоянно тянули деньги с Якоба. Это я… это мне надо подумать, что теперь со мной станет.
– Но ведь ты получишь наследство.
– Не уверена, – покачала головой Беатрис. – В нашем брачном договоре был пункт о раздельном владении имуществом.
Упс! Подруги чувствовали себя так, словно ребенок, которому показали, а спустя мгновение отняли новенькую нарядную игрушку.
– Что ты сказала? Какой пункт?
– Мы заключили брачный договор, по которому Якоб выделил мне совсем небольшую долю своего состояния, – пробормотала Беатрис, уже клонясь к диванным подушкам и почти засыпая. – Я – нищая! Даже этот дом теперь не мой. Вот так вот, я вышла замуж, но ничего не приобрела!
Обливаясь слезами, она так и заснула, а подруги в отчаянии переглянулись.
– Вот так, – пробормотала Кира. – Думали, что это Беатрис с братцем укокошили старикана, а она и не при делах.
– В самом деле, зачем ей убивать мужа, если она от его кончины ничего не выигрывает?
И все же подруги не до конца поверили Беатрис. Даже если у них с мужем и был составлен брачный контракт, согласно которому они раздельно владели имуществом, все равно опытный юрист мог найти лазейку, чтобы отсудить в пользу вдовы какую-то часть наследства господина Якоба. Судьи во всем мире обычно очень лояльно смотрят на вдов. И многие дела решаются в их пользу, особенно при отсутствии несовершеннолетних наследников.
– Все дети господина Якоба уже взрослые и самостоятельные люди. Каждый имеет свой собственный финансовый источник. А у Беатрис ничего нету. Из дома ее не выгонят. Какие-то деньги она все равно получит. Нет, поверить в ее абсолютную непричастность я все-таки не могу.
Подруги хотели дождаться Пэм, но, посидев с полчасика, поняли, что у них есть куда более интересное дело. Собрались, вызвали такси и отправились к Петресу.
Старший брат Криса был дома. Он работал в своем кабинете, когда девушки позвонили в дверь его дома. Радости от визита подруг он не высказал. Но если в их прошлый визит он хотя бы старался казаться любезным, то сейчас не было и этого.
– Зачем приехали? – коротко рявкнул на подруг Петрес. – Виделись ведь недавно.
– Появились новые вопросы.
– Если будете задавать вопросы относительно пули, которой убили моего отца, сразу же проваливайте. Об этом я сегодня уже наговорился в полиции. Больше не хочу.
Подруги и впрямь намеревались поговорить с Петресом о злополучной пуле, которая пропала из его патронташа. Но теперь передумали. Петрес заговорил сам: