– Не сон? – Алексей стал обратно заматывать горло шарфом. – Ты же сам говорил, что их не существует.
– Не существует, – кивнул Кузькин, – а у тебя, видимо, существует. Пойдем к тебе, все расскажешь.
Потихоньку прихватив портфели, ребята сбежали с занятий и пошли к Лешкиному дому.
Они прошли по задворкам продовольственного магазина, обошли новенькую высотку и вошли во двор ПТУ. Когда-то здесь тоже была школа, но потом из нее сделали училище. Здание было грязно-серого цвета, спортзал зиял выбитыми окнами, в раздевалке первого этажа вместо стекол была вставлена фанера, каменные ступеньки крыльца выворочены. Сразу от угла здания начиналось кладбище. Приятели прошли вдоль него и шли во двор Лешкиного дома. В песочнице резвилась детвора. Какой-то парень изо всех сил раскачивался на качелях. С писком и визгом качели взлетали над кладбищенской оградой, новенькими и старыми крестами и плитами. Парень блаженно улыбался. Антон тут же вскарабкался на забор.
– Смотри, смотри, какой старый крест стоит, – потянул он приятеля. – Смотри, он уже совсем сгнил, скоро падать будет.
Алексей нехотя подошел к другу. «Купавины Ольга Сергеевна и Дмитрий Петрович», – привычно прочел он надпись на ближайшей плите. Год смерти стоял один и тот же. «Либо утонули, либо сгорели, либо под машину попали», – каждый раз думал об этом совпадении Алексей.
Соседство с кладбищем было еще одним поводом для постоянных Лешкиных расстройств. И кто это только придумал строить дом в двадцати метрах от покойников? Хорошо бы еще вход сделали на другую сторону, так нет – выходишь и каждый день упираешься глазами в кресты. Да и окна Лешкиной квартиры тоже выходят во двор, а значит, и на кладбище. И только Лешкина комната и кухня смотрят на пустые глазницы ПТУ.
– Эй, вы чего там лазаете! А ну слезайте! – раздался голос откуда-то сверху. – Там вход есть – туда и идите. А то ишь – шастают. Хулиганье.
Ребята спрыгнули с забора и побежали в подъезд. Но даже здесь им была слышна ругань бабки, стоявшей на балконе предпоследнего этажа.
– Когда твоя мама придет? – спросил Антон, едва переступив порог Лешкиной квартиры.
– Вечером, после семи.
– Время есть. Сейчас мы все выясним.
Антон, как заправский сыщик, обошел всю квартиру, залез под бабушкину кровать, заглянул за зеркало в прихожей, пощелкал выключателями в комнатах.
– Если это и нечистая сила, то приходит она к тебе определенно с кладбища.
Он с ногами залез на бабушкину кровать, снял со стены небольшое распятье.
– На, положи под подушку, – Антон протер запылившийся крест рукавом и протянул его Алексею. – Нечисть всегда крестов боялась. Жаль, ты книгу не дочитал, а то бы узнал, как они с этим Дракулой разделались. Он боялся чеснока, святой воды и серебра. Они его вогнали в гроб и вбили сверху осиновый кол.
– Это я что же, теперь должен колы во всех вбивать? – осторожно спросил Алексей.
– Ты избавиться от них хочешь?
– Хочу.
– Вот и слушайся.
– Не буду тебя слушаться, – насупился Алексей. – Ты мне уже насоветовал книжку прочитать.
– Погоди, ты ничего не понимаешь, – Антон спрыгнул с кровати и побежал за другом. – Кто-то на тебя натравляет эту нечисть. Или кому-то ты понадобился. Если мы это выясним, ты освободишься.
– А мама говорит, что это все мое буйное воображение, – Алексей прошел в свою комнату и забрался с ногами в кресло. – Что я все это слишком ярко представляю.
– Ерунда. Ты помнишь, как выглядит твоя покойница?
– Она не моя… – пробурчал себе под нос Алексей и попытался представить даму в зеркале. Вспомнилась она почему-то довольно быстро. Он как будто бы опять увидел ее в зеркале. – Помню.
– Пошли.
Антон побежал к выходу. Алексей выбрался из кресла и пошел за ним следом. Вдвоем они вышли из дома и прямиком отправились на кладбище.
Перед входом висела табличка «Николо-Успенское кладбище работает с 10 до 19 часов».
Антон впихнул упирающегося Алексея за ограду.
– Ищи, эта тетка наверняка здесь.
Алексей нехотя пошел по заросшей тропинке, осторожно поглядывая на могилы. Антон время от времени подпихивал его в спину:
– Смотри, смотри внимательней.
Продираясь через кусты и петляя среди деревьев, они пересекли кладбище по диагонали и пошли обратно. В основном здесь были кресты с табличками, без фотографий. С редких медальонов на ребят смотрели настороженные глаза умерших.
– Смотри, какая молодая, – остановился Антон около одной могилы. С медальона на них смотрела улыбающаяся девушка с грустными глазами. Над головой у нее как нимб стояла копна светлых волос. Что-то в лице у нее было странное, словно оно потемнело от чего-то.
– Как будто ее удавили, – пожал плечами Алексей. – Сама симпатичная, а лицо красное.
– Да, как у Лавкрафта… – задумчиво произнес Антон.
– Да ну, – отпихнул его Белов. – То в Англии или в Америке. А эта здесь. И звали ее… – Алексей пригляделся к полустертым буквам таблички: – Аня Иванова, двадцать один год.
Как только Алексей это сказал, он почувствовал себя неуютно, как будто из темных кустов за спиной на него кто-то смотрел. Он оглянулся. В кустах стояло еще одно надгробие. Вернее, не надгробие, а большой массивный крест. На нем был медальон с изображением женщины лет сорока с густыми рыжими волосами и надменным взглядом. Что-то знакомое в ней было. Вот только что?
– Нет здесь ее, – Алексею страшно захотелось побыстрее отсюда уйти. – А даже если бы и была, я бы ее не узнал. Я видел ее секунды две, не больше.
– Найдем, куда она от нас денется, – Антон вообще редко в чем-то сомневался.
– А вы что тут бегаете? – остановил на выходе ребят сторож. – Безобразите небось? Иль к родственнику пришли?
– Он родственницу ищет, – ткнул Антон пальцем в Алексея.
– Нашли?
– Нет. Завтра придем.
– Ну, приходите, приходите, – вдруг смягчился сторож. – Это завсегда хорошо, когда живые помнят о мертвых.
– А, когда мертвые вспоминают живых – это как? – ехидно спросил Антон.
– Да никак, все мы связаны друг с другом, – вздохнул сторож и достал сигаретку. – Прикурить не будет?
– Не курим, – хором ответили ребята.
– Скажите, а вам по ночам здесь не страшно? – робко спросил Алексей.
– А чего бояться? Они там себе лежат, я в сторожке себе сижу.
– А ну как выйдут? – усмехнулся Антон.
– Куда им? И в гроб их заколачивают, и землицей сверху присыпают, и плиты ставят. Куда уж им вылезти?
– Так ничего на кладбище и не происходит?
– Почему ж не происходит? Всякое бывает – то одно, то другое. Но это все живые творят, не мертвые, – сторож сделал паузу, но видя, что ребята отступают к выходу, вздохнул: – А вы заходите, заходите. Если что, Николая Петровича спросите. Это я. Может, чем и помогу…
Ребята быстро попрощались и выбежали во двор ПТУ. Здесь их встретила притихшая толпа будущих работников молотка и плоскогубцев.
– А ну, – вышел вперед верзила страшноватого вида, – кыш отсюда!
Кузькин с Беловым не стали ждать продолжения и со всех ног понеслись со двора. И тут же налетели на Лешкину маму.
– Алексей, – сказала она строго и, не оборачиваясь, пошла в подъезд.
– М-да, – вздохнул Антон. – Облом…
Он махнул рукой приятелю и побежал прочь. Алексей медленно поднимался на свой третий этаж. «Что-то мама сегодня рановато пришла», – тревожно думал он.
– Что-нибудь случилось?
– Случилось, – мама резко захлопнула дверь. – Я тебя сколько раз просила не связываться с этим Кузькиным? Ты что, меня не слышишь?
– Слышу. Мы так, гуляли.
– Гуляли! – всплеснула руками мама. – Вы школу прогуляли.
– Ты в школе была? – удивился Алексей – ни разу его мама в школу просто так не ходила.
– Была. Тебя искала. – Мама села на стул и вздохнула. – Ладно, забудем твоего приятеля. К нам едет тетя Галя.
– Какая тетя Галя? – такой родственницы Алексей не помнил.
– Это моя троюродная сестра, – мама покопалась в сумочке и достала телеграмму. – Она с семьей в Кимрах живет и сейчас едет на лечение в Москву. У нас остановится на несколько дней. Мы с папой поговорили и решили ничего в бабушкиной комнате не трогать – там и кровать неудобная, и ванная далеко. А твоя комната как раз для нее подойдет, небольшая, светленькая. Так что, Лешик, перебирайся на время к бабушке. Не морщись, я знаю, что ты не любишь эту комнату. И кладбище оттуда видно… Но это всего на несколько дней.
Как неудачно все складывается. Тетка какая-то приезжает. Откуда она? Он никогда о ней раньше не слышал.
– Я о тете Гале раньше не говорила, – словно угадав Лешкины мысли, заговорила мама, пока Алексей медленно собирал вещи в своей комнате, – они уехали из Москвы, не звонили, никто не знал, где они. А тут совершенно случайно мне позвонил дядя Леня и попросил их принять.
Дядя Леня был маминым родным братом. Мама обняла Алексея за плечи:
– Лешик, но ты же не против? Потерпишь несколько денечков?
– Лешик, но ты же не против? Потерпишь несколько денечков?
– Потерплю, – Алексей хмуро мотнул головой и потащил вещи в бабушкину комнату.
Вернувшись к себе, он остановился на пороге. Что бы такое отсюда взять? А может, и лучше, что он переезжает. На новом месте всегда снятся другие сны. И распятье никуда не надо будет таскать, так в бабушкиной комнате и останется. И иконка в углу висит. Так что не такое уж и страшное событие этот переезд. Он щелкнул по стеклу аквариума. Рыбка лениво повернулась в его сторону.
Алексей быстро перенес свои пожитки в бабушкину комнату, бухнулся на скрипучую кровать.
– Мама, а эта тетя когда приедет? – крикнул он.
– Либо сегодня вечером, либо завтра утром, – отозвалась мама из кухни. – Они будут еще звонить.
Алексей осторожно подошел к окну. Да, кладбище отсюда просматривается великолепно. Ограда, качели, машины. Подгнивший крест.
Кладбище было уже старое, сильно заросшее, и если на него смотреть с двенадцатого этажа, то сверху оно напоминало самый настоящий лес. Там даже птицы пели, как в лесу. В тени деревьев было всегда прохладно и сумрачно. Заросшие травой могилы были не очень заметны, только кресты торчали среди кустов то там, то здесь.
И люди постоянно ходили. Вот мелькнуло белое платье.
«Сегодня что-то много народу на кладбище», – мимоходом отметил Алексей.
Девушка с копной светлых волос медленно брела вдоль оградок, трогая пальцами их острые края. Она дошла до надгробья Купавиных, постояла немного. И, как будто почувствовав взгляд Алексея, подняла голову. Симпатичная девушка. Вот только лицо у нее было какое-то темное.
Алексей замер, дыхание у него перехватило. Он же ее видел! Это была девушка с медальона! Светлые волосы, темное лицо! Анна Иванова, двадцать один год.
Девушка помахала Алексею рукой. Он отшатнулся от окна и уже хотел совсем от него отойти, как заметил за спиной девушки какое-то движение. Прямо через ограды и кусты к ней быстро шла женщина, ветки цеплялись за длинные распущенные каштановые волосы. Женщина дошла до девушки, схватила ее за плечи, стала трясти. Руки девушки, как плети, болтались вдоль тела, голова моталась. Неожиданно легко женщина приподняла девушку и отбросила в сторону. Та ударилась спиной о подгнивший крест и вместе с ним упала на землю.
Алексей вскрикнул.
Женщина повернула к нему разъяренное лицо. Но, разглядев в окне человеческую фигуру, широко улыбнулась и тоже помахала рукой. Потом быстро оглянулась, подбежала к упавшим девушке и кресту, бесцеремонно отодвинула их и… исчезла. Она куда-то залезла, но куда, Алексей не успел разглядеть. Зато он услышал торопливые шаги. Где? Не в комнате и не в квартире. И даже не на улице, а где-то одновременно и близко и далеко. Как будто бы под землей. Вскоре шаги затихли. Хлопнула подъездная дверь. И на улицу вышла… женщина с распущенными каштановыми волосами. Она широко улыбалась. Найдя глазами Лешкино окно, она взмахнула руками. И так махала и махала ими, пока не стала приближаться… по воздуху! Она медленно поднималась, не отрывая глаз от Лешкиного окна. Алексей попытался отойти в глубь комнаты, но взглядом все возвращался и возвращался к лицу женщины.
«А на улице, как назло, ни одного человека».
Женщина добралась до подоконника, оперлась на него руками.
– Здравствуй. Ну что же ты? Мы тебя ждем, ждем. А ты все не идешь. Что случилось?
Алексей все смотрел в глаза женщины. Они постоянно меняли цвет. Из коричневых становились зелеными, потом серыми. Из серых синими. И, наконец, белыми.
– Идем, ты нам нужен.
Она протянула руку. Пальцы ее легко прошли через стекло. Алексей сделал шаг назад. Рука продолжала тянуться. Он еще отошел. Рука стала неестественно длинной и все тянулась и тянулась.
– Нам только Пушкина не хватает и Собаки. Остальные уже все. Давай, смелее.
– Возьмите кого-нибудь другого, – попытался защититься Алексей.
– Кого другого! – Женщина еще шире улыбнулась. – Нам нужен только ты. Понимаеш-ш-ш-шь?
Где-то на улице раздался громкий плач. Женщина резко убрала руку и обернулась.
– Мерзавка! – прошипела она, отлетая от окна.
Алексей успел увидеть, как женщина полетела в сторону кладбища, где, сидя на сломанном кресте, плакала девушка в белом. Долетев до ограды, женщина на что-то натолкнулась, ее отбросило в сторону. И она упала на землю с высоты третьего этажа. Девушка закричала.
От ужаса Алексей сделал еще один шаг назад, споткнулся, заваливаясь на спину, опрокинул стопку учебников. Он сильно ударился головой обо что-то острое и оказался на полу.
За окном пронзительно заорала сирена. В комнату вбежали родители.
– Что же это такое! – всплеснула руками мама, увидев Алексея лежащим на полу.
– Эти автомобилисты совсем обнаглели, – папа остановился в дверях, – ставят машины под самые окна. Лешик, ты что, с кровати свалился?
Пятый
К утру на голове вскочила приличная шишка. И на шее следы все никак не проходили. Алексей уже В привычным движением замотал горло шарфом, на голову натянул легкую вязаную шапочку.
Выслушав рассказ приятеля, Антон усмехнулся:
– Под конец ты будешь ходить в гипсе на обе ноги, с подвязанными руками и с совсем забинтованной головой. Только щелочки для рта, носа и глаз.
– Надоело мне все это, – Алексей поправил сползающую на глаза шапочку. – Понять бы, откуда они взялись. И с чего вдруг свалились на мою голову. Нужен я им… Мало ли кому я нужен! Это не повод, чтобы ко мне постоянно приставать.
– А с чего ты взял, что к тебе вообще приставали? Может, тебе все снится? Глюки ловишь, а на самом деле ничего нет.
Алексей оглянулся – в классе никто не обращал на них внимания. На всякий случай он перешел на шепот:
– Помнишь, старый крест стоял с краю? Он еще подгнил снизу.
– Ну?
– Я утром специально посмотрел – на земле он лежит. На него девушка упала, он и свалился.
– Дурак ты, Белов, – Кузькин отпихнул от себя Алексея. – Ты видел, какой вчера ветер был? У нас липу за домом повалило. А крест и так старый был.
– А следы на шее? А шишка? – Алексей потянулся, чтобы снять шапочку с головы.
– Ты же сам сказал, что упал.
Алексей замолчал. Странно, что сегодня Антон ему уже не верит. И ведь сам вчера по кладбищу бегал, могилу искал. А теперь? Он поправил шарф на шее, с тоской посмотрел в окно. Как же ему это все надоело. И еще неизвестно, сколько эта тетка пробудет.
– Ну ладно, – Антон ткнул Алексея в бок. – Давай сегодня сходим на твое кладбище, старика порасспрашиваем.
– Не могу. Тетка какая-то больная приезжает, мама просила пораньше прийти. Она сегодня весь день дома будет.
Антон усмехнулся, но ничего не сказал. Опять уткнулся в тетрадку. Алексей заглянул ему через плечо. Могилки, кресты, какой-то летающий ящер с перепончатыми крыльями. А по центру страшный дядька с лохматыми волосами и оскаленными острыми зубами.
Любит же Кузькин такое. Алексей помотал головой. Фигня все. Неправда, прорвемся. Алексей опять оглянулся на класс.
Звонок на урок давно прозвенел, а учительницы по химии все не было. Класс, уставший галдеть, притих. Девчонки, собравшись в кучку, зашептались. В дверь заглянул дежурный десятиклассник:
– Эй, мелюзга, отдыхайте. Химичка заболела.
В захлопнувшуюся дверь полетело радостное «ура!». Дверь опять открылась. Это был все тот же десятиклассник:
– Эй, только тихо, а то директриса диктант устроит. Дверь закрылась. Девчонки сорвались с места и побежали в химическую лабораторию.
– Стой, куда? – любопытный Антон закрыл тетрадку. – Белов, пошли посмотрим.
Они заглянули в лабораторию. Машка со Светкой, подпрыгивая, пытались задернуть тяжелые черные шторы. Остальные с интересом рассматривали стеллажи с препаратами.
– Чего приперлись? – в дверях стояла деловая Ленка Щелкова.
– А чего, нельзя? – Антон попытался отпихнуть Ленку и проскользнуть внутрь лаборатории.
– Нельзя, – Катька, пыхтя, передвигала стол, – мы здесь будем духов вызывать.
Алексей с интересом смотрел на подпрыгивания Машки.
– Там зацепилось, – тяжелая штора была зажата придвинутым к окну шкафом.
– Помоги, чего стоишь? – Ленка зло сощурилась.
Белов прошел в лабораторию, следом за ним просочился Антон. Девчонки ехидно захихикали. Дверь за ними захлопнулась. Ленка даже ключ в замке повернула. Услышав за спиной звук закрывающегося замка, Алексей поежился. Что-то не нравилась ему вся эта затея. Вечно этот Кузькин куда-то влезает.
Наконец штора была задернута. В крошечной лаборатории стало темно.
– Надо распустить волосы и снять все украшения, – скомандовала Ленка и первая стала распускать свою длиннющую толстенную косу. Непослушные пушистые волосы тут же образовали на ее голове большущую шапку. Антон щелкнул замком ручных электронных часов. Алексей на всякий случай расстегнул пуговицы на рукавах рубашки. Девчонки звенели браслетами и колечками.