— Дадим, этого добра навалом. И что дальше?
— Вам непонятно? — гость с интересом посмотрел на своего собеседника. — Да пусть она дует в ту же дудку! Мол, все зло от тупой военщины, этих малообразованных солдафонов.
— М-м-м… Это-то, как раз нетрудно… А Погонин-то здесь с какого бока?
— Ну как же! Жена продолжает дело погибшего мужа! Пример Ганди вас не вдохновляет?
— Хм! Так он же не от рук военных погиб?
— А! Кто об этом вспомнит через полгода? Главное — погиб за народ! У вас это пройдёт! Это наш телезритель только плечами пожмет, мол он что, о своей жизни не подумал? Ну и дурак!
— Пожалуй-пожалуй… А что?! Может и прокатить!
— Вот! Дарю — пользуйтесь!
— Спасибо! Возьму на карандаш.
— А кстати, что там с этим, с Волиным?
— Тут непонятно… боевики Погонина с ним столкнулись — это факт доказанный. Имела место перестрелка — мы даже обнаружили её место. Весьма кровавая, надо сказать. Они там потеряли изрядно народу.
— И…
— Имперца мы не нашли. Во всяком случае — тела его там точно нет. И следов никаких.
— Но в кого-то они ведь стреляли же?
— Это так. Не думаю, однако, что ему это легко далось — огонь там был весьма плотным. И никакая подготовка, даже и самая хорошая, тут мало чем могла помочь. Здесь именно тот случай, когда шестерки бьют туза. Особенно, если их так много. Беспилотники прочесали местность на пятьдесят километров вокруг — там никого нет. В конце концов, Волин не таежный охотник и так хорошо спрятаться в лесу не сможет.
Сэр Генри задумчиво побарабанил пальцами по столу. Внешне гость выглядел весьма импозантно и представительно. Безукоризненная прическа, дорогой костюм, заказные часы — серьёзная персона! Но его подлинное влияние далеко превосходило все, что только могло быть придумано вездесущими репортерами. Он не давал интервью и редко когда мелькал в объективах фотоаппаратов.
— То есть, вы думаете, что Волин погиб?
— Возможно, что он только ранен. Но это тайга… там раненые, особенно в одиночку, не выживают. Все выходы, в радиусе ста километров — перекрыты. Дорог там мало, и все они нами контролируются. Даже, если он выживет — то из района не уйдет.
— Словом — пропал без вести, так вы говорите?
— Да. Надеюсь, что он пропал навсегда, — твердо ответил хозяин кабинета.
— И это меня радует!
А тем временем, где-то далеко в лесу.
Иногда я сам себе радуюсь. Некоторым природным, а также впоследствии приобретенным качествам. Одним из таких качеств является повышенная любознательность. Не в том, разумеется варианте, который заставляет человека совать нос во всякие неприятные места, а в том, который побуждает его раскапывать первопричину различных событий и явлений.
Так и здесь.
Ещё выбирая на стоянке мотоцикл, я инстинктивно прихватил не самый современный и красивый, а старенький, чуть ли не советского ещё производства. Зато крепкий и неприхотливый. И помимо этого у него имелась одна отличительная особенность — слева, на руле, был прикреплен небольшой приборчик с экраном. Выяснять его назначение я тогда не стал, но в памяти это как-то отложилось.
И вот теперь, благополучно оторвавшись от места перестрелки километров на полсотни, наконец решившись дать себе хоть какой-то передых, откатываю мотоцикл поглубже в лес и приступаю к изучению трофеев.
Собственно говоря, особо изучать мне нечего. Мотоцикл, да половина бака бензина. И прибор на руле. Оказавшийся обыкновенным GPS, правда, в транспортном исполнении. Более мощным и чувствительным, нежели тот, который я ношу с собой. Что, в принципе, не может не радовать. Ибо свой прибор я пока что опасаюсь включать. Мало ли… Как-то ведь мне на хвост сели же?
Итак, GPS. По-простецки — жопес, как его у нас называли некоторые, особо непродвинутые товарищи.
Зачем такая штука вообще нужна, в принципе, понятно. А зачем она нужна именно здесь, да ещё и на мотоцикле?
Вывод — хозяин машины куда-то ездил, не шибко полагаясь на свою память. Отчего? Что, для разъезда по лесным делянкам теперь прибор надобен? Просто так не проехать уже? Сомневаюсь…
Значит, ездил он в такие места, куда трудно проехать по памяти, или… Или очень редко он в тех краях бывал. Оттого и дорогу не помнил. Возможно, что и вовсе не знал. А стало быть, катался данный товарищ куда-то за пределы своих территорий. Ну, или, по крайней мере, куда-то далеко отсюда. А мне сейчас никакие соседи вовсе не надобны, и без них неплохо проживем как-нибудь…
Вывод?
Включаем прибор. И посмотрим — куда же ездил его хозяин?
Так.
«Поселок» — туда нам не надобно.
«Дом Учителя» — аналогично. Судя по повадкам сотоварищей хозяина мотоцикла, ничему хорошему их этот «учитель» не научил.
Так, город тоже отпадает. На трассе меня сейчас ждут с нетерпением, аж на каждом посту! Ага — сразу трое встречающих. Двое — с носилками и один — с топором. Обойдусь как-нибудь, мне и без вас хорошо.
«Шахта» — анархисты эти тут золото, что ли рыли? То-то они все такие нервные… нет, туда тоже не поеду.
«Родник» — не надо, мне пока воды хватает.
«Трах» — во как?! Это что за место такое? На фиг, на фиг… кричали пьяные гости…
А это что такое? Значок «кирпича»? То есть, сюда проезда нет, так понимать надобно? А зря, кстати говоря… дорога-то туда идет! И значок железной дороги — тоже есть. Место-то… неплохое такое, даже и с железкой! То есть — оттуда можно уехать. И не только на своих двоих!
То есть — мне туда бы как-то попасть…
А вот хозяина мотоцикла там явно не жаловали, оттого и кирпич на карте.
Вывод какой будет?
«Враг моего врага — мой друг».
Применимо это в данном случае или нет?
Хм…
А ведь делать-то нечего, так или иначе надо куда-то идти, точнее ехать.
После недолгих раздумий, останавливаю свой выбор на дороге с изображением кирпича. Трофейный жопес на этот раз не выключаю. Надо полагать что наличие сего прибора у этих анархистов не было чем-то особенным. Наверняка здесь поблизости работает не один такой агрегат, сомнительно, чтобы он был только у кого-то одного. И если хитрые «помогальники» (а в том, что это именно их работа, я не сомневался) как-то ухитряются отслеживать именно м о й прибор, то их ожидает печальный облом — я его не включаю. А этот… пусть пока поработает.
Не успевший остыть мотоцикл завелся почти сразу и бодро покатил по узкой лесной дороге. Даже не по дороге, скорее — по узкой тропке. Тут даже телега не проедет, только пехом или вот как я сейчас, на мотоцикле. И то, ехать надобно с осторожностью, а то какой-нибудь корявый сучок сможет сотворить то, чего не смогли сделать многие и многие люди.
До нужной точки я добрался достаточно быстро — всего за три часа. Темнота покуда не собиралась наступать, и видимость была относительно сносной. За километр до значка глушу двигатель и заталкиваю мотоцикл в кусты. Пусть поживет пока тут… Бензин ещё есть, хоть и немного, смогу уехать отсюда, если место окажется негостеприимным.
А оно таким казалось. Даже не казалось — кричало!
Угрюмое приземистое здание с узкими прямоугольниками окон-амбразур. Тяжелый рельс вместо шлагбаума. Массивные бетонные блоки по обочинам и поперек дороги — «елочка». Сурово… прямо-таки, по-челябински!
Место было обитаемым — перед рельсой-шлагбаумом расхаживал часовой в черной форме.
Именно, что часовой — с автоматом.
Офигеть — не встать!
Это что за персонаж такой?
Погон нет.
Вообще никаких.
Овальная нашивка на левом рукаве и какая-то прямоугольная нашлепка на правой стороне груди.
Подсумки с магазинами.
Автомат — АКС-74У.
Всё чудесатее и чудесатее…
Странная форма, больше похожая на форму какого-то ЧОПа.
Стоп…
ЧОП.
Не похожая — а именно чоповская! Согласно одной из последних эмвэдешных указивок — их именно так и должны одевать.
Но у таких контор нет и не может быть автоматов!
Или?
Может.
У некоторых.
Газпром, например. Или ещё что-то, идеологически близкое.
Но, что?
Газопроводов тут точно нет. Нефть?
Хм…
Нет её здесь. И вообще нет ничего, кроме леса.
Стоп-стоп-стоп…
Сажусь на траву и достаю из кармана монокуляр. А ну-ка…
Да, это не солдат. И не офицер. И вообще не военный.
Одежда на нем сшита очень неплохо — так форму не шьют. Разве что, по специальному заказу…
Но на военной форме присутствуют некоторые, только ей и свойственные особенности покроя и исполнения. Здесь я их не заметил.
Что за чертовщина?
Непонятный пост, непонятные люди с оружием — ничего не понимаю!
М-м-да… соваться сюда, не зная — что это вообще за место такое? Нет уж! Лучше обойти и лесом пройти туда, где на карте имеется железная дорога. А там… найду какой-нибудь товарняк — только меня и видели! Приподнимаюсь над кустами…
М-м-да… соваться сюда, не зная — что это вообще за место такое? Нет уж! Лучше обойти и лесом пройти туда, где на карте имеется железная дорога. А там… найду какой-нибудь товарняк — только меня и видели! Приподнимаюсь над кустами…
Щас…
Хрена с два тут такое выйдет. По обе стороны от дороги тускло поблескивают спирали «егозы». И какие-то тонкие струны внутри. Сигнализация.
Не пролезть…
Впрочем, может быть, это только здесь? А дальше есть свободный проход? Ох, что-то мне в это верится с трудом…
— Кхе…
Гулкий кашель разнесся над лесом.
Екарный бабай, это ещё что?!
Динамик.
Здоровенная такая полукруглая блямба, подобные раньше стояли на патрульных машинах. А здесь он лежит на козырьке над входом в дом.
— Мужик, ты кончай там тихариться, лады? Сам знаешь — вас тут не жалуют, могем и стрельнуть ненароком…
Так! Это мне?
Или ещё кто-нибудь рядышком есть? А может быть, просто на понт берут?
Не станем вылезать.
— Мужик, у тебя справа — поломанное дерево.
Есть такое.
— Тебе минута на размышление — проваливай! Иначе… сам понимаешь.
Блин, да что это за люди? Срисовать меня в лесу, да ещё с такой точностью — тут нехилая аппаратура нужна. И стреляют не запариваясь.
Это не ЧОП!
А кто?
— Тридцать секунд.
Уходить назад? А ведь где-то там рассекает мой подранок. Да и эти… стрелки недоделанные. Так и буду ползком сто верст преодолевать?
— Пятнадцать секунд.
Да, черт с вами!
Рискнем.
Подняв над головой сумку, выбираюсь на дорогу.
Автоматчик уже перекинул оружие для стрельбы. Смотрит на меня внимательно, но ничего не предпринимает.
Ну что? Пошли?
Некоторое время спустя.
— Да вы сидите, Михаил Петрович! — мой гость успокаивающе приподнимает руку. — Я к вам так, на минутку, буквально, заскочил. Рыбу вот привез — только утром выловил! Смотрите, какая щука! Как она меня… думал уже всё — уйдёт!
— Но, ведь не ушла же?
— Как видите! Дело мастера боится! Так что — можете смело её на кухню отправлять, вечером вместе съедим!
— А сами-то, что?
— Дела! Дела, будь они неладны! Мне нынче к губернатору лететь, что-то он у меня попросить хочет.
— Попросить?
— Не приказать же?! Морда у него треснет мне приказывать… Всё — побежал! Так что, насчет кухни — вы уж постарайтесь!
Хлопает дверь, и мой визитер исчезает.
Вот так всегда. Смотришь на подвижную фигурку — и сомнения просто обуревают. Ну какой, к чертям свинячьим, из него олигарх? Как из меня поп…
А началось все достаточно странно.
Когда я приблизился к шлагбауму, автоматчик поднял руку.
— Стоять…
— Стою.
— Чего тебе?
— Пройти хочу.
— За каким рожном?
А действительно, за каким?
— Уйти отсюда хочу.
— К нам?! — искренне удивляется мой собеседник. — Вот дела! Правду, стало быть, говорят, что у вас у всех тут крыша едет…
— У кого это — у нас?
— Здрасьте! Хочешь сказать, ты не из этих… новоявленных?
— Анархистов, что ли? Не… они мне не друзья и даже больше.
— И я должен тебе верить?
— А чем я это могу доказать?
— Подумай. Это же тебе пройти надо, не мне.
— Могу прикатить трофей.
— Кати! — автоматчик явно заинтригован.
Закидываю сумку за плечо и топаю назад, за мотоциклом. По пути прикидываю обстановку. Парень не агрессивен и спокоен — чувствует поддержку. А в здании люди ещё есть, это факт. Когда я к дому подходил, там лязгнуло — открылись стальные ставни-заслонки на окнах. Кто-то нас оттуда контролировал. Умеючи так… осторожненько. Ладно, а вот прикачу я им мотоцикл… и что? Можно подумать, у них такого нет. А больше мне и предъявить-то нечего.
Вот и место стоянки. Залезаю в кусты и выталкиваю тяжелую машину на дорогу. Завожу и, поддав газу, подъезжаю к шлагбауму.
Часовой стоит на дороге и с интересом разглядывает мой трофей.
— Где взял?
— В ГУМе купил…
Он хмыкает.
Лязгает (ого, стальная!) входная дверь, и на пороге появляется ещё один персонаж. А вот это вояка тертый! Осторожные шаги, чуть напряженные руки, готовые в любой момент рвануть из кобуры ствол… тот ещё волчара!
Здоровенный мужик, передвигавшийся почти бесшумно, подходит к нам. Коротко кивает — типа, поздоровался. Отвечаю ему аналогичным образом.
Он внимательно осматривает трофей. Пролезает под шлагбаумом и подходит ближе. Пощелкивает пальцем по жопесу.
— Включим?
Пожимаю плечами и отступаю в сторону.
Мужик неторопливо нажимает на кнопку и ждет загрузки.
— Угу… Семена тачка?
— Я не спрашивал… там их много было.
Он окидывает меня внимательным взглядом. Чуть задерживается на ссадинах и, похоже, замечает под одеждой моё оружие.
Экран прибора загорается, и мужик поворачивается к нему. Что-то разглядывает, нажимает на кнопки.
— Я так понимаю, что ты спешишь?
— Не особо. Могу и вовсе уйти.
— Ладно. Витя, пропусти его! Тачку — за угол.
Скрипит, поднимаясь шлагбаум и я, толкая перед собой мотоцикл, прохожу внутрь. Сворачиваю за угол и прислоняю мотоцикл к стене.
— Так?
— Угу. Да ты, садись — в ногах правды нет.
— И выше — тоже.
Присаживаемся. Я — на какой-то ящик, любезно пододвинутый мне мужиком, он — на скамеечку под амбразурой. Неплохо… там сейчас минимум один ствол дежурит, да и прочих сюрпризов, наверняка, подготовили. Да и за дверью, на подхвате, тоже небось, парочка таких же мордоворотов заныкана.
Молчим.
Я не тороплю своего собеседника, а он тоже никуда не спешит. Рассматривает меня уже совсем открыто. Прищуривается и задумчиво прикусывает губу.
— Из «сапогов»? — спрашивает мужик.
— Ну так… Я так полагаю — и ты оттуда?
— Рядом… — неопределенно отвечает он и снова прищуривается. — К нам-то какими судьбами попал?
— По дороге. Не туда свернул.
— А назад?
— Далеко слишком. Да и некомфортно там…
— Что, эти уморехнутые прицепились?
— Угу. И не только они. Тут какой-то очумелый мужик по тайге шарит, стреляет во все стороны… вот и с ним я поцапался.
— Бывает… — кивает мой собеседник. — Здесь всякие кадры встречаются.
— У вас тоже? Это за таким-то заборчиком? — киваю я не спирали «егозы».
— Нет. У себя мы баловать не даём.
— Это оттого на вас так анархисты взъелись?
— Ты про этих? — тычет рукой в мотоцикл мужик.
— А что, тут ещё какие-то есть? — искренне удивляюсь я. — И про этих-то не слыхал! У них в этих местах что, резервация какая-то?
— Не… — снисходительно усмехается мой собеседник. — Они тут вообще-то недавно. Ихний главный — Погонин какой-то, здесь деревню брошенную выкупил, дома поставил, да этих очумелых завез.
— Опа! Погонин, говоришь? Эх, не знал я того…
— А то, что сделал бы?
— Да заглянул бы к нему… Есть меж нами одна темка нерешенная!
Мужик удовлетворённо кивает.
— Да он и здесь много кому нагадил…
— Вам тоже? Это от его ребят так загородились-то?
— Не… Это и до них было. И после останется. Сюда он не лезет. Понимает, баран такой, с кем ему лбом столкнуться предстоит, вот и ссыт. Правда, обалдуи его шалят иногда…
Вот так ни хрена ж себе! Что это за место такое? Час от часу не легче!
— А тебя не Михаилом, случаем, зовут? — интересуется собеседник.
Под ребро ощутимо ткнулась рукоятка моего VIII-18. Так… что-то здесь жарко стало…
— Так и зовут.
В амбразуре блеск металла — автоматчик. Если под стену прыгну — мертвая зона. От двери меня этот волчара и закроет. Пока ещё его парнишки набегут… Им и прикроюсь. А этот, что у шлагбаума стоит? Может с другой стороны обойти?
Может…
Хреново, между двух огней окажусь.
А сколько народу в домике?
Он одноэтажный, но человек шесть-семь туда точно влезут. И мешать друг другу не станут. Даже и поспят — если кровати есть. Правда, поочередно, так на то и пост…
— А по батюшке?
— Петрович я.
— И служил…
Да, блин, служил! И сейчас служу! Да, мать твою, без формы и погон, так и что?!
Я державе присягал! Той, которая была! И снова будет — ещё лучше и ещё больше!
Но вслух спокойно отвечаю: «Было дело».
— Ну что ж… — мой собеседник вытягивает вверх руку и стучит по подоконнику. — Миха?
Скрипит дверь и на улице появляется новый персонаж. Такой же здоровенный и накачанный. Молча подаёт моему собеседнику свернутую газету. Тот вглядывается в неё и хмыкает. Протягивает её мне.
— Похож?
На фотоснимке в полстраницы… я сам. Ещё в военной форме. И с капитанскими погонами. Снимок этот мне знаком — как раз нам тогда всем звания и присвоили, вот и стали ребята фотографироваться на память. Кто-то и меня щелкнул. А теперь… вот он где вылез-то… снимочек.