Впервые Павел услышал его хриплый низкий голос.
— Доктор тебя больше не примет. Я слышал его разговор по телефону. Они переправят тебя к Сухому ручью. Есть такая больничка. Из нее не выходят. Там работает профессор Дирюкенов Аликбек. Он проводит опыты над больными. К нему отвозят безнадежных.
Слепцов схватил санитара за ворот халата.
— Ты что, парень, говоришь? Я безнадежен? Я умнее всех вас, вместе взятых…
— Знаю. Долго тебя слушал. Полгода. Ты человек умный, солидный. Такой нужен одному ловкачу.
— На свободе?
— Если выполнишь его поручение, то получишь свободу и окажешься в Москве. Только путь туда будет трудным. Можешь голову потерять. Риск большой.
— Я согласен. На все согласен. Сумеешь меня вытащить из клетки?
— Завтра тебя повезут к Сухому ручью. Я тебя буду сопровождать. В пути на нас нападут. Садык тебя выкрадет. Но если ты не станешь на него работать, он тебя отдаст своим собакам на завтрак. С ним нельзя шутить.
— Ты ему обо мне рассказал?
— Да. Мои три сына на Садыка работают. Хорошего от него не жди. Но другой работы здесь нет. Выбор невелик. Жизнь человека и вовсе ничего не стоит. Все. Мне пора. Завтра. Жди и будь готов ко всему.
Санитар встал и тихо вышел из камеры.
— Черт с ним! — тихо пробормотал Слепцов. — Пусть делают что хотят. Только бы не по голове!
Он ощупал затылок. Волосы уже отрасли, но выпуклости от шрамов на темени и затылке остались и даже побаливали.
3
Его вывели во двор в семь утра. У ворот стоял старенький зеленый уазик с красным крестом.
Впервые на Павла надели смирительную рубашку, рукава завязали на спине. Удобная вещь. Надежней любых наручников.
Санитар шел рядом, держа в руках небольшую картонную папку. Возле машины с решеткой стояли еще двое казахов в белых халатах. Задние дверцы открылись.
Павел резко обернулся и глянул на здание тюрьмы. Из тысячи окон он нашел нужное. Впрочем, не искал. Взгляд сам упал на нужное. За помутневшим стеклом он увидел лицо доктора, взгляд которого выстрелил ему в спину. Павел не мог его разглядеть с такого расстояния, но он не сомневался — холодное непроницаемое лицо выражало нечто вроде сожаления.
Санитар помог беспомощному больному забраться в салон и залез сам. Дверцы захлопнулись. Двое в халатах сели в кабину, отгороженную от салона толстым оргстеклом.
Ворота открылись, и машина тронулась с места.
Кругом желтая степь с высохшим бурьяном. Небо мрачное, затянутое серым покрывалом. Тут и стены не нужны. Бежать некуда. Где север, где юг, понять невозможно, только пыль со всех сторон, поднимаемая суховеем. Ни одной живой души ни на земле, ни в небе. Город, вероятно, остался позади. Сквозь задние окна белый свет не просматривался. Желтая мука, вздымаемая колесами, создавала плотный занавес.
Машина ехала быстро, виляя из стороны в сторону, подпрыгивая на кочках.
Вот-вот в поле появятся джигиты на лошадях и спасут его. Так он представлял себе высвобождение из плена. На большее его писательской фантазии не хватало. Санитар молчал и не смотрел в его сторону.
Чуда не произошло. Машина благополучно добралась до места. Небольшой городок, заводские трубы, старые машины, узкие улочки. Людей не много. Большая часть одета в телогрейки, меньшая в национальные халаты. Европейских лиц среди немногочисленного населения он не заметил.
Неожиданный вираж — и машина затормозила у высоких деревянных ворот. Шофер посигналил.
Ну вот! Последняя надежда лопнула как мыльный пузырь. Что дальше? Новая камера? Уколы, грязь, баланда и смерть!
Белое длинное двухэтажное здание не походило на тюрьму.
Его выволокли из машины и завели в боковую дверь. Узкий коридор с кафельными стенами. Шли долго, потом свернули в открытую дверь. Все вокруг белое, посреди огромного помещения больничный топчан, накрытый клеенкой, у изножия и в подголовнике кожаные ремни, свисающие к полу.
С больного сняли смирительную рубашку и усадили на топчан, похожий на современное орудие пыток.
Если бы его хотели убить, то не возили бы по степи.
Шофер и его напарник ушли, остался только санитар. Он сложил руки на груди, положив свою папку на топчан, и застыл как истукан, глядя в окно.
Слепцов думал, что его сердце вырвется из груди, рот пересох, ноги налились свинцом.
Мысли превратились в муравейник. Распадаясь на крошечные черные точки, они расползались в разные стороны, суетливо переползая друг через друга.
Тот, кого они ждали, появился минут через пять. Павлу эти минуты показались вечностью.
Невысокий, полноватый, неторопливый казах с очень острым колким взглядом.
— Встаньте.
Пациент встал. Новый доктор медленно обошел вокруг Слепцова, осматривая его со всех сторон.
— Представительный вид, даже после изнурительного режима в нем все еще присутствует порода. Голубых кровей.
Говорил он по-русски без акцента, чисто и четко, будто сомневался, что его слова все понимают.
Остановившись прямо перед больным, он задрал голову вверх и, пожирая жертву взглядом, тихо спросил:
— На что жалуетесь?
— На жизнь, доктор.
— Поправимый недуг. Можем вас от него избавить.
— От жизни?
— Конечно. Она же вас не устраивает.
— Предложите достойную замену.
— Смерть.
— Плохая альтернатива.
— Некоторые молят о смерти. Но вы еще не в той кондиции. Я прочел вашу рукопись. Несомненно талантливо. Умеете убеждать и навязывать свои мысли другим. Хорошая черта. Поверил, не видя вас. Теперь верю на сто процентов. Но моей веры мало. Надо, чтобы вы в себя поверили. На те же сто процентов. Тогда мы найдем общий язык.
— Вы профессор Аликбек Дирюкенов?
— Собственной персоной. Непререкаемый авторитет в области психиатрии.
— А я подопытное животное?
— В некоторой степени. Но как врача вы меня не интересуете. Как руководителя клана Садыка, пользующегося еще большим авторитетом среди народа, вы меня можете заинтересовать.
— Сплошные авторитеты в одном лице.
— Всех моих лиц не перечесть. За время советской власти я успел получить три ордена Ленина. С нынешней властью тоже дружу.
— Вы можете переправить меня в Москву?
— Я все могу, но ничего не делаю за так. Бедным помогаю. Не даю народу сдохнуть с голода. Не за «так». Мой народ — моя армия. В нем моя сила. Они мне преданы до гробовой доски. Границы Казахстана — мои границы.
— С Россией дело обстоит хуже?
— Не очень плохо, но не так, как мне хотелось бы. Весь героин, проходящий через Казахстан, попадает в мои руки. Я хочу, чтобы он доходил до Москвы. За последний год погибли три моих курьера. Все русские. Они не были столь солидными, как вы, и столь же убедительными. Я потерял больше полутора миллиона долларов. Риск себя не оправдывает. Мне нужна одна беспроигрышная ходка до Москвы, иначе я потеряю в России рынок. Мою нишу займут узбеки или таджики. У них неплохо идут дела. Но сейчас всем трудно. Ваш президент серьезно занялся коррупцией и наркоторговлей. Юг и юго-восток России заслонен кордонами. Просочиться очень трудно. Одна треть товара составляет огромные потери. Одним словом, мне нужен серьезный прорыв. Довезете героин — вы свободны. Не довезете — вы труп. Третьего не дано.
— Почему же. Я могу отказаться.
— Останетесь в моей больнице. Больше трех месяцев здесь не живут. Да и те не доставят вам удовольствия.
— Я поеду в Москву. Нужен план. Надежный план.
— Три дня на подготовку. У нас многолетний опыт. Мы учились на своих и чужих ошибках. Мой человек, отвечающий за перегоны, проинструктирует вас, Павел Михалыч.
Слепцов уже успел забыть свое собственное имя, и оно прозвучало как чужое.
— Вы поверили в то, что я писатель Слепцов? Странно. Я сам в это уже не верю. А уж психиатр…
— Бросьте. Я знаком с вашим делом. Читал ваши книги. Там есть ваши фотографии. Здорового от больного могу отличить. Не будем о грустном. Почему вы не закончили последнюю книгу? Очень интересно, чем кончится история.
— Я еще не дожил до конца этой истории, продолжения может и не быть. Мне трудно поверить, что у рукописи появится вторая часть.
— Вы верите в приметы?
— Нет.
— Зря. Вы назвали свою книгу «Падение в ад». Напрасно. Значит, сдались. Падаете. Вам, как никому другому, нужен оптимизм и вера в себя. Тогда мы прочтем продолжение с хеппи-эндом. Падать любой способен. Выстоять не каждый может. Скептикам и слабакам я свое дело не доверю. Вы не самоубийца, а очень живучий и целеустремленный человек. Ваша цель — Москва! И вы там будете, если возьмете себя в руки и сконцентрируете свое внимание на поставленной задаче. В нагрузку выполните мое задание. Пустяки, если не быть раззявой.
— Я готов ехать.
Профессор улыбнулся и похлопал Павла по плечу.
— Я готов ехать.
Профессор улыбнулся и похлопал Павла по плечу.
— Поедете с комфортом. Вам дадут хорошую одежду, приведете себя в порядок — и черт вам не страшен. Никакого оружия, никаких стрелялок. Вас будут вести мои люди. Одна ошибка — и конец. Вы сапер, не имеющий права на ошибку. И не пытайтесь хитрить. Весь путь до Москвы усеян трупами умников. Волк-одиночка не способен противостоять синдикату. Но вас мне нечему учить. Вы все знаете и понимаете. Философия писателя раскрывается в его книгах лучше, чем в автобиографии. Удачи!
Профессор вышел из кабинета. Санитар указал на папку.
— Это ваше. Я провожу вас к нужному человеку. Слепцов раскрыл папку. В ней лежала его история болезни, паспорт, переданные ему Змеем ключи от квартиры, где деньги лежат, и конверт с адресом этой самой квартиры. Вот бы сейчас очутиться в ней по щучьему велению.
4
Нужный человек оказался русским. Солидный дядя лет шестидесяти пяти с трубкой в зубах. Радом на диване сидел парень в тельнике, с курчавым рыжим чубом. Оба улыбались. Пожилой указал на стул сомнительной прочности.
Небольшой белый домик находился на отшибе. С виду развалюха, а за забором «Мерседес».
Комната одна, мебель с помойки, отклеившиеся обои и тараканы, как любимые родственники, разгуливавшие повсюду без стеснения.
— Не обращайте внимания. Курьерам в приличных местах показываться нельзя. Тем более русским и с такой внешностью, как ваша.
О какой внешности можно говорить, когда его привезли сюда в телогрейке и кирзовых сапогах. Слепцов сел, стул скрипнул.
— Меня зовут Захар, — представился главный, — это Митька. Ваш шофер. Парень проверенный, надежный. Он поведет машину до Москвы. План мы вам сейчас изложим.
— Можете изложить, но я внесу в него свои коррективы. Первая заключается в том, что я иду на серьезный риск, а потому хочу сам за себя отвечать и поеду на машине один. Иначе в моей поездке нет смысла. Меня гаишники не останавливают, а курчавый может вызвать подозрения. Я бы его остановил. У вас свой опыт, у меня свой.
Захар продолжал улыбаться.
— Мы просчитывали этот вариант, Ефим Иваныч. Если посадить вас на иномарку, то вы правы. Но вы поедете на УАЗе. Только на него ставят по два бензобака. Это не вызывает подозрений. Норма в наших краях. С бензином напряженка. Вы и уазик несовместимы. Нужен шофер. В салоне повезете дорогую сантехнику. Купили по блату. Наняли соседа. Где бы вас ни остановили, вы берете за основу две точки в радиусе пятидесяти километров от места задержания. Придется следить за картой. Пункт «А» — там вы купили сантехнику. Пункт «Б» — место задержания. Пункт «В» — место вашего жительства. Названия меняются с продвижением вперед. Вы хозяин. Митька шофер. Сын соседа.
— При чем здесь бензобаки?
— Поясняю. Один бак с бензином, во втором два отделения. Нижнее с товаром, верхнее с бензином. Это гарантия и защита от собачьего нюха. В легковой машине обученные псы наркоту найдут в минуту. Так погорел наш последний курьер. Он вез товар в запасном колесе. Не прошло. Машины с двумя баками проскакивают. Проверено. Собаки след не берут. Сейчас все посты обзавелись собачками. Их на пути сотни. Обмануть надо всех.
— С пунктами А, Б, В задавайте задачки детям. Гаишники на постах люди местные, а не агенты из Москвы. Одного умника остановили. Он сказал, куда едет. Даже описал свой дом и улицу. Но провалился. Капитан с жезлом живет на этой улице. В лучшем случае потребует паспорт. Там же штамп с пропиской. Мне пилить более трех тысяч верст. Унитазы, даже золотые, из Омска в Москву на уазиках не возят.
— Убедили. Предложите свой план. Бензиновый вариант отметать нельзя. Далее. Первый бак приварен к днищу, второй крепится болтами. Он должен быть съемным. Вы повезете больше десяти килограммов порошка. Он требует места, объемов и не должен пахнуть. Практика показала: только запах бензина обманывает собачий нюх.
— Один двойной съемный бак на легковой машине. Подойдет любой внедорожник. Трехсотый «Лексус». Придется повозиться, но игра стоит свеч. А доверять свою жизнь шалопаю в тельнике я не собираюсь. И Садык вам не простит очередного провала. Думайте. Вам за это платят. Приеду завтра в это же время.
Слепцов встал и вышел.
Во дворе его поджидал санитар на видавшем виды «жигуленке».
— Мафия хренова! Живут в дерьме и мыслят, как верблюды!
К счастью его слов никто не слышал.
5
Через два дня с курьером встретился сам профессор. Все это время Слепцов прожил в развалинах неподалеку от больницы. Его сфотографировали, сделали водительское удостоверение и по его просьбе удостоверение корреспондента московского телеканала. Номер канала не обозначили, должность поставили не всем понятную. Слепцов, он же Погорелов, стал заместителем главного редактора по организационным вопросам передачи «Криминал». Для понимающих полная абракадабра. Для гаишников сойдет. Эскиз документа придумал Слепцов. Как выглядят настоящие удостоверения телевизионщиков, он никогда не видел. Но какое это имело значение. Расчет шел не на фальшивые бумажки, а на солидный вид их владельца, природное обаяние, находчивость и ум. Весомые аргументы, если не ездить по встречной полосе и не игнорировать сигналы светофора. Слепцову достали приличную одежду и журналистский жилет с множеством карманов.
В таком виде он предстал перед хозяином. Дирюкенов, он же Садык, оглядывал его дольше, чем в день знакомства, а Слепцов стоял, не шевелясь, у той же кушетки.
— Убедительно. Очень убедительно. Присаживайтесь, Ефим Иваныч.
В комнате находилось еще несколько человек, очевидно, Садык не всем доверял и не назвал курьера настоящим именем, как в первый раз. Только при санитаре он мог вести с ним откровенный разговор.
— Ваши замечания мы учли. Вы поедете один на внедорожнике. Мы заменили бензобак, и теперь он стал съемным. В нем не только героин. В нем вся ваша жизнь. Его стоимость превышает миллион долларов. Такую потерю я вам не прощу. Надеюсь, все пройдет гладко. Жаль, если литература понесет такую тяжелую утрату. Не обижайтесь. Пугаю. Я все вижу в черном цвете. Знаю обстановку. Вы же должны излучать только радость и оптимизм. Поедете на «Гранд Чероки». Его легче было переделать, и он чаще встречается на дороге, чем «Лексус». Не стоит привлекать к себе внимание. Спать будете в машине. Мы установили отличные блокираторы и сигнализацию, но для профессионалов-угонщиков это лишние три минуты работы. На бензин, еду и взятки денег мы вам дадим. Немного. Будьте очень внимательны. До границы с Россией вас поведет эскорт. Проедете Казахстан от востока до запада в полной безопасности. Границу пересечете в районе Оренбурга. Дальше вас поведут две машины. Одна впереди будет прокладывать маршрут. Машина-разведчик. Вторая позади. Ваша охрана. Дистанция в пять километров. Карта маршрута лежит в вашем внедорожнике. Наши болевые точки — Саратов и Самара. Там сменили милицейский состав и провели чистки в прокуратуре. Одну зону риска — Саратов — мы обойдем стороной. Самару обойти не получится. Далее поедете через Сызрань, Саранск, Рязань. По-другому нельзя. В этих районах у нас есть свои люди. Помогут. А может, и нет. О других курьерах я предупреждал своих людей по цепочке. В итоге три провала подряд. Настораживает. Возможно, в наши ряды внедрился «крот». О вас никто не будет знать. Так спокойнее. Вы получите сотовый телефон для связи с машинами сопровождения. Теперь о хорошем. Вы в Москве. Едете по МКАДу. Район Теплого Стана. Группа гипермаркетов «Ашан», «Икея» и так далее.
— Я знаю, где это.
— Отлично. Въезжаете на огромную автостоянку. Третий ряд от кольцевой. Оставляете свою машину и идете гулять по магазинам. Возвращаетесь через час. Если ваш джип стоит на месте, садитесь и уезжаете. Приезжать будете каждый день в определенное время. До тех пор, пока на месте вашей машины не будет стоять другая. Это будет означать, что ваша миссия выполнена. Номер машины вы будете знать заранее. Можете смело в нее садиться и уезжать. Она ваша. Плюс полная свобода.
— В какое время я должен приезжать на стоянку?
— В тридцати километрах от Москвы после поворота на Жаворонки вы увидите автобусную остановку. Возле нее столб, обклеенный объявлениями. Найдете нужное. Там будет написано: «Продаю дом на снос». Далее номер телефона и время, когда надо звонить. Последние три цифры телефона будут означать номер машины без букв. Этого достаточно. Могу лишь добавить, что машина вишневого цвета. И помните, где бы вы ни находились, за вами будут наблюдать мои люди.
— Важно, чтобы они мне не мешали. Если я берусь за дело, то довожу его до конца. Чтобы ни случилось, на стоянку я приеду и ваш товар доставлю.
— Вы мне нравитесь, Ефим Иваныч. Я читал вашу биографию. Служили на флоте?