Но он очень ярко представлял себе их совместное светлое будущее и не замечал ее нежелания стать частью его фантазий. Прервал Тину, едва она произнесла его имя.
— У нас получится, Тина. Однажды нам было хорошо, в наши первые годы. Мы их вернем. Мы еще молоды. У нас есть время создать новую семью. Мне всегда хотелось двух мальчиков и двух девочек.
Когда он прервался, чтобы лизнуть мороженое, ей удалось вставить:
— Майкл, ничего такого не будет.
— Что ж, может, ты и права. Может, большая семья — идея не из лучших, учитывая проблемы в экономике и мировые неурядицы. Но уж двоих мы можем себе позволить. И, если повезет, могут родиться мальчик и девочка. Естественно, мы подождем год. Я уверен, с таким шоу, как «Магия», придется поработать и после премьеры. Мы подождем, пока все наладится и шоу не будет отнимать у тебя много времени. А потом сможем…
— Майкл, перестань! — резко оборвала его Тина.
Он дернулся, как будто она ударила его.
— Я не испытываю никакой неудовлетворенности, — отчеканила она. — Я не создана для домашней жизни. Ты не понимаешь меня и теперь, как не понимал при нашем разводе.
Майкл нахмурился.
— Я не выдумывала истории о том, что кто-то проник в мой дом, только для того, чтобы дать тебе возможность сыграть роль защитника слабой, перепуганной женщины. Кто-то действительно побывал в доме. Я пришла к тебе, потому что думала… даже не сомневалась… Ладно, теперь это не имеет значения.
Она повернулась и направилась к двери отеля, из которой они вышли несколькими минутами раньше.
— Подожди! — крикнул Майкл. — Тина, подожди.
Она остановилась, посмотрела на него с презрением и печалью.
Он поспешил к ней.
— Извини. Это моя вина, Тина. Я все испортил. Господи, трещал, как сорока. Не дал тебе сделать все, как ты хотела. Я знал, что ты собиралась сказать, но мне следовало дать тебе высказаться. Я поступил неправильно. Просто… очень волновался, Тина. Вот и все. Мне бы молчать и не мешать тебе говорить. Извини, крошка, — обаятельная улыбка вновь осветила его лицо. — Не сердись на меня, ладно? Мы же хотим одного — общего дома, хорошей семейной жизни. Давай не упустим этого шанса.
Тина гневно глянула на него.
— Да, ты прав, мне нужна семейная жизнь, приносящая радость семейная жизнь. В этом ты прав. Но во всем остальном ты ошибаешься. Я не хочу быть продюсером только для того, чтобы не сидеть без дела. Это глупо, Майкл! Такое шоу, как «Магия», промежду прочим не поставить. Постановка такого шоу — тяжелая работа, выматывающая как духовно, так и физически, но я наслаждалась каждой отданной этой постановке минутой! И если позволит Бог, я буду ставить новые и новые шоу. Все более и более сложные, в сравнении с какими «Магия» покажется детским лепетом. Возможно, со временем я еще стану матерью. И я буду чертовски хорошей матерью. Хорошей матерью и хорошим продюсером. У меня хватит ума и таланта и на первое, и на второе. И я, конечно, способна на гораздо большее, чем развлекать тебя и готовить тебе обед!
— Подожди, подожди, — он начал заводиться. — Подожди. Ты не…
Она его прервала. Долгие годы носила в себе боль и горечь. Никогда не выплескивала копившуюся в ней черную злость: сначала хотела спрятать ее от Дэнни, а потом боялась, что он разозлится на отца. А после смерти Дэнни подавляла свои чувства, зная, что Майкл искренне переживает утрату сына, вот и не считала возможным касаться их прежних отношений. Но теперь часть этой злости вырвалась наружу.
— Ты ошибся, думая, что я приползла к тебе на коленях. С какой стати? Что ты можешь дать мне такого, чего я не найду в любом другом месте? Да ты и не из тех, кто дает, Майкл. Ты отрываешь что- либо от себя, если знаешь, что получишь вдвойне. Брать — это у тебя в крови. И прежде чем ты снова заговоришь о желании иметь большую семью, позволь напомнить, что нашу семью разрушила не я. Не я прыгала из постели в постель.
— Нет, подожди…
— Это ты начал трахать все, что дышало, а потом похвалялся передо мной своими интрижками, чтобы причинить мне боль. Это ты не приходил домой по вечерам. Это ты уезжал на уик-энды со своими девками. И эти уик-энды, которые ты проводил то с одной, то с другой, рвали мне сердце. Ты на это и рассчитывал, к этому стремился. Но ты хоть раз задумывался, а как твои частые отлучки влияли на Дэнни? Если ты так любил семейную жизнь, почему ты не проводил уик-энды со своим сыном?
Кровь бросилась ему в лицо, в глазах появилась знакомая злоба.
— Значит, я не из тех, кто что-то дает? Тогда кто дал тебе дом, в котором ты живешь? А? Кому пришлось переехать в квартиру, когда мы решили жить отдельно, и кто остался в доме?
Он изо всех сил пытался перевести спор на другую тему. Она понимала его намерения, но не собиралась пойти ему навстречу.
— Не тебе взывать к жалости, Майкл. Ты прекрасно знаешь, что на первый платеж за дом пошли заработанные мною деньги. Ты тратил свои на быстрые автомобили и красивую одежду. И ежемесячные взносы по закладной тоже оплачивала я. Ты это знаешь. Я даже не брала с тебя алиментов. В любом случае речь сейчас о другом. Мы говорим о семейной жизни, о Дэнни.
— А теперь послушай…
— Нет, теперь твоя очередь слушать. После всех этих лет пришла пора послушать и тебе. Если ты знаешь, как это делается. Ты мог бы увозить Дэнни на уик-энд, если не хотел проводить его со мной. Мог бы пойти с ним в поход. Мог на пару дней съездить в Диснейленд. Или поехать с ним на рыбалку в Колорадо. Но ты был слишком занят с этими женщинами. Хотел причинить мне боль и доказать, какой ты жеребец. Ты мог бы проводить время с сыном. Ему недоставало тебя. Но ты не хотел. И, как выяснилось, Господь отвел Дэнни так мало времени.
Майкл побледнел, как мел, весь дрожал. Глаза потемнели от ярости.
— Ты — та же чертова сука, какой и была.
Она вздохнула, плечи поникли. Навалилась усталость. Но ее радовало, что удалось наконец-то выговориться, она чувствовала, как злость уходит и очищается душа.
— Ты все та же сука, — повторил Майкл.
— Я не хочу цапаться с тобой, Майкл. Я даже сожалею, если какие-то мои слова, сказанные о Дэнни, обидели тебя, хотя, видит Бог, ты заслужил, чтобы я их тебе высказала. Я действительно не хотела тебя обидеть. Пусть это покажется странным, но я больше не испытываю к тебе ненависти. Я вообще не испытываю к тебе никаких чувств. Абсолютно никаких.
Развернувшись, она оставила его под лучами солнца, с тающим мороженым, которое стекало по рожку ему на руку.
Тина прошла через торговый центр, поднялась на эскалаторе в казино, сквозь толпу пробилась к парадному входу. Один из дежурных подогнал ее автомобиль, и она отправилась в «Золотую пирамиду», где находился ее кабинет и ждала работа.
Но, проехав лишь квартал, ей пришлось свернуть к тротуару. Она не видела, куда едет, потому что глаза застилали горячие слезы. Переведя ручку коробки скоростей в нейтральное положение, Тина, к собственному изумлению, разрыдалась.
Поначалу она даже не могла бы сказать, что именно оплакивала. Просто сдалась свалившемуся на нее горю, не задавая никаких вопросов.
Через какое-то время решила, что плачет о Дэнни. Бедном, милом Дэнни. Он ведь только-только начал жить. Какой несправедливой была его смерть. Оплакивала она и себя. И Майкла. Оплакивала все то, что могло произойти, но не стало явью. И уже не могло стать.
Через несколько минут Тина взяла себя в руки. Вытерла глаза, высморкалась.
Хватит грустить! Она и так грустила всю жизнь. Слишком много грусти выпало на ее долю.
— Думай позитивно, — озвучила она приказ самой себе. — Может, такое прошлое вызывает сожаление, но будущее, похоже, будет радужным.
Она посмотрела на свое отражение в зеркале заднего обзора, чтобы выяснить, какой урон нанесен слезами. Выглядела даже лучше, чем ожидала. Глаза покраснели, но за Дракулу она бы сойти не могла. Тина открыла сумочку, достала пудреницу, попудрила щеки, чтобы скрыть следы слез.
Вернула «Хонду» в транспортный поток и продолжила путь к «Золотой пирамиде».
Еще через квартал, остановившись на красный свет, поняла, что ни на шаг не продвинулась к ответу на вопрос, а что же произошло у нее в доме? Теперь она точно знала, что Майкл погрома в комнате Дэнни не устраивал. Но кто в таком случае это сделал? Ключа больше ни у кого не было. Только опытный взломщик смог бы проникнуть в дом, не оставив следов. Но первоклассный взломщик забирался в чужой дом, чтобы забрать те или иные вещи. Не для того, чтобы написать пару слов на грифельной доске и устроить погром в комнате мальчика.
Все это очень и очень странно.
Подозревая в случившемся Майкла, она, конечно, злилась и тревожилась, но не боялась. А вот если совершеннейший незнакомец хотел разбередить рану, вызванную утратой Дэнни, это пугало. Потому что не имело смысла. Незнакомец? Похоже на то. Только Майкл обвинил ее в смерти Дэнни. Ни один родственник или знакомый даже не намекнул, что она несет какую-то, пусть косвенную, ответственность за эту трагедию. И, однако, слова на грифельной доске, разгром в спальне вроде бы указывали, что кто-то числит ее в виноватых.
И этого человека она знать не знала. Кто из незнакомцев мог так горевать из-за гибели Дэнни?
Красный свет сменился зеленым. Сзади кто-то нажал на клаксон.
Переезжая перекресток, а затем сворачивая к отелю-казино «Золотая пирамида», Тина не могла отделаться от ощущения, что за нею кто-то наблюдает и этот кто-то хочет причинить ей вред. Она посмотрела в зеркало заднего обзора, чтобы определить, не преследуют ли ее. И, насколько она могла судить, никто ее не преследовал.
Глава 12
Административные службы «Золотой пирамиды» занимали третий этаж. Здесь не было и намека на присущую Вегасу роскошь. Сюда люди приходили работать. Именно с третьего этажа управлялась страна Фантазия, в которую попадали туристы, приезжая в отель-казино.
Тина занимала просторный кабинет, со стенами, обшитыми панелями из сосны, с удобной, современной мебелью. Одну стену закрывали тяжелые портьеры, отсекающие лучи яркого солнца пустыни. Окна за портьерами выходили на Лас-Вегас Стрип.
Ночью знаменитая Стрип являла собой удивительное зрелище, превращаясь в переливающуюся реку огней: красных, синих, зеленых, желтых, лиловых, розовых, лазурных. Неоновые лампы, стекловолоконная оптика, лазеры — все сверкало, вспыхивало, гасло, чтобы вспыхнуть вновь. Вывески длиной в сотню футов (а то и в пятьсот), поднятые на высоту пяти и даже десяти этажей, сияли, мигали, переливались. Тысячи миль трубок, наполненных светящимся газом, сотни тысяч лампочек складывались в названия отелей, создавали световые картины. Управляемые компьютерами, они появлялись и исчезали, очень красивые, поглощающие прорву электроэнергии.
Днем, однако, безжалостное солнце очень уж сурово обходилось со Стрип. В его ослепляющем свете огромные архитектурные сооружения не впечатляли. Несмотря на вложенные в них миллиарды долларов, выглядели грязными, неряшливыми.
Тине полюбоваться видом легендарного бульвара практически не удавалось. По вечерам в кабинете она бывала редко, еще реже раздвигала портьеры. И во второй половине этого дня Тина сидела за столом при задернутых портьерах. В кабинете царил сумрак, горела лишь настольная лампа.
Тина просматривала счет фирмы, выполнившей столярные работы при изготовлении декораций для «Магии», когда из приемной в кабинет зашла Анжела, ее секретарша.
— Мне еще нужно что-нибудь сделать перед уходом?
Тина посмотрела на часы.
— Сейчас только без четверти четыре.
— Я знаю. Но сегодня мы работаем до четырех. Новый год.
— Ну конечно, — Тина покачала головой. — Совсем забыла про длинные выходные.
— Если хотите, я немного задержусь.
— Нет, нет. Уходи вместе со всеми, в четыре часа.
— Вам еще что-то нужно?
Тина откинулась на спинку стула.
— Да. Многие из приглашенных на премьеру «Магии» для ОВП прийти не смогли. Мне бы хотелось, чтобы ты вытащила из компьютера их список, а для женатых — еще и дату их свадьбы.
— Сделаем, — кивнула Анжела. — А зачем?
— В течение года я хочу направить приглашения всем парам с предложением отметить годовщину свадьбы здесь. Они смогут провести у нас три дня за счет отеля. Приглашение будет звучать примерно так: «Проведите магическую ночь годовщины вашей свадьбы в магическом мире „Магии“. Мы все обставим очень романтично. Во время шоу угостим их шампанским. Получится отличная рекламная кампания, не так ли? — Она вскинула руки. — „Золотая пирамида“ — „Магия“ для влюбленных».
— Администрация отеля будет счастлива, — заметила Анжела. — Пресса наверняка одобрит это начинание.
— Боссам казино тоже наверняка понравится, потому что активные игроки приедут сюда лишний раз в году. Обычно они никогда не отменяют запланированной заранее поездки в Вегас. А тут прибавится еще одна поездка, на годовщину свадьбы. И я буду счастлива, потому что шоу получит дополнительную рекламу.
— Отличная идея, — кивнула Анжела. — Сейчас принесу список.
Тина вновь принялась за счет столяров, а Анжела вернулась в пять минут пятого со списком на тридцать страниц.
— Спасибо, — поблагодарила ее Тина.
— Пустяки.
— А чего ты вся дрожишь?
— Должно быть, что-то с системой кондиционирования, — Анжела обхватила себя руками. — В последние минуты в приемной резко похолодало.
— Но здесь-то вроде тепло.
— Может, причина во мне. Может, простудилась. Надеюсь, что нет. У меня на вечер большие планы.
— Вечеринка?
— Да. Большое сборище в «Ранчо-Секл».
— Улица миллионеров?
— Там живет босс моего бойфренда. В общем… счастливого Нового года, Тина.
— Счастливого Нового года.
— Увидимся в понедельник.
— Да? Ну, конечно, у нас четырехдневный уикэнд. Ладно, только возвращайся без похмелья.
Анжела улыбнулась.
— Вот это мне точно не грозит.
Тина дочитала счет, одобрила его оплату.
Оставшись одна на всем третьем этаже, она сидела в янтарном свете настольной лампы, окруженная тенями. Зевнула. Решила, что поработает до пяти, а потом поедет домой. Ей требовалось два часа для подготовки к выходу в свет с Элиотом Страйкером.
Мысль о нем вызвала у Тины улыбку, она сразу взяла стопку листов, оставленных Анжелой, чтобы успеть все закончить.
Отель располагал невероятным объемом информации о каждом из своих любимых клиентов. Если бы ей захотелось узнать, сколько денег зарабатывал каждый из этих людей в год, компьютер тут же сообщил бы точные суммы. Он назвал бы любимый напиток мужчины, духи и цветы, которым отдавала предпочтение жена, марку автомобиля, на котором они ездили, имена и возраст детей, болезни, которыми они страдали, любимые цвета, любимые блюда, предпочтения в музыке и политике, множество других фактов, как важных, так и пустяковых. Этими клиентами отель особенно дорожил, и чем больше «Пирамида» знала о них, тем лучше их могли обслужить. И хотя отель собирал эти данные из благих побуждений, думая только о повышении уровня обслуживания, Тина задалась вопросом, а обрадовались бы эти люди, узнав, что по каждому из них в «Золотой пирамиде» собрано обширное досье.
Просматривая список ОВП, пропустивших премьеру «Магии», Тина красным карандашом обводила имена и фамилии, если далее в строке стояла дата свадьбы, с тем чтобы прикинуть, в какую сумму выльется предлагаемая рекламная кампания. Она прошла двадцать две фамилии, когда на очередном листе обнаружила невероятное послание.
У нее сжало грудь, перехватило дыхание.
Она смотрела на компьютерную распечатку и чувствовала, как ее охватывает ледяной, склизкий страх.
Между двумя фамилиями особо азартных игроков втиснулись пять строк, не имеющих никакого отношения к интересующей ее информации:
НЕ УМЕР НЕ УМЕР НЕ УМЕР НЕ УМЕР НЕ УМЕР
Бумага зашуршала в трясущихся руках.
Сначала дома. В комнате Дэнни. Теперь здесь. Кто с ней такое вытворяет?
Анжела?
Нет. Абсурд.
Анжела — милая девочка, не способная ни на какие гадости. Анжела не заметила этой вставки, потому что у нее не было времени просмотреть все листы.
А кроме того, Анжела не смогла бы проникнуть в ее дом. Анжела — не взломщик, прости Господи.
Тина принялась переворачивать листы в поисках новых вставок. Вторую нашла через двадцать шесть фамилий:
ДЭННИ ЖИВ
ДЭННИ ЖИВ
ПОМОГИ
ПОМОГИ
ПОМОГИ МНЕ
Сердце, похоже, перекачивало не кровь, а хладагент, потому что тело ее словно заледенело.
Тина подумала о мужчине в последнем кошмарном сне, мужчине в черном, лицо которого жрали черви, и тени в ее кабинете вдруг разом сгустились.
Она проскочила еще сорок имен и фамилий, и ее передернуло от третьего послания:
Я БОЮСЬ
Я БОЮСЬ
ВЫТАЩИ МЕНЯ
ВЫТАЩИ МЕНЯ ОТСЮДА
ПОЖАЛУЙСТА
ПОЖАЛУЙСТА
ПОМОГИПОМОГИПОМОГИПОМОГИ
Эта вставка оказалась последней. Далее список выглядел как и положено.
Тина швырнула распечатку на пол и вышла в приемную.
Анжела, уходя, выключила свет. Тина его включила.
Подошла к столу Анжелы, села, включила компьютер.
В среднем, запертом на ключ ящике стола лежала книжица с кодированными номерами, которые обеспечивали доступ к закрытой информации, хранящейся на сервере. Тина пролистывала ее, пока не нашла нужный ей код, необходимый для вывода на экран списка лучших клиентов отеля. Этот номер, 1001012, обеспечивал доступ к списку, называемому «Беспл». В него включались клиенты, которые регулярно оставляли в казино крупные суммы. Эти господа (иной раз и дамы) не платили ни за номера, ни за рестораны. Проигранные ими деньги многократно покрывали все расходы отеля.
Тина набрала номер личного допуска — Е013331555. Поскольку информация ее интересовала сугубо конфиденциальная и представляющая огромную ценность для конкурирующих казино, доступ к ней имел ограниченный круг сотрудников. После паузы компьютер запросил ее имя и фамилию. Она ввела в строку запроса: «КРИСТИНА ЭВАНС», и компьютер, сверив эти данные с номером личного допуска, ответил: