Еще там пылились сломанная газонокосилка, допотопный Бенов компьютер (возможно, музейная редкость по нынешним временам) и верстак с тисками, циркуляркой, сверлильным станком и прочим столярным оборудованием, а может быть и с засохшими пятнами крови, каковые свидетельствовали о неудачных попытках Бена выглядеть мужчиной хозяйственным.
А вон там, на верхотуре, ружье и коробка патронов. Оно принадлежало Моррису, её отцу. Мириам тупо глазела на ружье. Возможно, им не пользовались десятки лет, с тех самых пор, как его приобрел отец, одно время живший на Западе. Всё что Мириам известно о ружьях можно написать громадными буквами на почтовой марке, даже несмотря на то, что по настоянию Морриса она выучилась стрелять из пистолета.
Внезапно всплыла в памяти премудрость из оплаченного «Синоптиком» неудобоваримого курса по технике промышленного шпионажа: вы — журналисты, то есть ищейки иного сорта — не сыщики. А значит, чем бы вы не занимались, жизнью из-за этого рисковать не стоит. Поэтому всячески избегайте эскалации конфликта. Оружие превращает любой конфликт в потенциально летальный. Так что долой к чертям собачьим оружие из вашей профессинальной деятельности!
— Ружье, говоришь… Черта с два, — размышляла вслух Мириам. — Впрочем… Гм… Пистолет бы не повредил.
«И прекрати болтать сама с собой», — постановила она.
— Я что, и впрямь думаю, будто они припрутся прямо сюда? — спросила она у холодильника с отвисшей дверцей. — Быть может мне всё это привиделось.
Вернувшись наверх, она взяла со стола свой ежедневник в кожаном переплете и налила в стакан апельсинового сока. — Пора подумать и о реальном мире, — сказала она себе. Мириам вернулась в прихожую и нажала кнопку воспроизведения на автоответчике, который был под завязку набит вчерашними сообщениями.
— Мириам? Говорит Энди. Я вот по какому поводу. Сорока на хвосту весть принесла насчет вчерашнего. Я считаю, что с тобой поступили гнусно. Подробности мне неизвестны, но смею тебя заверить, что если у тебя вдруг возникнет желание подработать внештатно, всё что от тебя требуется, это позвонить мне по телефону. Договорились? До свидания.
Энди — младший редактор конкурирующей отраслевой газетенки. Надиктовывая текст на автоответчик, он изъяснялся ходульно и неестественно, словно и сам автомат. Но все же услышав его голос Мириам ощутила волнующий трепет и обрадовалась как ребенок. Кому-то небезразлично, кто-то не купился на злобную клевету, распускаемую Джо Диксоном. «Этот ублюдок и впрямь меня достал», — подумала она. Стоило ей вспомнить как с ней поступили и милость тут же сменилась на гнев.
Следующее сообщение. От Полетты. Мириам напряглась.
— Мириам, солнышко, давай поговорим. Не хотелось бы ворошить это дерьмо, но нужно всё четко расставить по местам. Могу я к тебе заскочить?
Мириам нажала на паузу. Полетта отчеканила всё склочным тоном, словно вылив на Мириам ушат ледяной воды. «Я виновата, из-за меня уволили нас обеих», — подумала она и ноги стали ватными. Но тут она подумала: «Погоди-ка. Лично я никого не увольняла!» И на неё вновь накатила злость, оставив после себя устойчивое чувство неуверенности в себе. Рано или поздно ей все же придется поговорить с Поли. Рано или…
Она снова нажала на кнопку. Следующее сообщение.
Тяжелое дыхание, затем: «Шалава! Мы знаем где ты живешь. Наш общий приятель Джо всё о тебе рассказал. Держи свой шнобель подальше от наших дел, а не то, сучка, сильно пожалеешь». Клац.
Выпучив глаза, она затравленно оглянулась, но во дворе было пусто, а входная дверь заперта. — Сволочи! — выпалила она. Номер не определился, а сам текст сообщения вряд ли заинтересует полицию. В особенности если шестерки Джо уже принялись очернять её, используя сфабрикованные протоколы брандмауэра: стоит им захотеть и она предстанет новоявленным Унабомбером[4]. На миг от ярости помутилось в глазах. Волевым усилием она подавила закипавший гнев и вновь присела у злокозненного автоответчика. «Ничего себе, угрожать мне в моем же собственном доме? Вот блин…».
Только сейчас она осознала всю опасность той ситуации, в которой она оказалась. — Не помешал бы пистолет под подушкой, — пробормотала она сквозь зубы.
— Сволочи. — Казалось, противоположная стена слегка задрожала, реагируя на взрыв гнева. Мириам непроизвольно сжала кулаки. «Сволочи». Вышвырнуть её с работы и очернить её репутацию им, видите ли, мало, да? Ну ничего, она им покажет… она им… это самое…
Спустя минуту она успокоилась настолько, что в состоянии была встретиться лицом к лицу с оставшимися на автоответчике сообщениями. Она едва нашла силы нажать на кнопку. Однако следующее сообщение не содержало никаких угроз и даже наоборот: «Мириам, это Стив из «Геральд». Слыхал новость. Перезвони».
Во как! Она снова нажала на паузу, но на этот раз нахмурилась и черкнула себе заметку на память. Стив не из редакторов-балаболов типа Энди. У Стива каждое слово на вес золота. И он не позвонит если ему нечего предложить, пусть даже внештатнику. Год назад он попытался её переманить, предлагая и зарплату побольше и пост повыше. Она взвесила все за и против, но, поразмыслив, отвергла предложение. И сейчас у неё были все основания об этом сожалеть.
На этом голосовая почта исчерпалась и Мириам с такой силой ткнула кнопку удаления записей, что едва не сломала палец. Два редактора предложили работу, бывшая сотрудница желает свести счеты… плюс нечто вроде смертельной угрозы. «Это не устаканится само по себе, — осознала она. — Я завязла в этом по уши». Приступ вины: «Как и Поли. Обязательно надо с ней поговорить». Луч надежды: «Не всякий безработный получает столько деловых звонков. Вывод: покуда я в своем уме, всё у меня будет пучком».
Гостиная нынче казалась гораздо гостеприимней, чем лишенная стула комнатушка с её огромной застекленной дверью, испещренной потоками лившего со свинцовых небес дождя. Мириам вошла в гостиную намереваясь распалить огонь в камине, однако вместо этого упала на диван. Напряжение, ярость и страх, накинувшись всем скопом, высосали из неё почти всю энергию. Открыв ежедневник на чистой странице, она принялась писать.
ИЩУ РАБОТУ
Позвонить Энди и Стиву. Брать, что дают. Брать любую внештатную работу. Накопить двести долларов. Регулярно выплачивать по закладной.
Я СХОЖУ С УМА
Вовсе нет. Это не шизофрения. Я не слышу голоса, стены не двигаются и никто не воздействует на мой разум лазером с орбитального спутника. Всё нормально, если не считать необычного случая сомнамбулизма и пропажи стула.
МНЕ ЧТО-ТО ПОДСЫПАЛИ
Не дури, кто? Айрис? Может они с Моррисом и баловались по молодости, но она ни за что бы так со мной не поступила. Джо Диксон подонок со связями в криминальном мире, но он не предлагал мне ничего выпить. А с кем еще я вчера встречалась? Как бы там ни было, галлюциногены воздействуют вовсе не так.
МАГИЯ
Тоже чушь собачья, зато можно проверить.
Мириам прищурилась и принялась жевать колпачок ручки. Следует всё спланировать, по крайней мере, как-то упорядочить. Мириам принялась вчерне набрасывать план:
1.
Позвонить Энди и Глоубу. Попытаться продать им пару-тройку статеек.
2.
Договориться о встрече со Стивом из «Геральд». Выяснить, что ему требуется.
3.
Повидать Поли. Справиться о её делах. Выяснить сможем ли возобновить расследование не привлекая внимания. Выяснить сможем ли мы всучить этот материал Энди или Стиву. Осветить сложившуюся ситуацию. Если мы так поступим, они взбеленятся. Позвонить в ФБР?
4.
Выяснить повторимо ли случившееся прошлой ночью. Найти свидетельства, затем свидетеля. Если дело во мне, обратиться к психиатру. Если не во мне, то:
5. Написать статью.
* * *Днем Мириам отправилась по магазинам, назвав это мероприятие шопотерапией. Пока что не до поисков работы, всему свое время, прежде всего следует удостовериться не сходит ли она с ума нетипичным, неизвестным науке образом. Октябрь — самое время для туризма, но едва осень вступила в свои права, как всё пошло наперекосяк из-за капризов Северо-Атлантической впадины. Поэтому следовало быть готовой ко всему. В итоге она приплелась домой, сгибаясь под спудом туристического снаряжения: палатка, спальный мешок, новые ботинки, примус. Притащить всё это домой на своих двоих оказалось процедурой болезненной, но зато она выяснила, что способна переносить тяжести. Через пару часов всё было готово. Уже в четвертый раз она сверила часы. Две таблетки ибупрофена приняты час назад, так что ингибитор на основе пропионовой кислоты вот-вот должен подействовать.
Она затянула на поясе ремень рюкзака и нервно выпрямилась. В садовой пристройке темно и тесно, казалось, негде и повернуться, а тут еще все эти туристические причиндалы да рюкзак на спине. «Прилепила ли я на место запасной ключ?» — спросила она себя. Быстрая проверка подтвердила, что прилепила. Пусть уж лучше лезут в голову всякие посторонние мысли, чем одна навязчивая: в своем ли я уме?.. При условии, что это не поиски предлога, чтобы увильнуть.
Она затянула на поясе ремень рюкзака и нервно выпрямилась. В садовой пристройке темно и тесно, казалось, негде и повернуться, а тут еще все эти туристические причиндалы да рюкзак на спине. «Прилепила ли я на место запасной ключ?» — спросила она себя. Быстрая проверка подтвердила, что прилепила. Пусть уж лучше лезут в голову всякие посторонние мысли, чем одна навязчивая: в своем ли я уме?.. При условии, что это не поиски предлога, чтобы увильнуть.
«Ладно, просто так ничего не происходит».
Медальон. Она держала его в левой руке. Правой пощупала набедренный карман. Пистолет зарегистрирован не был, но, как говаривал Бен, тут уж выбирай: либо ты понесешь наказание за нелегальное ношение оружия, либо тебя понесут вперед ногами на кладбище. Всплыли болезненные воспоминания о грубом голосе из автоответчика, о гулко звучавших во во тьме ночного леса автоматных очередях и на миг она заколебалась. «Оно мне надо?» — задалась она вопросом. Проблем и без того хватает.
«Надо, черт побери! Потому что либо я безумна, а значит какая, собственно, разница, либо моя родная мать была замешана в чем-то грандиозном. В чем-то покруче отмывания миллиардов долларов посредством «Протеом» и «Бифэйз». И если её убили из-за этого… — Чувство попранной справедливости подстегнуло её совесть. «Ладно, — сказала она себе. — Извольте. Только после себя-с». — Она неприятно хихикнула и щелчком открыла медальон, почти ожидая увидеть фотографию женщины или картинку, или любое иное подтверждение того, что ей давно пора лечиться…
Сначала узор попытался вырвать ей глаза из глазниц, а потом сарай исчез.
Мириам задыхалась. Студеный воздух, пульсация в голове… но все не так плохо, как в прошлый раз.
— Ух ты! — Она бережно сунула медальон в левый карман, затем достала диктофон. — Начало записи: среда, шестнадцатое, восемь вечера. Темно… здесь. Где бы оно ни было это чертово «здесь». И градусов на десять холоднее.
Она неспеша огляделась. Повсюду топорщились деревья. Она стояла на пологом склоне, впрочем, достаточно крутом, чтобы объяснить причину прошлого падения.
— Никаких признаков людей. Не поискать ли стул. Гм. Пожалуй, не стоит.
Она глянула вверх. В свете неполной луны виднелись гонимые ветром кучевые облака. Фонарь она не включала. «Ни к чему привлекать внимание, — напомнила она себе. — Осмотрись немного и тут же домой».
— Я — астронавт, — прошептала она в диктофон. Она шагнула вперед, к большому вязу, чувствуя как покачнулся рюкзак за спиной. Застыла, огляделась, затем опустилась на колени и аккуратно вдавила в лиственный гумус черепок, взятый в сарае, обозначив таким образом точку прибытия.
— Во время первой высадки на Луну, Нейл и Базз пробыли там всего лишь восемь часов. Из них — лишь четыре на самой поверхности, за два выхода. А это станет моей лунной прогулкой.
«При условии, что я сдуру не застрелюсь, — напомнила она себе, — или не застряну здесь навсегда». Она захватила с собой спальный мешок, палатку, аптечку и пистолет Бена (на всякий случай, но из-за него ей было не по себе). Но всё равно она не чувствовала себя как дома. Она чувствовала, что находится в диком лесу, а лес для Мириам не родные пенаты. В особенности если по нему бродят какие-то вооруженные мужики и пытаются её пристрелить, словно начался охотничий сезон, а еврейки-разведенки не попали в число запрещенных к отстрелу биологических видов.
Мириам отсчитала десять шагов вверх по склону, остановилась и, затаив дыхание, прислушалась. Воздух сырой и прохладный, как в речном тумане. Слушать было нечего: ни шума уличного движения, ни отдаленного гула поездов или реактивных самолетов. Далекое птичье уханье, видимо, совиная охота, и больше ни гу-гу.
— По-настоящему тихо, — прошептала Мириам в микрофон. — Ни разу в жизни не слыхала такой тишины.
Она поежилась и огляделась. Затем вынула фонарик и залила светом деревья, которые тут же отбросили черные вытянутые тени. «Вон он!» — воскликнула она. Еще пять шагов и она нашла на куче подгнившей листвы свой коричневый вертящийся стул, насквозь промокший и разломанный. Она перевернула его, подняв за ножки, поставила наземь и обняла, словно вернувшегося любовника. «Ура!»
В голове били куранты, но Мириам была вне себя от радости.
— Я нашла его, — поделилась она радостью с диктофоном. — Я нашла стул. Значит место то же самое.
Однако стулу хорошенько досталось, едва не рассыпался. Мало того, что он и так был ветераном сэконд-хэнда, так теперь еще провел ночь в дождливом лесу — естественно, ему это не пошло на пользу.
— Значит всё это реально, — спокойно сказала она. — Я не схожу с ума. Возможно это конфабуляторный бред, но тогда я брежу чертовски последовательно… — Она покачала головой. — Сюда приходила моя родная мать. Или отсюда. В общем, как-то так. Однако её зарезали и никто не знает кто и зачем это сделал.
Этот факт вернул её к реальности. В нем слышались отголоски её собственной ситуации, намекая на телефонные звонки с угрозами и прочие неулаженные дела. Она вздохнула и вернулась по своим следам к черепку. Помассировав кожу головы, она уселась на отмеченное место, спиной к стоявшему неподалеку вязу.
Нажав клавишу «стоп», она запихнула диктофон в набедренный карман, вынула медальон и затаила дыхание.
В ночном лесу раздался хруст ломающихся ветвей. Струхнув, Мириам щелчком открыла медальон и сосредоточилась на его внутренностях, настраиваясь на грядущее похмелье — ей не очень-то хотелось оставаться на ночь в лесу… Во всяком случае, без определенной подготовки.
* * *На следующее утро она позвонила Энди в «Геральд» и получила вознаграждение за опубликованную в бизнес-приложении статью о венчурных фирмах — добрая половина её месячного дохода. Также ей обещали выделить еженедельную колонку, если её статьи будут достаточно хороши. Затем Мириам взяла себя в руки и позвонила Полетте. На пятом гудке она уже собралась с духом, чтобы надиктовать сообщение на автоответчик, но тут Полетта подняла трубку.
— Алло? — в голосе Поли слышалась нерешительность, что было ей не присуще.
— Привет, Поли! Это я. Прости, вчера я не могла перезвонить — сильно болела голова, к тому же надо было разобраться с кучей… э-э… всяких бумаг. Сейчас вроде немного отошла. Как поживаешь? Как дела?
Какое-то время Полетта молчала, затем сдержанно ответила:
— Примерно так, как ты думаешь.
— А ты не отвечала на… э-э… странные звонки?
— Например? — переспросила Полетта и Мириам напряглась: «Что-то она темнит». — Мне прислали предложение переоформиться, — сдержанно продолжила Поли.
— Неужели? Да ты что? — удивилась Мириам и чуть погодя спросила: — Примешь?
— Это я-то? Черта с два!
У Мириам отлегло. Полетта возмущена. Мириам и не ожидала, что Поли переметнется, но все же приятно было получить подтверждение.
— Совсем плохо, да? Поговорим? Ты свободна?
— Свободна круглые сутки… Слушай, а ты не занята? Что если я прямо сейчас к тебе нагряну?
— Чудесно, — оживилась Мириам. — Я беспокоилась о тебе, Поли. Правда после того, как обо мне побеспокоились.
— Что ж. Как насчет пиццы?
— Ну… — Мириам просчитала варианты. «Обычное выяснение отношений? Или предстоит что-то еще?» — Ладно, давай. С меня кофе.
— Звучит заманчиво, — благодарно сказала Полетта.
Повесив трубку, Мириам поразмыслила о своих мотивах. Она работала вместе с Полеттой три года и поддерживала с ней отношения в нерабочее время. Есть люди с которыми работаешь вместе, тесно общаешься, но потом переходишь на новое место работы и теряешь с ними связь. Очень немногие остаются друзьями на всю жизнь. Мириам пока не знала как получится с Поли. «Почему она отвергла предложение переоформиться?» — дивилась она. Хоть она и была немного прибита безумной чехардой с медальоном, все же ее не оставляли мысли о трагедии, случившейся в понедельник утром. К тому же её мучительно угнетало чувство поруганной чести. Чем быстрее они обнародуют этот материал, тем быстрее она сможет вернуться к нормальной жизни. Но опять же медальон. «Мне нужно провериться», — решила Мириам. — Так почему бы не Поли?» Пусть уж лучше она скажет, что я тронулась, чем какой-нибудь старый друг, к тому же знающий Айрис. Разве не так?
Спустя час в дверь позвонили. Мириам встала и пошла открывать, стараясь подавить беспокойство о том, как встретит ее Полетта. Та ждала ее на крыльце, нетерпеливо притоптывая и удерживая в руке здоровенный пакет.
— Мириам! — воскликнула Полетта и озарилась улыбкой.
— Заходи, заходи, — Мириам попятилась. — Эй, что такое? Ты как, нормально?
— Бывало и хуже. — Поли заскочила внутрь и захлопнула за собой дверь, затем с любопытством осмотрелась. — Чистенько-то как. А я не успела прийти домой, как начала о тебе беспокоиться. Надо сказать, выглядела ты не очень-то счастливо.