Геты, пришедшие на Балканы вместе с даками, и также ведущие свое происхождение от массагетов, как и эти последние, почитали единого Бога — Салмоксиса. Геродот назвал гетов теми, «кто верит в своё бессмертие» (getas tous athanatizontas), «потому что согласно их вере они не умрут, а отправятся к Салмоксису». Салмоксис «учил, что ни он, ни его гости, ни их потомки не умрут, а лишь попадут в иное место, где будут жить вечно, пользуясь всеми благами»{293} И опять налицо аналогия с учением Заратустры о посмертной жизни в Царстве Божием тех ариев, которые сражались на стороне Добра.
* * *Значительным достижением массагетской военной мысли стал тяжеловооруженный всадник — катафрактарий. Как некогда закованного в броню хеттского царя называли «железным человеком», так и катафрактарии казались окружающим народам металлическими всадниками.
Для вооружения катафрактариев характерен, прежде всего, тяжёлый доспех, который закрывал воина с ног до головы. Голову защищал шлем с металлической маской или бармицей, закрывавшей лицо. Катафрактарий носил пластинчатый или чешуйчатый панцирь. Парфянские катафрактарии II в. н. э. использовали комбинированный чешуйчато-пластинчатый доспех, в котором грудь вместо мелких чешуек прикрывали крупные прямоугольные вертикальные пластины. Возможно, в таком доспехе вместо чешуи могла использоваться и кольчуга.
Руки защищали или чешуйчатые рукава панциря, или металлические наручи из широких поперечных полос, кольцами обхватывающих руку. Ноги катафрактария закрывали поножи, по конструкции подобные наручам. Защита рук и ног могла быть изготовлена из кожи. Закрытый с ног до головы сверкающими доспехами, катафрактарий представлял собой впечатляющее зрелище. Древние авторы оставили нам красочные описания таких всадников. По словам Свиды, «все они сидели на своих лошадях как статуи, к их конечностям были подогнаны доспехи, которые точно соответствовали формам человеческого тела. Они покрывали руку от запястья до локтя, а оттуда до плеча, в то время как пластинчатая броня защищала плечи, спину и грудь. Голова и лицо были покрыты шлемом с металлической маской, которые делают их носителя выглядящим как статуя, потому что даже бедра и ноги и самые кончики ног покрыты доспехом. Он соединен с панцирем прекрасным кольчужным плетением, наподобие ткани, так что ни одна часть тела не останется видимой и непокрытой, потому что это плетение защищает руки и является таким гибким, что носители его могут даже сгибать пальцы».
К катафрактариям относится не просто конница, закованная в доспехи, но конница, использующая специальные тактику, построения и приёмы. Главным оружием катафрактария был контос (греч. κοντoς «рогатина»; лат. contus) — огромное копье, достигавшее у сарматов длины 4–4,5 м. Удары такого оружия были страшными: древние авторы сообщают, что эти копья могли пронзить насквозь сразу двух человек. В бою контосом сарматы действовали, вероятно, двумя руками. Особенности вооружения катафрактариев определяли их тактику, приемы боя и боевые порядки. Такая конница атаковала врага на легкой рыси сомкнутым строем. Защищенные доспехами от стрел, дротиков и других снарядов, они представляли собой грозную силу и часто, опрокидывая врага длинными копьями, прорывали его боевые порядки. Именно в особенностях тактики и заключается основное отличие катафрактариев от других видов тяжелой конницы.
Родиной такого рода конницы называют Парфию, но известно, что она появилась в Средней Азии уже в IV–III вв. до н. э. От еще более ранних времен до нас дошли доспехи, а также изображения тяжеловооруженных скифов, что позволило археологам реконструировать покрой и внешний вид скифской боевой защитной одежды. Это и «безрукавки», обшитые чешуйками, и чешуйчатые «кафтаны» с рукавами, иногда панцирным набором покрывалась только грудь воина, чаще — весь торс. Весьма часты находки чешуйчатых набедренников, набрюшников и «накидок», также покрытых рядами чешуек. Лошади скифов также были защищены широкими бронзовыми, а иногда и золотыми налобниками, грудь их прикрывали кожаные или войлочные нагрудники, усиленные бронзовыми бляхами. Тяжеловооруженные всадники выстраивались в центре боевого порядка скифских войск и на полном скаку таранили копьями и конями фронт противника. Легкая конница окружала врага, и рукопашная схватка довершала дело{294}.
Так что, несмотря на то, что у скифов-массагетов не было железа (не потому, что они не умели его изготовлять, а потому что не нашли его месторождений; там, где имелись залежи железной руды — например, в Китае — хетты-геты-юэчжи широко применяли железное оружие), они изготавливали бронзовые доспехи, ставшие образцом для парфянских, сарматских и прочих катафрактариев.
И вскоре пришло время, когда скифы вышли из своей среднеазиатской колыбели, чтобы стать фактором мировой истории на тысячу лет.
Глава 27 ИЗГНАНИЕ ИЗ РАЯ
Примечательно, что многие средневековые авторы нисколько не сомневались: скифы — это русские/славяне. Жак Маржерет, написавший интереснейшие мемуары о своем пребывании в России, говорит об идентичности русских и скифов:
«Российская империя{295} представляет собой часть страны, которую издавна называли Скифией… русские, о которых здесь идет речь, — это те, кого некогда называли скифами, а с некоторых пор ошибочно называют московитами, поскольку московитами могут называться жители всего лишь одного города… в этом сочинении… говорится о Белой Руси, некогда Скифии, а ныне Московии»{296}.
О том же пишет в своем сочинении Яков Рейтенфельс: «…все ныне называемое Московией государство заключает в себе и до сей поры народы, ведущие свое начало от потомков Мозоха и Магога, т. е. мосхов, готов [под готами здесь надо понимать балканских гетов, которых в Средневековье часто путали с готами-германцами. — В.М.] и скифов, как бы сросшихся в одно целое…»{297}.
О происхождение русских (москвитян) из Азиатской Скифии пишет Петр Петрей{298}. Даниил Принц из Бухова начинает свою книгу о Московии словами: «В какое время сарматы, которые суть славяне, заняли Россию, неизвестно; известно, однако же, что древнее жилище их было именно в этих местах»{299}. Так же считает и Мавро Орбини в «Историографии народа славянского» (1606 г.).
Таким образом, вплоть до XVIII века (когда немцами была проведена лжереконструкция русской истории) практически никто не сомневался, что скифы были прародителями славяно-русов.
Как уже было сказано выше, древние историки и географы называли «скифами» все племена, живущие к востоку от Каспия вплоть до Алтая{300}. Нет сомнения, что эти племена были близкородственны друг другу, имели либо единый язык, либо его диалекты, схожую культуру и обычаи. Но в то же время от них произошли многие народы, которых античные и раннесредневековые авторы различали: сарматы, болгары, хазары, авары, гунны, славяне и пр. Уже на самом раннем этапе выделяли из общей массы «скифов» массагетов и саков. (Так, в современном мире прекрасно понимают, что в России живут разные народы и народности, но могут называть их всех «русскими», а в Российской империи русскими называли великороссов, малороссов и белорусов.)
Чем скифы заслужили честь дать свое имя другим арийским{301} народам Центральной Азии? Тем же, чем и русские — своей активной позицией на внешнеполитической арене.
К VIII–VII вв. до Р.Х. климат по всей Азии снова претерпел определенные изменения. Брошенные некогда хеттами плоскогорья Малой Азии из полупустыни вновь превратились в земли, хоть и не плодородные, но вполне пригодные для житья и богатые медью, железом и золотом. Сюда потянулись фригийцы-фракийцы (некоторые ученые считают их близкородственными народами, другие — одним народом, к фракийцам относятся вифаны и мисы, от них — Мизия как европейская, так и азиатская), которые еще во времена Троянской войны начали осваивать Западную Анатолию, переселяясь туда с Балкан. Как уже говорилось, это был родственный хеттам и пеласгам народ. К VIII в. до Р.Х. территория Малой Азии уже была способна прокормить большие массы конницы и через Босфор сюда двинулись фракийские конники-треры{302}.
В это же время в центре Малой Азии возникает первое великое постхеттское государство, ставшее известным историкам — Фригийское царство. Не в последнюю очередь его расцвет связан с открытием залежей золота. Золотой запас Фригии был так велик, что появилась древнегреческая легенда о царе Мидасе (он был реальным историческим лицом), который одним прикосновением все превращал в золото. При Мидасе Фригия стала крупнейшим импортером товаров в Грецию, причем, как уверяют историки, товарный поток шел в одном направлении — в греческие полисы, так что торговое сальдо было полностью в пользу Мидаса. Однако Фригия была известна в античном мире не только своими товарами и золотом, но и высокой культурой. Фригийцам Греция и Рим обязаны такими культурными приобретениями, как цветные фризы (от лат. phrygium — т. е. фригийский) под двускатной крышей, настенные ковры, вышивка золотыми нитями, фригийский музыкальный ряд, двойная свирель и кифара (род гуслей), ангорские козы, декоративные розы и многое другое{303}. Фригийцы ассимилировали остатки хеттов и поддерживали тесные связи с осколками хеттской империи — хеттскими «царствами» Восточной Анатолии. В Азии Фригия стала наследницей великой хеттской державы, и в силу своей геополитической позиции проводила сходную с хеттской внешнюю политику.
Однако в начале VII в. до Р.Х. с Северного Кавказа в Малую Азию вторглись конные орды киммерийцев (протогерманцев), которые, пройдя по восточному побережью Черного моря (через Колхиду — современную Абхазию и Урарту), расположились воинским станом на лугах Каппадокии (где некогда пасли свои табуны хетты) и стали совершать набеги на окружающие страны. Собственно, набеги киммерийцев и стали, в конце концов, основной причиной упадка Фригии.
Однако сами киммерийцы, несколько десятилетий наводившие ужас на азиатские народы, были всего лишь беглецами, вынужденными спасаться от своих исконных врагов — скифов. Ведь киммерийцы-гомерийцы (потомки библейского Гомера, старшего сына Иафета) вытеснили Мешеха и Фувала с верховий Евфрата в Малую Азию во времена первоначального расселения после вавилонского столпотворения. Затем был период двухвекового соперничества хеттов с митанни — еще одним протогерманским народом, родственным киммерийцам. Но ледник, спустившись с Кавказских гор, отрезал Северный Кавказ от Закавказья, а затем высокий уровень Мирового океана вследствие таяния ледников изолировал киммерийцев на северокавказском предгорье как на огромном острове. Только в начале I тысячелетия вода отступила, открывая киммерийцам путь на юг.
Но едва ли киммерийцы стронулись бы с места, если бы не скифы. Отступившие воды Мирового океана открыли скифам дорогу с предгорий Алтая и Тянь-Шаня на Южный Урал, где они создали Андроновскую культуру и строили свои кольцеобразные города. Затем, когда древнегреческий Океан — поток талых ледниковых вод из Каспия в Черное море — окончательно иссяк и его русло стало проходимым, скифская тяжеловооруженная конница вторглась на Северный Кавказ, в киммерийские земли.
Геродот передает скифское сказание об этих событиях: «Кочевые племена скифов обитали в Азии. Когда массагеты вытеснили их оттуда военной силой, скифы перешли Араке и прибыли в киммерийские земли (страна, ныне населенная скифами, как говорят, издревле принадлежала киммерийцам). С приближением скифов киммерийцы стали держать совет, что им делать пред лицом многочисленного вражеского войска. И вот на совете мнения разделились. Хотя обе стороны упорно стояли на своем, но победило предложение царей. Народ был за отступление, полагая ненужным сражаться с таким множеством врагов. Цари же, напротив, считали необходимым упорно защищать родную землю от захватчиков. Итак, народ не внял совету царей, а цари не желали подчиниться народу. Народ решил покинуть родину и отдать захватчикам свою землю без боя; цари же, напротив, предпочли скорее лечь костьми в родной земле, чем спасаться бегством вместе с народом. Ведь царям было понятно, какое великое счастье они изведали в родной земле и какие беды ожидают изгнанников, лишенных родины. Приняв такое решение, киммерийцы разделились на две равные части и начали между собой борьбу. Всех, павших в братоубийственной войне, народ киммерийский похоронил у реки Тираса (могилу царей там можно видеть еще и поныне). После этого киммерийцы покинули свою землю, а пришедшие скифы завладели безлюдной страной.
И еще теперь в Скифской земле существуют киммерийские укрепления и киммерийские переправы; есть также и область по имени Киммерия и так называемый Киммерийский Боспор. Спасаясь бегством от скифов в Азию, киммерийцы, как известно, заняли полуостров там, где ныне эллинский город Синопа (в Синопской бухте две с половиной тысячи лет спустя русский флот разгромит турецкий. — В. М.)»{304}.
Как считают историки, это вторжение произошло около 700 г. до Р.Х.{305}. Ошибкой будет считать, будто названный Аракс, через который переправились скифы, — это кавказская река. Античные авторы знают два Аракса — на Кавказе и в Центральной Азии. Геродот говорит об Араксе как о реке в Азии, к востоку от которой живут массагеты. Самое интересное, что, по Геродоту, азиатский Аракс — очень большая река, «больше Истра» (Дуная. — В.М.), на которой есть много островов «величиной с Лесбос». Она берет начало «в Матиенских горах, откуда течет и Гинд (Инд. — В.М.)», т. е. в Гиндукуше и Гималаях. Геродот пишет, что «одно-единственное устье Аракса течет по открытой местности в Каспийское море»{306}.
Страбон добавляет к этому, что страна массагетов «наводняется рекой Араксом, которая, разветвляясь на множество рукавов, впадает на севере всеми своими остальными устьями в другое море (т. н. «Северное» или «Скифское», т. е. соединяющееся с Ледовитым океаном море на месте Западно-Сибирской равнины — В.М.), и только одним своим устьем — в Гирканский залив (Каспийское море, которое было в то время «заливом» Мирового океана. — В.М)»{307}.
Лесбос — один из четырех крупнейших островов Эгейского моря. Весьма сомнительно, что остров (тем более много островов) такой величины мог находиться на реке. И действительно, некоторые современные исследователи считают, что то «единственное устье Аракса», которое «впадает в Гирканский залив» — не река, а сток вод из Аральского моря в Каспийское, попросту говоря — длинный и широкий пролив, омывающий множество островов — вершин современного плато Устюрт — с юга и с севера. Назывался он Узбой, и от него осталось лишь высохшее русло и Сарыкамышское озеро. Узбой впадал в Каспийское море южнее залива Кара-Богаз-Гол. Можно предположить также, что стоков было два: южный — Узбой, и северный, впадающий в Каспий выше полуострова Мангышлак. Арабские карты еще X–XI вв. (!) изображают Каспийское море в виде круга (т. е., ширина его с запада на восток равна длине с юга на север) с двумя островами посредине{308}. В то же время необходимо отметить, что уже во времена Геродота Каспий имел практически современный вид: «Каспий — это море совершенно особого рода. Длина его — пятнадцать дней плавания на гребном судне, а ширина в самом широком месте — восемь дней»{309}. Из чего можно сделать вывод, что сообщения об «огромной реке Араке» с островами «размером с Лесбос» — имеют более древнее происхождение и относятся ко времени на несколько столетий раньше, чем жил Геродот (V в. до Р.Х.). Как, впрочем, и источники, послужившие основой для арабских и других средневековых карт Каспия.
В любом случае, скифы не могли форсировать Узбой под напором врага по той простой причине, что этот поток находился глубоко «в тылу» у массагетов, которые занимали территорию от Каспия до Сырдарьи{310}, а саки (народ, который считается непосредственным прародителем скифов) жили к северо-востоку от Сырдарьи и не имели нужды переправляться через нее, спасаясь от массагетов, наступавших с юго-запада.
Единственной водной преградой на пути у скифов мог оказаться… другой «Аракс» — водный сток из Аральского моря в Западно-Сибирскую равнину (долину реки Тобол), проходящий по Тургайской ложбине и оставивший после себя почти непрерывную цепь озер. Здесь и были те «устья Аракса», которые, по словам Страбона, впадают в «другое море» — Скифское (так античные авторы называли вовсе не Ледовитый океан и тем более не Балтику, как считают некоторые, а высохшее ныне «Западно-Сибирское» море, мало чем отличающееся в то время от Ледовитого океана). Перейдя обмелевший с отступлением ледника в Скандинавию поток Океана-«Аракса», скифы на некоторое время задержались на Южном Урале, дав этому морю свое имя. Можно сказать, что именно здесь, на Южном Урале и левом берегу Нижней Волги скифы сформировались как отдельный народ. Здесь они пробыли ровно столько времени (век, как будет показано ниже), сколько понадобилось природе на то, чтобы сделать Кумо-Маныческую впадину (русло бывшего Океана), соединяющую Каспий с Черным морем, проходимой.
Кстати, считается, что и река Тобол, и город Тобольск являются свидетельством того, что именно здесь некоторое время обитал народ Фувал (Тубал-Тобол), последовавший вслед за скифами-саками на запад.
Теперь сложно сказать, что вызвало столкновение саков и массагетов. Но точно известно, что часть саков не ушла из Центральной Азии. Все саки делились на три племени: саки-хаомаварга (варящие дурманящий напиток хаому; отсюда современное словечко «сварганить» — сварить, сготовить — со специфическим «наркотическим» оттенком); саки-тиграхауда (носящие остроконечную шапку, похожую на фригийский колпак — память о малоазийской родине); саки-парадрайя (проживающие за морем). Видимо, последние и были теми саками, которые отступили под напором массагетов «за море» — на северное побережье Аральско-Каспийского моря.